Обнажая запретом

Как стало ясно чуть позднее, направлялись мы к загородному дому семьи Макса. Мужчина крепко держал меня за руку, а я с трудом успокоилась после тех жарких моментов в его машине, хоть Климов и выглядел невозмутимо — будто то не он полез мне под юбку несколько минут назад. В этот раз Макс проводил меня в сам дом, в небольшой домашний кинозал, где располагался широкий диван с пледом и небольшой столик, а на стене висел проектор — явно для просмотра фильмов. — Ты меня подождешь здесь или побудешь со мной на кухне? — осведомился Максим, помогая мне снять пальто и унося его в гардеробную, которая выглядела точно как в фильмах — большая, просторная комната в светлых тонах, с кучей лампочек и несколькими огромными зеркалами. Не удивлюсь, если столь идеальный дизайн подбирала мама Максима. — На кухне? Мы будем готовить? — вырвалось у меня, отчего я тут же стушевалась. Из-за вечных маминых замечаний я сейчас начала чувствовать себя действительно какой-то неправильной, ведь я не просто не умею готовить — я настолько не люблю этим заниматься, что даже учиться не хочу. — Да, я не привык смотреть фильм без еды, так интереснее, — добродушно отозвался Климов, явно не уловив в моих словах скрытого страха. И слава Богу. Мужчина пошёл на кухню, увлекая меня за собой. Кухня представляла собой большую комнату, условно разделённую барной стойкой на две части: обеденная зона с большим круглым столом и, непосредственно, пространство для приготовления пищи. Я невольно засмотрелась на обеденный стол, устеленный скатертью с немного устаревшим дизайном — мне кажется, это ещё мама Максима выбирала её. Не знаю почему, но у меня по коже прошлась дрожь: мама Максима полностью занималась планировкой этого дома, и в каждом элементе декора, в каждом квадратном сантиметре чувствуется забота и тепло по отношению к каждому члену семьи. Она была, судя по всему, действительно хранительницей очага, и мне кажется, что она поддерживала баланс между всеми членами семьи… Очень жаль, что после её смерти всё это рассыпалось — Макс, Марина, Сергей… Они стали гораздо менее близки, чем раньше. Я ощутила, как у меня глаза защипало от слёз, но я быстро их сморгнула — не хочу грузить Макса. — Анют, задумалась о чём-то? — вырвал меня историк из размышлений, а я качнула головой. — Нет, хочу просто… в ванную, макияж подправить, — Макс указал рукой мне на дверь в ванную, которая была неподалёку от кухни, и я направилась туда, попутно аккуратно утирая посыревшие от слёз глаза. Когда я зашла в ванную, то быстро подправила макияж, утерев следы от осыпавшейся туши ватной палочкой, а когда уже уходила, то заметила на стиралке небрежно брошенную белую рубашку. Судя по всему, это та самая, в которой был Макс в понедельник. Но… сегодня уже пятница. Он что, переехал в этот дом? Спрашивать у него это было бы весьма некорректно, поэтому я решила свои догадки оставить при себе, но вот он до сих пор не обьяснился, почему в понедельник был так официально одет. С этими мыслями я направилась обратно к мужчине, который нарезал фрукты. — Маааакс, — протянула я, усаживаясь за высокий барный стул и подпирая щёки ладонями. — А ты мне так и не рассказал, почему в понедельник был такой весь распрекрасный. — Смирнова, — подняв на меня ехидный взгляд, произнёс он. — Ты неправильно ставишь вопрос. Я всегда распрекрасный. — Да, но тогда ты был особенно хорош. Мне даже понравилось, — колко ответила ему я. — У меня была презентация проекта, я всё ещё не покидаю надежд выиграть тендер. — Вау, а чего не рассказал? — возмутилась я, а Климов тем временем прекратил резать фрукты и полез в морозилку. — Та как-то не до этого было. Ты или бессовестно соблазняла меня, или я был занят документацией в школе — конец семестра не за горами, — пояснил