Я всего лишь искал утешения...

С того дня у Алана появился ещё один друг. Эрик и Грелль стали посещать кабак чаще обычного. Последнего Алан по-прежнему побаивался и не любил, но вот к его приятелю относился тепло. Тем более, что Эрик оказался необычным (в хорошем смысле) человеком. В нем было что-то таинственное и противоречивое. Общаясь с Эриком, Хамфриз каким-то животным чутьем ощущал в нем мудрость, несоответствующую возрасту и, самое главное, силу, подобную которой мальчик не встречал ещё ни в ком-либо другом. Эрик Слингби не кичился ничем, не пытался казаться «крутым», хотя и был немного самоуверен, и этим он неосознанно завоевал доверие нового приятеля. Очень скоро они сблизились настолько, что начали чувствовать себя свободно и комфортно в обществе друг друга. Чем дольше они общались, тем больше менялись (Эрик, без сомнения, воздействовал на мальчика сильнее). По сути своей Слингби болтлив не был, некоторые приписывали ему даже угрюмость и замкнутость, что было сущей ложью. Он, если хотел, мог быть непринужденно обаятельным, веселым и запоминающимся собеседником, но не всегда считал нужным делать это. Однако, увидев, сколь ограничен в общении Алан, Эрик стал разговаривать часто и помногу. Мальчику волей-неволей приходилось стараться отвечать на вопросы максимально развернуто. Прежнего скудного запаса слов ему стало остро не хватать, и теперь он внимательно следил за речью других людей, повторяя и усваивая новые слова. Так началось самое первое в его жизни самостоятельное обучение. Оно дало свои плоды, и к началу лета Алан с огромным удивлением вдруг понял, что почти перестал давиться молчанием или растерянно мычать на любой задаваемый вопрос. Арчи откровенно показывал, как он относится к этой дружбе, пару раз пытался запретить Алану общаться с подозрительным типом в очках, но наткнулся на настоящий бунт. Парни даже подрались (естественно, Арчибальд одержал верх), но, не успели на них зажить полученные в битве ссадины и кровоподтеки, тут же помирились. - Случится с тобой что, да из-за него – пеняй на себя, - пробурчал Арчи, тем самым подводя итог завершившейся ссоры. Алан закивал, твердо уверенный, что ничего с ним не случится. На том и порешили. С наступлением настоящего летнего тепла Хамфриз решил, что выздоровел окончательно, хотя еще даже не мог нормально ускорить шаг – в груди начинало отчаянно болеть, и мучила тяжелая одышка. Несмотря на это, он попросил Сивого брать его на вылазки, как раньше, но получил отказ. Выгонять Алана не стали, что удивительно, но и рисковать, беря на дело полуживого мальчика, никто не собирался – вдруг не сможет убежать и попадется полицаям. Поэтому свободные от работы в кабаке вечера он часто коротал с бульдогами, грея горло и грудь у импровизированной печки и моля Бога ниспослать ему полное выздоровление. Однако Бог молчал, и Алан впадал в все большее уныние. Однажды, разбирая очередные тюки с награбленным добром, он наткнулся на завернутый в газету пучок засушенных ароматных трав. Видимо, ребята хватали все что под руку придется, не разглядывая. На просьбу мальчика забрать их себе Сивый пожал плечами, что можно было расценивать как согласие, и в тот же вечер Алан ушел из полусырого подвала обратно на свой чердак. Он надеялся, что сможет травяным дымом окончательно выкурить болезнь из груди. Эрик ждал его, прислонившись в разбитому оконному проему. Для Алана всегда оставалось загадкой, как его взрослый друг умудряется с легкостью попадать в запертые помещения. - Что несешь? - Травы, - Алан тряхнул сухим веником, и с одного соцветия отвалилось несколько лепестков. – Надеюсь, поможет. - Тебе