Известие

К этой главе мне стало казаться, что я теряю характеры героев. Хару стала обычной, а Гокудера слишком милым. Следующая глава либо последняя, либо предпоследняя. - - - Надоевшие своим однообразием зелёные коридоры деревьев кончились и теперь все, заимевшие желание посмотреть в окно автобуса, могли несколько мгновений любоваться мутно-синей гладью воды, по мосту на которой проезжал не самый новый загородный автобус. Однако вскоре из земли выросла деревянная изгородь. Хару старалась смотреть куда угодно: на улыбчивую Киоко, на смущенного Саваду, на текущее по щеке Ламбо мороженое – но только не в окно. От такого обилия зеленого девушку начало подташнивать и пришлось прикрыть рот ладошкой, чтобы аппетитный завтрак не очутился снаружи. Автобус немного тряхнуло и его дверь с шумом отъехала вбок, впуская внутрь парочку, раскрасневшихся от жары, людей. Один прошел в самый конец и уселся там сразу на двух местах, а второй – пузатый, тучный мужчина с блестевшими на лысине каплями пота – плюхнулся рядом с Хару. Девушка сдавленно ойкнула и удивленно похлопала ресницами, потому что прямо за ней было много свободных мест. Из всей компании Савады это заметил( как показалось Хару) только Гокудера. Девушка прикусила нижнюю губу и посмотрела на парня умоляющим взглядом, так вслух посчитала это неприличным. Вот так она и посылала ему телепатические сообщения о помощи, но даже в телепатии Гокудера был груб. На этот, полный надежды, взгляд Хаято лишь усмехнулся и уставился в окно, но иногда посматривал на Тснуну, т.к. сидел немного в стороне. Из-за чего в начале пути устроил шумную разборку, которую прекратил Савада. Но зелёная растительность в окне надоела ему даже больше, чем Миуре. Девушка обречено опустила голову и тоже уставилась в окно. Поезда тянулась ужасно медленно и как на зло автобус свернул в гору. И зачем понадобилось тащиться так далеко от уютного Намимори? Шатенка прислонилась лбом к стеклу и почти начала клевать носом, как почувствовала прикосновение к коленке чего-то липкого и горячего. По телу пробежалась дрожь от омерзения, а в голове стали мелькать отрывки из текста про извращенцев, которые были на девичьем форуме. В одной руке сосед кареглазой держал газету, которая закрывала весь обзор впереди сидящим, а вторая рука бессовестно гладила бедро девушки. Хару вцепилась обеими рука за пуговицы на майке и дрожащим тихим голосом промямлила: - Пожалуйста, прекратите. - И не стыдно девушке носить столь короткие шортики? – его полные губы растянулись в похотливой улыбке, а рука с влажными пальцами стала подбираться к пряжке ремня на шортах. Шатенка с силой зажмурила глаза и прикрыла рот ладонью, чтобы не было слышно всхлипываний. Это было мерзко до того, что начальная тошнота снова стала подступать. Девушка откинула голову назад и огромными испуганными глазами смотрела в потолок, но губы были упрямо сжаты. Она не должна закричать, ведь так доставит неудобство остальным и раскроет свое положение. А если об этот узнают ребята – ей будет хуже, чем сейчас. Хару прикусила язык, втайне благодаря, что у этого типа соскальзывали пальцы с ремня. Нужно было потерпеть до их остановки, всего лишь потерпеть. Вдруг мужчина резко подорвался вверх. Хару в ужасе от неожиданности прилипла в окну. Вцепившись рукой в ворот извращенца, Гокудера Хаято, держа в другой руке динамит, свои видом показывал ярость, т.к. назвать это злостью не повернется язык. Рука с динамитом приближалась ко рту мужика, кажется, пепельноволосый решил расправиться с провинившимся необычным способом и запихать ему динамит в рот. Но почувствовав на руке тяжесть, пришлось отпустить руку с динамитом и посмотреть на нового нарушителя. На Хаято смотрела всё ещё ошеломленная, но опять упрямо умолявшая взглядом Хару. - Что за черт, женщина!? Дай мне с ним разобраться! Я же всё видел, - прокричал со злостью он прямо в лицо девушке, но та сильнее в него вцепилась. - Не надо, Гокудера-кун. И не нужно кричать, - Хару сильно сжала его рукав и устремила взгляд вниз. – Пожалуйста, - говорила она совсем тихо. - Ты, что, совсем рехнулась, глупая женщина!? – он уже отпустил застуканного и вцепился в плечи Миуры, чуть ли не тряся её. - Пожалуйста, хватит, - еле выдавила из себя девушка – её опять начало тошнить, а на глаза наворачивались слёзы. Но сейчас она больше всего не хотела разреветься, особенно перед Хаято. Горло начало сдавливать, а наружу рвался завтрак. Хару вырвалась из цепких рук парня и отвернулась, чтобы тот не видел её состояние. Снова начнет издеваться и грубить. Вдруг её схватили за подбородок и засунули таблетку в рот. Недовольно бубнящий Гокудера плюхнулся рядом, всё ещё не спуская внимания с пузатого мужчины. Тот немного повертелся около водителя и сошел на следующей остановке. Тошнота стала отступать, но стала кружиться голова и автобус начало трясти. Миуре ничего не оставалось, как вцепиться подрывнику в руку опять. - Ты чего вытворяешь? - Извини, Гокудера-кун, мне что-то нехорошо, - девушка положила ему на плечо голову, на что парень лишь недовольно цокнул. - Оо, ты перестала говорить о себе в третьем лице. - Ты снова начинаешь грубить, Гокудера-кун. Да что Хару тебе сделала? – почему-то слёзы опять начали появляться в уголках глаз. - Не вздумай реветь, идиотка. Ты меня просто ужасно раздражаешь. Как вижу тебя, так и хочется подпортить тебе настроение, особенно после… - Хаято запнулся. Он сразу после того случая понял, что вряд ли сможет оттолкнуть от себя взрослую Миуру. Её мягкая улыбка, непривычно короткие волосы, соблазнительные изгибы фигуры и хитрый блеск в глазах. Никогда ещё парень не чувствовал себя таким потерянным и проигравшим. Её слова: «потому что любит» - эхом отдавались в голове, уверенно пуская корни в подсознании. И как он не старался из выкинуть каждая новая встреча с девушкой оставляла крах всем его попыткам. Хаято стал замечать, по субботам она закалывает челку на другой бок, что она любит ходить по чужим заборам, что она знает все адреса кондитерских в Намимори. А понять по её лицу, что делает этот мужик не составило труда. Чертовы японки, что за вечное самопожертвование? Как будто от этого будет лучше? - Почему? – тихий голос этой неугомонной обычно девушки оторвал Хаято от собственных дум. - Да потому, что ты идиотка! Вот скажи: зачем это самопожертвование? Это же мерзко… - он снова запнулся, так как почувствовал, что девушка начала вздрагивать. – Эй, хватит реветь. Да хватит, я сказал. Но девушка не переставала, хоть и утвердительно кивала головой. - О, Боже, - а дальше, немного выругавшись на итальянском, пепельноволосый уложил Миуру себе на колени, накрыл пиджаком и стал легонько поглаживать по голове. Кареглазая мигом успокоилась и огромными глазами уставилась на парня. Тот лишь отвернулся, покраснев, и накрыл глаза Хару ладонью. Шатенка улыбнулась, уткнувшись в неё носом. - А ты можешь быть милым с Хару, - но сердце всё ещё жгло неприятное "почему?".