Гермиона собралась с силами и смело посмотрела Малфою в глаза.
— Я знаю, кто напал на тебя накануне Хэллоуина!
— Дай угадаю — Рон! — не сомневаясь ни секунды, сказал Драко. Он прекрасно помнил, как не так давно палочка шестого Уизли упиралась ему в шею с далеко не мирными намерениями.
— Нет, это были Фред и Джордж, — сообщила Гермиона удивлённому Малфою.
Девушка заметно волновалась, но решила рассказать всё, что знает и неважно, что о ней подумают.
— Они тогда подслушали наш разговор с Гарри. Я боялась, что Рон с другими гриффиндорцами снова вас подкараулит, и попросила Гарри сказать мне, где вы встречаетесь, просто на всякий случай. Я наложила бы Заглушающие чары, но не догадалась, ведь в общей комнате больше никого не было. Но оказалось, что близнецы использовали своё новое изобретение — удлинители ушей. После своего приступа сумасшествия они затаили на тебя зло, но решили подождать с местью. Тот раз им показался подходящим, и они тебя подкараулили, когда ты спустился с Астрономической башни. В какой-то момент твои чары невидимости дали сбой, они тебя заметили и ударили по голове.
— Они меня убить хотели? — недоверчиво спросил Малфой.
— Нет, конечно, но они были очень злы за медальоны. А когда они выяснили, что именно они вытворяли, находясь под их воздействием, они посчитали, что ещё мягко с тобой обошлись.
Драко сжал кулаки. Захотелось немедленно начать действовать и что-то предпринять, благо отец дал много дельных советов.
— Драко, я хотела извиниться. — Гермионе было неловко, но она мужественно пыталась преодолеть недопонимание. — Из-за того, что я рассказала Рону, у тебя были такие неприятности…
— Ты не виновата, — отрезал Малфой. — Я прекрасно знаю, что такое Амортенция и как она действует. Тебе, на мой взгляд, еще повезло, что зелье, сваренное такими косорукими мастерами, не навредило тебе ещё сильнее.
— Я даже не заметила, что веду себя не как обычно, — продолжала самоистязание девушка. — Я просто хотела проводить время с Роном, потом хотела, чтобы он был ближе… Он казался таким… Это сейчас я не понимаю, как могла даже в том состоянии находить в нём какие-то положительные качества, а тогда…
Оказалось, что Гермиона проговорилась совершенно случайно, просто хотела поддержать беседу. Они засиделись в гостиной факультета за полночь, никого уже не было. Рон начал её целовать, она отвечала, но девушке постоянно казалось, что Уизли кого-то ждёт. Наконец он попросил: «Зайди в комнату Джинни, проверь, она там?»
В обычном состоянии Гермионе и в голову бы не пришло зайти в комнату третьекурсниц посреди ночи без уважительной причины; наоборот, «друг» получил бы такую отповедь, что впредь зарекся бы соваться к ней с глупыми предложениями. Но тогда мисс Грейнджер, желая сделать приятное любимому, сходила туда, куда её послали, и, вернувшись, сообщила, что Джинни на месте и крепко спит. Услышав это, старший брат Джиневры вместо облегчения, что сестра не гуляет по ночам, рассердился: «Где тогда ходит Поттер? Я проверял, у нас в спальне его нет».
Малфой, услышав такое, удивлённо вскинул брови. Хм, да неужели?
Потом Рон, не в силах оставить тему Поттера, заявил: «Раз он не с Джинни, то где тогда?» Гермиона без задней мысли предположила, что Гарри, наверное, с Драко. Это Рона просто взбесило. Он заорал:
«Ну ничего, скоро будет Поттеру окорот, он нам ещё в рот смотреть будет, и Малфой ему больше не поможет. Мало лордёнышу близнецы врезали!» После чего Рон со смаком живописал «подвиг» своих братьев.
Правильная гриффиндорка не согласилась, ведь Драко чуть не погиб, нельзя так делать за попытку просто подшутить, ведь медальоны не были по-настоящему опасны, она бы не участвовала в розыгрыше, если бы это было не так.
