Когда мне было восемь лет, отец занялся моей подготовкой к службе. Он поднимал меня засветло, заставлял быстро завтракать, заниматься физической подготовкой. Мама изредка просила его дать мне передохнуть, но в целом не мешала. Я воспринимала все происходящее как само собой разумеющееся. Единственное, что я искренне ненавидела — утро. Ведь утром начинались тренировки. Утром отец заставлял меня тренировать свою выносливость, стойкость. Утром начиналось все самое худшее. И это утро не было исключением.
Оно было таким промозглым, что пробирало до костей. Моросящий дождь, пасмурная погода и хмурые лица гражданских давили, заставляли желать вернуться в теплую постель и с головой залезть под одеяло.
Мы стояли на построении перед воротами. Был отдан приказ открыть их, Эрвин уже произнес воодушевительную речь, хотя меня она не тронула. Наш отряд влился в общий строй и ожидал команды пришпорить лошадей.
— На редкость паршивая погода, — выдохнул Бозард.
— Даже майор Ханджи молчит, надо же, — заметил Эрд.
Мы как по команде покосились на Зоэ, которая тихо сидела на собственной лошади. Обычно майор была единственным человеком, который с нетерпением ждал, когда ворота откроются. Кто-то называл ее сумасшедшей, кто-то — увлеченной своим делом. Я относилась к ней также, как и к любому другому солдату, хотя ее выходки иногда вводили меня в ступор.
Тот факт, что даже майор Ханджи потеряла настроение, еще больше давил. Казалось, будто все, что есть в мире, отговаривало нас от вылазки в этот день.
Послышался скрип ворот, и мое сердце оглушительно забилось. Казалось, будто еще чуть-чуть, и оно выпрыгнет из тела и побежит поперед строя.
Это была первая вылазка спустя большое количество времени. Со дня последней прошло где-то около полугода, потому в этот раз я вновь чувствовала себя новобранцем.
Тот первый раз, когда я вышла за Стены, запомнился мне навсегда. Сначала в мое сердце ворвалась эйфория — я радовалась ветру, солнцу, отсутствию границ. А потом случилась паническая атака, вызванная появлением титана. Помню, Петра пыталась меня успокоить, ведь она тоже когда-то испытывала подобные чувства. Я не слушала, а просто искренне верила, что умру прямо здесь и сейчас, и ничего уже меня не спасет. Обошлось. Кто-то из разведчиков прикончил титана, да и вылазка закончилась быстро.
И вот сейчас я вспомнила те забытые ощущения.
Передние разведчики уже начали выходить за Стены. Настала очередь и моего отряда. Первым среагировал Оруо, за ним Петра и все остальные. Я затесалась в середине. Пришпорила лошадь и направила ее аккурат в проем ворот.
За Стенами сновал дикий ветер. Пришлось запахнуть плащ посильнее, иначе он рисковал сорваться и улететь в небытие.
Капитан поднял руку, и мы перестроились. Теперь я следовала прямо за Оруо. Нашей контрольной точкой являлась кромка леса гигантских деревьев. Там следовало оставить лошадей, подняться на УПМ и проследовать вглубь.
Операция протекала относительно спокойно, и это радовало. Отряды успешно избегали титанов, все шло по плану. Некоторым разведчикам пришлось пойти в бой и прикончить пару особей, и никто пока не пострадал. По негласным меркам это говорило об успешности операции.
С головы Леви сорвался капюшон. Его волосы растрепались на ветру, но пробор все равно был выделен.
Кто бы мог подумать, что мне захочется со всей дури кинуть ему что-нибудь в затылок? Да, так по-детски, но устремить в его голову предмет потяжелее. Наш последний разговор должен был хоть что-то прояснить, но по итогу лучше не стало. Теперь капитан и вовсе старательно делал вид, что меня нет. Это бесило. Я старалась сдерживать свой гнев, но чувствовала, что нервные клетки заканчивались.
В последний раз я была в шаге от того, чтобы высказать ему все. От гневной тирады спас вовремя прикушенный язык: в этот момент я вспомнила кто я — рядовая, и кто он — капитан. Это спасло от дальнейших проблем, но не спасло от ненависти, что мешала мне служить под началом Леви. В какой-то момент я даже задумалась об отставке.
То, что в моей голове поселились подобные мысли — пугало. Уйти в отставку из-за человека, с которым связывали «близкие» отношения — зачем я вообще в них полезла? Что пошло не так? Когда стоило остановиться? Или вообще не стоило соглашаться ни на какие условия… Потому что в итоге они привели меня к столь шаткому положению.
За всеми этими мыслями я и не заметила, как сзади поднялись сигнальные огни. Обернувшись, я заметила неизвестно откуда взявшегося бегущего титана, который стремительно настигал крайний отряд. Что-то подсказывало мне, что он не был обычным.
Голову внезапно пронзили воспоминания.
— Аномальный титан, — кивнула Петра, отрешенно глядя куда-то поверх кружки. — Он так легко разделался с отрядами… И мы ведь даже не поняли, откуда он взялся! Он будто вырос из-под земли.
— Именно, — подтвердил Эрд. — Местность была зачищенной. А он словно… словно выжидал под землей. Иначе я не могу объяснить, откуда он взялся.
