Я всего лишь искал утешения...

Ехать пришлось вчетвером в довольно просторной крытой кибитке последней моды, что насторожило Алана еще больше. Он нервно перебирал пальцами подол платья, все еще не понимая, что от него требуется, ведь принять его в таком виде за девочку, да еще и благородного происхождения, мог только слепец. Сивый сидел, подобрав ноги под себя, аккурат напротив мальчика, погруженный в свои раздумья. Под испуганным взглядом Алана он очнулся. – Сейчас тебе понадобятся только хладнокровность и притворство, - безо всяких предисловий начал главарь в звенящей тишине. – И на этот раз дельце отличается от всего, что тебе приходилось делать раньше. Теперь у тебя будет цель – одинокий и очень богатый человек, он живет за городом. К нему ты едешь, как живой товар. Алан онемел, забыв, как нужно дышать и моргать. – Арчи говорил, что ты уже сталкивался с мужчинами, которым интересны юные мальчики, - сосредоточенно продолжал Сивый. - Особо не растеряешься. Этот, к которому ты едешь сейчас, со своими причудами. - С какими? - просипел Алан. Сивый вскинул бровь. - До тебя еще не дошло? Ему нравятся такие, как ты, но вдобавок переодетые. Всего я узнать не смог, но есть сведения, будто он очень любит иерархию. - А что это такое? - Это порядок подчинения низших высшим. Возможно, он будет требовать от тебя господства над ним, так что не удивляйся... Алан понял, что ни черта не понял, но решил промолчать. – …или же подчинения. Может, он захочет тобой помыкать или, наоборот, сам начнет тебе прислуживать. Мне кажется – второе. В общем, тебе придется действовать по обстоятельствам. - Но, я не… - растерянно начал Хамфриз, но Сивый продолжал говорить, как ни в чем не бывало. - Тебе пара часов на то, чтобы успокоиться и подготовиться. Сейчас, конечно, слишком светло, но ехать нам долго, к раннему вечеру как раз прибудем. До ночи пробудешь с ним, потом мы придем и все по старой схеме: берем все, что можем унести, и уходим. Алан понял, что сейчас вот-вот выпрыгнет из кареты на полном ходу. Это было уже слишком, он пришел к Сивому не для того, чтобы его пользовали в таком... смысле. Наверное, в этот момент лицо Хамфриза выразило столько эмоций, что главарь кашлянул, пошарил в кармане жакета и протянул мальчику маленькую, плотно закупоренную мензурку с сероватым порошком внутри. - Ну, и самое главное. В твоих же интересах сделать так, чтобы он выпил вот это. Где и как будешь разводить – твое дело. Сможешь – он уснет и не проснется до утра. Если нет – будешь развлекать его до самой ночи, пока мы не подойдем. Алан подавленно кивнул, взял мензурку, попытавшись встретиться с Арчи взглядом, но тот упрямо смотрел в щель занавешенного шторкой окошка и во время разъяснений даже головы не повернул в сторону друга. – Все понятно? Хамфриз опять кивнул, чувствуя внутри закипающую ярость. Он не понимал, почему о такой нелегкой задаче его предупредили буквально за пару часов до исполнения. – Вообще-то ты не должен был в этом участвовать, – будто подслушал его мысли Том, решив, видимо, вмешаться. – У нас был малой для подобных дел, смышленый пацан, да только, видать, заигрался он. На сегодня договаривались, а он как в воду канул. Его кореша твердят, что уже дня три его не видели точно. Пришлось брать что было, то бишь тебя. Уж не подведи. Алан с обреченным стоном откинулся на спинку сиденья, уже не скрывая своего страха и волнения. Никто не обратил на это внимания. Сивый, закончив со вступительной частью, раздал необходимые указания, удостоверился, что все знают, что им делать, и до конца пути больше ни с кем не разговаривал. Время пролетело до ужаса быстро, казалось, прошло всего пять минут, и через окошко стало видно неплохое поместье с огромным двором, закованным в двойную ограду – железный забор примерно с аланов рост и живую изгородь. Несмотря на бившиеся в груди ужас и отвращение, Алан все же подметил, что следят за внешней красотой дома очень тщательно: ни единой погрешности в идеально постриженных