Рон тут же ухватился за оговорку подруги и вытянул из неё всю историю. Гермиона даже тогда не думала, что предает кого-то и что у всего этого будут последствия: ну рассказала и рассказала. Но на следующий день её вызвал Дамблдор, где ей, изрядно смущённой своей ролью, пришлось выложить всё, что она знала о попытке Малфоя причинить вред Фреду и Джорджу. «Девочка моя, не кори себя, ты поступила по совести», — заявил Дамблдор, видя её моральные терзания. Девушка немного успокоилась, но рано утром в четверг её разбудила староста и передала записку директора. Из его кабинета мисс Грейнджер забрали в Аврорат давать показания. На прощанье Дамблдор, к которому у прежней Гермионы давно не было доверия, опять многословно её напутствовал, окончательно сбив с толку. Надо ли говорить, что Гермиона выполнила в Аврорате всё, что от неё потребовалось?
— Дальше ты знаешь, — закончила она рассказ.
Драко недобро ухмыльнулся.
— И ты всё равно сумела выпытать из Рона обстоятельства нападения на меня близнецов, даже находясь под действием зелья, от которого вообще плохо соображаешь!
— Моей заслуги в этом не было, — не согласилась Гермиона. — Рональда иногда трудно заткнуть даже при большом желании, и это был тот самый случай. Он сам хотел мне всё рассказать.
— Всё равно, — протянул Драко. Он раздумывал над тем, что только что узнал. Похоже, Поттер с подружкой даже не обратили внимание на то, что просто резало ему слух.
— Гермиона, повтори-ка то, что сказал Уизли про Гарри, — сказал Малфой, отмахнувшись от очередной попытки девушки извиниться.
— «Ну ничего, скоро будет Поттеру окорот, он нам ещё в рот смотреть будет, и Малфой ему больше не поможет», — послушно произнесла Гермиона. Обоим парням и в голову не пришло усомниться в точности цитаты.
— И вы ещё не догадались? — спросил Драко иронично.— Я понимаю, Гарри, но ты, Гермиона?
— Не догадались о чём?
— Я намекну, — эта беседа начала по-настоящему забавлять Драко.— Скажите, что могло послужить причиной такого скоропалительного и ни на чем не основанного высказывания?
Гарри не стал даже пытаться догадаться, но мисс Грейнджер сразу же включилась в игру: отгадывать загадки она любила.
— Причин не было, наоборот, Гарри тогда стал дееспособным, а значит, в помощи семьи Уизли больше не нуждался, — девушка задумалась на секунду. — Гарри говорил,
как именно он вынудил Молли и Артура забрать заявление. Выходит, Уизли не только не собирались сами давать ему доступ к деньгам, но, напротив, собирались что-то сделать, чтобы Гарри сам не захотел требовать ключ и отчет о потраченном. Но я всё равно не понимаю!
Гермиона требовательно уставилась на Малфоя, но тот не собирался всё сразу выкладывать. Не ошибся же он на самом деле в умственных способностях мисс Грейнджер, иначе какой ему смысл иметь с ней дело? Но подсказать немного можно.
— Гермиона, ты вспомни, что подлили те же Уизли тебе, — вкрадчиво проговорил лорд Блэк.
Грейнджер, казалось, должна была уже полностью осознать, какую клоаку представляет из себя Нора и что представляют из себя её обитатели, но она всё равно была поражена.
— Ты хочешь сказать, что Гарри тоже… Гарри, вы с Джинни?..
— Нет, — успокоил её Поттер. Он теперь тоже догадался, но, в отличие от подруги, не очень удивился. — Но мне определенно подливали Амортенцию. Я помню, что рыжая вела себя странно в те дни, липла ко мне и жеманничала.
— Но как ты смог не поддаться влиянию зелья? — поразилась Гермиона. Ей, похоже, было немного обидно, что Гарри смог избежать такого позора, а она — нет.
