Я всего лишь искал утешения...

Холодный ветер дул прямо в лицо, а падающие снежинки залепляли глаза и рот. Особо яростный порыв швырнул в Алана целую пригоршню снега, отчего мальчик невольно прикрыл лицо рукой и тут же вздрогнул от защипавшего тело морозца – до этого он держал руки по швам, засунув красные, шелушившиеся, крепко сжатые кулаки в карманы старенькой курточки. - Суровая нынче зима, - проскрипел над ухом басовитый голос Арчи. Тот совсем недавно простыл, и сейчас его мучили тяжёлый кашель и никак не желающая спадать лихорадка. – Совсем не английская. Алан согласно кивнул. Он хорошо помнил две предыдущие зимы и мог с уверенностью сказать, что тогда было гораздо теплее. Они шли по заметённой дороге, низко опустив головы. Мимо практически пробегали редкие прохожие, до самых глаз укутанные в тёплые плащи, и волоклись тащившие за собой кэбы лошади с широко раскрытыми, исходящими паром ноздрями. Копыта увязали в снегу. Алан мечтал запрыгнуть в какой-нибудь из этих кэбов, чтобы спастись наконец от пронизывающего ветра. Мальчик ужасно замёрз, и даже сегодняшняя объявленная Арчи новость уже не занимала его так, как несколько часов назад. Они преодолели ещё несколько кварталов и, когда Алан почувствовал, что пальцы ног онемели, вышли на дорогу рядом с побережьем и побрели вдоль него. Закованная в лёд Темза неприветливо поглядела на двух бродяг. «Хорошо тебе, - с непонятной обидой подумал Алан. – Ты-то сидишь под надёжным укрытием, и ветер тебя не достаёт» Темза не ответила. - Почти дошли, - подбодрил Хамфриза Арчи, сворачивая вниз по улице к маленьким мрачным домам. – В подвалах искать надо. Алан молча шёл следом, пытаясь унять в желудке лёгкое покалывание. Вчерашним утром Арчи напомнил Хамфризу, что у того торжественная дата – пятнадцать лет. Алан же в ответ только пожал плечами – день рождения, так день рождения, что с того? Но Aрчи был неумолим. - Я тут чего подумал-то… Ты ж вроде как и не мелочь, соображаешь помаленьку… - Ты к чему это говоришь? – насторожился Алан. - Я с Сивым поговорил, он дал добро, чтоб я тебя к нам привёл. Покажешь себя, а он авось и одобрит. Алан медленно моргнул. Кличка Сивый была ему знакома – то был главарь местной шайки, до банды не дотягивающей, но всё же довольно крупной. Арчи туда тоже входил. Все ребята в ней занимались отнюдь не благотворительностью. Если его примут – аж дух перехватило! – то он официально может считаться взрослым. Да какое там «взрослым», тут уже идут эпитеты покруче… - И что мне надо будет делать? – с трудом вынырнул из своих мыслей Алан. - Ты, главное, трещи поменьше да кивай побольше. Сивый любит, когда ему поддакивают. Усёк? - Усёк, - Алан сглотнул слюну и чуть не подавился ею от волнения. - Вот и хорошо, - подобрел Арчибальд. – Завтра вечером зайду за тобой, и пойдём. Они вошли в мрачный подъезд и сразу же остановились перед криво-косо закрытой дверью, ведущей в подвал. - Вон, значит, тама конторка, - ткнул длинным пальцем в прогнившую деревяшку друг. – В ней Сивый обычно собирает нас всех. Место так себе, раньше получше было, пока полицаи нас не разыскали… Давно дело случилось… Алан кивнул, забыв, как разговаривать. Арчи потянул скрипящую дверь и первым ввалился в влажноватую душную теплоту. За ним робко вошёл Хамфриз. В нос ударил запах дешёвого портвейна и мокрой собачьей шерсти, а уши уловили многоголосый гвалт, хриплый смех и выкрики. Алан заморгал, ожидая, когда глаза наконец привыкнут к таинственному полумраку. Арчи сжал ему плечо своими жёсткими пальцами и потащил куда-то вперёд, пока они не остановились перед группой молодых людей, сгрудившихся вокруг чего-то, что Алан никак не мог разглядеть из-за широких спин. Их никто не заметил, все были увлечены зрелищем гораздо более интересным, чем появление здесь ещё пары человек. Алан приподнялся на цыпочки и, лишь энергично подпрыгнув, смог увидеть, что же так привлекло внимание всех этих парней. Собачьи бои. В самодельном загоне, занимавшем добрую треть