не это поможет, - устало произнес Эрик. – А то, что я предлагал уже не раз. Плоские белые катышки, которые он носил чуть ли не горстями, Алан наотрез отказывался принимать. - Я не дурак, я знаю, что сушеное птичье дерьмо от простуды не помогает. - Это не дерьмо. - Дерьмо. Эрик закатил глаза. Очередной спор закончился опять в пользу Алана. Он был неглуп, и, возможно, прислушался бы к Эрику, если бы тот объяснил, что это за катышки. Но Слингби молчал, и Алан, в свою очередь, не видел причины без разъяснений глотать какую-то незнакомую дрянь. Встав на колени, он оторвал от газеты небольшую широкую полосу, накрошил туда первую порцию травы (кажется, мяты) и ловко скрутил самодельную папиросу. Эрик молча наблюдал за его приготовлениями и только поморщился, когда Алан, сделав первую затяжку, надрывно закашлялся. - Алан, курение в твоем случае бесполезно. Если не ешь мои лекарства, то хотя бы свои употребляй нормально. Лучше пей отвар из этих трав. - В колонке смертей стало больше цифр, - примирительно заметил Хамфриз, старательно игнорируя медицинскую эрикову непросвещенность. Затягиваясь, он одним глазом косил в остатки газеты. Читать по-прежнему не умел, но о еженедельном подсчете смертей лондонцев знал. - Да, знаю, - Эрик был мрачен. - Уже читал? - Нет. Это… относится к моей работе. Для себя Алан решил, что Эрик, возможно, какой-нибудь мелкий чиновник Скотланд-Ярда. Сидит, бумажки перекладывает, таких кабинетных червей в Лондоне было хоть отбавляй. Отсюда и знания о том, что в городе творится. - Что-то случилось? – наконец отважился мальчик, топча искуренную папиросу о грязный пол, и тут же невольно поежился от пристального взгляда. - Д… Нет. Алан моментально услышал нечаянную оговорку и вопросительно поднял глаза. Эрик покачал головой и вытащил портсигар. - Слушай, Алан, будь осторожнее. - Не понял. Что такое? - Я думаю ты слышал об этом. О бубонной чуме. - Ну да, - настороженно ответил мальчик и на всякий случай подошел поближе. – Сложно не услышать. Половина лондонских приходов заражена. - Все, что сейчас происходит, - Эрик отвернулся, спрятав огниво и сигарету за ладонью, - уже выходит за всякие рамки. Отдельные вспышки были еще в прошлом году, но особой опасности не было. Пустяки, единичные случаи. - А сейчас, значит, появилась? Может, он не чинуша? Такие, наверное, болячками граждан не интересуются. Или все-таки интересуются? Алан был слишком далек даже от повседневной жизни лондонцев, чтобы строить какие-то выводы. Только вот что толку в этой новости? Тот будто подслушал его мысли. - Я бы хотел, чтобы ты был осторожнее. Постарайся не общаться с иностранцами… - …Где ж я их найду, - Алан издал странный горловой звук, отдаленно напоминающий смешок. – А даже если найду, то захотят ли они со мной разговаривать? - Не перебивай, - строго сказал Эрик. – И вообще… Ограничь контакты… Ну, то есть, свое общение, - ему порой приходилось искать более простые слова для того, чтобы Алан его понимал, - с другими. С друзьями, например. - Арчи не болен. Наверное. Ну, он не похож на больного, а больше я ни с кем не разговариваю, - Алан никогда не рассказывал Эрику, что состоит в местной мелкой банде. – С тобой, разве что, но ты вроде бы тоже здоров. - Я-то здоров, а Арчи твоего еще проверить надо, - покачал головой Слингби. – Если он хоть на секунду покажется тебе зараженным… - Арчи не заболеет, - с непонятной уверенностью заявил Алан. – Он везунчик. Ему двадцать лет. - И что? - Примета у нас такая: двадцатник справил – значит и до тридцатника дотянешь. - Странная примета. - Нормальная, - буркнул Алан. – Эрик, чума