— Профессор Снейп говорил, что из-за яда василиска и слёз феникса в моей крови меня практически невозможно чем-то опоить, — объяснил Гарри.
Гермиона кивнула. Даже если она что-то сейчас не поняла, она наверняка попробует во всём разобраться потом.
Драко спросил:
— А что вы придумали, чтобы объяснить отсутствие Гарри в течении целых трёх дней?
— А ты догадайся, — не осталась в долгу Гермиона. — Я тоже дам тебе одну подсказку. Когда я пыталась решить эту проблему, я всё время думала о том, что мне подлили Амортенцию и никому за это ничего не было и не будет. И мне в голову пришло использовать другое зелье.
— Оборотка? — сразу же догадался Драко. — Северус дал?
— Да. Профессор в пятницу утром сказал, что Гарри надо прикрыть. Я поняла, что он с тобой.
Драко кивнул, но большего о событиях пятницы он говорить девушке не собирался.
— Я думала, как всё объяснить, и мне опять полезла в голову эта Амортенция. В общем, я сказала на факультете, что Гарри в меня влюблен. Якобы, когда он узнал про нас с Роном, он очень расстроился и спрятался на территории школы, чтобы пережить разочарование. Ну, он же не знал тогда об Амортенции.
— И тебе поверили? — спросил Драко, но это было лишним: Гермионе Грейнджер верили все, потому что у неё была репутация ведьмы, которая скажет правду даже себе в ущерб.
— Да, — подтвердила Гермиона и украдкой взглянула на Гарри. Тот выглядел каким-то сникшим. — Потом я поговорила с Луной Лавгуд. Ты же с ней общаешься, Драко?
Малфой кивнул. Он-то, в отличии от Гермионы, знал, почему Поттер такой кислый. Да уж, не повезло ему.
— Луна согласилась мне помочь. Я боялась, что она начнет умничать, — с легким неодобрением поделилась девушка своими переживаниями, — но она сказала мне, что вокруг Гарри, Драко и меня самой стало столько нарглов, что она просто обязана нам помочь. Я не знала, как получше обыграть возвращение Гарри на факультет. Я придумала, что мы с ним теперь встречаемся. Он мне всегда очень нравился, а из-за Уизли мы наконец поговорили начистоту и всё выяснили. Ну, а ещё я очень хотела позлить Рона, — мстительно добавила девушка. По блеску в её глазах Драко догадался, что ей это удалось. — Я ходила все выходные с Луной в обнимку, так что теперь нам с Гарри придется продолжать в том же духе какое-то время. Я хорошо придумала? — несколько обеспокоенно спросила Гермиона.
— Да, план идеальный, — хмыкнул Драко. Гарри теперь точно не решится ничего ей сказать. Но лезть в их отношения Малфой не собирался.
— Ну, теперь-то никто не сомневается, что Предатели крови — это не пустые слова? — высокомерно спросил Драко.
— Это ведь связано с проклятьем самой Магии? — неуверенно спросила Грейнджер. Ей не нравилось чего-то не знать и в чём-то не разбираться.
— Главное, ты теперь не думаешь, что это из-за любви к маглам, — криво улыбаясь, сказал Поттер. Он в последнее время словно прозрел и видел всё, что его окружало, другими глазами.
— Нет, не думаю, — сухо подтвердила Гермиона. — Драко, ты-то точно знаешь, что это означает. Я перерыла всю нашу хогвартскую библиотеку, но ничего определённого там не нашла.
— Я тоже до школы не знал, что это такое, — признался Малфой. — Меня это не сильно интересовало. Отец презирал Артура Уизли, потому что он — Предатель крови. Когда я пошел в Хогвартс, я начал искать в школьной библиотеке и тоже ничего не нашёл. Но потом я получил библиотеку Блэков и выяснил, наконец, что это такое —
Предатели крови.
— Это Уизли, вот что это такое, ни больше, ни меньше, — сказал Гарри.