кустах, полное отсутствие чего-либо лишнего на ровном газоне. Пели лесные птицы. Посреди всей этой идиллии, сгорбившись, испражнялась огромная черная собака. Двери им открыли сразу, Сивый успел лишь два раза задеть костяшками резную створку. Алан вгляделся в узоры внимательно и крупно вздрогнул: на темном дереве было искусно вырезано невероятно злобное лицо бородатого мужчины, изо рта которого торчала пухлая детская ручонка. – Символично до прелести, – хлюпнул носом Томми, заметив реакцию Хамфриза, вызванную узором на двери. – Эй, выше хвост, – практически неслышно прошептал он, пока угрюмый дворецкий вел их извилистым путем по слабо освещенному коридору. – Мы же рядом будем. Алан знал это, но на душе легче не становилось. Сердце гулко ухало в груди, казалось, биение его слышно было даже постороннему. Корсет платья сдавил грудь и живот так сильно, что с периферии зрения начали подкрадываться темные пятна. Рич и Арчик, как обладатели довольно зверских рож, остались снаружи, дабы не вызвать ненужных подозрений. Сивый и Томми потом вернутся к ним, сядут в кибитку и сделают довольно большой круг по местности, так, на всякий случай. Задача Алана за это время – усыпить и связать владельца поместья, и, если получится, приготовить из постельного белья подобие мешков, чтобы было куда складывать вещи. Сивый очень верно упомянул хладнокровность и притворство, жаль только, что этих качеств у Алана был явный дефицит. Путь их завершился на втором этаже в тупичке коридора, увенчанном тяжелой дверью. Здесь же произошел обмен Алана на кругленькую сумму денег, после чего Сивый и Том, подобострастно пятясь, удалились. После ушел, внимательно зыркнув на съежившегося мальчика, слуга. Алан остался один на один с дверью. Сглотнув, тихонько постучал. Не дождавшись ответа, стукнул сильнее. – Входи. Дверь поддалась. Алан робко протиснулся вовнутрь, плотно прикрыл за собой дверь и замер, глядя на узорчатый пышный ковер под ногами. Со лба сорвалась и полетела вниз предательская капля пота. – Подними голову, – мягко велел приятный мужской голос, и мальчик медленно подчинился. Перед ним непринужденно полулежал на просторной кровати довольно высокий мужчина средних лет. В правильных чертах его лица не было ни капли порочности, фигура отличалась сухощавой подтянутостью, и вообще сам ее обладатель был даже на вид весь какой-то приятный и положительный. Глаза умные, пытливые и колючие. Взгляды гостя и хозяина пересеклись, и Алан с ужасом осознал, что не сможет отравить его - просто не хватит сноровки и самообладания. Видимо, при этой мысли лицо у него исказилось, потому что мужчина вдруг резко подался вперед, жадно буравя его своими колючими глазами. Непонятно было, понравилось ему увиденное или нет – он с легкой улыбкой поманил Алана пальцем. Мальчик подошел, как загипнотизированный. Спрятанная на бедре в потайном кармане склянка с усыпляющим порошком по ощущениям напоминала кусок раскаленного угля. – Надули меня, - вдруг разочарованно произнес мужчина. – Просил же дворянскую кровь. Алан, не в силах вымолвить ни одного слова, стоял как столб. По вискам пополз ледяной пот. – Просил же, – продолжал хозяин поместья, - нормально сказал, мол, так и так, ребятки, вы уж не подведите. И что? Я вот таких как ты на любой паперти сам могу пучок насобирать. С радостью побегут, – он вздохнул, устало-раздраженно поглядел на мальчика и поднялся на ноги. Из легких как будто вышибли воздух. Спустя секунду Алан понял, что стоит на четвереньках у стены, а мужчина возвышается прямо над ним. Следующий удар пришелся в лицо, с ноги – видимо, сдерживать свою злобу садист был больше не в силах. Алан не шевелился, лишь ниже опустил голову, почти касаясь разбитыми губами роскошного ковра и часто-часто моргая. – Вот теперь все правильно, - мирно заметил изверг. – Хотя, конечно, немного бесит, когда приходится самому расставлять все по местам. Джимми! Джимми, подойди сюда! – крикнул он в сторону двери, после вернулся обратно на кровать, будто