Обнажая запретом

Мы не сразу поняли, что же происходит: Мирослава пыталась скинуть с себя Миронову, которая с небывалой жестокостью дёргала её за одежду, в попытке испоганить её идеальный наряд, запускала руки в волосы, будто старалась вырвать их все. Всё происходило так быстро, так разъяренно, что когда спустя пару секунд мы со Светой как по договорённости полезли оттягивать Яну от Царёвой, у подруги уже было несколько глубоких царапин на ключицах. Яна в ярости была совершенно неконтролируема, при этом она была необычайно сильна, ведь мы вдвоём с Зайцевой совершенно не могли удержать её. Выброс адреналина сделал своё — Миронова действовала сугубо на инстинктах. Я не знаю, как смогли бы мы со Светой справиться с ней, если бы не Климов, который по классике жанра подоспел вовремя и в одно мгновение оттянул Яну. Девушка брыкалась, материлась, несмотря на присутствие учителя, грозилась убить Миру, которая сидела на полу, не понимая, что происходит. Мы со Светой помогли ей встать, а затем Зайцева бросила гневный взгляд на парочку одноклассников, которые просто с интересом наблюдали за всем: — Могли бы и помочь! — огрызнулась рыжеволосая. — Вам лишь бы попялиться и поразвлекаться. Я полностью разделяла негодование Светы, но смысла что-либо говорить не видела: они повели себя типично как для школьников, я не удивлена. Больше меня волновало состояние Мирославы. — Держи, — я протянула ей пачку сухих салфеток, после чего брюнетка молча подошла к зеркалу и приложила их к кровоточащей царапине. Я молча наблюдала за Царёвой и восхищалась — даже в такой ситуации, где девушку, по факту, унизили, она вела себя гордо и достойно. Её репутация не то, что не пострадала — она ещё больше укрепилась в глазах школьного общества. Мира была действительно школьной королевой, не видела ещё никого, кто был бы более достоин подобного звания. Миронова тем временем успокоилась в крепкой хватке Макса, после чего историк её отпустил. Видимо, девушка поняла, как себя повела, потому что в следующую секунду она выскочила из подсобки и куда-то убежала, чтобы скрыться от кучи взглядов. — Смирнова, давай выйдем, — стальным голосом произнёс Макс. — Хочу знать, какого чёрта здесь произошло. — Максим Александрович, — без особого интереса отозвалась я, помогая Мире привести себя в порядок. Даже не обернувшись на Макса, я продолжила: — Не вижу в этом логики. Я в драке не участвовала. Логичнее будет об этом общаться с Мирославой и Яной. — Да, Максим Александрович, дайте мне пару минут, и я всё объясню, — Царёва приняла участие в диалоге и в целом выглядела уже менее отрешённой. Я чувствовала у себя на спине тяжелый взгляд Климова, но решила этому не поддаваться. Пусть смотрит, сколько влезет. Царёва, как и обещала, спустя минуту взяла свою сумку и подошла к историку, который тут же попросил всех нас покинуть подсобку. Мы послушно вышли, усевшись в классе. — А с декорациями чё делать-то? — обескураженно спросила Зайцева. Её вопрос был более риторическим, ведь она прекрасно понимала, что никто не знает, как спасти положение. — Я в шоке, конечно, — заторможенно отозвался Волков, а никто так и не понял, с чего именно — с драки или с разорванных плакатов. Скорее всего, всё вместе. Несколько минут мы все тяжело молчали, а потом из подсобки вышла совершенно спокойная Мирослава и историк. Первым заговорил Макс: — Решать вопрос с декорациями нужно, и побыстрее. Всё, что я могу предложить — поехать в супермаркет, купить наклейки в виде тыквы и пауков, гирлянды тематических цветов и сделать искусственную паутину. Это всё, что мы можем успеть за такой короткий срок. — Звучит круто, Максим