Он, выросший в чужой ему семье тёти, ждал с нетерпением дня, когда он, наконец, сможет воспользоваться своим наследством. Но, как оказалось, там вряд ли много осталось, да ещё он случайно избежал отношений с рыжухой, которая ему не нравилась от слова «совсем». А парень, столько времени пытавшийся притворяться лучшим другом, обманом влюбил в себя девушку, которая вдруг стала Гарри кем-то большим, чем просто подругой.
— Вот бы туда попасть… — мечтательно протянула Грейнджер. Кто о чём, а она о книгах!
— Попадёшь ещё, — заверил Драко, чем удивил обоих гриффиндорцев. — Гарри ведь участник Турнира, не забыли? Мне понадобится помощь в том, чтобы найти что-то стоящее, то, что поможет ему не погибнуть при выполнении задания.
— Драко, но я… после всего… Вдруг мне опять что-то подольют? Нет, я не хочу снова тебя выдать, даже невольно. Может, Непреложный обет? Гарри сказал, что ты взял с него клятву не говорить о том, как вы смогли убедить всех в Визенгамоте.
Малфой пристально посмотрел на Поттера. Тот опустил голову; было такое чувство, что если бы не клятва, он бы всё с удовольствием рассказал подружке, что было бы очень глупо и безответственно и очень по-гриффиндорски!
— Ты не доверяешь мне даже с Обетом? — убито спросила Гермиона, совершенно забыв, что её только что почти открытым текстом позвали в Блэк-хаус.
— Грейнджер, ты совершенно не представляешь, что это такое — Непреложный обет или другая подобная клятва, где тот, кто клянется, обещает ни при каких обстоятельствах не выдавать то, что ему сообщают.
— Ну почему же, — естественно, заучка обиделась. — Тот, кто даст такую клятву, не проговорится ни при каких условиях. Ему поможет в этом Магия.
— А знаешь, почему? — иронично поинтересовался Драко. Девушка молчала, и он продолжил: — Потому что тот, кто дал эту клятву, действительно не может проговориться. Трупы не выдают чужие тайны, Гермиона!
Грейнджер в испуге уставилась на блондина. Она совсем не так себе это представляла. Однако она сумела взять себя в руки.
— Я всё равно согласна, даже с клятвой, — решительно сказала она. — Драко, не поверю, что ты не захочешь отплатить Уизли за покушение, арест, Амортенцию Гарри. Ведь не в твоих интересах, чтобы твой деловой партнёр был марионеткой Предателей крови. Мне нужно поклясться, чтобы узнать, что это означает на самом деле?
— Не волнуйся, это не такая большая тайна. Предателем крови может быть только тот, кто входит в «Священные двадцать восемь». Все знают о «Справочнике чистокровных волшебников», он вышел относительно недавно, меньше сотни лет назад. Якобы, его написал Кантанкерус Нотт, но Тео говорит, что это чушь, «Справочник» основывался на каких-то более старых и достоверных источниках. За прошедшие годы Уизли полностью себя скомпрометировали, но вымарать оттуда эту фамилию не получилось. Последующие издания не пользовались популярностью, а их авторы — доверием. В конце концов, аристократы стали называть эту семью Предателями крови, чтобы хоть так показать, что Уизли им не ровня.
— Так это чисто светское выражение? А почему Предатели крови? — спросила Гермиона. Она-то ожидала, что это сама Магия заклеймила рыжих.
— Потому что они предали свой род, свою кровь, предали то, что было важно, что ценилось их предками: честь, благородство, манеры, в конце концов, — презрительно проговорил Малфой.
Гарри был озадачен.
— Они это добровольно или так вышло? — спросил он.
— Ты же сам сказал, и оказался прав, кстати, что Предатели крови и Уизли — одно и то же. Неужели ты видишь где-то там злой рок? Бедное многодетное семейство, они нечаянно так расплодились, что денег ни на что не хватает, а еще хуже, что у них не хватает сил, времени и желания привить своим детям хоть какие-то правила и нормы. И заметьте, это не первое поколение, даже не хочу думать, чем прославились предыдущие Уизли.