По спине пробежал холодок от одного лишь воспоминания о девиантах. Мне посчастливилось не встречаться с ними лицом к лицу, лишь наблюдать за ними издалека. Они быстрее, чем обычные гиганты, разделывались с отрядами. Тому способствовали их особенности, благодаря которым они стали аномальными.
Этот аномальный оказался ближе, чем я предполагала. Существо бежало крайне быстро, как-то нелепо, а на его морде застыла неестественная ухмылка. От нее бросило в дрожь. Мои глаза скользнули по огромному животу, что волочился под ним. По спине пробежал холодок, когда я представила кучу остатков товарищей, которые оказались в его животе.
Леви прокричал команду, и мы перестроились. Крайний отряд предпринял попытку боя, но… При всех прочих условиях у них не было достаточно шансов, чтобы спастись. Как и не было деревьев или зданий, за которые могли зацепиться солдаты. Титан легко разделался с теми ребятами, что попытались вцепиться ему в спину.
Я истерично пришпорила лошадь. Между павшим отрядом и нашим было всего лишь пятьдесят метров. И они стремительно сокращались.
Мои руки мертвой хваткой вцепились в поводья. Я понимала, что этот бегущий титан с легкостью преодолеет расстояние и набросится на кого-то из нас. Вылазка не была первой в моем послужном списке, но справиться со страхом никак не получалось.
Расстояние стремительно сокращалось, но Леви начал перемещение нашего отряда к соседнему. Мы на какое-то время смешались, но вскоре прошлись сквозь него и продолжили отклоняться от общего строя. Капитан делал все, чтобы нам не пришлось вступить в бой, но… Отряд, который нас прикрыл, оказался один на один с аномальным титаном. И он, как и предыдущий, не смог с ним справиться, хотя его жертвы помогли отвлечь гиганта.
Я задыхалась. Задыхалась от ветра, от подступивших слез, от того, что в ушах стояли крики этих ребят. Все происходящее походило на кошмар, как и вся жизнь, которой я дышала.
Достичь леса было трудно, но мы сделали это. Тросы тут же взметнулись вверх, и наш отряд расположился на ветках деревьев, отпустив лошадей бежать дальше.
Фактически, та цель, которая нами была поставлена — оказалась выполнена. Мы достигли цели назначения. Теперь предстояло ориентироваться по приказам капитана.
Леви дождался, когда к нам присоединится командор. Как оказалось, не все из отрядов получили подобный нашему приказу. Многие из команд продолжили гонку от титанов. Рядом с нами расположился главнокомандующий, майор Захариус и другие выдающиеся разведчики легиона. Такое скопление сил говорило о нерешимых проблемах.
Командор о чем-то переговорил с майором Захариусом и капитаном Леви, затем пару раз кивнул головой. Кажется, обсуждали потери. Я находилась на значительном удалении от разведчиков, поэтому не могла слышать все разговоры.
Что-то еле заметное дало мне понять, что все пошло не так, как главнокомандующий задумал. Во время вылазок он как обычно был максимально сосредоточен, но сейчас выражение его лица было скорее обеспокоенным. Нахмуренные брови сомкнулись на переносице, губы поджались, а на лбу пролегла глубокая морщина. Командор явно что-то обдумывал.
Лидеры долго переговаривались, прежде чем разошлись. Когда капитан переместился на одну с Гюнтером ветвь, то негромко проговорил:
— Чертов девиант. Он испортил весь наш план.
— Тогда что дальше? — поинтересовался Эрд.
Капитан задумался. Теперь я понимала, что этот аномальный, о котором я ранее только слышала, представлял для отрядов огромную угрозу. Видя, как он легко расправлялся с разведчиками, я и не предполагала, что мы сможем с ним как-то справиться.
— Мы должны поразить аномального титана? — подала голос Петра.
— Только в крайнем случае, — внезапно произнес Леви.
Мое дыхание сперло. Что значит в крайнем случае? Он не собирался его убивать?
— Один из отрядов заманит девианта прямо к нам, — продолжил Леви. — Нам остается проследить, чтобы он зашел как можно глубже в лес. Там его ждет сюрприз.
Последнее предложение вызвало у меня вопросы. Мне казалось — хотя я полагала, что не только мне — что наша главная цель — достичь леса гигантских деревьев. И по непонимающему взгляду Петры я осознала, что она также не была в курсе «сюрприза».
Я пыталась проанализировать ту ситуацию, в которой мы оказались, но что-то с каждым разом ускользало от моего внимания. Что-то, за что я отчаянно цеплялась, но не могла удержать в собственных руках.
Леви отдал приказы, и мы принялись ждать.
Рядом со мной расположились Эрд и Петра. Покосившись на них, я заметила решимость на их лице, но между с тем… Петра нервно сжимала рукояти своих лезвий. Она всегда так делала, когда нервничала и не могла справиться с собственными эмоциями. Несмотря на то, что Рал всегда выглядела достаточно смелой, все же оставалась человеком.
Джин никоим образом не проявлял нервозности. Возможно потому, что не чувствовал ее, либо мастерски скрывал.
Он словно почувствовал, что я смотрю на него, поэтому перехватил мой взгляд.
— Все нормально? — поинтересовался Эрд.