парень, а я с ним согласилась — действительно, мы довольно мало проводим времени вместе, и как-то не до подобных разговоров. Все редкие моменты уединения мы, обычно, тратим на поцелуи и объятия. — И… что с результатами? — В декабре сообщат. Если быть точным — в начале. Помимо нас ещё много научных центров, — вдумчиво произнёс брюнет, после чего достал из морозильника большую пластмассовую миску какой-то белой субстанции. — Это мороженое? — поинтересовалась я, ведь акцентировать внимание больше на тендере мне не хотелось — Макс сильно из-за этого переживал. — Спасибо, но я… Я не ем сладкое, помнишь? — Помню, — спокойно произнёс он, всё же насыпая мне в тарелку. — приготовил его сам. Взбил сливки тридцати трёх процентной жирности до образования плотных пиков, смешал с сахарозаменителем и заморозил, — я удивлённо посмотрела на него, вскинув брови. — Смирнова, хоть кто-то из нас должен же уметь готовить. Иначе мы умрём с голоду, когда будем жить вместе. Ты же даже на кухне неловко себя чувствуешь. — спорить я не стала, всё равно узнал бы рано или поздно. Я просто молча подошла к нему, помогла выложить нарезанные фрукты сверху на мороженое, а остатки лакомства упрятала в холодильник. Когда я открыла дверцу, то увидела на полках много мяса, овощей и сладкого. — И многих ты так кормишь, учитывая все эти запасы? — не удержалась я. — Я тут живу с недавних пор, — подтвердил мои догадки мужчина. — Делаю ремонт, обживаюсь в доме, — продолжил он. — Сейчас совершенно иначе смотрю на всё это, я говорил тебе. И… — на мгновение он замолчал, — хотел бы, чтобы моя семья жила здесь. — Слушай, Макс… — мне показалось, что мы достаточно близки, чтобы я подняла эту тему, которая меня волнует уже не один день. — Я думаю, может тебе стоит помириться с отчимом… Ну или хоть рассмотреть такую возможность? — Я думаю над этим, — отчеканил Климов, после чего взял наши тарелки и унёс в кинозал. Я проследовала за ним, выбросив все мысли из головы и полностью погружаясь в сюжет выбранного нами фильма. Макс оказался диванным критиком, комментировал почти каждое действие в фильме, чему я только усмехалась и молча ела своё мороженное. Оно было до того вкусным, что когда моя порция закончилась, я начала подтягивать из его тарелки. Климов упорно делал вид, что не замечает. Ближе к вечеру после просмотра фильма, мы поехали домой — спокойные, удовлетворённые свиданием и счастливые. — Слушай, как насчёт знакомства с моей семьёй в статусе моей девушки? — вдруг поинтересовался Макс. — Сергей прилетает из Берлина в конце ноября, в двадцатых числах. — Ммм… — протянула я, закусив губу. В это же время и гонки, а я ведь обещала Свете, что пойду. — Давай, может, на недельку-другую позже? Я обещала Свете, что пойду на гонки с ней. — Куда ты пойдешь? — неожиданно повысил голос мужчина. — Нет, я думаю, ты никуда не пойдешь. — Что? — я не смогла сдержать негодования. Макс ускорился во время езды. — Почему ты мне запрещаешь? — Потому что не хочу, чтобы ты насмотрелась на кишки, кровь и травмы, а потом просыпалась от кошмаров по ночам. — Макс, — я держала себя в руках с последних сил. Меня просто взбесило то, что он пытается мной командовать! — Спасибо за заботу, но могу ли я сама разобраться? — Хорошо, — на выдохе, спустя пару секунд молчания согласился он, притормозив неподалёку от моего дома. — Подумай всё равно. Очень хорошо подумай над моими словами. — Подумаю, — согласилась я, наблюдая, как мы всё же успешно учимся находить общий язык — совсем недавно я бы либо бросила его в очередной раз, или это дошло бы до большой и грустной ссоры. А сейчас всё так… цивилизованно. Вести диалог друг с другом — это не легко, особенно когда это всё на эмоциях и нужно отстаивать свою точку зрения. Но мы учимся, чему я очень рада.