***
Через неделю, как и обещалось, Какаши пошёл на поправку и его выписали. Дни становились солнечнее и теплее, и постепенно Рей успокаивалась, забывая тревоги прошедших недель. Теперь, когда она встречалась с Неджи на улице, её гложило странное чувство вины. Он улыбался ей и приветливо махал рукой, но куноичи прекрасно знала, что все это показное. Ей его не хватало. Не хватало тех наивных дней, когда они молча валялись у него на кровати в обнимку, слушая мерные перестуки дождевых капель и Хьюга так неспокойно дышал, а Рей чувствовала это дыхание и удивлялась, почему он так дышит. Не хватало и их шутливых поединков в доме клана Хьюга, за которыми с улыбкой следила Хината, а Рей вопила, когда он зажимал её где нибудь и нахально улыбался. Теперь она понимала. Всё понимала. Сакура, казалось, тоже не была особо удивлена. Теперь с Харуно стало легче общаться, ведь теперь они могли обсудить что-то свое, девичье и не показаться при этом странными. Видно было, что Сакура, как и Наруто, очень скучала по Саске и ждала, пока он вернётся. Рей как могла подбадривала куноичи в трудных ситуациях, хотя у самой эмоциональная нагрузка была выше крыши. Солнце слепило ей правый глаз, пока девушка бодро шла по направлению из Конохи. Когда она проходила мимо дома Хьюга, где слышались крики подбадривания Хиаши-сама и хлесткие удары сильных рук, Ито сделала над собой большое усилие, чтобы зайти. Цунаде попросила отдать свиток главе клана Хьюга и Рей как раз было по пути. Едва девушка зашла на внутренний двор, её внимание привлекли два шиноби, которые усиленно дрались с друг другом. Хиаши отпрыгивал от быстрых и точных ударов молодого Хьюга. Протектор Неджи валялся где-то на скамейке, вместе с повязкой, скрывавшей Печать Хьюга. Девушка неловко постояла у входа, смущённо краснея, пока не окликнула главу клана. Хиаши выпрямился, сделав приглашающий жест рукой. Неджи взглянул на неё и девушка покраснела: Хьюга стоял перед ней с оголенным сильным торсом, в одним белых штанах, и ей было очень неудобно смотреть на него. — Что-то случилось, Рей-сан? — приподнял тонкие брови Хиаши и удивление отразилось на его благородном лице. — Ничего особенного, Хиаши-сама, — она чуть поклонилась, выуживая из сумки тонкий красный свиток. — Цунаде-сама попросила отдать вам это… Привет, Неджи… — Доброе утро, — хрипло ответил парень. — Ты куда так рано? — было видно, что ему психологически трудно с ней говорить. Пока глава клана рассматривал принесенный ею свиток, Рей отошла в сторону, Неджи прошёл за ней. Она усилием воли отлепила глаза от его торса, на светлой коже которого от жары и перенапряжения образовывались маленькие капельки пота. — На тренировку, — ответила она, хрустнув пальцами. Светлые глаза Хьюга смотрели ей куда угодно: на плечи, на уши, на переносицу, но никак не в глаза. — Цунаде-сама отправила тебя на миссию, — безаппеляционно заявил Хиаши, разогнав повиснувшую неловкую тишину. — В Скрытый Камень. — Так далеко?.. — нахмурился Неджи. Провел рукой по открытому лбу, на котором была высечена зелёная печать. Девушка сочувственно взглянула на него: Хокаге сдержала свое слово. Рей решила, что стоит оставить Хьюга в покое и скупо попрощавшись, направилась к выходу из дома. Её остановила рука джонина, который мягко взял её. — Рей? — Что-то не так? — куноичи обернулась. — Нет, ничего. Просто… до встречи. Береги себя, — Неджи сдержанно улыбнулся. — Ты тоже. Пока! — она улыбнулась напоследок и бодро зашагала в сторону выхода, чувствуя на своей спине его тяжёлый взгляд. — Пока… Ито отодвинула ветку дерева, больно бьющую её по рукам и ногам, и прошла на довольно просторную поляну, закрытую ото всех густыми и толстыми деревьями. Какаши сидел под одним из деревьев, закинув ногу на ногу и