ничего не произошло. – Звали? – прокаркал почти сразу же вошедший слуга, мельком глянув на скрючившегося у стены мальчика. – Звал, орал, вопил аки труба иерихонская, – раздраженно отозвался хозяин. – Тебе час на то, чтобы привести что-нибудь нормальное. И не дай Бог чтоб я еще раз повелся на твои советы… – добавил он, неприязненно посмотрев в сторону Алана. – Что-то не так, господин? – удивился Джимми. – Сэр Сантьяго никогда не обманывает своих покупателей. – «Никогда не обманывает», – передразнил слугу мужчина. – Брехливая собака этот твой Сантьяго, ни больше, ни меньше. Я четко сказал, чтобы привез парнишку благородных кровей, а он мне сунул бездомыша. Совсем за идиота меня держит? Алан молча слушал. Разбитые губы жгло, но, как ни странно, боль эта помогала сосредоточиться. Он лихорадочно перебирал в уме, что знал о дворянах, и все больше понимал, что затея заранее была обречена на провал. Алан понятия не имел, как ведут себя отпрыски благородных родов, более того, он никак не мог сообразить, чем же выдал себя с первых секунд знакомства: стоял неправильно или смотрел не так, как положено? В любом случае, начинать все заново было бы глупо и неэффективно. Страх и отчаяние придали сил. Алан подумал еще немного и решил рискнуть. За пару минут судорожных размышлений губы присохли друг к другу, и разлеплять их оказалось очень болезненно, наверное, именно поэтому голос мальчика прозвучал особенно жалобно. – Я бы… Я бы хотел послужить вам. Когда тишина совсем затянулась, Алан окончательно сдался, но, подняв голову, обнаружил, что мужчина пытливо разглядывает свою не полюбившуюся игрушку, и малость воспрянул духом. – Служить? – Да, сэр… То есть, господин, - спешно выправился Алан, вновь опуская взгляд и едва ли не елозя лбом по заляпанному ковру. – Вы бесконечно правы насчет моего низкого происхождения, я всего лишь грязь под ногами, не более. Но я так хочу служить вам, так хочу быть вашим полностью… - он замялся, не зная, что же еще такого подобострастного выдумать, затем, так ничего и не сообразив, робко подполз к ногам явно заинтересовавшегося мужчины. – Пожалуйста… Позвольте… – И что же ты готов сделать ради того, чтобы служить мне? – лениво поинтересовался дворянин. Алану показалось, что он слышит едва уловимое самодовольство в его голосе. – Все, что угодно! – с жаром воскликнул Алан. – Я ваш раб! Господин… эээ… Сантьяго, – мальчик наделся, что правильно запомнил имя неизвестного сутенера, – рассказывал о вас только самое лучшее. Я готов сделать все, что в моих силах… Вымолвив это, он распластался у его ног, закусив губу от страха и мысленно умоляя мужчину поверить в этот бессвязный бред. – Мне нравится твое упорство, – помолчав немного, сказал господин. – Хотя неизвестно, соответствует ли оно твоим умениям служить так, как подобает. – Я быстро учусь, - перебил его Алан, и был награжден легким тычком ноги по лицу. – Простите, господин. Больше не повторится. – Много болтаешь, - фыркнул тот и вальяжно разлегся на кровати. – Не скажу, что мне прямо-таки интересно, что ты можешь мне предложить. У меня таких преданных собак, – он обвел рукой пространство вокруг себя, – целый дом. Любого могу на колени поставить и до конца жизни так заставить ползать. Не веришь?! – вдруг завизжал он, соскочив с кровати буквально за секунду, и Алан с трудом заставил себя остаться на месте. – Не веришь, гнида помойная?!! «Господи, услышь меня, прошу, – мелькнула в голове отчаянная молитва. – Умоляю, помоги мне выбраться отсюда живым и здоровым. Пожалуйста!» Мужчина продолжал кричать что-то бессвязное, сорвал с постели дорогие простыни и пинком ноги отшвырнул их подальше. Он кружил около Хамфриза, что-то ему доказывая, то понижая голос до полушепота, то заходясь в исступленном вопле. В перерывах между своими безумными речами он пинал распластавшегося по полу мальчика куда не попадя. Алан судорожно кивал в ответ на любой вопрос, глотая льющиеся по щекам слезы, надеясь, что «господин» не заметит непростительной