Я кивнула, хотя на какое-то мгновение отрицательно покачала головой. Разведчик это заметил и в его взгляде повис вопрос.
— Не понимаю, почему нам не рассказали весь план, — слова как-то вырвались сами собой. — Почему на этой вылазке так много новобранцев…
Кажется, Эрд не ожидал, что я произнесу подобное.
— Думаешь, мы чего-то не знаем?
— Уверена в этом.
В ушах вновь появилось эхо криков умирающих товарищей. Оно слилось в какой-то звон, и мне захотелось зажать уши руками. Мысли беспорядочно метались от одной догадки к другой. Я вновь вспомнила последний отряд, что пал, защищая нас. По памяти восстановила лица разведчиков, которыми оказались сплошные новобранцы.
Стоп.
В первом павшем отряде тоже были новобранцы, как и в последнем. Я не знала их лично, но некоторых из них видела на тренировочных площадках. С другими пересекалась в столовой. Это были совершенно молодые и не особо талантливые разведчики. Просто обычные, как и многие из нас. Они пытались использовать УПМ, взлетать, но без толку. Их опыта не хватало для того, чтобы побороть это чудовище.
Почему командор допустил их присутствие на этой вылазке? Почему многие из опытных разведчиков остались в штабе?
Черт!
«Мы пожертвуем некоторыми, чтобы достичь цели. Даже если это будут ваши друзья…»
По груди словно пришелся удар. Неужели… Неужели они пушечное мясо?
Мои зубы со скрежетом сжались. Голову пронзила тяжелая догадка.
Они знали. Они знали, что тот самый аномальный, которого никто не смог поймать, и который уничтожил отряд Нанабы, нападет. Главнокомандующий и Леви разработали план, подразумевающий жертвы. Они пошли на это, чтобы… Чтобы поймать его? Они старались завести свой лучший отряд — нас — как можно дальше в лес, чтобы использовать преимущество перед этим уродцем. И они понимали, что на открытой местности шансов нет ни у кого, аномальный кого-то догонит, и этими кто-то должны быть не самые опытные разведчики…
— Эмбер, все в порядке? — обеспокоенно поинтересовалась Рал.
Я буквально чувствовала ненависть. Она жгла мою грудь и прожигала насквозь. Кем был этот Леви? Я знала другого — того, кто пытался сократить жертвы, а не этого бездушного человека, который согласился пойти на это.
Я обернулась назад, туда, где стоял капитан. Он перехватил мой взгляд на какое-то время, а после перевел его на дорогу, на которой должен был появиться аномальный.
Захотелось плюнуть ему в лицо.
Чертова бездушная сволочь, которая просто оказалась ошибкой в моей жизни! Который постоянно доводил меня своими идиотскими приказами, который даже не думал извиниться передо мной за оскорбления и вторгшийся в мою жизнь без предупреждения! Кем он себя возомнил? Разрушить чью-то жизнь для него было так просто. Он словно выкидывал грязные салфетки, а не людей.
— Этого аномального приведут новобранцы? — прохрипела я, не справившись с собственными эмоциями.
Взгляд капитана был красноречивее многих слов. Несмотря на то, что Эрд, Петра и другие не могли понять, о чем мы говорим, Леви все прекрасно понимал.
— Отличное пушечное мясо, — процедила я. Голова внезапно разболелась так, что пришлось помассировать виски. Я была в наивысшем пике раздражения. — Интересно, кто первый предложил эту идею?
Капитан молчал, а вот остальные товарищи решили прояснить ситуацию.
— О чем ты говоришь? — Гюнтер перевел взгляд на меня, затем на капитана. — Какое пушечное мясо?
Эрд был бы не Эрд, если бы не установил логическую цепочку.
— На этой вылазке много новобранцев, — начал он. — И на этот раз более опытные разведчики их не прикрывают, как это было всегда.
Когда в Разведкорпусе происходило прибавление, практически все рекруты проходили крещение экспедицией. В первый раз они отправлялись в составе сильнейших команд под началом лучших капитанов. Те помогали новобранцам в нередких случаях панических атак или непрофессионализма. Благодаря этой тактике многие рекруты быстрее адаптировались к стрессу, да и просто выживали.
Но в этой экспедиции было иначе. Для этой экспедиции были сформированы новые отряды, которых возглавляли те же самые рекруты. Неудивительно, что они не могли сориентироваться.
Я вновь перевела взгляд на Леви. Он молчал, хотя на него смотрел уже весь отряд.
Капитан вздохнул, желваки на его лице заиграли. Ему пришлось ответить.
— Новые рекруты не под защитой опытных разведчиков — это так. Но наша цель не сохранить количество человек, а обездвижить аномального титана.
Я наконец-то поняла, почему вся тактика не была рассказана ранее. Узнай мы, что командор и капитан задумали пожертвовать новобранцами, то возмущались и не смогли бы слаженно работать и следовать приказам. И дело было вовсе не в том, что я, Эрд, Гюнтер или другие знали лучше. Это была бы естественная человеческая реакция. А главнокомандующий Смит и узкий круг его доверенных лиц просто избавили себя от лишних вопросов и ухудшения настроения всего легиона.