— Какие там нормы, если у родителей проблема с моралью и нравственностью, — печально сказала Гермиона. — После того, что они сделали, ославили меня перед всеми, я чувствую себя ужасно грязной. Как будто я больше не человек, а говорящее тело…
Парни переглянулись. Ни у одного из них не было желания слушать то, что ещё могла сказать по
этому поводу Гермиона. Но девушка не собиралась зацикливаться на пережитом.
— Драко, — голос Гермионы зазвенел. — Я прошу тебя! Я хочу участвовать. Я не успокоюсь, пока не отплачу Уизли. Я хочу быть в вашей с Гарри команде для этого и для всего того, что ты затеешь.
Драко кивнул.
— Если это будет что-то серьёзное, ты принесешь клятву. Теперь ты знаешь, чем это может грозить. Но ты в команде только на этом условии.
— Хорошо, — сказала Гермиона.
Поттер вздохнул, но не стал переубеждать девушку.
— У тебя есть планы? — спросила Грейнджер.
— Я над этим думаю, — ответил Драко туманно. На самом деле, даже с советами отца, он пока не представлял такой мести всему семейству, чтобы это компенсировало его страдания. Малфою ещё предстояло поразмыслить над этим. Но вот Ронни, любитель чужих девчонок, получит то, что заслужил, уже в обозримом будущем. Ославить рыжего ловеласа — достойное дело. Драко мысленно потёр руки. Он примерно представлял, как развлечется за счёт Рональда. И конечно, он не откажет в веселье остальным ученикам Хогвартса и Шармбатона с Дурмстрангом в придачу.
Драко встал.
— У меня ещё много дел на сегодня. Ничего не поделать — политика, — развёл он руками. — Пока что времени на Уизли у меня нет. Но вы можете начать думать. И ради Мерлина, Гарри, Гермиона, выучите ещё какие-нибудь чары, посложнее обычных, — Заглушающие, Следящие, всё, что потребуется. Не хватало нам только снова проколоться!
***
Потом Драко отправился на Гриммо через кабинет Снейпа. Он задержался немного, чтобы поговорить с Северусом. Тот только тяжело вздохнул, когда крестник сообщил ему, кому обязан ранением головы.
— Мрази! — ёмко высказался Снейп. Он испытывающе посмотрел на Малфоя и спросил: — Ты уже строишь планы мести?
— Один большой на всех Уизли. Я сообщу тебе, будь уверен. Для такого мне точно понадобится твоя помощь. Ну, я пошёл!
Зельевар кивнул, провожая взглядом уходящего через камин Драко.
— Близнецы Уизли… То они, то Рональд, то Молли с Артуром, — проговорил он чуть слышно. — Вот как-то же жили они, зачем, спрашивается, полезли к Малфою с опекой? А теперь лишились пары десятков галеонов и пустились во все тяжкие!
Но долго о семье Предателей крови зельевар думать не мог. Работа тоже не шла ему в голову. Несмотря на то, что на его столе не было свободного места от непроверенных студенческих пергаментов, он не стал ими заниматься. Было кое-что, что в последнее время занимало все мысли Северуса. Это было зелье, сваренное специально для Дамблдора. Оно было уже давно готово, но Снейп пока не решался его применить.
Когда оказалось, что Малфоя и его безответственного друга Поттера не поймали и их здоровье идёт на поправку, Снейп уже решил, что он может не переживать о Драко и потребовать от старейшин Визенгамота рассмотреть вопрос о преступлениях Дамблдора. Теперь всё дело было за самим Северусом. Ему предстояло убедить Визенгамот, что Альбус виновен в сокрытии информации о крестражах, что в потенциале означает возможность возрождения Темного Лорда. Пока Фадж не отменил чрезвычайное положение, это приравнивается к попытке государственного переворота, что-то схожее с тем, что сделал Люциус.