слабости. Весь этот бессмысленный ужас прекратился так же резко, как и начался, при появлении в комнате кое-кого третьего – светловолосого мальчишки с озорным лицом и легчайшими конопушками на носу. Голубые глаза его смотрели на происходящее с легкой неприязнью. Он так же был одет в скромное платье, но, в отличие от Алана, держался в нем на зависть непринужденно и естественно. При виде него мужчина остановился, как вкопанный, бессмысленно и тупо улыбаясь, будто обрел в этом мальчике счастье всей своей жизни. Веснушчатый, наоборот, его радости не разделял, прошел мимо остолбеневшего «господина» с таким видом, будто ничего не происходит, и изящно опустился в кресло, стоявшее рядом с окном, за которым уже начали потихоньку сгущаться сумерки. - Не думал, что мне придется смотреть на это... непотребство, - вымолвил паренек, сурово глядя на мужчину. Он весь буквально дышал спокойствием и уверенностью. Алан потихоньку отполз в сторону и обреченно свернулся калачиком у стены. Мужчина радостно носился вокруг гостя, то пытаясь помочь ему разуться, то целуя худые бледные руки, с обожанием перебирая тонкие пальцы. Глядя на это, Алан старался хотя бы внешне оставаться спокойным, хотя в груди все бурлило от омерзения. Почувствовав подступающую к горлу тошноту от увиденного и пережитого, он отвернулся, прислонив ладонь ко рту. Не хватало только, чтобы его эпично стошнило прямо посреди этих жутковатых ласк, уж набиравших обороты: мужчина страстно целовал мальчишечью шею. Он оставлял много слюны на коже, видимо, от переизбытка чувств; до того, как высохнуть, она ярко отражала неровное пламя свечей. - Хочу выпить, - голос мальчика прервал омерзительное причмокивание. – Пусть этот недомерок что-нибудь принесет. - Да-да, разумеется, - елейно зашептал садист, с трудом отрываясь от багровеющего засоса на коже. – Сейчас все будет. Эй, подойди! Живо! Алан, не рискуя вставать, подполз на уже немеющих коленях поближе. - Найди Джимми, моего слугу, и передай ему, что наш гость хочет немного…? - Вина, - отозвался паренек. – Белого. Самого лучшего. – Слышал? – рыкнул мужчина, вновь обращая свой затуманенный взор на впалую грудь с бледными сосками, выглядывающую из под полураспущенного корсета. – Пошевеливайся! Два раза повторять не пришлось. Алан, путаясь в подоле платья, вскочил на ноги и пулей выскочил за дверь. Самообладание отказало, едва только он сделал несколько шагов по темному коридору. Хамфриза повело в сторону; прислонившись к стене, утирая саднящее от оставшихся слез лицо, он судорожно икал и вздыхал, впрочем, не позволяя себе разреветься. Впереди еще был целый вечер, надо было взять себя в руки и попытаться следовать намеченному плану. Джимми, как оказалось, стоял совсем рядом с комнатой, откуда Алан вышел. Запинаясь и дрожа, мальчик передал просьбу хозяина, и Джимми немедля ретировался куда-то вглубь поместья. Вернулся он спустя пять минут, бережно неся перед собой поднос с двумя бокалами, наполненными светлой жидкостью. - Господин сказал, что я сам должен внести их, - торопливо пробормотал Алан. Было видно, что Джимми сомневается, но, судя по всему, страх перед владельцем поместья взял верх, и слуга очень неохотно передал поднос с вином. - Не вздумай уронить, не то полетишь прямой наводкой в псарню шавкам на ужин, - свистящим шепотом пригрозил он. Как же Алан был благодарен мрачному слуге за эти слова – лишь благодаря им он не уронил от неожиданности поднос, едва только войдя в покои, поскольку совсем не ожидал, что эти двое так быстро перейдут от прелюдий к основной части. Убедившись, что на него никто не смотрит, Алан быстро достал склянку и едва сдержал испуганное ойканье. Поврежденная Эриком рука слушалась плохо, из-за неосторожного движения часть порошка высыпалась на ковер. Торопливо вытряхнув все, что было, в один бокал, он судорожно начал собирать остатки и ссыпать их во второй. К счастью за негромкими стонами, порой переходящими в приглушенные подушкой крики, никто его махинаций