помещения, две низкие жилистые собаки с кривыми лапами и тупоносыми мордами – бульдоги – нарезали круги около небольшой дворняги с пушистым хвостом-колечком. Время от времени один из бульдогов подскакивал к жертве и кусал её за лапы. Дворняга взвизгивала и огрызалась, но не решалась напасть в ответ. Взгляд её умных блестящих глаз тоскливо метался по лицам собравшихся людей. - О, Арчи, здорово, - какой-то парень лет двадцати оторвался от зрелища и торопливо пожал Арчибальду руку. – Кто это с тобой? - Привет, Йен. Вот, свежую кровь привёл, - пробормотал тот и сдавленно раскашлялся. - Мелкий какой, - оценивающе смерил Алана взглядом Йен. – Ему хоть десять-то есть? - Мне пятнадцать, - возмутился Алан, забыв о своём обещании вести себя ниже травы и тише воды, но Йен уже не слышал его. Он посторонился, пропуская новоприбывших поближе к заборчику загона, и вновь уставился на собак. - Утихни, - прошипел ему в ухо Арчи. – Будем стоять, пока Сивый не обратит на нас внимание. Замашки у местного царька оказались те ещё, но делать было нечего. Вздохнув, Хамфриз переключился на псов. Шерсть на задней лапе дворняги уже намокла и слиплась от горячей крови. Собака, неловко хромая и поскуливая, попятилась и остановилось только тогда, когда упёрлась задом в заборчик загона. Какой-то нетрезвый парень наотмашь ударил несчастное животное полупустой бутылкой какого-то пойла, понукая выйти на середину импровизированной арены, поближе к своим сородичам-мучителям. - Не спи, Клык, - вдруг протянул чей-то тихий прохладный голос. Алан повернул голову и сразу же нашёл его обладателя – белобрысого парня со снулыми глазами и широкими, будто вывернутыми губами на тонкокостном лице. Тот со слабым ленивым интересом наблюдал за псами. - И ты, Герцог, теряешь хватку, - продолжил парень, будто бы разговаривая сам с собой, но стало понятно, что речь его обращена к псам. Те остановились и повернули тяжёлые морды на звук собственных имён. – Плохо, мальчики, плохо… А ну, фас.. – скорее разрешил, чем приказал белобрысый. В одно мгновение псы преобразились. В их глазах зажёгся туповатый яростный огонь, губы задрожали, обнажая короткие острые зубы. - Фас, - тихо повторил парень, но это уже было лишним. Псы накинулись на раненую дворнягу и вцепились в неё подобно пираньям. Собака завизжала и завертелась на месте, пытаясь скинуть с себя противников, но те держали её мёртвой хваткой, быстро-быстро перебирая челюстями, пережёвывая шерсть, кожу и мышцы и при этом и не выпуская при этом её из пасти. Бульдожьи морды заливало кровью, а уши оглушал пронзительный визг брыкающейся жертвы, но собаки упорно продолжали заживо пережёвывать жертву. Несколько парней засмеялись. Алана замутило, и он спешно перевёл взгляд на пол, видя боковым зрением только капающую на загаженный пол кровь и длинные дёргающиеся лапы. Затем посмотрел на Арчи. Друг спокойно взирал на отвратительную бойню. Предсмертное хриплое дыхание теперь оглушало самого Алана, как будто он сам был одним из этих бульдогов. Тот, что вцепился в грудь дворняги, уже добрался до пушистого горла. Во все стороны брызнула кровь, глаза у собаки закатились, и она, издав булькающий кашель, судорожно дёрнулась, вытянула лапы и замерла. Псы, как только поняли, что жертва больше не шевелится, тяжело оторвались от неё и засеменили к хозяину, выплёвывая шерсть и клочки мяса. Смех и подбодряющие выкрики смолкли, а наблюдающие за кровавой расправой медленно разошлись по всему подвалу и занялись каждый своим делом. У загончика остались только Арчи, Алан и блондин с псами. - Английский бульдог, - тихо протянул последний, гладя собак по влажным от крови загривкам. – Замечательная порода. Им всё равно, кого убивать. Кроме хозяина, разумеется. И, естественно, дело всё в правильном воспитании. Алан смотрел на мягкие поглаживания костлявых рук, не решаясь поднять взгляд. - Ну, и кого ты привёл? – блондин сонно глянул на Арчи. Тот кашлянул и слегка подтолкнул друга вперёд. - Его зовут