Александрович, — поддержали учителя одноклассники. — Давайте кто-то поедет за декором, а кто-то останется делать искусственную паутину и уберётся в подсобке. — Отличная идея, Семён, — согласился Максим. — Предлагаю всем вам идти убираться в подсобке, а мы с Аней поедем за декором. — А почему я? — тут же возразила. Ну уж нет. — Я уверена, есть кандидатура получше. Например, Мирослава. — предложила я первое, что пришло мне на ум. — Нет, я не в состоянии, извините, — отказалась тут же подруга. Я сочувственно посмотрела на бледную Царёву, к которой тут же подошёл Волков и заключил в объятия. — Ань, поедь ты, пожалуйста, — настоятельно попросил Денис, а я лишь закатила глаза. И отказать не могу, и соглашаться невыносимо. Но в конечном итоге, я всё же согласилась. Я вяло поплелась за Климовым, который со мной особо не разговаривал, к счастью. Мы шли по школьному коридору будто совсем чужие люди. И меня это устраивало. Но стоило мне только сесть в его машину, как учитель грозно на меня уставился: — Не хочешь объясниться? — недовольно произнёс Макс. Что же, этого разговора было не избежать: — Трубку не берешь, открыто избегаешь и игнорируешь. Что уже не так? — Всё так, — фыркнула я, — Только вот как вы вчера объяснили своей девушке то, что после прекрасного ужина в ресторане поехали к своей ученице признаваться в чувствах? — я активно жестикулировала руками, не подбирая слов. — Что? Какой ужин в ресторане? — историк неподдельно удивился. — Какая девушка? Смирнова, у тебя ПМС? — А вы меня не оскорбляйте, — мне было совершенно некомфортно переходить с ним на «ты», мы опять отдалились друг от друга. И в этот раз навсегда. — Или у вас с Алисой так принято? Ну, если что, то вы меня к ней не приравнивайте. — Аня, причём здесь Алиса? — он терпеливо задавал вопросы, но я видела, что он на грани. — Она тебе что-то писала? Или говорила? — Она — нет, а вот её профиль в инстаграме, который забит вашими совместными фотками, сказал мне невероятно много. Спасибо за несколько недель обмана, между нами всё кончено! — мой голос в конце сорвался на крик, и с этими словами я потянулась к ручке двери, но Максим резко заблокировал машину. — Погоди, ты нашла ночью мой профиль инстаграма, затем нашла страничку Алисы, увидела фото и что-то для себя решила? — мужчина говорил так, будто сам не верил своим словам. — Это фото было выставлено вчера, вы ведь сами наверняка знаете. — Не выкай мне, блять, — рыкнул он, отчего я поёжилась. — А тебе в голову не пришло спросить у меня сначала? — я промолчала. Что тут спрашивать? — Ну, видимо нет. Так вот, слушай меня. Алиса — моя девушка. Бывшая. Мы знакомы с детства и встречались десять лет. Она рассчитывала на свадьбу, детей, семью… — он говорил с чувством вины в голосе. — Она хорошая девушка, но мы начали встречаться подростками, у меня были в голове одни мысли и установки в шестнадцать лет. Затем универ, смерть матери, потеря многих друзей… — Макс говорил, будто проваливался в прострацию и переживал все те моменты снова и снова. — Я менялся, очень много в чём. И она в силу возраста становилась другой — взрослела. В конечном итоге мы просто стали разными людьми. Я это понял давно, но она была всегда рядом, каждое моё падение. Я просто из чувства долго не мог с ней попрощаться. С годами свыкся с тем, что она рядом. Наверное, я считал это любовью и семейной жизнь. Пока… — он запнулся и бросил на меня печальный взгляд. — Пока с тобой не познакомился, Аня. Ты во мне разбудила такие эмоции за считанные дни, что у меня крыша слетела. Я сопротивлялся этому, думал, что просто приелись отношения с Алисой и из-за этого потянуло на что-то другое, думал, что