сосредоточенно читал книгу. Завидев куноичи, Хатаке встал, убрал все ненужное и улыбнулся. — Как твоя нога? — спросила Рей, все ещё ужасно чувствуя себя после утренней встречи с Хьюга. По её расстроенному лицу все было отлично видно и поэтому джонин спросил: — Нога в полном порядке. Меня больше волнует твоё состояние. Что случилось? — Цунаде-сама попросила меня отдать одну вещь Хиаши-сама и мы встретились с Неджи. Почему мне так больно его видеть? — Может, ты его любишь? — обронил джонин, кладя обе руки ей на плечи. — Он мой друг. Лучший друг. Был моим лучшим другом… Мне так тяжело видеть его лицо… Он так расстроен… О, Какаши, когда же все это кончится?.. Какаши молча прижал девушку к себе, положив подбородок ей на макушку. Ито обхватила его обеими руками, вдыхая любимые запахи его тела и чувствовала, что понемногу её отпускает. Она теснее прижалась к нему, сокращая расстояние между ними и начинала думать, что, наверное, Какаши Хатаке — лучший парень во всей Конохе. — Детка, все обязательно станет лучше, — приободрил её Какаши, приподнимая лицо за подбородок. Девушка привстала на носочки и коротко чмокнула его в острый нос. — Спасибо, мне легче. Итак, приступим к тренировке? — Охотно. С чего начнём? — Какаши сделал пару приседаний, девушка усмехнулась. — Знаешь, Цунаде-сама сказала, что после нашей миссии подумает о назначении меня джонином. Оказалось, что это вполне в её компетенции. — Потрясающе, Рей! Неужели ты доросла до моего уровня?.. Как быстро летит время, как быстро растут чужие дети… — Ладно, хватит болтать. Давай приступим. Хэй, Какаши, — девушка потуже затянула повязку Облака на лбу. — А покажи мне силу шарингана. Я хочу попробовать противостоять тебе с ним. — Это не будет сложно для тебя, детка? — усомнился Какаши, но резкий удар ногой под дых на секунду выбил из него весь воздух. — Ах ты так! Какаши схватил её за ногу, закинув на свое плечо. Рей скрестила руки в печати, заменив свое тело на бревно. Хатаке растерянно остановился, приподнимая протектор, оголяя глаз с шаринганом. Ито улучила момент и набросилась на него сзади, применяя связывающее гендзюцу. Руки и ноги джонина оказались оплетены и куноичи сжала его талию ногами сильнее, заставляя Какаши отойти все дальше к дереву. Резко Хатаке вывернулся, как уж, и пригвоздил её к дереву, зажимая руки за спиной и приближаясь к её уху, тяжело дыша. — Я планировал просто потренироваться… С шаринганом тебе рано иметь дело, уж слишком это опасно. — Отпусти меня!.. — хрипловато ответила Ито, отчаянно пытаясь вырваться. Хатаке нагло улыбнулся, прижимая её ещё теснее. Таким образом, чунин оказалась зажата между ним и деревом. Какаши склонился над её ухом, горячо опаляя его дыханием. Девушка пискнула что-то в ответ, но резкое и неожиданное прикосновение его языка к ее острому ушку, заставило позабыть все слова. — Какаши… — И почему нам вечно что-то мешает?.. — хрипло прошептал он, оплетая красивыми руками её стройный стан. Чёртово горячее дыхание вновь обожгло её шею. Хатаке отодвинул волосы и прижался губами к нежной коже за ушком, проводя дорожку влажных поцелуев к мочке уха. Берет в плен эту мочку уха, всасывая её и переминая меж языком. Рей сжала зубы, чувствуя как Какаши прижимает её к себе теснее, все ещё не выпуская ее руки, держа их у спины. Влажный язык сполз вниз, к шее, джонин шумно выдохнул сквозь сжатые зубы, наслаждаясь запахом мяты, исходящим от девушки и её волос. Мята перемешивалась с ароматом свежести, присущей, наверное, всем кумовцам. — Тут нельзя… — сдавленно простонала она, пытаясь вырваться из его твёрдой хватки. — Какаши, нам нужно готовиться к миссии… Пожалуйста, не сейчас… — Хорошо, — он нехотя отпустил её, поправляя волосы. — Прости, сейчас правда не время. Не знаю что это я… — Ничего, — она вновь невинно улыбнулась, убирая прядки волос за уши, где ещё горели огнём его поцелуи. — Что ж, тогда пора в путь, — он приобнял её за плечи, и девушка слабо улыбнулась, обнимая его в ответ.***