Северус столько лет ждал возможности поквитаться! За обманом навязанные обеты, за то, что Альбус заставлял его участвовать в своих сомнительных делишках, в том числе делах незаконной организации под названием Орден Феникса. Снейп подозревал, что директор причастен ещё ко многим аферам. Надо было допросить Дамблдора с использованием зелья, специально разработанного Снейпом, для которого Добби достал кровь старика (вот бы ещё придумать, как добавить этот состав в стандартную Сыворотку правды, используемую в суде!)
Правильно составленный перечень вопросов не даст старому интригану уйти от ответственности. Снейп предвкушал момент, когда Дамблдор, будучи не в силах сопротивляться зелью, отвечает утвердительно на вопрос, не влиял ли он на сознание министра в целях оказывать воздействие на него и его политику. Вероятно, Альбус назвал бы и другие имена тех, кого он зачаровывал подобным образом. В целом, он наверняка набрал бы на Поцелуй. По крайней мере, Северус надеялся на это. Только на жизнь Дамблдора он был согласен обменять свою. Ведь, дав показания, Северус умрет.
Потому что когда Северус предъявит обвинения Светлейшему, зельевар нарушит свои обеты, что приведёт к немедленной смерти. У Снейпа были сильнейшие зелья, которые могли отсрочить на несколько часов его гибель от магического отката, чтобы он успел свидетельствовать против Альбуса, но даже его талант зельевара и записи Слизерина были бессильны спасти ему жизнь. Однако Северус не сомневался в своём решении. Он давно был готов к этому. То, что Поттер помог ему с формулой зелья, дав возможность приобщиться к трудам Основателя, просто ускорило исход.
Люциус теперь не пропадёт, его сын в состоянии сам о нём позаботиться. Если Северуса не будет рядом, Драко справится — он теперь лорд. За Малфоев больше не болела душа. Северус хотел появиться на заседании Визенгамота уже в эту пятницу. Если всё пройдет, как предполагал Драко, Дамблдора лишат председательства, и Снейпу будет легче добиться над ним разбирательства.
Но вот Драко говорит, что его хотели убить два малолетних отморозка, которые будут с парнем рядом в школе и от которых нет защиты именно потому, что Хогвартс — самое безопасное место! Лорд Блэк не сможет полагаться только на семейные артефакты, если против него будут выступать единым фронтом четверо беспринципных рыжих, поддерживаемых директором и собственными родителями. Гарри Поттер из союзника тоже вот-вот станет очередной их жертвой. Нет, Дамблдору придется ещё немного поскучать на свободе, Северус не может прямо сейчас бросить крестника!
***
Драко написал шестое письмо, которое Кричер тут же отнес в совятню — большую комнату на чердаке, где жили несколько обычных серых сов, заведенных мудрым домовиком совсем недавно, когда его молодой хозяин принял титул и стал вести активную деловую жизнь.
Предыдущие пять были адресованы разным магам, среди них был и Огден. Тема — просьба о личной встрече по вопросу чрезвычайной важности. Ведь не в письме же предлагать скинуть Дамблдора, воспользовавшись его временной потерей авторитета! Лорд Блэк понимал, что надо торопиться, чтобы успеть всё подготовить к пятнице, иначе старый мерзавец отвертится от обвинений Скитер.
Драко поужинал в кабинете, наорав на Кричера, попенявшего ему на нарушение этикета. Домовик не посмел возражать хозяину и опустил покаянно уши, принимая порицание, но с подносом мстительно отправил Добби, испортив лорду аппетит. Драко впредь зарёкся спорить с Кричером и срывать на нём злость: нездоровый энтузиазм Добби способен был излечить от вспышек гнева и более несдержанного мага, чем Малфой.
Последнее письмо было для Юлиуса Пайка. Драко хотел не только договориться о совместных действиях против Верховного чародея, но и выяснить, что известно Юлиусу и мадам Марчбэнкс об их с Гарри деле, а именно о том, что они с Поттером провернули. Наверняка у обоих старейшин была цена молчания и хорошо бы, чтобы это были деньги. Да и узнать, как Гризельда догадалась обо всём, было нелишним. Ведь если смогла она, то возможно, сможет кто-то ещё. Этого нельзя было допускать. Мысль о том, что Дамблдор может иметь против него веские улики и надёжные доказательства, заставляла Малфоя нервничать.