Я предполагала, что командор — жестокий человек и ради цели сделает все, но я никогда не предполагала, что стану свидетелем его натуры. И хуже всего, что Леви оказался его самой верной пешкой.
Капитан удостоил меня чести, взглянув на меня. Его лицо на какую-то долю секунды исказилось, словно ему было неприятно или даже… больно? А после он вновь натянул на себя маску безразличия так быстро, что я даже засомневалась в том, а правда ли я что-то увидела.
На входе в лес послышались какие-то крики. Все внутри сжалось, я с ужасом готовилась встретить неминуемое зрелище.
В лес направлялось всего два разведчика. Позади них бежал аномальный, и из его пасти торчали чьи-то ноги. Кровь стекала по его губам, окропила тело. Меня откровенно замутило.
Мои товарищи напряглись, готовые в сию секунду броситься вниз и напасть, но капитан предвосхитил все наши ожидания.
— В бой не вступать. Это приказ.
Мне захотелось сматериться. Аномальный чрезвычайно близко подобрался к разведчикам. Стало понятно, что еще пара минут, и он их сожрет.
— Капитан! — воскликнула Петра, когда предполагаемое сбылось. Парень на белой лошади взлетел, но не успел увернуться. Огромная кривая рука гиганта схватила его и с хрустом сжала.
Леви был непоколебим. Его бездушное лицо не выражало эмоций, взгляд был устремлен на происходящее.
Титан тем временем оторвался от единственного выжившего для того, чтобы просто всмотреться в ту кашу из костей и мяса, что покоилась в его руке, а после лизнуть ее.
Оставшийся разведчик даже не оглядывался, просто гнал лошадь как можно дальше.
Я не понимала, почему он не взлетает. Лес обладал всеми условиями для того, чтобы воспользоваться УПМ. Лошади не могли развить такую скорость, которую развивало устройство пространственного маневрирования. Оно нередко спасало, особенно в критичных ситуациях.
Когда разведчик приблизился, я заметила корень проблемы. Его рука беспорядочно била рукоятью то по коробкам с лезвием, то по УПМ. Оно не работало. Не выпускало тросы.
Я не стала долго думать.
— Мы можем помочь! — вскрикнула я, обернувшись на капитана. Он лишь бросил на меня злой взгляд.
— Нет, не можем.
Чушь!
— Он же погибнет! У него сломалось УПМ!
Капитан был непоколебим. Лишь бросил:
— Без моих указаний даже и не двигайся. Это приказ, — его тон, не терпящий возражений, заставил сделать выбор.
В моей жизни были решения, в которых я колебалась. Но сейчас все сомнения отчего-то ушли на задний план.
Я послала к чертям все, что могла. И прежде всего капитана Леви и его приказы.
— Эмбер! — как-то истерично вскрикнула Петра, когда я уже неслась наперерез разведчику.
Я хотела его подхватить, поднять вверх. Оставлять его на земле перед мордой чудовищного титана было бесчеловечно.
Парень не сразу заметил меня. Как я и догадывалась ранее, это был совсем молоденький рекрут. Всем своим видом он тянул лет на восемнадцать, не больше.
— Руку! — вскрикнула я так, чтобы разведчик меня услышал. Он поднял на меня глаза, в которых была дикая паника. Они были раскрасневшимися, словно он плакал.
Возможно, я поступала абсурдно, но у каждого человека должен был шанс на спасение. И этим шансом хотела стать я. Если капитан или другие не собирались подавать руку, то это делала я.
Не хватило мгновения и пары дюймов, чтобы схватить парня и взлететь с ним наверх.
Кровь.
Она брызнула на мое лицо, окропила плащ. Чертов титан, вращая безумными глазами, пережевывал почти спасенного рядового прямо перед моими глазами. В глазах парня застыло какое-то непонимание ситуации, словно он еще не осознал, что произошло. Как не осознавала и я.
Мои тросы оторвались и по инерции, и от неожиданности я оказалась прямо перед мордой гиганта. Просто распласталась перед ним на дороге, как на шведском столе.
— Эмбер! — голос Эрда вывел меня из оцепенения. Я не успела на него отреагировать, как мимо со звоном полетели тросы. Они впились титану в плечо, но он их вырвал. Эрд выпустил новые тросы.
— Поднимайся! — прокричал Джин. Передо мной пролетели еще одни тросы, а за ними — Леви, Гюнтер и остальные.
Мои руки и ноги не двигались. Я приподнялась на локтях, но это максимум, на который меня хватило. Суставы сковало оцепенение.
Разведчики окружили аномального и стали пытаться его поразить. Тот словно предугадывал их движения — уворачивался, защищался. Сил команды и капитана не хватало, чтобы прикончить аномального на месте.
В какой-то момент титан схватил Эрда и кинул его об дерево, словно тот был чрезвычайно назойливой мошкой. И это напоминало больше отвратительный сон, нежели реальность. Джин падал каким-то грузным мешком. И чем ближе он оказывался к земле, тем больше я понимала, что с ним случилось что-то страшное.
Титан чудом меня не затоптал, пронесся мимо, устремляясь за Петрой и Гюнтером, которые что-то ему кричали. Они смогли привлечь его внимание и затащили глубже в лес, из которого послышались какие-то выстрелы.