Получив задание и поправки касательно миссии, Какаши вместе с Рей, которая запаслась новыми кунаями и сюрикенами, двинулись в сторону страны Молний, около округи которой и кружили эти группы вражеских шиноби. Девушка опять же ощущала странное чувство, которое не покидало её всю дорогу — странное чувство тревоги. Какаши изредка бросал на неё встревоженные взгляды и спрашивал о самочувствии, но Ито знала, что что-то определённо произойдёт. Что-то страшное. Плавные, но одновременно резкие скачки ниндзя по деревьям слабо сотресали воздух, как вдруг девушка услышала хруст и шум справа от неё. Показала Какаши знак и остановилась сама. Хатаке нахмурился; его губы, как она видела, под маской сжались, и переносица напряглась. Шум стал отчетливее и вот перед ними появились четверо шиноби в чёрных капюшонах, полностью покрывающие их лица, и с довольно потрескавшимися банданами Кумо, повязанными на руках. Ито напряглась, сжимая руки в кулаки, приготовившись к бою. Какаши прыгнул к ней на ветку, прижимаясь теснее, словно оберегая её. — Хм, вот так встреча… — прокряхтел один из шиноби, стоящим сзади. — Вы случайно не знакомы с этим дезертиром из Кумо, а, капитан? — Знакомы, — глухо ответил ниндзя, стоящий впереди. — Это моя сестра. Рей встала, как громом пораженная. Первый шиноби снял капюшон, и немой вскрик остался в её горле: это был её брат, Акари. Суровая жизнь в Облаке изменила его до неузнаваемости. Это был не тот маленький, жизнерадостный вихрастый мальчишка — его волосы потускнели и стали жёстче, светло-карие глаза горели лютой злобой и ненавистью, правое плечо было заметнее ниже левого и он сам как-то вытянулся и искривился. Акари гневно сплюнул вниз, поглядывая на растерянную сестру. — Не так я представлял нашу встречу, Рей. Предала семью, клан, страну… Сбежала в Коноху и живёшь себе спокойно, не зная, что происходит в родном Кумо. Ты была мне как вторая мать, Рей! — с ненавистью он взглянул на неё. — И как тебе, нравится здесь? М? Здорово, да? — Акари, — дрожащим голосом сказала она. — Что случилось с тобой и с семьёй? Скажи, где они? — С чего бы это? — он приосанился, хотя это было сложновато с его-то нынешней осанкой. — Тебе же неинтересно. — Акари, прошу, расскажи, что случилось с мамой… — С мамой? С мамой?! — он намеренно передразнил её, желая сделать ещё больнее. Хотя больнее было сделать уже невозможно. — Да умерла мама три месяца назад от таких условий! Ты не представляешь, что сейчас в Кумо! Всех шиноби, которые не повинуются, всех сгоняют в шахты Облака и заставляют там горбатиться в таких условиях, что даже тюрьма Хосоку покажется дворцом! — Как умерла?.. — прошептала девушка, чувствуя, что силы её покидают. — Отца казнили ещё два года назад, да ты видела, наверное, — издевательски произнёс Акари. — А бабку во дворец отправили, мучают, но не убивают — гадалка все-таки. — О боже, — простонала она, чувствуя, как слезы застилают ей глаза. Какаши сострадающе взял её за руку. — А ты ещё кто такой? — грубо сплюнул Ито-младший, косо поглядывая на джонина. — Это Копирующий ниндзя Какаши, — глухо ответил кто-то из шиноби. Рей узнала этот голос. — Мидори? — с надеждой в голосе спросила она, и ниндзя снял капюшон, открыв бледное, худое лицо рыжего парня. — Узнала, Рей-чан, хвалю, — он говорил спокойно. — По правде говоря, я не ожидал от тебя такого. — Вы не понимаете… — ответила она. — Я хотела вернуться, Акари, чтобы спасти тебя, маму и всех… — Я сам себя спас. И мне никто не помог. Я ждал тебя тогда, в эвакуационной комнате, думал, ты