Обнажая запретом

В салоне машины довольно быстро провоняло дешёвой водкой, Макс ещё несколько раз пошутил о том, что я скрытый алкоголик, а я лишь беззлобно закатывала глаза. К его дому мы подъехали довольно быстро. Оказывается, мужчина жил в элитном жилом комплексе на девятнадцатом этаже небоскрёба. Когда мы подымались в лифте, держась за руки, я не смогла сдержаться и всё же задала вопрос: — А ты мне покажешь свой балкон? — спросила я, чувствуя себя неловко. Мне не хотелось выглядеть наглой и как-то нарушать границы Макса. А вдруг ему неловко точно так же, как и мне? Из этих соображений после секундного молчания я добавила ещё пару фраз, будто в попытке оправдаться: — Я просто всю жизнь жила в частных домах, балконы — моя слабость. Тем более, на такой высоте… — Всё нормально, — с улыбкой ответил он, обрывая мой бессмысленный поток слов. — Я покажу тебе всё, что ты захочешь. Балкон, к слову, у меня и правда очень уютный. Я его оборудовал для работы. Когда мы поднялись на нужный этаж, Климов открыл передо мной дверь своей квартиры и впустил в просторную прихожую, выполненную исключительно в тонах слоновой кости. Я сбросила свои туфли в угол и прошлась по холодному мраморному полу. Историк включил на пульте управления свет и в огромной комнате, служащей спальней, судя по всему. Я интуитивно туда вошла, а Макс неторопливо за мной. — Я тебе сейчас дам одежду, переоденешься в ванной или в гостевой комнате, а своё платье забрось постирать. — я молча слушала указания брюнета, который что-то искал в своём шкафу. — Так, ну у меня только это, — наконец изрёк он, бросая через спину на свою кровать белоснежную футболку и шорты. Вещи плюхнулись на пушистое покрывало, а Макс с хлопком закрыл деревянную дверцу большого белого шкафа. — У тебя квартира — мечта минималиста, — подметила я. — Не нравится? — беззлобно спросил он. — Я не любитель вычурности. — Наоборот, — я подошла к Климову, обвила его торс руками и положила голову на спину. — Очень красиво — просторно и такое всё идеально-белое. Не устаёшь убираться? — брюнет рассмеялся, отчего его грудь начала активно вздыматься. — Я почти тут не живу, очень часто сплю и ем на балконе. Так что балкон у меня не такой идеально чистый. — Пустяки, — мне и правда было плевать на всё. Я стояла в доме моего мужчины, обнимала его крепко и ощущала, что всё, что я чувствую — это взаимно. Лучше ощущения и не придумаешь. — Хорошо, — поцеловав меня в макушку, тепло отозвался мужчина, после чего взял меня за ладони, заведённые за его спиной, и высвободился из объятий. — Ты переодевайся, а я пойду сделаю нам кофе. Или есть зелёный чай, ты же у нас за правильное питание. — Без разницы, главное без сахара. — Ты чудовище, — после этих слов Климов скрылся за дверью, перед этим указав мне, где ванная. Плотно закрыв дверь, я быстро сняла с себя платье и закинула его в стиральную машину на ускоренный режим, на свой страх и риск позволив себе порыться в шкафчике у Макса в поисках ополаскивателя и порошка. После того, как запустилась стиралка, я развернула огромную белую футболку Макса и надела её на себя. Вещь доходила мне в прямом смысле слова едва ли не до колен, и я планировала заправить её в шорты, но проблема была в том, что они были мне невероятно большие. Шорты Максима были из какой-то довольно плотной ткани и без пояса: как бы я не пыталась их затянуть потуже — ничего не выходило. Я делала буквально два шага, и они спадали по колена. В итоге, делать было нечего — я оставила затею надевать их и вышла в длинной футболке на кухню. Климов стоял спиной, помешивая что-то в чашке. Я молча уселась на белый табурет у кухонного стола и принялась молча наблюдать за ним, ведь мужчина не слышал, как я вошла из-за шумящей стиральной машины. Всё происходящее казалось мне до того нереальным, что с ума сойти можно было по щелчку пальцев: я сижу на кухне Макса в нижнем белье, поверх которого его футболка, буквально пару минут назад мы обнимались в его спальне, а около часа назад в школьном кабинете признавались друг другу в любви. Это просто… безумие. Но я до того себя чувствую счастливой и в правильном месте, что все тревоги и страхи улетучиваются едва ли я смотрю на