пока что за стенами. - Пока что, - подчеркнул тот. – В этом и опасность. Алан запустил пятерню в волосы и отчаянно зачесался. Нынче, то ли из-за жары, то ли по какой другой причине вши досаждали больше обычного. Эрик невольно отодвинулся на несколько дюймов. - Ты имеешь в виду, если чума проникнет сюда, - Алан отнял руку от головы и задумчиво посмотрел на попавших под ногти, раздутых от крови вшей, – то бежать поздно будет? - Да, верно. Лучше… Эм, - пауза. Алан увидел неуверенность на его лице. – Лучше тебе заранее позаботиться о том, куда будешь уходить. - Я подумаю, - коротко ответил Хамфриз. Эрик умолк, затем предложил спуститься на улицу и немного пройтись. - Сегодня заняться нечем, - так он объяснил свое приглашение. Это уже вошло в традицию. Эрик порой забредал к нему в кабак или на чердак, иногда они сталкивались на улице, преимущественного у собора Святого Павла, и, как правило, заканчивались эти встречи совместными прогулками. Хамфриз поначалу не видел смысла в таком ритуале, но очень скоро перестал об этом задумываться. Ему нравилось такое общение, по правде сказать, по-детски льстило внимание взрослого самодостаточного человека, хотя и было непонятно, с чего вдруг оно взялось. Любые предрассудки отметались сразу: Эрик вел себя корректно и исключительно по-дружески. Никаких намеков, двусмысленных разговоров и прочих подозрительных действий, поэтому Алан просто принял правила игры и старался от них не отступать. На улице было очень жарко. Они медленно шли по дороге, щурясь на солнце и прохожих. Алан думал о своем и, с головой уйдя в свои мысли, даже не замечал некоторых странностей. Например, что люди, проходящие мимо, их как будто не замечают. Эрик задал ему какой-то вопрос. Алан не услышал сначала, потом очнулся, долго всматривался в лицо своего спутника, пытаясь определить, не спрашивал ли тот чего, но Эрик просто шел рядом. Он в который раз почувствовал неловкость. Воистину, у него за всю жизнь было не слишком много друзей, но ни с одним из них Алан никогда столько не смущался. Решено было идти вниз по Паддинг-Лейн, от лондонского моста к собору Святого Павла. Алану нравилось бывать там: сам собор был довольно красив, плюс, если смешаться с толпой нищих, появлялся шанс получить неплохое подаяние от окончивших службу. Они подошли как раз к этому моменту: выходящие из собора люди кидали монетку-другую жадно толкающимся побирушкам. Алан внимательно наблюдал. Затем вздохнул. - Ты тоже хочешь там быть? – пробормотал Эрик, щурясь. Хамфриз перевел на него задумчивый взгляд. Эрику, по всей видимости, было жарко. Волосы у него на висках намокли и слиплись, крылья носа блестели. Губы пару раз облизнул. Нашарил в кармане платок, небрежно вытер им лицо и только тогда заметил, что мальчик пристально рассматривает его. - Что-то не так? - Э… Нет, все так. Все нормально, - Алан несколько смутился и отвел взгляд. – Задумался просто. И… - он вспомнил, что так и не ответил на вопрос. – И я не знаю, хочу ли я там быть. Наверное, да. Там деньги. А, может, и нет. Может, мне пришлось бы драться за пару упавших пенсов, лишиться зуба или пряди волос, и ничего не получить. Нет, вру – получить. Этот взгляд аристократишек, когда они кидают нам деньги… - Алан примолк, подыскивая подходящее слово. - Гордый? Высокомерный? - Да, типа того… Многие из них не хотят с нами делиться, но Бог говорит, что надо, и они делятся, хоть через силу. Мне кажется, Он их так наказывает. Мне нравится, как Он это делает. А, знаешь, люди попроще деньги не кидают, а дают в руки, и без злобы в сердце… - Алан примолк, на секунду удивившись своей