вернёшься с отцом. Потом нас всех поймали и повели смотреть казнь всех выдающихся шиноби Кумо. Там и старика Вада убили, и Сэнго, и дядю Якумо. — Сэнго?.. Рори-сама?.. — А ты как хотела?.. С тех пор, когда я увидел тебя, сестра, — с желчью в голосе пробормотал Акари. — Я жил мыслью о мести, жил тем, чтобы когда нибудь убить тебя. — Акари, перестань! Я обещаю, что я вернусь и все будет хорошо… — Заткнись! Ничего уже не будет хорошо! Никогда! Никого уже не вернуть, ни маму, ни папу! Если бы ты не предала нас, если бы не ушла, — Ито с ненавистью вытащил кунай из заднего кармана. — То все было бы по-другому. Я тебя ненавижу. Ненавижу. Ненавижу! Каждое его слово, каждый звук бил по бедному сердцу Рей, подобно тысячам острых игл. В его светлых, как у неё, глазах полыхала страшная, ужасная злоба, которую было не в силах погасить ни одним добрым словом и жестом. Всё произошло в одно мгновение. Акари бросился на неё, зажав кунай между зубов, а руками творя знакомые Рей печати. Девушка напряглась и отпрыгнула в сторону, уворачиваясь от цепких лап лиан, выскочивших из-под кроны дерева. — Никому не вмешиваться, иначе я убью вас! — рыкнул брат, вновь напрыгивая на неё. Рей вовремя вытащила кунай, отбив им удар, как вдруг на неё полетели ещё два сюрикена, ранив её в щеку. Ито шикнула, отпрыгивая на другую ветку, прыжками уходя от резких и прямых атак Акари, который резал воздух ударами куная, который источал ужасную чакру, преобразованную в молнии. — Акари, хватит! — Рей лихорадочно соображала, что ей делать дальше. «Он не сдастся, это я знаю. Он точно намерен убить меня, но использует прямое тайдзюцу, не задумываясь над тактикой или сложными ниндзюцу… Значит, он твёрдо намерен убить меня. Но… я не хочу убивать его». Бой продолжался, но успех все ещё был переменным. Рей поддавалась брату, не желая причинять ему боль, но понимала, что он просто так от неё не отстанет. Ито вновь отпрыгнула, перекувыркнулась и зависла ногами под веткой, цепляясь чакрой, все ещё обдумывая. В голове была лишь одна мысль, единственное, что могло её спасти от неумолимого брата, но она отметала её в сторону. Вдруг рука Акари вынырнула из-под дерева, хватая её за шкирку и вытаскивая на ветвь. Рей неосознанно поддавалась брату, позволяя ему наносить короткие удары по её лицу, разбивая его. — Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! — выкрикивал он, приподнимая её за портки и заглядывая в глаза. Внезапно Рей почудилось, что позади брата стоит мама. Её высокий, стройный стан мерно покачивался на ветру, длинные волосы развевались и доброе лицо с родинкой на подбородке было все ещё любимым для неё. — Почему ты не спасла меня? — грустно спросила мать. Глаза Ито заволокли слезы. Она кристально понимала, что мама — иллюзия, навеваемая братом. Видимо, талант к гендзюцу открылся и у Акари. Рядом с мамой появился отец, из глаз которого текла кровь, а шея была перерубана напополам, но не до конца. Они смотрели прямо в глаза дочери, повторяя, как заведенные всего одну-единственную фразу, которая била сильнее всех орудий мира: почему ты нас не спасла? Рей яростно ударила Акари по животу ногами, и брат отлетел к началу ветви, ударившись головой о ствол. Девушка была преисполнена гневом, но понимала: брата не исправить и он убьёт её, это его идея-фикс и он не перед чем не остановится. Это не её Акари. Это озлобленнный трудным детством ребёнок, у которого на уме только одно — смерть. Пока Акари ещё не оклемался, Рей в один момент подлетела к нему, доставая кунай. Она решилась. Ничто больше не поможет. Его не исправить. Никто. Никогда. Акари вдохнул воздуха, как вдруг Ито с силой вонзила в него намагниченный кунай, который с треском вошёл в ствол дерева. Хлынула кровь. И скатилась её слеза.