Беспокойство за Джина не сразу, но пересилило оцепенение. Сначала вернулся контроль над руками, затем телом — я медленно ползла в сторону товарища, пока не встала на ноги и не смогла побежать.
Он был жив! С каким облегчением я заметила, что Эрд дышит. Но из его левой руки торчала кость, а правая нога была настолько неестественно выгнута, что это не укладывалось в голове.
Эрд чуть не погиб…
Рядом со мной приземлился Леви. У него была жесткая посадка — капитан завалился на колени и с силой впился пальцами в поврежденную ногу. Из его рта вырвалось шипение.
— Я же говорил… — слова давались ему с трудом, но он смотрел на меня с нескрываемой злобой и продолжал. — ..я говорил тебе не вмешиваться!
***
На потолке в моей комнате сновали тени от деревьев. Иногда они казались уродливыми костлявыми руками, что стремились протянуть ко мне свои когти. А иногда расплывались бесформенным пятном — когда в глазах вставали слезы.
Экспедиция завершилась в тот же день и в срочном порядке — раненных срочно повезли в лазарет. Командор получил от капитана краткую характеристику ситуации, но ничего мне не сказал. Полагаю, выговор значился позже.
Когда наш отряд вернулся в Разведкорпус, я заперлась в комнате. Происходящее крутилось в моей голове, как безудержный волчок. Раз за разом я проматывала момент, когда Эрд мог погибнуть, и раз за разом ощущала дикий страх. Вспоминала, с какой ненавистью смотрел на меня капитан Леви, и чувствовала дикий стыд и вину за произошедшее.
Во мне боролись странные чувства. Я чувствовала вину за то, что подвела отряд и ослушалась приказа. За то, что самовольно бросилась на помощь солдату, тем самым чуть не угробив всех своих товарищей и себя в том числе. Сорвала операцию, хотя она чудом закончилась лучше, чем могла. Аномальный был повержен и не успел никого убить. Вот только оказалось, что командор планировал сохранить его для опытов Ханджи…
С другой стороны, я чувствовала дикое раздражение к Леви и командору. Оно граничило с неприязнью, злостью и прочими неприятными чувствами. Из всех возможных тактик они выбрали самую жертвенную. Я не могла этого понять.
И тем не менее, я сорвала экспедицию.
Какое наказание выбирал для меня Леви? Или это делал командор? Наверняка он. Отстранение от службы? Слишком легко. Выговор с занесением в личное дело был более реалистичным вариантом. Такая запись лишала меня всевозможных будущих привилегий. Если бы я собралась в Гарнизон, то Доту Пиксису пришлось бы подумать, прежде чем взять меня на работу.
Или может…?
Нет. Я покачала головой, стараясь избавиться от тревожных мыслей. Меня не могли уволить. Я имела достаточно хорошие показатели, положительные характеристики. Один проступок не должен был подорвать мою вычищенную до блеска историю службы. И все же что-то мерзкое затесалось между ребер.
Все, что я чувствовала внутри, так давило, что я просто заперлась в собственной комнате, на протяжении нескольких дней пропускала приемы пищи и лишь изредка забирала немного еды, что под дверью оставляла Петра. Поначалу она пыталась стучаться, разговаривать со мной через дверь, но я не могла справиться с чувствами.
«Мы товарищи не только внутри Стен…»
Эрд… Его имя отзывалось в груди болью. Я не знала что с ним, ведь настолько погрязла в собственных переживаниях, что так и не решилась его навестить. Увидеть его там — на белой кушетке — лежащего и раненного было выше моих сил.
Я подвела всех. Но Джин… В тот раз, когда я чувствовала себя подавленной, он смог рассмотреть мое состояние и помочь мне. А что сделала я? Стала причиной его возможной инвалидности?
Меня тошнило от осознания собственной беспомощности и бесполезности. Что было в моей голове в момент, когда я подумала, что смогу защитить всех и каждого? Думая о спасении одного человека, злясь на капитана и собственную бесхребетность я совершенно забыла о тех, кто беспокоился обо мне и стремился меня защищать. Все внезапно стало серьезнее. Внезапно все эти негативные чувства, которые я испытывала на протяжении слишком долгого количества времени, вылились в серьезную проблему. А я и не замечала этого…
Под конец второго дня я рассердилась на собственную слабость. Кем я была? Кем я стала? Я ослушалась приказа, подвела команду и не навещала близкого товарища только потому, что в том числе боялась всеобщего осуждения, боялась посмотреть в глаза Петре, Леви, всем. И больше всего — самому Эрду.
Но находиться в комнате и не пытаться его проведать — звучало еще хуже. Я поступала с ним ужасно. Эти мысли помогли мне все-таки выйти из собственного убежища и направиться в сторону госпиталя.
Я шла и молилась. Молилась, чтобы у Эрда все было хорошо, чтобы он мог и дальше продолжать служить. Молилась, чтобы его здоровье не подорвалось настолько сильно, как это произошло с Леви. Я не хотела быть причиной его физического увечья… Я подвела Эрда.
— Рядовая Джонсон? — Миранда — помощница командора — появилась передо мной слишком неожиданно. Дойти до госпиталя я так и не успела. — Главнокомандующий вызывает вас к себе. Проследуйте за мной.