разговорчивости. Право слово, разболтался, как базарная старуха, наверняка Эрик слушает вполуха или вообще отключился и думает о своем. Как оказалось, Слингби слушал его очень внимательно. Это и удивило, и приободрило мальчика. Он неумело улыбнулся и мотнул головой в сторону Темзы. Эрик понял его без слов. У воды крепко пахло тиной, сырыми камнями и подтухшей рыбой. Здесь было самую чуточку свежее, чем в остальной части Сити. Алан вдыхал медленно и глубоко. К запаху рыбы присоединился аромат эриковых папирос. «Сигарет», как он их называл. Говорил, что в Лондоне таких не делают, ну, оно и видно было с первого раза. Алан никогда прежде не держал в руках ничего подобного – небольшие аккуратные трубочки, наполненные прекрасным табаком. Он их выпрашивал постоянно, с запасом. Эрик делился на строгом условии – никому больше не показывать это чудо табачного производства. Алан затягивался с наслаждением, сидя на гнилой деревяшке, видимо, исполнявшей роль импровизированного парапета. Внизу, совсем близко к воде, сновали туда-сюда грязные замученные люди - чернорабочие кожевенника. Если бы Алана спросили, что может быть хуже судьбы бродяги-одиночки, то он с уверенностью ответил бы, что только грязная работа с кожами. Удушливая вонь тухлого мяса и речного канала брала верх даже над привычным смрадом и копотью улиц, к тому же работники вечно недоедали, получали мало денег (или же им вовсе не платили) и регулярно заболевали разной гадостью. Внизу прошел, таща два огромных ведра с водой, мальчик, по виду – ровесник Алана или же самую чуточку старше. Эрик скучающе наблюдал за ним и, когда мальчик вдруг задрал голову и в упор посмотрел на него, неожиданно нахмурился. Алан, в свою очередь внимательно глядевший на друга (пока тот не видел, разумеется), сразу заметил это. - Что-то случилось? - Нет, ничего, - Эрик отвернулся от мальчишки-водоноса и зачем-то достал из внутреннего кармана небольшую книгу, немного похожую на ту прежнюю, что лежала сейчас у Сивого. – Подожди секунду… Он мельком проглядел строчки, пожал плечами и убрал книгу обратно. Алана снедало любопытство, но расспросить о ней ему показалось невежливым – как-никак, он украл и не вернул в итоге прошлую книжку. Поэтому решил просто промолчать. Мальчишка с ведрами потряс головой в попытке избавиться от налезшей на глаза челки, но упорно не отводил взгляд. Алан наклонился вперед. Ему стал любопытен странный интерес водоноса к Эрику. Парапет затрещал. Запястье сжали, как тиски, чужие пальцы. На целых две секунды Хамфриз повис над сыроватой прохладной пропастью, с ужасом глядя на онемевшего от неожиданности мальчишку, даже не подумавшего отскочить в сторону, и коротко вскрикнул. Мгновение – и его резко рванули назад, таща за руку, обратно к солнцу, чуме и людям. Несколько человек остановились, привлеченные шумом, двое даже подошли поближе. Алан попытался взять себя в руки, в шоке глядя на коварный парапет: на том месте, где он только что сидел, красовалась приличных размеров выемка. Редкостное «везение» - он плюхнулся на самый гнилой участок заграждения. Подумать только, если бы не… Алан стремительно обернулся. Эрик по-прежнему держал его за руку, сохраняя преспокойное выражение лица, будто спасать всяких там мальчишек от верной смерти – дело каждодневное. Костяшки его пальцев были белее снега. - Я в порядке… Спасибо, - Алан отошел от потрясения и заметно смутился. Слингби, кивнув, разжал пальцы и отвернулся, выдохнув дым очередной затяжки. Кажется, он не замечал, что на него устремлены отовсюду восхищенные взгляды. Еще бы! Вряд ли найдется еще кто-нибудь, кто сможет так быстро