Колесо Фортуны

Джон и Хьюго живут во Фландрии уже четыре года, и дела у них идут прекрасно. Их партнерство с Артевельде приносит обеим сторонам хороший доход. Несмотря на это, Хью терпеть не может Якоба ван Артевельде — и тот, похоже, отвечает ему взаимностью. Хьюго не раз пытался уговорить Джона подыскать другого партнера, но тут Мальтраверс был непреклонен. У него сложились хорошие отношения с Артевельде еще со времен первого изгнания Джона; он довольно многим обязан Якобу и не хочет с ним ссориться. Так что Хью, скрепя сердце, приходится терпеть присутствие Гентского Пивовара в их жизни. *** Как-то днем они сидят вместе в кабинете, возятся с бумагами. Джон читает сообщение из Корнуолла, которое им доставили утром; хмурится и пододвигает письмо в сторону Хью. — Наш управляющий написал. Он еле-еле вышел в ноль. — Может, нам стоит нанять другого управляющего? — интересуется Хью, не отрывая глаз от какой-то таблицы, которую он просматривает. — Другой будет такой же, — Джон откидывается на спинку стула. — Поверь мне, Хью — я знаю, о чем говорю. Управление такими небольшими поместьями требует постоянного присутствия хозяев. Хью пожимает плечами. В прежней жизни ему не доводилось управлять небольшими поместьями; но заниматься делами поместья в Корнуолле, вместе с Джоном, ему нравилось. — И что ты предлагаешь? — спрашивает Хью, хотя предложение Джона ему уже давно известно. — Поместье нужно продавать, — чеканит Джон, — пока оно не стало окончательно убыточным. Хью чувствует себя глупо. Ему жаль расставаться с домом, где он был безумно счастлив. Он мог бы выкупить у Джона его долю в поместье — но почти вся его прибыль уходит его детям в Англию; он продолжает помогать им, оставаясь для них неизвестным благодетелем. — Разве наш в дом в Корнуолле для тебя ничего не значит, Джон? — тихо спрашивает он. — Мой дом там, где ты, Хьюго, — не задумываясь, отвечает Джон, и Хью становится чуть легче на душе. Джон видит, что Хью расстроен, но не может понять причину. Он сам не питает никакой особенной привязанности к тому или иному жилищу. Да, им с Хью было хорошо жить в Корнуолле. Но в Генте им живётся отнюдь не хуже. — Мы можем вложить деньги от продажи поместья в расширение дела. Например, зафрахтовать пару кораблей. Или, если захочешь, можем купить дом побольше здесь, — предлагает Джон. Услышав о кораблях, Хью сразу веселеет. — А что, корабли — это хорошо! — с воодушевлением говорит он. — Ты, небось, уже начал мечтать, как займешься морским разбоем? — ухмыляется его компаньон. — Ты вряд ли согласишься зафрахтовать подходящий для этого дела корабль, — сокрушенно качает головой Хью. — Я плохо разбираюсь в кораблях. — Почему-то я тебе не верю, Джон Мальтраверс. — И в самом деле, почему бы это. *** Согласие продать поместье дается Хью нелегко — но когда он узнает, что для этого Джону придется ехать в Англию, он берет свои слова обратно. Они снова чуть не ссорятся. — Ты же сам помнишь, мы не могли оставить управляющему доверенность на продажу поместья, — втолковывает ему Джон. — А ты сам помнишь, что приговорен к казни в Англии? — зеленые глаза Хью только что не мечут молнии. — Я не собираюсь ехать в Лондон и разгуливать там по Боро-маркет, черт побери! Я высажусь в Корнуолле — сам знаешь, там за портами никто не следит и не работает береговая охрана. — У тебя странные двойные мерки, Джон, — щурится Хью. — Ты орал на меня за то, что я пару раз позволил передержать груз контрабандистов у нас в доме, тихо и тайно, со всей секретностью — и этим, якобы, подверг себя большой опасности. А теперь ты сам собираешься ехать в Англию, где над тобой висит смертный приговор, и предлагаешь мне просто так взять и согласиться с этим! Джон тяжело вздыхает. — Я знаю, что делаю, Хью. — Точно? — Абсолютно. — Объяснишь? — Какое-то время назад я через посредников связался с Эдуардом. И предложил ему своим услуги в продвижении интересов Англии здесь, во Фландрии. — И он