Моя нога ступила на тот путь, в конце которого ждало осуждение от самого командора.
Эрвин Смит был не один. В его кабинете также сидел Леви, и когда я зашла, он даже не удосужился посмотреть на меня. Казалось, соседний шкаф его привлекал намного больше, чем моя понурая фигура на выговоре у командора.
Мой взгляд зацепился за костыль, который был прислонен к дивану. Все-таки, состояние его ноги ухудшилось. Из-за меня.
Я не питала особых надежд на то, что мое поведение сойдет мне с рук. Наверняка капитан написал на меня негативную характеристику, и одной лишь чисткой продуктового склада здесь не обойтись.
— Рядовая Джонсон? Проходите, — мягкий тембр голоса командора звучал спокойно, но готова поклясться, просто он прекрасно себя сдерживал. — Полагаю, вы в курсе, почему я вас вызвал?
— Так точно.
Собственный голос показался каким-то плоским, надорванным.
— Мы должны разобраться в деталях последней экспедиции. Я уже получил сведения от ваших товарищей, от капитана отряда. И теперь хотел бы узнать ваше мнение. Так что же произошло?
Я не знала, что сказать. Что ослушалась приказа и чуть не погиб мой близкий товарищ? Что подвела отряд, потому что поддалась ненависти к собственному капитану, который сидит по правую от вас руку? Что бы я не сказала первым, гнусное ощущение никчемности уже давно выело мой мозг.
— Простите меня…
— К делу, — резко отрезал капитан, доселе молчавший. Он по-прежнему не смотрел на меня. Я замолчала, мысленно соглашаясь с его словами. — Говори так, как есть. Мне тоже интересно послушать, почему ты ослушалась моих приказов.
Захотелось горько усмехнуться. Он правда хотел узнать, почему? В наши с ним отношения вмешалось слишком много личного. Это и подорвало мою работу.
— Я… не могла бросить его там. Я хотела спасти этого разведчика.
— И в итоге чуть не угробила всех нас.
Я вздрогнула. Никогда прежде не слышала столько… столько пустоты в его голосе. Словно говорил он не со мной, а со стенкой.
— Капитан, — командор одернул Леви. — Давайте предоставим рядовой Джонсон полное право выразить все свои мысли.
Перед глазами пронеслось все произошедшее. Разведчик, кровь, Эрд, шипение Леви. Наши предыдущие ночи с капитаном, мое поступление в кадетский корпус. Мысли откатились буквально до воспоминаний о детстве, но я не стала начинать издалека.
— Это было неправильно — не попытаться спасти этого человека. Он видел нас. Видел, что мы стояли и... просто смотрели. Мы словно дали ему шанс на спасение, надежду, а потом просто отказались от этого, — на эти словах Леви слегка, практически незаметно повернулся в мою сторону. Он и по-прежнему выглядел не сильно-то заинтересованным, но сейчас словно вслушивался в мои слова. Хотя мне просто хотелось в это верить.
В кабинете повисла тишина, нарушаемая биением моего сумасшедшего сердца. Командор не сводил с меня взгляда, но я видела, как черты его лица несколько стали мягче. Это дало мне некоторое расслабление, хотя руки по-прежнему дрожали.
— Я понимаю ваши чувства, прекрасно понимаю, — начал он. — И, возможно, несколько лет назад я бы их разделял, но сейчас я не могу с вами согласиться. Вы опытный разведчик и у вас должно быть понимание эмоционального интеллекта. Вы подвергли опасности весь отряд. Это дорогого стоит.
— Но почему... — не удержалась я, — ..почему именно эта тактика? Почему вы оставили самых неопытных в таком положении? Вы знали, что они падут жертвой аномального титана.
Главнокомандующий оценивающе взглянул на меня, словно прикидывал, насколько я рассудительна и разумна. Возможно, мне показалось, но он оказался удовлетворен тем, что я задала именно этот вопрос.
— Вы правы, мы подразумевали такой поворот событий. И поверьте, это был худший вариант из всех запланированных. Ваш капитан уже известил меня, что вас не было на прошлой вылазке и не видели того, что этот титан сотворил с другими отрядами. Он представлял для нас опасность, ведь мы бы не смогли, как бы не пытались, пройти дальше из-за его нападений. Поэтому был разработан план по его захвату.
Командор прочистил горло.
— Обезвредить его на открытой местности было невозможно и приравнивалось к добровольной смерти, поэтому мы подготовили засаду внутри леса. Однако я и близко не предполагал, с какой стороны и когда он мог появиться. По моим предположениям, этот девиант мог зарываться в землю и выжидать свою жертву. В том, что большая часть строя погибнет, я не сомневался. Этого нельзя было избежать, поверьте мне. Я пытался, — Главнокомандующий уверенно смотрел в мои глаза и его тон абсолютно не позволял сомневаться в его словах. — Мне предстояло выбрать тех, кто падет первым. В лучшем случае погибла бы лишь половина неопытных солдат. В худшем — я бы потерял самых лучших разведчиков. На восстановление строя ушли бы годы. Это был нелегкий выбор, но я его сделал. И я о нем не жалею.