среагировать и даже сигарету не выронить. Алан смутно припомнил, что Эрик схватил его за руку, едва только парапет затрещал, и в глубине души позавидовал такой молниеносной реакции. - Спасибо, - зачем-то повторил мальчик, чувствуя, как начинают полыхать уши. То место на запястье, которое минуту назад сжимали пальцы друга, будто горело огнем, и до самого плеча вдруг быстро-быстро забегали мурашки. - Не за что, - буркнул Слингби, кинул окурок на землю и тщательно притоптал его. – Ладно, пойдем отсюда. Терпеть не могу чужие взгляды. Они быстрым шагом направились к лондонской бирже. За всю дорогу Эрик ни разу не посмотрел на Алана, и тот почувствовал что-то вроде неловкости пополам с огорчением. - Я сделал что-то не так? – полуутвердительно-полувопросительно произнес Хамфриз, смущенный поведением друга. – Я не хотел туда падать, честное слово. - Что? Ты? – Эрик даже остановился от неожиданности. – Смерть великая, нет, конечно, я тебя ни в чем не виню. Рад, что все окончилось благополучно, - сумрачно добавил он. – Иначе бы ты упал на того парня, и он бы умер. То есть, мог бы умереть. Наверное. Ладно, не суть важно, - небрежный взмах рукой. Алан оставил любопытство при себе, решив, что докучать сейчас невесть чем раздраженному мужчине явно не стоит. Он пожал плечами, вкладывая в этот жест и извинение, и деланое безразличие, и вздрогнул от боли – руку до самого предплечья будто прошило иглой. Кажется, Эрик дернул ее слишком сильно. - Почему ты все время смерть поминаешь? – быстро спросил Алан спустя минут пять, не зная, чем заполнить неловкую тишину. Он все еще как будто чувствовал хватку Эрика на своем запястье и решительно не знал, как это чувство заглушить. - Разве? - Ага, постоянно. Смотри, накличешь же беду. - А, знаешь, это старая привычка. Раньше много дел имел с... похоронами. Впредь буду сдержанней, - улыбнулся Эрик и почти сразу нахмурился. – А ты почему руку к телу так странно прижимаешь? Болит? Он аккуратно взял его за запястье, потянув на себя, и Хамфриз невольно скривился и отошел, выдернув свою руку из руки друга. Он не хотел, чтобы это выглядело грубо – просто боль пересилила вежливость. - Потерпи, я просто посмотрю. - Нет, не надо. Я сам как-нибудь. Эрик приподнял бровь и только открыл рот, чтобы что-то сказать, как вдруг его решительно оттолкнули в сторону. - Отвали от него! Арчи стоял – озлобленный, взъерошенный – перед Эриком, угрожающе глядя ему прямо в глаза. Алана он загородил собой, явно готовясь к драке. - Постой, - звонко выкрикнул мальчик, пытаясь обогнуть Арчибальда и встать между ним и Эриком. – Ты чего? Что здесь делаешь?! - Мне вот тоже интересно, чего ради ты себя так ведешь? – Слингби сузил глаза, но говорил пока что спокойным тоном. – Все в порядке, я просто решил посмотреть, что там у Алана с рукой. - Со стороны и не скажешь, - прошипел Арчибальд. Алану даже показалось, что у того волосы дыбом на затылке встали. – Веди себя нормально, а то за свои руки переживать придется. Они стояли друг против друга, как взбешенные коты. Впрочем, Эрик выглядел куда собраннее и рассудительнее в эту минуту, чем Арчи. Алан взглядом умолял его не обращать внимания на выходки лучшего друга, и, кажется, Слингби понял немую просьбу. Во всяком случае, он первым отступил на шаг и заговорил примирительным тоном: - Пожалуй, нам обоим надо успокоиться. Со стороны, возможно, выглядело все очень грубо, но, клянусь, ничего плохого я не замышлял, - он едва заметно улыбнулся. – У парня действительно какие-то проблемы с рукой, возможно, растяжение или ушиб, не знаю… Сам взгляни, если тебе так будет спокойнее. Арчибальд