не заметил. Вытерев пот со лба, Алан поставил поднос на прикроватный столик, стараясь не обращать внимания на липкие, воняющие потом и спермой тела, и тихонько вернулся на свое место у стены. Слушать все происходящее на кровати было невозможно. Скрип, стоны и шлепки перемежались со звуками ударов и тихими, совсем не страстными вздохами. Мальчик изо всех сил пытался отвлечься, зажимал руками уши, жмурился, но случайно увиденная в самом начале неприглядная сцена никак не желала покидать его голову. Алан не знал, сколько прошло времени, не видел, кем какой бокал был опустошен. Очнулся, почувствовав легкое прикосновение к плечу. Перед ним стоял тот самый паренек-аристократ, нисколько не смущаясь своей наготы. Улыбался он устало, но дружелюбно, почесывая кровоточащие следы от укусов и наливавшиеся синевой огромные кровоподтеки. - Не знаю, что за яд ты туда сыпанул, но я чуть на тот свет не отъехал, - бесхитростно поведал он. – Пришлось даже два пальца в рот совать. Вставай, хорош рассиживаться, Сивый скоро подойдет. Алан вцепился в протянутую руку и кое-как поднялся. Ноги от долгого стояния на коленях почти не слушались и с трудом разгибались. Он прошел немного и чуть не упал, едва только успел ухватиться за стену. Выглянул в окно. Сумерки постепенно сгущались, пара плечистых садовников во дворе начала зажигать фонари. Один из них бросил взгляд в сторону поместья, и Алан спешно задернул тяжелые бархатные портьеры. Не хватало только, чтобы их увидели. - Меня Роном звать, кстати. - Я – Алан. - Знаю. Сивый, когда орал на меня, обмолвился, как тебя зовут. - Так ты… - Алан замер, так и не сдернув до конца одеяло, на котором развалился храпящий от лошадиной дозы снотворного садист. – Ты тот парень… Ну, ты с самого начала должен был идти вместо меня? - Ага. Блин, припозднился чуток, я ж не знал, что так все выйдет, - замялся Рональд. – Черт, прости, - придушенно засипел он, когда Алан в ярости подлетел к нему и схватил за плечи с явным намерением хорошенько врезать. – Да успокойся ты! Все же нормально прошло! - Вообще нормально, - прошипел Алан, ткнув его побольнее в огромный укус на плече. – Он меня мог до смерти забить! Чтоб ты провалился, придурок… Хватит рассиживаться, помоги мне вещи собрать. Рональд пристыженно и вместе с тем недоумевающе забегал по комнате, даже не подумав одеться. Буквально за полчаса они собрали в кучу все, что казалось ценным и что можно было унести. - Жалко, что мы только в спальне можем пошерудить, - прошептал Рональд, тихонько выглядывая за портьеру, проверяя местность. – Представляешь, сколько добра в подвале, в кабинете… - Значит, все это было за-ради нескольких побрякушек? – разочарованно произнес Алан, вертя перед глазами мужской золотой перстень с массивным красным камнем посередке. Украшение это он снял со спящего. - Вряд ли, - Рон попробовал на зуб тяжелую желтую монету. – Скорее всего Ричика и Марти отправят по поместью побродить. Ну, знаешь, мы и сейчас-то набрали ого-го сколько золота. Даже не думал, что мужик может при себе столько рыжья хранить, - презрительно скривил он губы, глядя на развалившееся обнаженное тело. Алан сделал вид, будто проверяет, хорошо ли связан узел из простыни, а сам из под полуопущенных ресниц наблюдал за Рональдом. Тот вел себя непринужденно: ходил по комнате, разглядывал картины, мебель, поигрался немного с резным кинжалом, где-то найденным. Видимо, на подобные задания его отправляли не в первый раз. Хамфриз внутренне содрогнулся. – И часто Сивый устраивает такие облавы? – наконец спросил он, когда любопытство достигло своего предела. Рон отвлекся и сразу как-то весь съежился. - Бывает иногда, - последовал неясный ответ. – Ну… Не слишком часто, слава Богу. – Сколько тебе лет? - Тринадцать, - немного напряженно сказал Рон. – Ясно… А мне пятнадцать, - Алан понял, что вопросы его немного бестактны. – Ты молодец, не растерялся. И вел себя так… Короче, было классно. Ну да у вас, знатных, это, наверное, в крови. Рон уставился