пройдёт. Я начал больше уделять времени ей, но это не помогло… — Климов говорил с горечью, чуть сгорбившись. Я видела, что его мучает вина. — Чем больше я проводил с ней время, тем сильнее выраженный был обратный эффект — я всё больше понимал, что не люблю её, что стоит её отпустить, чтобы она нашла того, кто заслуживает её верности и преданности. Что я и сделал… — Я видела, как вы обнимались на проспекте не так давно, — прервала я Макса. Тот лишь искоса на меня посмотрел. — Это была наша последняя встреча, Аня, — резко отреагировал мужчина. — Я в тот день сказал ей, что мы не можем быть вместе. Она сразу поняла, что дело в какой-то другой девушке, она так и сказала — «ты загорелся кем-то другим». Сначала мне показалось, что она принимает моё решение, но то, что я услышал потом… Такой бред… — брюнет нахмурился, вспоминая слова Алисы: — Она начала говорить, что понимает меня, что не злится, что это просто кризис в отношениях и всё пройдёт. Что мы созданы друг для друга. Я пытался остановить её истерический поток слов, но это было бесполезно. Я не хочу обижать сейчас её даже в разговоре, но она будто свихнулась. Сказала, что будет ждать меня, а затем и фотки эти начала постить как заведённая. Я пытался поговорить, но там у человека самое настоящее непринятие ситуации и выраженная истерика. — Мне… — жаль? Не знаю, насколько уместно будет эта фраза сейчас. Поэтому я себя одёрнула на полуслове и произнесла следующее: — Тяжело это всё, конечно… — Да, тяжело. Тяжелее всего понимать, что это я ей делаю больно. Но выбора нет. Это всё пройдёт. Гораздо хуже было бы, если бы я остался с ней и жил бы с ней всю жизнь не чувствуя любви и думая всё время о тебе, Аня. — он пронзительно посмотрел на меня, глазами, полными нежности и чувств. — Я не знаю, как расценивать этот поток фото, нежных подписей к ним и признаний в любви… Видимо, нужно просто переждать. — он умолк на мгновение, а после начал подводить разговор к концу. — Она близкий для меня человек, я не брошу её, хотелось бы поддерживать общение всю жизнь… Но лишь в качестве друзей. Так что, Аня, такая вот история. — Я… Макс, боже… — прошептала я под нос, чувствуя себя полнейшей дурой. — Прости, мне так жаль… — я потянулась к нему, чтобы обнять, но мужчина к удивлению отстранился. — Нет, Ань, — он покачал головой. — Меня это заебало, прости. Детский сад. Ты бросаешь меня третий раз за последние несколько недель. — Блин, а как бы ты отреагировал, если бы увидел подобное? — возразила я, всё же понимая, что он злится на меня заслуженно. — Поговорил бы с тобой лично изначально, — парировал мужчина. — А ты устраиваешь детский сад. Что не ссора — придумала себе что-то, вообразила до небывалых масштабов, поверила в какой-то бред и как идиота меня игнорируешь, играешься моими чувствами, убегаешь от меня. Делать мне нечего, как за тобой бегать каждый раз. — Прости, пожалуйста… Я виновата, да, но… — Нет, виноват я, — неожиданно произнёс мужчина. — Видел же, в кого влюблялся. Прости, что полез к тебе вообще. Ты ведёшь себя вполне достойно для своих лет, но я уже слишком стар для таких драм и перипетий. — с этими словами мужчина нажал на кнопку разблокировки, после чего замки щёлкнули. — Выходи и давай на этом свернём всё происходящее. Ты девушка хорошая, но не всё вертится вокруг тебя и твоих обид. Подумай над тем, что окружающие тебя люди тоже имеют чувства и ты можешь им сделать больно. — Я… — начала было я, но я совершенно не знала, что сказать. Я лишь шокировано вышла из машины, после чего Макс уехал в супермаркет за декором для актового зала, а я так и осталась стоять на парковке, провожая его машину взглядом.