365 дней

       Дикий зуд на лице заставил Хендза прийти в себя. Он резко распахнул глаза и уже подвел руку к подбородку, чтобы прекратить это безумие, которое даже заставило его проснуться. Только что-то пошло не так.        Дотронуться до кожи ему не дали волосы.        Да-да, именно волосы. Он никогда не любил растительность на лице и всегда старательно от нее избавлялся. Он даже размышлял о том, как бы избавиться от нее раз и навсегда, только пока не совсем придумал, как именно. А сейчас борода отросла такая, что и рука не смогла пролезть через запутавшиеся густые волосы.        — Что за… — произнес Джаз, ощупывая то, что так внезапно, как ему показалось, отросло на его лице.        — О Боже, ты очнулся, — сказал низкий мужской голос рядом с ним. Джаз вздрогнул. Он даже и не обратил внимание на то, где он находится, и кто сидит рядом с ним. Он тут же повернул голову вправо и ощутил резкую боль, которая заставила его вскрикнуть.        — Не делай резких движений, Хендз. Ты провел в коме очень много времени, твое тело пока что физически не готово к резким и быстрым движениям, — Джерри подсел поближе к Джазу. — Я даже и не знаю, как сейчас с тобой поступать.        «Что… какая кома… — пронеслось в голове у мима. — Обычно, когда люди лежат в коме им снится какой-то невероятно длинный сон… Но я не помню ничего даже отдаленно похожего на это…»        — В каком смысле «как со мной поступать»? — удивленно спросил Джаз, стараясь собрать все свои мысли, которые так старательно разбегались, в кучу. — Я и в коме что-то, по-вашему, натворил?        — Я прекрасно понимаю, что мы с тобой далеко не друзья, но не стоит принимать все мои слова в штыки, — Джерри поднялся с места и медленно подошел к окну. — Пока ты валялся тут в коме, прошел твой срок заключения.        — Ч-что? — переспросил Джаз, его голос дрогнул. В его голове каруселью пронеслось все, что он запомнил последнее из пребывания в тюрьме. Он вспомнил, как попал туда, вспомнил, как ему было плохо. Вспомнил даже план, в который его втянул Скэм. Вспомнил избиение.        Кулак сильно сжался, снова отдавая болью по руке, но миму было наплевать. Все его тело накрыла злость. Он еле сдерживал себя от того, чтобы подняться с этой несчастной кровати и, невзирая на боль, найти этого чертового Скэма и избить так же, как он его.        Джаз даже уже начал подниматься, но в его голову вовремя пришло просветление. Технически, он провел в тюрьме ВОЗЛ год, что означает, что у Джерри нет возможности его больше тут держать. Это означает, что он свободен. Даже без дурацких планов по участию в программе перевоспитания. Без унижения перед той, кто сильно задела его чувства, оставив после себя в душе невыносимую обиду и боль. Он обошел все это.        — Ты же все услышал, зачем переспрашиваешь? — Джерри развернулся лицом к Хендзу и оперся на подоконник.        — То есть… Я свободен?        — Фактически да.        — Но есть одно «но», я правильно понимаю? — усмехнулся Джаз. Неужели он рано обрадовался?        — Оно есть всегда, особенно, когда ты в третий раз загремел за решетку.        — Вы арестовали меня не законно, я тогда ничего не сделал, — Джаз скрестил руки на груди, стараясь не обращать внимания на адскую боль в суставах.        — Правда? То есть это я насильно заставил людей стать мимами? Я направил их захватывать город? Я поработил одну из наших шпионок? — возразил ему Льюис.        Джаз прекрасно понимал, что подобными высказываниями он сам себя закапывает. Понимал, что, если продолжит в том же духе, его оставят здесь. Только на этот раз уже точно не законно.        — Тем не менее, ничего такого, что делают остальные злодеи я не совершил. И не планировал.        — Стать Королем Мимов тоже считается, умник, — Джерри поправил свой галстук. — Ладно, я не думаю, что мы оставим тебя здесь, свое ты уже точно отсидел, не в камере, так в коме. Но мы приставим к тебе агента.        — Вторжение в личное пространство? Вот от кого, а от тебя я не ожидал, — мим презрительно посмотрел на главу ВОЗЛ.        — Кто бы говорил, — Джерри направился к выходу. — Через пару часов, после манипуляций врачей, тебя заберут из лазарета и довезут до дома. Под вечер до тебя доедет наш сотрудник. Поздравляю с официальным выходом на свободу, Хендз. И с наступающим.        — С наступающим? С наступающим чем?        — Рождество прошло, ты его «проспал», — Джерри на секундочку задержался в дверях. — Так что хотя бы новый год отпразднуй, как надо. Поэтому и говорю, с наступающим.        Джаз перевел взгляд на окно, за которым медленно падали снежинки. Он и этого не заметил с самого начала. Наверное, это потому, что он все еще где-то в глубине себя не может поверить в то, что он так долго провалялся в коме. Он не может поверить, что целый год он провел в больничной койке. Как вообще можно в такое поверить?        Единственными доказательствами были только его борода и вот эти снежинки.