на него во все глаза. Затем сдавленно захохотал, прижимая руки ко рту, боясь, что его услышат. – В крови… Ой, не могу, - едва смог вымолвить он, весь красный, как рак. – Какой ты глупый. Алан покраснел. – Так ты не знатного рода? – Нет, конечно, - отсмеявшись, выдохнул Рон. – Будь во мне хоть капля крови от аристократов, хрен бы я тут себя так растрачивал. - А откуда тогда ты все это знаешь? Ну, столько всяких слов и как вести себя, и… - Мы все способны учиться, - улыбнулся Рональд, не дав ему договорить. – И из тебя можно такого графа сделать, что любой извращенец кипятком ссать будет от возбуждения. Было бы желание, знаешь ли, - заключил он и очень аккуратно опустился в кресло. Для себя Алан решил, что такого желания у него точно не появится. Сейчас, в тишине и спокойствии, тело начало болеть сильнее. Заныли спина и ребра, скручивало живот, губы раздуло, и с прикушенного языка не сходил металлический привкус крови. Алан устало провел рукой по лицу и покосился в сторону Рональда. Тот, прикрыв глаза, неловко сидел на внешней стороне бедра. Все, вплоть до половых органов, у него было в синяках и багровых засосах. - Ты бы оделся, - нарушил молчание Хамфриз. – Скоро Сивый придет с остальными, а ты тут в таком виде. - Твоя правда, - открыл глаза Рональд. – Ох, черт, как же неохота натягивать это идиотское платье. - Да плюнь ты на него, - посоветовал Алан. – Вон у ненормального этого одежда валяется, завяжи потуже да и все. - И то верно, - улыбнулся Рон. – Ну-ка… Рубашка и штаны оказались безнадежно велики, но, поколдовав с завязками и поясом, Рональд приобрел вполне даже приличный вид. Хлопнув себя несколько раз по бедрам и крутанувшись вокруг своей оси, он дождался одобрительного кивка Алана, подбежал к окну и запрыгал на месте от радости. - Сивый с ребятами уже здесь, - зашептал он и вдруг издал громкий стон, переходящий в крик. - Спятил? – подскочил Хамфриз, с ужасом покосившись на дверь. - Слуги скоро забеспокоятся, почему так тихо, - разъяснил Рон. – Если мы действительно сейчас у того, о ком я думаю, то… - Что? - В общем, лучше лишний раз поосторожничать, - сухо закончил парень. Алан тяжело вздохнул и подволок первый узел к окну. Двигаться было больно. - Спальня на втором этаже, повсюду охрана, н-да, плохо дело… - Да ладно, - беспечно махнул рукой Рональд. – Не в первый раз ведь. Сивый свое дело знает, у него всегда все схвачено. Уверен, он уже все заранее провернул. - Ты ему доверяешь? – подозрительно поинтересовался Алан. - Ага, - просто ответил Рональд. – Как самому себе. Так, ладно… Болтаем слишком много. Окно надо открыть, а ты этого козла свяжи. Хотя нет, я сам, ты лучше еще раз осмотри здесь все, вдруг че упустили. Хамфриз пожал плечами и в третий раз занялся обыском. Рон в это время приоткрыл окно и замахал руками стоявшим внизу подельникам. Раздался тихий стук, затем шуршание и кряхтение. Алан, раздираемый противоречивыми чувствами, намеренно старался не поворачиваться лицом к окну. Впрочем, долго притворяться не имело смысла – вздохнув, он развернулся, демонстрируя вновь прибывшим и свой глупый наряд, и заплывшее от ударов лицо. Арчи заиграл желваками. Остальные, казалось, ничего не заметили. Рич деловито прохаживался по комнате, оставляя на прекрасном ковре грязные следы. Рональд подошел к нему, и они очень тихо о чем-то заговорили. - Хорошо, - произнес Сивый, окинув взглядом комнату. - Рич, Арчи. - Слушаю, - синхронно отозвались парни и переглянулись, улыбаясь комичной случайности. - Идите вглубь поместья, - прошелестел главарь. – Обыскивайте только второй этаж, на первый не спускайтесь, слишком много здесь слуг. - Сивый… - робко заикнулся Алан и умолк под рыбьим взглядом. - Говори. - Там в коридоре стоит… э-э-э… типа дворецкий. Джимми. Осторожней с ним. - Я знаю, - медленно кивнул Сивый. – Все предусмотрено, Алан. Арчи с ним разберется. Мальчик беспомощно оглянулся на дверь, за которой скрылся его лучший друг. Сивый заметил это. - Оставь эмоции на потом, Алан. Вытаскивай