Мой язык закрутился куда-то далеко в глотку. Не получалось ни сглотнуть, ни прочистить горло. Я с ужасом осознала правоту командора и тяжесть решения, что он принял. Каждое его слово убедило меня в бессмысленности той жертвы, которую я решила принести.
Один разведчик или целый строй? Я наконец-то понимала этот выбор. Понимала эту ситуацию, в которой чуть не стала причиной смерти целого легиона. Если бы я полностью сорвала план, это существо бы разделалось с нами в два счета…
Кончики пальцев буквально онемели. Командор, наблюдавший за моим состоянием, выдохнул.
— Признаться, я надеялся, что мы сможем обезвредить этого титана и понять его природу, но ввиду невыполненных данных вам инструкций пришлось его уничтожить. Этот исход событий тоже благоприятен, но смерти разведчиков, что помогали справиться с этим девиантом, могли обрести намного больше смысла.
Меня колотило крупной дрожью. Не имевшая ответов на вопросы прежде и получившая лавину информации я еле как стояла на месте и пыталась с ней справиться.
Эрвин еще немного помолчал перед тем, как продолжить.
— Рядовая Джонсон, вы должны знать: капитан Леви написал на вас рапорт за подрыв работы отряда. Я не имею права проигнори… — Перед глазами все поплыло. Пол вдруг стал таким нетвердым, он словно проваливался под моими ногами. Тот фундамент, на котором я стояла, с грохотом разваливался, исчезал. — …отстраняетесь от службы. Навсегда.
Больно. Невыносимо, нестерпимо больно, словно внутрь вонзили добрую порцию стрел.
Все произошедшее беспорядочно закрутилось в голове.
Леви написал на меня рапорт. Я потеряла работу. Потеряла отряд. Потеряла место, которое стало моим вторым домом. Я потеряла все.
— Рядовая Джонсон? — лицо командора приобрело озабоченный вид.
Я не могла поверить в то, что произошло.
— Я честно служила все это время, — мой голос задрожал, но слез не было, лишь ощущение бесконечного шока. — Я не хотела, я…
— Эмбер, — командор внезапно обратился ко мне по имени, а после вышел из-за стола, подошел ко мне и положил на плечо свою тяжелую руку. — Я все понимаю. Ты показала себя прекрасным бойцом, но кое-что изменилось. Тебе стоит отдохнуть от службы.
Но это трудно было назвать отдыхом. Меня уволили. Моя чертова жизнь разрушилась до основания…
Главнокомандующий больше не стал меня задерживать в кабинете, сказав, что для подписания бумаг вызовет позже. Все, что он говорил после, воспринималось как дурной сон. Как идиотский кошмар, из которого не выбраться.
Я еле передвигала ноги, когда вышла из его кабинета. Кажется, даже забыла отдать честь. Все, что меня окружало, превратилось в какое-то протухшее желе. И меня тошнило, нещадно тошнило от осознания собственной никчемности.
Еще немного и я сползла бы по стенке рядом с кабинетом командора. Немного сил осталось лишь для того, чтобы устоять на ногах, а после потащить мое тело прочь.
«Отстраняетесь от службы».
Эти слова крутились в моей голове как волчок. И чем больше он раскручивался, тем меньше сил для того, чтобы справиться с напряжением, у меня оставалось.
Странно, но слез не было. Было тотальное непонимание ситуации, непринятия такого решения. Я не хотела верить в то, что происходило со мной, поэтому тщательно перемалывала каждую ситуацию и пыталась осознать, когда все пошло к черту? Когда моя жизнь разрушилась?
Ноги внезапно приволокли меня не к собственной комнате, а к медицинскому корпусу.
Дежавю. Оно посетило меня вновь, только теперь я всматривалась в профиль Эрда. Над ним уже не колдовали медики, он просто спал. Так мирно, беззаботно, словно я чуть не подставила его жизнь под удар.
Мягко отворив дверь, я прошла в его палату. Приблизилась к спящему товарищу и, поколебавшись, сжала его здоровую руку.
— Прости, Эрд…
Я утонула. Окончательно ушла под воду, наполненную моей болью. Джин поддерживал меня, как мог, верил в то, что я справлюсь с собственными эмоциями, а я так отвратительно сломалась. Командор был прав — мне стоило отдохнуть. Сбежать от проблем как можно дальше. Похоронить все воспоминания о капитане и родителях поглубже, оставить их копить многовековую пыль в шкафу и больше никогда к ним не возвращаться.
На простыню Эрда упало несколько моих слез. Я спохватилась, размазала оставшиеся по щекам, чтобы не сотворить из его кровати соленое болото, а после прошептала:
— Спасибо за поддержку. Прости, что не оправдала надежд.
Могла ли я еще что-либо сказать? Сотни тысяч слов не хватало описать то, что я чувствовала. Поэтому я в последний раз сжала руку Джина, а после развернулась, но, к несчастью, вновь уткнулась в серые глаза. В дверях стоял Леви.
Мы вновь столкнулись. Интересно, так было запланировано судьбой или он следил за мной? Неважно.
Я смотрела в его нахмуренное лицо и мне было все равно. Не было ни злости, ни любви, ни раздражения. Да, я могла бы съязвить, спросить: «Как вы унизите меня в последний раз?», но пустота в груди вытеснила все чувства за исключением дикой горечи. Это все было неважно. Все наши склоки, препирательства и непринятие друг друга — все стало таким бессмысленным.
