***
Прошло несколько дней. Время было занято учёбой и подготовкой к Турниру, а именно заплыву в озере. Гарри осваивал жабросли, которые оказались отличным решением. Он, вооружившись несколькими артефактами для поддержания тепла и освещения под водой, совершил в строжайшей тайне несколько погружений. Присутствовавшие при этом Драко и Гермиона не нашли, к чему придраться, и признали, что план подготовки успешно выполнен. Никто больше не сомневался, что Поттеру хватит умения и сил проплыть необходимую дистанцию под водой, забрать предмет, помещённый туда организаторами, и благополучно вернуться. Оставалось только пережить подводный этап и двигаться дальше. Галеоны, зачарованные Гермионой, оставались холодными, и это означало, что никто из Чемпионов не использовал их, чтобы назначить экстренную встречу. Это было хорошо, поскольку означало, что не произошло ничего непредвиденного. Чем меньше дней до начала Турнира оставалось, тем меньше хотелось неприятных сюрпризов. Спокойствие последних дней обещало отсутствие козней со стороны Дамблдора. Похоже, тот изо всех сил старался выполнить свои обязанности организатора, чтобы на предстоящих заседаниях суда продолжить изображать из себя невинно пострадавшего, оклеветанного врагами честного волшебника. Гарри, вернувшись в школу, был вынужден ночевать в спальне, которую он делил с Роном. Гарри и Драко заслужено считали беспардонного Уизли виновником происшествия с драконами. Оба парня были уверены, что не прочитай тот письмо, которое было адресовано лорду Слизерину, Дамблдор не вообразил бы, что Гарри — это вернувшийся Волдеморт, а Драко — его верный приспешник, и не попытался бы убить их на арене. Но сейчас Уизли не доставлял проблем. Он заметно притих после шутки Малфоя с колдографиями, после которой о младшем рыжике девушки отзывались только: «Рон Уизли, фу!» Вряд ли его агрессия по отношению к Поттеру стала меньше, однако Гарри был как никогда популярен на факультете, и его громкий титул был здесь ни при чём. Для гриффиндорцев было гораздо важнее, что Гарри — Чемпион турнира, сразившийся на первом туре с настоящим драконом. Рон почувствовал, что факультет поддерживает Поттера, и старался не попадаться последнему на глаза. Рон уже стал для всех посмешищем и сейчас хребтом чуял, что бывший друг вместе с Малфоем ждут не дождутся от него хоть малейшего повода. Уизли прекрасно понимал, что с отъездом братьев из школы за него никто не вступится. Гриффиндорцы только и делали, что подсчитывали шансы Поттера. «Гарри, — говорили они, — выиграй этот тур, тебе пригодятся очки, которые начислят победителю, иначе другие Чемпионы тебя обойдут». Поттер не говорил им, что победа не входит в его планы. От Драко он научился многозначительно улыбаться, чтобы собеседник сам додумал нужный ему ответ. Да и самому Гарри было плевать на то, что ему не начислили очков за первый тур, как, впрочем, и другим Чемпионам. Гарри был уверен, что не прогадал — вместо очков он получил жизнь, выгодная сделка с судьбой. Результаты сражения всех Чемпионов с драконами пришлось аннулировать из-за трагедии на арене, поэтому теперь все ожидали от участников, что те начнут наверстывать упущенные очки во время оставшихся двух этапов. Снейп был всё время занят. Ему пришлось проводить дополнительные занятия, чтобы компенсировать те дни, когда он по болезни не появлялся в школе. Если учесть, что и зелья для Больничного крыла варил только он, то понятно, что времени на общение с Драко у него совсем не было, он и так едва успевал поесть и спал по нескольку часов в день. В перспективе Северус собирался отказаться бесплатно снабжать школьный лазарет лекарствами, но это могло произойти лишь на следующий учебный год. Конечно, он сказал Драко, что ждёт того с любой проблемой, однако крестник не хотел доставлять лишние