Алан. Сивый, я хотел попросить тебя принять его к нам. Парень он смышленый, послушный, делает всё, что прикажут. Хамфриз с трудом подавил зарождающееся в горле нервное хихиканье. Вот кем-кем, а послушным он себя едва ли мог назвать. Он наконец поднял глаза на Сивого и слегка оторопел – на том красовались на удивление знакомые очки с фиолетовыми стёклами. Они были слишком большие для такой маленькой змеиной головы и постоянно сползали Сивому на кончик носа. Блондин медленно оглядел Алана с головы до ног, особенно задержавшись взглядом на худом лице и спутанных длинных волосах невразумительного цвета. - Сколько тебе лет? - П-пятнадцать… сэр, - пробубнил Алан, не выдержав сонного пронзительного взгляда, и покосился на остывающую тушу собаки. Сивый стрельнул глазами в том же направлении. - Не обращай внимания. Она случайно забрела сюда. По ошибке. С теми, кто так поступает, всегда случается нечто подобное. Алан сглотнул, глядя на прогрызенное горло мёртвой собаки. Внутри оно было мягким, желеобразным, тошнотворно-красного цвета. - Что же, Алан, тебе дома не сидится, у мамочки с папочкой под крылом? - Так нету у него семьи, - ответил за него Арчи. – Выгнали из дому. По правде говоря, Алан ушёл сам, не выдержав постоянных побоев со стороны вечно пьяного отца, но сообщать об этом посчитал лишним. - Вот как, - задумчиво протянул Сивый. – Известно ли тебе, Алан, что мы к себе бродяжек с абы откуда не принимаем? У таких преданности делу нет, да и выгода личная всегда выше стоит… Алан вдруг отчётливо представил, как бульдоги Сивого неспешно подходят к нему на своих кривых лапах, скаля короткие зубы… - С другой стороны, тебя Арчи привёл… Если он поручится за тебя… - Поручусь, - спокойно произнёс друг. - Ладненько… У нас тут как раз дельце намечается, нужны маленькие, юркие и не боящиеся лапки выпачкать. Но сначала – поброди, освойся. А я погляжу… - закончил он и медленно, будто смертельно устав, сел на оградку загончика. Алан покосился на Арчибальда, тот коротко кивнул ему в сторону выхода. - Это и была вся проверка? – голос у мальчика прорезался только на улице. Его трясло, по телу струился пот, и он спешно расстегнул куртку, наслаждаясь прохладными касаниями ветра. - Всё только начинается, - покачал головой Арчи. – Знаешь, сколько таких, как ты, приходило? Помнится, на прошлой неделе ещё меж нами паренёк вертелся. - А сейчас он где? - А кто ж знает, - пожал плечами друг и гулко раскашлялся. – Ты это… Застегнись живо, а то простудишься. Так вот, о чём я ещё хоте… - он вдруг осёкся, дёрнувшись, и остановился. - Ты чего? – Алан заозирался, не понимая, что могло так сбить Арчи с мысли. Тот помолчал полминуты, затем покачал головой. Хамфриз принялся было выпытывать у друга, что ему померещилось, но тот грубо оборвал его совершенно неожиданной речью. - Чтобы я тебя больше не видел рядом с этими двумя, ты меня понял? – Арчи глядел так свирепо, что у Алан душа ушла в пятки. - Поче… - Луку вчера нашли. Без языка и ещё пары отростков… - тихо ответил он. – Просто привезли и выбросили, живого ещё. Парни сказали, что он шевелился, пока они к нему бежали. И, догадайся, кто над ним стоял? Алан широко распахнул глаза. - С чего ты вообще решил, что… - Высокий, волосы длиннющие, ниже задницы болтаются, на носу очки. Никого не напоминает? Алан крупно вздрогнул и спешно запахнул куртку. Язык онемел, будто его тоже отрезали, как несчастному маленькому Луке. - То-то и оно, - вид у Арчи был донельзя мрачный. – Обходи этих двух десятой дорогой. Если один такой зверь, значит, и второй ему под стать. Усёк? - Ага… – просипел Алан. – Слушай, а почему они не… ну, не поймали его? - Если бы, - дёрнул щекой Арчибальд. – Он как будто в воздухе растворился. Ладно, всё, я тебя предупредил. Теперь марш домой, и чтобы духу твоего в кабаке клиффордском больше не было. Алан пробурчал что-то и медленно кивнул. От резкого холодного ветра глаза заслезились, и по замёрзшим щекам скатились несколько невольных слезинок.