В десять вечера от Пайка пришёл неожиданно быстрый ответ. Он предлагал не откладывать встречу, тем более что он сам имел много важных тем для обсуждения. Юлиус был сейчас в ресторане «Золотая саламандра», где лорд Блэк мог с ним встретиться в ближайшее время, если ему, конечно, было удобно.
Драко было
не удобно. Устав за день, он уже собрался залезть в горячую ванну, приготовленную Кричером по всем правилам: с ароматами и тонизирующими зельями, как любил хозяин. Более того, домовик вручил послание Драко, когда тот стоял совершенно голый и явно не был расположен принимать корреспонденцию.
Однако Драко не стал ругать Кричера: домовик поступил совершенно правильно. С сожалением посмотрев на наполненную ванну, Драко распорядился приготовить ему одежду на выход, накинул халат и написал Пайку, что будет через полчаса. Добби, появившийся на зов, благополучно отправил письмо. Малфой злорадно представил, как официант этого навороченного заведения подаёт Юлиусу на подносе незаказанное блюдо: птицу с письмом. То, что персонал сможет снять послание самостоятельно, было исключено: сова, привязанная Кричером к тёмному роду Блэк, не дала бы сделать это даже из самых лучших побуждений.
«Золотая саламандра» была дорогим заведением, ориентирующимся на «новые» галеоны. Аристократия, даже если не бедствовала, не стремилась платить золотом за чашку кофе. Лорд Блэк был, пожалуй, единственным, кто мог похвастаться безупречным происхождением и состоянием, не уступающим (скорее, превосходящим) завсегдатаям подобных заведений. Драко слышал, как Люциус, упоминая «Золотую саламандру», говорил, что ей недостаёт изысканности.
Драко оделся в соответствии со своим положением и предпочтениями. Защитные артефакты, замаскированные под дорогую ювелирку, одежда из редких тканей с затейливой отделкой и сложный покрой — всё, что говорило магам о богатстве и знатности, было в его костюме. Но сверху Драко опять пришлось накинуть мантию, так похожую на школьную, чтобы усилить свою защиту. Когда же можно уже будет колдовать!
Надевать сверху тёплую мантию Драко не стал — в ресторане работал камин, которым можно было воспользоваться, чтобы туда добраться. Эта услуга была, конечно, только для гостей. Представить, что кто-то бросит сикль за щепотку пороха и возможность переместиться через «Саламандру», было просто невозможно — посторонние туда не попадали. Драко сегодня предстояло посмотреть на заведение своими глазами и дать ему оценку. Кто знает, он же всё-таки не отец, вдруг ему понравится?
Выпив Бодрящее, Малфой не стал дожидаться, когда оно подействует — время поджимало. Ему предстоял непростой разговор, ведь ясно было, что мистер Пайк готов, наконец, раскрыть карты и назвать цену за свои услуги. И, если интуиция не обманывала юношу, выбор места встречи, а также ультимативное приглашение на неё вот прямо сейчас, говорили о том, что она будет немаленькой.
Поглощенный этими мыслями, Драко вышел из камина в ресторане. Решив не отдавать свою мантию (защита же!) и на всякий случай не снимать капюшон, он сделал шаг в сторону зала. Ему тут же преградил дорогу непонятно откуда взявшийся волшебник самой зверской наружности, который был больше похож на егеря, чем на обслуживающий персонал, несмотря на униформу.
— Школьникам здесь не место! — заявил этот тип.
Вышедшая из зала пара — хорошо поддатый волшебник средних лет и ведьма неопределённого возраста в платье с слишком глубоким вырезом для магического мира — с презрением посмотрели на Драко.