согласился? Несмотря на то, что ты… делал с его отцом? — Его величество — почтительный сын, — усмехается Джон, — но как правитель он намного лучше своего отца. Он поставил интересы страны выше своих семейных счетов. Ведь в конце-концов его отец остался жив. — Артевельде в курсе, что ты продвигаешь интересы Англии? — Артевельде меня поддерживает. Это одна из причин, почему я нужен Эдуарду. Так что, даже если меня арестуют в Англии — казнь мне не грозит. Только королю придется раскошелится на обещанную за мою поимку тысячу марок, — ухмыляется Джон. — Вот как. Он хотя бы тебе платит? — Все на добровольных началах. — Что это с тобой случилось, Джон? — недоверчиво щурится Хью. Это так не похоже на практичного Джона — делать работу, тем более такую, за бесплатно. — Считай, что я чувствую себя в долгу перед родиной, — криво усмехается Джон. — Кроме того, я думаю о нашем будущем, Хью. Я бы хотел, чтобы мы с тобой могли вернуться в Англию… когда-нибудь. — Я думал, ты не планируешь возвращаться? — вскидывает голову Хью. — Зачем тогда продавать дом? — Кто знает, когда мы сможем вернуться. Это будет еще не скоро. А дом мы всегда можем купить другой. Пока меня не будет — приценишься к кораблям, ладно? *** На это раз Джон отсутствует целых два месяца, и все это время Хью не находит себе места от тоски и тревоги. Несмотря на заверения Джона, он каждую минуту помнит про смертный приговор, вынесенный Мальтраверсу нынешним королем — и, учитывая особенности… отношений Джона с королем прошлым, не верит в то, что Эдуард III может поставить государственные интересы выше возможности отомстить. Помимо страха за Джона, на расстоянии Хью начинает мучить ревность. Это совершенно новое для Хью чувство — он никогда и никого прежде не ревновал. Когда Хью узнал, что его жена, после его мнимой смерти, вышла замуж за другого, он посмотрел на это отстраненно и одобрил ее решение. Ей нужна была защита, чтобы она сама смогла поддерживать их детей. Другое дело — Джон. Он видный собою, богатый человек, вдовец. У него всего лишь один сын. А вдруг ему приглянется какая-нибудь дама? А вдруг Хью уже успел надоесть ему — раз Джон в этот раз так настаивал, что ему нужно уехать? Они с Джоном вместе уже семь лет. А до того еще двадцать лет были заклятыми врагами. Хью с удивлением думает, что Джон присутствует в его жизни, так или иначе, большую ее часть. Джон видел его всяким — заносчивым молодым рыцарем; распущенным временщиком; пленником в его, Джона, полной власти — грязным, оборванным, дрожащим, униженным. Джон обязан ему своим заключением в Тауэре. Хью так ненавидел его когда-то, что даже подсылал к нему убийц. Что, если во время своего отсутствия Джон вспомнит обо всем этом, и разлюбит его? И найдет себе кого-то другого?.. Когда Джон наконец-то возвращается, их встреча после долгой разлуки проходит очень бурно. На утро следующего дня Хью в сопровождении слуги отправляется к мебельщику, заказывать новую кровать. А Джон идет обменяться новостями с Якобом Артевельде. Закончив обсуждать английские дела, ван Артевельде откидывается в кресле, и складывает руки на своем объемном животе. — Послушай, Джон, — говорит он, — я давно тебя знаю, и люблю, как друга. Мне совершенно безразлично, с кем ты спишь — хотя, надо признать, твой компаньон красивый парень, и я одобряю твой вкус. Но если ты хочешь, чтобы мы оставались деловыми партнерами — объясни ему, ради всего святого, что так, как он делает, дела не ведут. Джон не слишком удивлен. Его любовь к Хьюго не мешает ему здраво оценивать деловые качества своего компаньона. — И что же он сделал на этот раз? — интересуется Джон. — Во-первых, он переругался со всеми твоими скупщиками. Они обратились ко мне, и мне большого труда стоило уговорить их не разрывать договор с вами сразу, а подождать твоего возвращения. — Спасибо, друг. — Не за что — улаживать с ними дела дальше все равно придется тебе самому. Кроме этого, твой компаньон, не посоветовавшись