Климова. Когда мужчина доделал чай, он развернулся с чашками в мою сторону и на мгновение замер от неожиданности и оценивая ситуацию. Он прошёлся своим взглядом по моим ногам, закинутым одну на другую, и бёдрам, что были прикрыты тканью футболки. — Я ведь тебе дал шорты, — глубоким голосом произнёс Макс. — Да, но они большие. Я как не пыталась — они всё равно слетают, — я пожала плечами и поднялась со стула. — Не переживай, эта футболка длиннее моего платья. — Я-то не переживаю, — он бросил на меня озорной взгляд, направляясь на балкон. — А вот тебе бы стоило. — говорил брюнет совершенно не пугающе, отчего я лишь довольно улыбнулась: некоторые вещи не меняются, особенно любовь Климова к странненьким шуточкам с подтекстом. Я решила не отвечать, а лишь проследовала за мужчиной на балкон, помогая ему открыть дверь, чтобы Макс не разлил горячие напитки. Балкон у Макса был и правда великолепный — большой, с мягким диваном у стены и пушистым пледом, а также стеклянным столом, на котором была разбросана пачка бумаг и стоял ноутбук. Но моё внимание особенно привлекло огромное окно в пол, с которого открывался великолепный вид на город, на который свои мягкие лучи бросало красное солнце на закате. Несмотря на то, что было не больше шести вечера, чувствовалось, что осень заканчивалась и близилась зима. Я как завороженная смотрела на ежесекундно загорающиеся огоньки на улочках и проспектах, на людей, которые всё чаще прятались в такси, и небо, которое темнело с каждым мгновением сильнее. — Нравится? — до меня не сразу дошёл вопрос Макса. — Этот балкон оправдал твои ожидания? — Более чем, — прошептала я, с трудом найдя в себе силы оторвать взгляд и усесться за стеклянный столик, который Макс уже подготовил к чаепитию. Мужчина отложил в сторону кучу бумаг, но зачем-то включил ноутбук. Я вопросительно на него взглянула, а он пояснил: — Хочешь покажу тебе то, над чем я работаю? — Я? — переспросила удивлённо. Мне было безумно приятно, что он хочет поделиться чем-то своим и личным со мной. — Конечно хочу. Я подобралась поближе к Максу, прикрыв ноги пледом и оперевшись подбородком ему в плечо, пока мужчина сосредоточенно искал какую-то папку. Когда он всё же отыскал непонятный документ, он пододвинул ноутбук ближе и на экране появился первый слайд презентации. — Что это? — изумлённо поинтересовалась я, разглядывая картинку, на которой были изображены какие-то схемы, похожие на чертежи зданий. — Это — закопанные города*, — указывая пальцем на строения, объяснил учитель. — Есть куча теорий о том, что множество городов России, в том числе и Москва, в течении многих лет были закопаны. Вся та информация о строительстве первых городов на территории современной России — не соответствует действительности. Есть куча теорий, которые, тем не менее, имеют множество факторов «за», — я слушала его как завороженная, а Макс с полной отдачей делился со мной своими наработками. — Я собирал долго всю информацию, эта тема меня интересовала очень давно. А сейчас появился тендер на раскопки и исследование всего, связанного с этой теорией. Ты только представь — множество зданий, книг, человечески останков и исторически важных улик просто погребены под пятнадцатью метрами песчаного грунта. Если я смогу выиграть этот тендер с моей командой, то этот проект может просто изменить ход истории, понимаешь? — его глаза так горели, что я с обожанием смотрела на него и поняла, как же мне хочется тоже иметь что-то такое, что зажигало бы меня с такой же мощью и силой. — Да, понимаю, — под выжидающим взглядом Климова, произнесла я. — А что по поводу твоей команды? — Питерские археологи и историки, — кратко пояснил он. — У меня здесь в презентации есть слайд с представлением нашей команды, сейчас. — мужчина начал внимательно листать страницы, как вдруг огни с улицы резко погасли, как и лампа, включённая историком на балконе. Все неожиданно затихло и померкло, лишь слабый свет монитора ноутбука освещал наши лица с учителем. По непонятным причинам обесточен был целый район, а вместе с тем остановилась и стиральная машина, в которой лежало моё мокрое до невозможности платье в барабане с водой, которое я вряд ли успею высушить без света…