— Сбежал из Хогвартса? Здесь дороговато для школяра, лучше бы пропустил стаканчик в Хогсмиде, там за сикль напоят до маленьких вейл в глазах! — покачиваясь, проговорил волшебник.
Его спутница отнеслась к парню (вернее, к его «школьной» мантии) гораздо мягче:
— Ищешь родителей? Ты начал не с того заведения, милый! Проверь-ка вначале «Дырявый котёл»!
И захихикала, чем окончательно испортила о себе впечатление.
Драко, с детства не переносивший, когда ему не выказывают должного почтения, за три года без родителей кое-чему научился. С трудом сдержавшись, он поборол желание откинуть капюшон, чтобы цвет волос послужил ему визиткой, если его лицо не узнают. И сверкнуть невзначай кольцом лорда тоже. Если о том, что лорд Блэк появился в этом ресторане для встречи с другим членом Визенгамота, узнают раньше времени, он сам положит конец своим планам, да и планам министра тоже.
— Меня ждет мистер Пайк, — проговорил Малфой как можно нейтральней. — Меня проводят?
— Вашу мантию… сэр, — проговорил служащий.
— Не стоит, — отмахнулся Малфой.
Драко скрыл лицо, но его семейная манера речи, которую он не додумался поменять и которую копировали те, кто пытался казаться аристократами, всё равно выдала его. Он даже не заметил, как напружинился его сопровождающий, показывая дорогу, а другие волшебники — гости и работники, которые ещё секунду назад были заняты своими делами, как по команде начали поворачивать головы, чтобы посмотреть на высокого волшебника в «школьной» мантии.
Юлиус ждал его.
— Я позволил себя сделать заказ и на вас, лорд Блэк, — сказал он, накладывая Заглушающие чары.
Драко нажал на камень своей фибулы, после чего мантию всё же снял. Не убьют же его тут, у всех на виду?
За едой обсудили интересующие их вопросы. Юлиус был согласен поддержать Малфоя и Фаджа против Дамблдора. Взамен он хотел от лорда Блэка ни много ни мало — лоббировать его интересы. Пайк производил огневиски и, по слухам, намеренно снижал цены, чтобы выдавить конкурентов. Особенно много хлопот ему доставляли производители и продавцы Огденского, и Тибериус Огден, как можно понять по фамилии, был в их числе. Малфою предстояло придумать, как найти подход к этим двум волшебникам, не переносящим друг друга по определению, но успешно это скрывающим. Но если в эту цену войдёт и молчание об инциденте в Визенгамоте, то Малфой был согласен.
— Не верьте, если услышите, что моя продукция дешевле потому, что я тайком использую некачественное магловское сырье! — заверил Юлиус, отпив глоток хорошего Огденского.
— Не буду, — любезно пообещал Драко.
Юлиус тут же уточнил:
— Я использую только качественное магловское сырье!
Они посмеялись над этой то ли шуткой, то ли правдой — какая, собственно, разница? Драко, наконец, решил выяснить то, что его так волновало. На его осторожные расспросы Юлиус ответил, что он не догадался, что лорд Блэк использует какой-то чрезвычайно темный артефакт — ему намекнула Гризельда. А вот как она сама это поняла и обнаружила Гарри, Драко узнать не удалось, потому что сам Пайк был не в курсе и разбираться с этим щекотливым вопросом не стремился. Но он легко пообещал держать всё в тайне, особенно если их с лордом Блэком ждало взаимовыгодное сотрудничество.
После плодотворных переговоров лорд Блэк переместился домой камином. Трудный день всё-таки закончился, и это радовало. Было уже заполночь, и Драко решил обдумать все детали разговора с Пайком — а их было немало — завтра.
— Хозяин! — отвлек его Кричер. — Вам письмо!
— Опять…— пробормотал Малфой, борясь с желанием отложить его прочтение до завтра, но всё же распечатал конверт. Он достал оттуда воняющий духами листок, на котором было всего одно предложение: «Я знаю, что произошло в Визенгамоте на самом деле».
Лицо Драко слилось по цвету с его волосами.