вещи. Рональд, помоги ему, затем оба спускайтесь и ждите нас внизу. Я сейчас вернусь. Он выскользнул из комнаты, не успел Алан и глазом моргнуть. Переглянувшись с Рональдом, пожавшим ему в ответ плечами, он схватил веревку, по которой, собственно, ребята и Сивый вскарабкались на второй этаж, и решительно привязал ее к первому тюку. – Тебе, наверное, лучше спуститься вниз и потихоньку таскать все к карете, - напряженно пробормотал Алан. – Я… Я буду держать веревку крепко. – Да уж постарайся, - хмыкнул Рон и оглянулся на неподвижное тело. С переносом награбленного добра они справились на удивление быстро. Рональд двигался медленно, но даже так мальчики управились за десяток с лишним минут. Передав последний тюк и взглядом провожая Рона, тащащего добычу к забору, Хамфриз мысленно вздохнул от облегчения. Его задача на этом была окончена. Внезапно чьи-то железные руки схватили его за шею, сдавили горло так, что перед глазами враз все потемнело. Мальчик попытался закричать, но сумел издать лишь придушенный сип. – Вздумал наебать меня? – зашептал невесть как очнувшийся садист. – Да я тебя сейчас циклопом сделаю. Алан захрипел, колотя его руками и ногами, но безрезультатно. Мужчина отволок его подальше от окна и, не отпуская, громко позвал на помощь слуг. В левом глазу будто вспыхнул огонь. Хамфриз пронзительно закричал, мотая головой и судорожно впиваясь ногтями в руку садиста – тот на полном серьезе решил воплотить свою угрозу в жизнь и сейчас пытался пальцами выдавить мальчику глаз. Тут же раздался глухой стук, и хватка ослабла. Мужчина повалился на пол, Алан вывернулся из смертельных объятий, кашляя и хватая ртом воздух. – Вылезай через окно и беги, - бесстрастно велел Сивый, удобнее перехватывая в руках табурет, которым он и оглушил хозяина поместья. – Но… Там Арчик и Ричи, - беспомощно заговорил Алан. – Их нельзя оставить просто так. – Это не твоя забота, - Сивый навалился спиной на дверь, когда в нее начали ломиться прибежавшие на зов слуги. – Беги немедле… Он не договорил. Дверь распахнулась, Сивый отшатнулся в сторону, держа табурет наготове. В комнату горохом всыпались трое плечистых мужчин, одетых так, будто их выдернули из постели. За ними в коридоре маячили две растрепанные женщины-горничные и Джимми, держащий в руках огромный тесак. Сивый быстро смерил мужчин взглядом и кинулся вперед на самого ближнего. Алан медленно попятился к окну и замер буквально на несколько секунд, затем в крови вспыхнул адреналин, и растерянность пропала. Подобрав подол платья, он вскарабкался на подоконник, вцепился в веревку и, глубоко вдохнув, прыгнул. Боль отозвалась во всем теле, когда Алан с воплем приземлился на кусты, растущие прямо под окнами. Веревка дохлой змеей болталась в руках – он совсем забыл, что ни к чему не привязал ее. Ругаясь последними словами от боли и страха, Хамфриз выпутался из кучи переломанных веток и похромал в сторону забора. – Эй, Алан! Алан!! Мальчик стремительно обернулся. Рон стоял рядом с небольшой деревянной постройкой. – Сюда! – громко зашептал он, поняв, что Алан его увидел. Тот, сломя голову, побежал на зов. – Это конюшня. Берем лошадей и сваливаем, – задыхаясь, протараторил Рон. – Давай, скорее. Они с трудом вывели двух сонных перепуганных коней из стойла, те бились и нервно ржали, чувствуя страх и панику. Времени запрягать их, естественно, не было. Рон запрыгнул с первого раза и моментально изо всех сил ударил коня пятками по крутым бокам. Алан сделал так же и чуть не свалился, когда его жеребец рванул прямо в темноту и с легкостью перемахнул сначала изгородь, а затем невысокий забор. Вцепившись в конскую гриву, он стремительно уносился с места неудачного грабежа. В голове звенело от ужаса, и глаза застилали слезы. Он беспрестанно оглядывался на светящиеся окна усадьбы, пока, наконец, она не скрылась за очередным поворотом – лишь тогда Алан приник лицом к лошадиной шее и полностью отдался во власть судьбе, молясь, чтобы все окончилось благополучно.