со мной, и, подозреваю, с тобой тоже, решил сменить морского перевозчика. Догадываешься, кого он выбрал? — Просвети. — Де Рюйтера. У которого расценки на перевозки значительно меньше, в счет неуплаты портовых сборов. Контрабандиста и, по слухам, пирата. — Отлично. Что-нибудь еще? — Про всякие мелкие инциденты я даже упоминать не буду. Выяснишь все у него сам. Но если так будет продолжаться, Джон — я вынужден буду разорвать наше партнерство, несмотря на нашу с тобой дружбу. Ну, или тебе придется отстранить своего компаньона от дел. — Мы компенсируем тебе все доставленные неудобства, Якоб, — без улыбки говорит Джон. — И я сделаю все от меня зависящее, чтобы такого больше не повторялось. *** Хью заказал повару приготовить к ужину любимое блюдо Джона — оленину под ягодным соусом. Сам выбрал подходящее вино. Он счастлив от того, что Джон вернулся — к нему, живым и невредимым — и этому счастью не может помешать даже то, что Хью точно знает: придя от Артевельде, Джон будет иметь с ним очередной неприятный разговор. Во время отсутствия Джона, Диспенсеру пришлось общаться с Артевельде напрямую — и не сказать, чтобы это доставило им обоим большое удовольствие. Хьюго и так терпеть не может Артевельде; в разлуке с Джоном, измученный страхом за него и придуманной ревностью, он все время был на взводе — и не мог ни сдерживать свое раздражение, ни проявлять рассудительность в деловых вопросах. Хью не сомневается, что Артевельде будет жаловаться на него Джону. Однако за ужином Джон молчит. Не желая дальше откладывать неизбежное, Хью начинает разговор первым. — Что рассказывал Артевельде? — светским тоном интересуется он. Джон вздыхает и откладывает ложку. — Попробуй догадаться сам, — предлагает он. Ну, началось. — Артевельде меня ненавидит, — отвечает Хью, пожимая плечами. — Не думаю, что Якоб способен на такое откровение, как ненависть, — усмехается Джон. — Все, что его заботит — это его власть и его прибыль. Именно поэтому я предпочитаю иметь дело с ним, а не с кем-нибудь еще. Но он уже подумывает о том, чтобы отказаться от партнерства с нами. Догадываешься, чем это может обернуться для нас? — Неужели во всей Фландрии Якоб ван Артевельде — единственный человек, с которым мы можем иметь дело? — отвечает Хью вопросом на вопрос. — Не начинай, Хьюго. Я уже много раз тебе объяснял — ни одно партнерство не будет таким выгодным. Больше ни у кого во Фландрии нет таких связей и такого влияния, как у Артевельде. Поменяв партнера, мы сразу потеряем в прибыли. — Хорошо, — кивает головой Хью, — но скажи тогда, Джон — чего ты ждешь от меня? — От тебя я жду только одного — помнить, что это наше общее дело. И чтобы тебе лучше об этом помнилось, давай договоримся — все неустойки мы больше не будем делить пополам. Их теперь будет выплачивать из своей прибыли тот, в результате чьей деятельности они появились. — Хорошо, Джон, — говорит Хью, поднимая взгляд. — Только, пожалуйста, не сердись на меня. Может, я и не самый лучший деловой партнер. Но пока тебя не было, Джон — я весь извелся от тревоги за тебя. Я безумно боюсь тебя потерять. Джон пристально смотрит на своего компаньона и любовника, пытаясь понять, что это — попытка внушить чувство вины? Только сейчас он замечает, что вокруг глаз Хью залегли темные круги, а черты лица заострились. — Ладно, — говорит Мальтраверс, уже смягчаясь, — мы со всем этим разберемся позже. Ты и впрямь выглядишь усталым, мой милый граф Глостер. — Пока тебя не было, меня почти все время мучила бессонница, — признается Хью. — А я, скотина, еще и терзал тебя всю прошлую ночь, — теперь Джон смотрит на любовника уже почти виновато. — Попробовал бы не терзать, — Хью улыбается в ответ, несмотря на усталый вид, даже чуть лукаво, — я бы тогда придумал себе, что ты встретил в Англии кого-то другого, и не спал был от ревности. — Кстати о прошлой ночи… Нам ведь придется спать в гостевой комнате. Что там сказал мебельщик насчет новой кровати?