Давай рискнём

      Саундтрек: «Cry me a river» — MICHAEL BUBLE       Гнетущая тишина отдавала горечью на языке. Казалось, что этот вкус остался где-то в прошлом: в палатке посреди леса, в Годриковой впадине, на астрономической башне, в Большом зале. Поймав взгляд Гарри, Гермиона увидела в нём то, что отражалось в её собственных глазах — страх, липкий и обездвиживающий. Друг машинально прикоснулся к шраму, словно бы стараясь убедить себя в том, что времена не повторяются, а будущее не рассыпается в руках и не утекает, как песок, сквозь пальцы.       — Я в Святое Мунго, Джинни, прости, но Гарри тоже должен быть там, — рыжая бестия в ответ лишь кивнула, поцеловала мужа и, взяв сына на руки, ушла.       Гриффиндорцев встретил главный колдомедик:       — Состояние тяжелое: многочисленные раны, сознание помутнённое. Мы поместили её в медикаментозную кому, чтобы раны могли быстрее зажить, — встретив недоуменный взгляд замминистра магии, он пояснил: — Её обнаружили в агонии, не давала оказать себе помощь, какое-то новое заклятие.       Гермиона слушала врача отрешённо, не давая эмоциям себя подчинить, но, войдя в палату и увидев свою дорогую Джин, не смогла сдержать невольного вскрика. Гарри слегка приобнял её за плечи, распространяя тем самым тепло поддержки, но даже этого было недостаточно.       — Я… я не могу на это смотреть.       Пока гриффиндорец разговаривал с колдомедиком, Грейнджер стояла у окна и опустошённо смотрела на больничный сад. Конечно, глупо полагать, что отказ от проекта поможет. Но ведь раньше на чаше весов не стояли человеческие жизни. Цена принципов — судьбы людей?       Из задумчивости девушку вывели лёгкие касания плеча.       — С ней всё будет хорошо. Мракоборец сидит у неё в палате, на всякий случай.       — А всё из-за платья.       — Что? — недоумённо спросил Гарри.       — Мы пришли на работу в одинаковой одежде. Они приняли её за меня.       Не зная, что ответить на это, Поттер прошептал:       — Пора возвращаться. Джинни волнуется.       — Нет, я пойду к себе домой. Там безопаснее, и вы не будете рисковать.       Молодой человек тяжело вздохнул, но ничего не ответил, потому что понимал — спорить с девушкой нет смысла.       Дом встретил гриффиндорку мрачной атмосферой. Проверив целостность защитного купола и действенность заклинаний, Гермиона свернулась калачиком и горько заплакала, впервые за долгое время давая волю чувствам.       Проснувшись рано утром, девушка решила, что нельзя показывать напуганность, тем более сегодня было второе заседание Визенгамота о принятии законопроекта. Восхищённые взгляды стали доказательством правильного выбора — золотистое кружевное платье-футляр стало второй кожей. Волосы нежными локонами обрамляли лицо, а красная помада придавала образу стервозность.       Зал заседаний встретил ореолом шепота, который был посвящён лишь одной теме — покушение на помощницу замминистра магии.       — Доброе утро, волшебники и волшебницы Визенгамота! — улыбка, вдох, выдох, лицо становится каменным и каждый мускул находится в напряжении. — Объявляю об открытии вторых слушаний законопроекта домовых эльфов. Мистер Пиритс, будьте так любезны, выступите с предложенными поправками, — сверкнув глазами, с холодной вежливостью обратилась Гермиона.       Лёгкая тень удивления застыла на лице оппонента, но ненадолго, лицемерная улыбка ознаменовала готовность.       — Ограничить свободы эльфов. Ужесточить контроль, законодательно прописать ответственность за неповиновение. Привязать магические возможности к хозяину. Ввести смертную казнь эльфов, — ответом послужил разошедшийся шёпот. Губы Гермионы сжались в узкую полоску, но молчание она выдержала, давая возможность для реакции членов Визенгамота. В какое-то мгновение Пиритс и Грейнджер встретились глазами, метнув друг в друга молнии, секундная ухмылка аристократа значила только одно — игра началась.       Когда гул стих, а взоры всех членов обратились к замминистра, девушка поняла — отмалчиваться больше нельзя.       — Смертная казнь, мистер Пиритс?       — Совершенно верно, мисс Грейнджер, — ослепительно улыбаясь, ответил бывший Пожиратель.       — Это противоречит всем правовым документам не только Англии, но и мира.       — Почему мы должны отдавать главенство магловскому зарубежному законодательству? Ведь всё это неприменимо к волшебникам.       — Вы считаете неприменимыми нормы морали, которые являются абсолютом для всех?       — У каждого своё понимание абсолюта, уважаемый замминистра магии.       — Но тогда нужно ввести смертную казнь для волшебников, чтобы добиться равноправия, — послышался голос другого члена Визенгамота.       — К чему это равноправие? Если эльфы будут обладать достаточной свободой, то они поработят нас, волшебников. Ведь их магия сильна и не изучена.       Гнев медленно разгорался внутри, распаляясь всё сильнее и сильнее. Споры волшебников усиливались, к счастью, эта поправка была категорически отклонена. Остальные остались на рассмотрение до третьего заседания.       Рабочий день был наполнен многочисленными заботами и сложностями, обязанности Джин рухнули на плечи Гермионы. В какой-то момент, подняв голову от кипы бумаг и наткнувшись взглядом на часы, девушка поняла, что время уже стало приближаться к девяти вечера.       Выйдя из кабинета, она невольно оглянулась и крайне осторожно направилась к каминной сети. Войдя в дом и облегченно вздохнув, Грейнджер поняла, что привычная осторожность стала трансформироваться в паранойю.       Спокойной ночи так и не выдалось: постоянные кошмары, переживания сказывались на физическом состоянии, чувство разбитости и опустошенности не отпускало гриффиндорку.       Тяжело вздохнув своему отражению в зеркале, утром следующего дня Гермиона осознала, что предаваться внутренним терзаниям нет смысла, тем более сегодня была вечеринка по случаю приезда Рона.       Субботний день был направлен на зализывания души и сборы к вечеру. Когда уже укладка была готова, а лёгкий макияж скрывал последствия бессонных ночей, в её дом постучался филин с красивейшим конвертом в клюве.       «ПРИГЛАШЕНИЕ НА ОТКРЫТИЕ КЛУБА БЛЕЙЗА ЗАБИНИ       и небольшая пометка ниже       Надеюсь тебя увидеть»       Лёгкая улыбка тронула губы девушки, взгляд метнулся на волшебные цветы, стоящие на туалетном столике. Идти или не идти? Оправдан ли риск, или лучше отказаться? Разум кричал «нет», но душа вторила «да». Хотелось нырнуть опять в легкость и обаятельность Блейза. Ведь это не противозаконно?       Поправляя легкое шифоновое красное платье, Грейнджер стояла в гостиной Гриммо и думала о том, как пройдёт их встреча с Роном. Расставание произошло сумбурно и не совсем гладко, приятельские отношения так и не сложились, а после школы исчезли совсем.       — Гермиона! Рад тебя видеть, — обняв, поприветствовал гриффиндорку бывший молодой человек.       — Взаимно, Рональд, — улыбнувшись, ответила девушка.       Вечеринка проходила легко, но чего-то в ней не хватало. Искры или необузданности.       — Герми, а почему ты без Забини? — спросил уже подвыпивший Рон.       — Не знала, что ты так соскучился по нему. Пригласить?       — Ага, с Малфоем, который называл тебя «грязнокровкой».       — Рон! — предостерегающе сказала Джинни, не желающая устраивать конфликт на пустом месте. — Прекрати вспоминать школьные обиды!       — Я тебя не узнаю, сестренка! Они же слизеринцы, а мы гриффиндорцы.       — Однако, они смогли избавиться от предрассудков в отличии от тебя. Спасибо за приглашение, но я лучше пойду.       — Общество не твоего уровня? — зло выплюнул Уизли напоследок.       — Зависть тебе не к лицу, Рональд. — Трансгрессировав, девушка исчезла.       Сознание привело девушку на порог клуба Забини. Опустошенно произнеся: «Шалость, пьянство и экстаз. Рад я вам, как в первый раз», — девушка вошла туда, где искала отвлечения от всех забот и проблем.       — Воу, дорогая, не ожидал тебя увидеть сегодня, — обнимая, встретил её Блейз.       — Хочется забыться, — улыбнувшись, ответила Гермиона.       Приобняв за плечи, мужчина проводил гриффиндорку к вип-столикам, за одним из которых уже сидел Малфой.       — Оу.       — Здравствуй, Грейнджер. Решила оторваться?       — Не без этого, Малфой.       — Эй, перестаньте так общаться! Умеете же по-нормальному, — осёк их Забини.       — Маклагген опять к тебе липнет.       — Джинни, даже не напоминай! Он такой мерзкий.       — Я уверена, он тебе подарит что-нибудь на день Валентина.       — Сначала надо будет проверить на амортенцию.       Девичий смех мягко отразился от школьных коридоров, даря атмосферу лёгкости и весёлости. Однако, привычные женские разговоры были прерваны каким-то шумом.       — Тебе не стыдно, Малфой, шляться по Хогвартсу?       — А тебе, Уизли, не стыдно без мозга жить? — язвительно выплюнул слизеринец.       Рон зарделся и уже готов был влезть в драку, как вмешалась Грейнджер:       — Что здесь происходит?       — Змеёныш опять нарывается.       — А не наоборот ли, Рон?       — Гермиона, как ты можешь так говорить! Он же слизеринец!       — Он человек! А не принадлежность к факультету. Именно эти предрассудки привели нас к войне.       После озвученного Гермиона отошла от кучки гриффиндорцев к противоположной стороне.       — Предательница, — крикнул кто-то в спину девушке.       — Драко, у нас сегодня дежурство, а ещё мне нужна твоя помощь с организацией дня Валентина.       — Хорошо, Гермиона, — улыбнувшись, ответил Драко.       Когда же Грейнджер удалилась под удивлённые взгляды двух факультетов, Блейз, повернувшись к Малфою, спросил:       — Что это с ней?       — Она действительно умнее многих.       — Что желаете?       — Виски, — сухо заказала Гермиона официанту. Когда Забини на пару минут удалился, чтобы уладить какие-то дела, Драко, повернувшись к девушке, спросил:       — Если ты ожидала увидеть Асторию, то она в Мадриде.       — Ты меня всю жизнь будешь попрекать этим?       — Нет, не всю. Тем более, если судить по последним новостям, жить осталось тебе недолго.       — Малфой, я хочу отдохнуть, а не слушать твои нотации. Не волнуйся, репутацию я тебе успею восстановить до своей кончины, — зло ответила Гермиона, отпивая напиток.       — Я думаю, тебе нужна моя помощь.       — Она будет дорого стоить.       — Так и быть, сделаю скидку, — криво усмехаясь, ответил Драко, — так что?       — И в чем она будет выражена?       — Я попытаюсь убедить некоторых чистокровных волшебников из Визенгамота занять твою сторону.       — Звучит заманчиво. Я подумаю.       — Мое дело предложить. Готова благодарить меня за помощь в строительстве? — сверкнув глазами, спросил Драко.       — Готова, только попробуй быть приятным в общении и не таким высокомерным.       — Так-с, вы тут друг друга не поубивали? — спросил Блейз, возвращаясь за столик.       — Пока нет, но вечер же только начинается. Официант, повторите.       Как бы странно это не звучало, но Гермиона нашла именно то, что искала: лёгкость, веселье и отсутствие каких-либо предрассудков. Глупо было бы полагать, что получится сохранить относительно нормальные отношения с Роном, но ведь надежда умирает последней.       Когда сегодня переросло в завтра, компания решила разойтись.       — Нет, я считаю, нам надо продолжить веселье, — настаивал Блейз.       — Поддерживаю, — вторил ему Малфой.       — В другой раз, ребята, — ответила Гермиона, что-то болезненно защёлкало внутри девушки, и, нащупав палочку, она стала аккуратно оглядываться по сторонам, — достаньте палочки.       Молодые люди недоуменно посмотрели на гриффиндорку, но перечить ей не стали.       — Гоменум Ревелио, — заклинание подтвердило, что они были не одни.       — Остолбеней! — крикнули из темноты, и Блейза отбросило в сторону.       — Петрификус тоталус! — вскрик, и противник был поражён.       — Круцио!       — Протего!       Драко помог прийти в себя Забини, который уже не мог участвовать в бою.       — Трансгрессируйте! Быстрее! — закричала Гермиона, отражая очередное заклятие.       — Не будь дурой, если только вместе, — ответил ей Малфой.       Противников было трое, если не считать оглушенного. В какой-то момент сквозь звуки сражения Грейнджер услышала:       — Аква Эрукло, — лишь мгновение было в распоряжении девушки, чтобы защитить спутников и себя, чем она и воспользовалась: — Импервиус, — все трое покрылись куполом, о который, словно из водопада, колотила вода. Из-за своей ослабленности Гермиона с трудом поддерживала целостность защиты, когда же необходимость в ней отпала, гриффиндорка и два слизеринца выкрикнули:       — Инкарцеро!       — Оглохни!       — Остолбеней!       Все три заклятия попали в цель, свидетельством чего стали вскрики и падения тел.       — Пора убираться отсюда, — констатировал Блейз.       Только Гермиона хотела согласиться и трансгрессировать домой, как острая боль пронзила всё её тело, а до уголка сознания дошёл чей-то вскрик.