бросил беглый взгляд на испуганного мальчика и несколько расслабился. - Я его сам осмотрю, - проворчал он, явно не желая быстро сдаваться. – Без чужой помощи обойдемся. - Значит, нет повода для беспокойства, - миролюбиво заметил Эрик. - Да-да… - торопливо пробормотал Алан и поскорее перевел разговор на более безопасную тему. – Арчик, ты что здесь делал? Меня искал? - Ну, нарочно не искал, просто к тебе шел, - пояснил друг, все еще неприязненно глядя на Эрика. – Нам надо идти. Дела ждут. - Я не… - начал было Алан, но вовремя сообразил заткнуться и закивать. – Хорошо. П-пока, Эрик. - До свидания обоим, - Слингби засунул руки в карманы. – Увидимся позже. Алан еще несколько раз обернулся напоследок, пока Арчибальд очень знакомым путем повел его обратно к реке. Перед дверью в подвал (куда, собственно, и лежал их путь) Алан остановился, наспех пригладил волосы, одернул рубашку и постарался отдышаться. На Арчибальда, замершего рядом, он не смотрел, все еще разъяренный его недавней выходкой. Ей-богу, нелепо было со стороны Арчи думать, что Эрик способен причинить вред. Он потянул дверь на себя, невольно отвернувшись, когда в лицо ударил извечный запах сырости, и ссыпался вниз по ступенькам. Арчи молча шагал следом. Его поприветствовали кивками несколько человек, что-то негромко обсуждавших в самом центре подвала. Сивый, как всегда, сидел с отрешенным видом в самом дальнем углу, с ногами вскарабкавшись на стул. Как ни странно, такая поза ничуть не умаляла его пугающий, даже несколько жутковатый вид – как будто огромный паук исподтишка наблюдает за глупыми мухами. Алан подавил невесть откуда возникшее – наиглупейшее желание - пожужжать, и подошел поближе к главарю. - От вас обоих так и несет злостью, - тихо произнес Сивый вместо приветствия, упершись подбородком в острые коленки. – Надеюсь, к вечеру она развеется. Алан, тебе надо переодеться. Арчибальд – к Тому, он расскажет оставшиеся моменты. - Переодеться? – растерянно вымолвил мальчик. - Именно, - Сивый протянул ему сверток, туго перевязанный бечевкой. - Я… Я не буду это напяливать! – слабо воскликнул Хамфри, развернув неброское девчачье платье. От негодования он даже на секунду позабыл о своем страхе перед молчаливым главарем. – Просто… Просто зачем? - добавил он, с отвращением глядя на наряд. - Переодевайся, - тихо повторил Сивый, голосом, абсолютно ледяным и безэмоциональным. Алан вздрогнул и поспешно отошел, комкая в руках платье. Пасть так низко, напяливать на себя платье какой-то девчонки… Общими усилиями (чтобы зашнуровать корсет, сцепить все крючки воедино, расправить складки на ткани пришлось привлечь несколько человек) за полчаса сумели расправиться с платьем. Хмурого Алана вытолкнули в середину комнаты на оценку Сивому. - Расслабься и перестань сжимать кулаки, - скомандовал Сивый, ероша жидкую челку. Он сильно щурился – в тусклом свете нескольких свечей, да еще и без полюбившихся очков ему было сложно ориентироваться. – Так… Выпрямись. Алан с еле заметным вздохом расправил плечи, стараясь не покраснеть под любопытными насмешливыми взглядами. Сивый придирчиво рассматривал переодетого мальчика. - Сцепи руки на животе… Нет, не так, будто ты съел тухлятину, - он слез со стула и продемонстрировал нужное положение рук. – А как будто стесняешься. Делай, что велят. Хамфриз вспыхнул, но все же покорно переплел пальцы. - Почти, - Сивый покачался с пятки на носок, встряхнулся и несколько раз обошел Хамфриза, оценивая его со всех сторон. – Хм-м… - Шеф, нам только внутрь попасть, да и все, - лениво подал голос Том и шмыгнул носом. Он вечно дышал какими-то не то измельченными