***

       После тщательного осмотра врачами, Джаза и все его вещи, которые он сдал при поступлении в тюрьму, погрузили в машину и отвезли к месту его проживания. К сожалению, до Франции бы его никто не довез, сейчас он под подпиской о невыезде, но и его съемная квартира в Беверли Хиллз тоже подойдет. Все равно он собирался встретить новый год в одиночестве.        Ну и с каким-то там агентом от ВОЗЛ. Джаз уже успел помолиться всем богам, чтобы это была не Саманта. Раз уж он пропустил Рождество, на Новый год он уже точно должен быть счастлив. С ненавистной ему шпионкой это у него вряд ли получится.        Тем не менее, единственное, о чем мог сейчас думать мим — это его отросшая борода, кожа под которой невыносимо чесалась. Он предвкушал, как зайдет в свою квартиру, и быстро побежит в ванную, чтобы как можно скорее остановить этот невероятный зуд.        Машина плавно подъехало к его дому, который спустя год нисколько не изменился. Разве что его немного припорошило снегом, что, кстати говоря, редкость для Беверли Хиллз. Джаз вышел из машины, стараясь двигаться медленно, не совершая лишних движений. Он, конечно, был под обезболивающими, но некоторые его движения все еще заставляли его чувствовать острую боль. Мим остановился прямо перед его домом, точно завороженный. Он всматривался в каждую его деталь, рассматривал каждый блик на фасаде.        Он, наконец-то на свободе!        Он плавно вздохнул полной грудью чистый воздух. Вернее, сложно сказать, что на Беверли Хиллз воздух очень чистый, но явно чище, чем в том месте, откуда он только что вышел.        — Дальше сам доберешься или тебя затащить на руках? — рассмеялся водитель машины, которая его подвезла.        Хендз ничего ему не ответил и просто медленно двинулся ко входу в дом. Какое теперь ему дело до насмешек всех этих надзирателей? Какое ему теперь вообще дело до ВОЗЛ? Сейчас он будет, наконец, жить так, как ему самому захочется. Будет спать на нормальной кровати, будет есть тогда, когда ему реально почувствует голод, и те блюда, которые решит сам. Будет одеваться так, как ему захочется. Не будет думать о том, как бы побыстрее отсидеть и вернуться к нормальной жизни.        Все эти мысли заставили Джаза улыбнуться его дикой улыбкой, похожей на Джокера. Ах да, он будет наносить грим на лицо тогда, когда ему захочется. Только сначала устранит это недоразумение в форме бороды на его лице.        Зайдя в квартиру, Хендз, бросив все свои вещи у порога, поскорее понесся в ванную, чтобы наконец- то расслабиться. Он даже уже забыл, какое удовольствие может приносить хорошая горячая ванная. Он забыл о всех прелестях не тюремного душа. Хотя казалось бы, реально в тюрьме он провел меньше недели.        Пока горячая вода набиралась в его ванную, он взял бритву в руки и избавился от этого густого кошмара. Вот теперь он точно был похож на себя. Если не считать того, как он похудел за время пребывания в коме. Ну ничего, вес — дело нарабатываемое. Главное сейчас смыть с себя весь этот ужас тюремного заключения. И ВОЗЛ.        Джаз медленно погрузился в горячую негу ванной, наблюдая за тем, как бомбочка, которая провалялась без дела целый год, медленно шипя, растворяется в воде. Его всегда забавляло наблюдать за этим.        «Неужели все… Неужели этот кошмар закончился… Неужели я свободен и волен делать все, что я захочу? — Джаз прикрыл глаза, сильнее погружаясь в воду. — Вот оно, настоящее блаженство.»        Стараясь отгонять от себя мысли о том, что ему пришлось пережить и о том, что скоро его одиночество нарушит какой-то там агент, Джаз прикрыл глаза и слегка задремал. Его сон прервал дикий стук в дверь. Настолько дикий, что Хендзу на секунду показалось, что кто-то стучится не в дверь его квартиры, а прямо к нему в ванную.        Он быстро и нехотя вылез из ванной и направился в коридор, запахивая белоснежный халат (одному богу известно, как он не стал серым от пыли за год). Завязав его, он открыл дверь.        — Джаззи! Ты жив и здоров!        Глаза Джаза расширились от удивления. Что он тут забыл? Какой, к черту, Джаззи?        — Ты что… тут делаешь?        — Я же агент, которого к тебе приставили.        — Тим Скэм теперь агент ВОЗЛ? — переходя на крик произнес Джаз. — Как… Как такое возможно?        — Из-за твоей комы мне удалось уговорить руководство засунуть меня в эту программу, и я ее с успехом прошел. Так что теперь я полноценный агент, меня даже на старое место работы устроили. Джерри был против до последнего…        — Стой… Джаззи?        — А ты ничего не помнишь? — Тим вошел в квартиру без приглашения, втащив в коридор достаточно большую ель и две коробки с игрушками. — Украсим вместе?        — Да что происходит то, черт побери? — голос Джаза перешел почти на визг.        Скэм в два шага подошел к Хендзу и прижал его к стене.        — Ты правда ничего не помнишь? — Тим поднял лицо мима за подбородок и заставил смотреть прямо в его зеленые глаза. — Совсем ничего?        — Да боже ты мой, что я должен вообще помнить? Я помню только то ужасное избиение.        — Его не было, идиот. Тебе приснилось.        — Что?! Приснилось? А почему я тогда был в коме?        — Потому что в тюрьме геев не любят, — рассмеялся Скэм.        — Чего? Геев? Ты в своем уме? — Джаз постарался освободиться от хватки Скэма, но не вышло.        — Я то в своем, а вот ты явно нет, — Тим продолжал держать его за подбородок. — Геев не любят.        — А я гей, по-твоему?        — Ну, тут уж тебе решать, но я думаю, я смогу тебе напомнить кое-что, — Скэм властно притянул мима к себе и вовлек в страстный поцелуй.        Перед глазами Джаза пронеслись воспоминания о точно таком же поцелуе со Скэмом в одном из закоулков тюрьмы. Он вспомнил, как Тим так же прижал его к стене, вспомнил, какое возбуждение он испытал тогда. Вспомнил, как их заметили другие преступники, и как им пришлось бежать. Он вспомнил все.        Скэм прервал поцелуй.        — Я, конечно, могу вечно тебя целовать, но елка сама себя не поставит. С наступающим, Хендзи. И зачем ты сбрил свою бороду? Она так тебе шла… — Тим отпустил Хендза и подошел к елке. — Я скучал.        — Ску…чал…

***

       Хедз очнулся в холодном поту в больничном отделении больницы ВОЗЛ. Была глубокая ночь. Он все так же был подключен к разным аппаратам, а в его руке стояла иголка от капельницы. Другой, свободной рукой, Хендз потрогал свое лицо. Никакой бороды.        — Ну и приснится же под новый год… — подумал он, снова закрывая глаза.