Наверное, это выглядело истерично, но я горько усмехнулась. Из-за одного человека в моей жизни пошло наперекосяк все, что могло пойти. Один неслучайный человек в моей жизни не только в корне изменил ее порядок, но и помог мне узнать себя. Теперь, потеряв работу, я думала не о службе человечеству, а о тех людях, которыми дорожила. Я сожалела только о том, что уходила из их жизни. Как странно…
В глазах Леви что-то промелькнуло. Меня обрадовало, что это было похоже не на презрение или злость, а скорее на какое-то понимание. Хотя, может, я вновь ошибалась.
Он словно хотел что-то сказать, но не получилось. Я сделала шаг вперед, и капитан посторонился. Мы разошлись, не подарив друг другу не единого слова.
Пора собирать вещи.
***
Петра была нежной, хрупкой на вид, но внутри — настоящий кремень. И когда я рассмотрела в ее глазах слезы, то потеряла дар речи. Она пришла в мою комнату утром. Немного потопталась на месте, а затем порывисто обняла.
— Тебя будет очень не хватать, — она немного поборолась со слезами, а потом улыбнулась. — Но я буду вспоминать наши посиделки.
Теперь настал мой черед. В носу защипало, мне стало невероятно стыдно перед ней. Все это время она искренне считала меня своей подругой, а я воспринимала ее как соперницу. Вот же дура…
— Прости…
— За что? — удивилась Рал.
Я пожала плечами, не желая раскрывать перед подругой все карты:
— За все. Просто прости…
— Ладно. Пойдем, парни ждут тебя снаружи — тоже хотят попрощаться, но сначала Эрд. Он попросил тебя зайти к нему.
Я судорожно вздохнула. Врачи так и не позволили ему выйти из палаты. К моему счастью, его рука и нога быстро заживали. Все было не так серьезно, как у капитана…
Петра сказала, что он вновь уехал по делам в Стохес. Леви не попрощался со мной, но оставил кое-что удивительное. Полагаю, все-таки в благодарность за службу. Когда я утром подписывала документы в кабинете помощницы главнокомандующего, то Миранда сообщила, что меня просто-напросто сокращают. Капитан снял с меня все обвинения. Я могла бы продолжить служить в другом легионе, если бы захотела. Если бы…
Мы вышли из комнаты. Разведкорпус я покидала с небольшой сумкой.
В медицинском крыле, как всегда, было тихо. Врачи без устали бдили за покоем для пациентов, поэтому тут же попросили нас с Петрой не шуметь.
Эрд полусидел на кровати. Под его спину были подоткнуты подушки, а сам он здоровой рукой держал какое-то письмо. Он выглядел достаточно бодро, хотя я ожидала увидеть состояние похуже.
— Эмбер, — улыбнулся Джин. Я потянулась к нему, легко обняла и почувствовала, как он похлопывает по моей спине. — Что ж, я надеялся, что ты поухаживаешь за мной, пока я болею.
— Прости, — извинилась я. — Я никчемный товарищ, ты же знаешь.
Разведчик нахмурился.
— Брось. Просто так получилось.
Джин как мог меня успокаивал. Это было вполне в его духе, вот только я давно и бесповоротно приняла всю вину на себя.
— Слышала, что врачи дают хорошие прогнозы... Я рада за тебя.
— Да, у меня ничего серьезного. А ты как?
Мои губы вновь тронула улыбка. Ох, Эрд… Побеспокоился бы лучше за себя.
— В порядке.
Я лгала, это было ясно всем: Петре, Эрду, даже мне. Просто мозг словно не понимал, что теперь мне придется жить без товарищей. Что теперь я одна, и за пределами Разведкорпуса, если я начну падать, меня никто не подхватит.
— Эй, Эрд, что скажешь, если мы иногда будем навещать Эмбер? — внезапно встряла Петра. Видимо, прочувствовала сгущающуюся атмосферу отчаяния и попыталась ее разрядить.
— Само собой, — посмеялся Джин. — Как только встану на ноги, уж извини, заявлюсь к тебе домой и потребую отпаивать меня чаем после всего стресса.
— Что ж, придется прислать вам адрес и ждать. Хотя я действительно буду рада, если вы навестите меня, но теперь мне пора. И… прости, Эрд. Мне очень жаль.
Разведчик лишь мягко улыбнулся.
— Мне тоже.
Вдох-выдох. Вдох-выдох. Я старалась следить за дыханием и держать глаза максимально открытыми, чтобы не заплакать. Остались еще Оруо и Гюнтер, которые ждали на улице. Не хватало только раскиснуть…
Парни о чем-то переговаривались, когда мы с Петрой подошли к ним.
— Вот это да! Я и забыл, как ты выглядишь в юбке, — удивился Оруо. Но в следующее мгновение его лицо приобрело серьезный вид. — А вообще я был рад служить с тобой, Эмбер.
— И я, — кивнул Гюнтер.
Мы не были с ними близки, но я разделяла их чувства.
Неловкие объятия, крепкое рукопожатие и я вышла за пределы Разведкорпуса.
Вот и все. Пора начинать новую жизнь без службы, без титанов, без… Леви.