травами, не то порошками, от которых потом мучился не проходящим насморком. Сейчас он втягивал в себя сопли так усердно, что ноздри его опухли и покраснели, портя восхитительное благородное лицо. - Не все, - качнул головой Сивый, но в подробности вдаваться не стал, лишь еще раз обошел Алана по часовой стрелке. – Так… Он еще пару минут ходил туда-сюда, на лице его отражалась усиленная работа мысли. Наконец он остановился, озаренный догадкой, и в задумчивости прихлопнул себя по ноге. - Благородства нет, - выдал он, наблюдая за удивленным Аланом. – Стоишь как бродячая собака. - А он, по-моему, и есть псина с улицы, - засмеялся Рич, самый удачливый здесь во всем, что касалось ограблений и нападений. – Не? Хамфриз фыркнул и смерил его взглядом, полным небрежности. Подумав, добавил толику презрения, но ровно столько, чтобы потом не отхватить воспитательных тумаков. Сивый махнул рукой. - Знаешь, шеф, - вдруг подал голос заморенный, похожий на крысу бандит. – Я, кажется, допер, че к чему. Глянь, у него ж рожи из-за грязи не видать, одни глаза сверкают. Не, барчуковские дети, конечно, тоже не сияют, но они хотя бы на помойках не ночуют, как наш Алан. Почище будут. - Я не сплю на помойках, - резко ответил уязвленный Хамфриз. – У меня есть ночлег. И он сносный. - Верно, Марти, - прошелестел Сивый, - Сходи и умойся, - обратился он к мальчику. - Вернешься – причешу тебя. Алан покорно поплелся к выходу, надеясь, что на улице не окажется никого знакомого, кто мог бы увидеть его в таком глупом наряде. Его по прежнему терзало любопытство насчет того, что же его ожидает. С желобка, свисавшего с края крыши этого унылого дома, мерно капала вода в небольшую бочку. Кто ее сюда поставил – никто не знал, но, видимо, это было довольно давно, поскольку бочка держалась на одном честном слове, частично прогнила, покрылась слизью и кое-где мхом. Внутри плескалась мутноватая водичка, по ее поверхности скользила одинокая водомерка. Алан неуверенно зачерпнул полные пригоршни воды и размазал ее по лицу в попытке смыть въевшуюся грязь. Капли с пальцев стекали почти черные. Он плескался до тех пор, пока они не стали светло-серыми. Он даже обильно намочил и выжал волосы, после решил, что вымылся достаточно хорошо, и вновь спустился вниз. Сивый, как мог, расчесал его спутанные, болтающиеся у самых плеч патлы, пригладил их руками и критически оглядел результат трудов своих. - Ладно. Сойдет и так, все равно у нас больше никого нет. Том, Арчи, Рич, Марти – план ясен? Все четверо закивали. - Хорошо, - сухо подытожил Сивый, стягивая с себя широкополую куртку, под которой обнаружился несколько потрепанный жакет и что-то вроде блузы аристократа. Это странно контрастировало с поношенными штанами, да и вообще сидело на Сивом не ахти, но главарь банды мало задумывался о своем внешнем виде. Ему было достаточно того, что он выглядит получше замшелого бродяги. Алан наконец осмелел. - Сивый, а что мне надо будет делать-то? Главарь глянул на него своими рыбьими глазами. - Тебе все расскажут. Иди пока с остальными наверх. Алан понял, что здесь и сейчас он ответа не добьется. Оставалось уповать на удачу. Подобрав подол, он заторопился вслед за ребятами, старательно игнорируя смешки тех, кто остался не у дел. И лишь когда он открыл дверь и практически вышел наружу, услышал, как Сивый резко всем велел заткнуться и «мелкого не донимать». На секунду он даже замер от удивления, но тут Арчи окликнул его, и все посторонние мысли сразу же вымелись из головы. Неизвестное приключение только начиналось, и незнание того, что ожидает их маленькую компанию впереди, будоражило.