неудобства и предпочёл, пока может, обходиться своими силами. Драко несколько раз виделся с Луной — случайно сталкивался в коридорах или в Большом зале. Они снова вернулись к тому стилю общения, какой возник между ними, когда Драко приходил к Луне домой в Оттери-Сент-Кетчпоул. Они оба замирали, а слова, которые они говорили, зависали между ними и парили, не достигая их ушей. Сколько они так стояли — минуту или десять, — было неизвестно, они отмирали, только если звучал колокол, возвещая о начале нового урока, или когда их окликали друзья. Да, у Луны появились подружки — те девочки, которые помогали ей с платьем на бал. Неизвестно было, почему они продолжали с ней дружить. Может, все ещё искали выгоды, если Луна замолвит за них слово перед лордом Блэком, а может, теперь, когда у Луны появился парень, у них обнаружились общие интересы и темы для разговора. Драко и в голову не приходило позвать Луну на прогулку в Хогсмид или просто подкараулить её после уроков, чтобы увидеться. Луна была для него чистейшим горным ручейком с ледяной водой в жаркий день: чтобы утолить жажду, достаточно лишь одной пригоршни. Драко хватало нечастых случайных встреч, чтобы всё не запуталось ещё сильнее. Он не строил никаких планов и общался с этой удивительной девочкой здесь и сейчас и каждую встречу воспринимал, как чудо.***
За два дня до второго тура Драко получил письмо. Письмо было коротким, и написал его Персиваль. Казалось бы, что в этом удивительного? Перси за это время написал ему немало писем. Например, в одном из последних Уизли писал, что по результатам служебной проверки из Аврората с треском уволили Кингсли и Тонкс. Однако, необычным было уже то, что это письмо передал Кричер, сообщив, что оно только что пришло в Блэк-хаус с совой. На конверте было персональное указание срочно и незаметно передать послание лорду Блэку, что верный домовик и сделал. Перси по большому секрету узнал от Юджина Честертона (в письме было сказано «выяснил по своим каналам», но скорее всего, секретарь просто подслушал), что Дамблдор и представители других школ побывали в Министерстве. Чиновники боялись повторения трагедии, случившейся на предыдущем туре, и потребовали от Дамблдора точный план подготовленного им этапа на озере. Более того, принимая во внимание сомнительное положение Дамблдора, который находился под судом, от него потребовали магическую клятву. Альбус, к всеобщему удивлению, охотно поклялся своей магией, что не замышляет ничего опасного для участников. После этого чиновники заметно расслабились, и хотя Министерство по-прежнему уделяло огромное внимание вопросам безопасности, его представители больше не действовали в режиме чрезвычайной ситуации. После разговора с Честертоном Перси полагал, что Чемпионам надо быть начеку и не доверять Дамблдору, как бы тот ни клялся в безопасности проводимого им Турнира. Но было ещё кое-что, что показалось парню странным: вскоре после этого он случайно увидел в Косом переулке мать. Когда Перси подошёл к ней, чтобы попросить вернуться домой, потому что Дамблдор ненадёжен, Молли сама стала убеждать сына, что он ошибается и всё как раз наоборот. Альбус сейчас окружил её и близнецов заботой, даже подарил ей браслет, хотя обычно Молли не носила драгоценностей. Когда она его показала, Перси обнаружил, что браслет выглядят не как ювелирное украшение, а скорее как артефакт. Молодой волшебник посчитал, что это неспроста. Персиваль написал, что при виде матери в этом браслете всё в нём перевернулось. Его интуиция просто кричала об опасности, хотя он не мог понять, чего конкретно боится. После этой встречи лорд Пруэтт только укрепился во мнении, что Малфою и Поттеру нужно быть настороже. Драко тоже не догадался, в чём дело, но тоже не доверял Дамблдору, даже если ничего прямо не указывало на опасность. То, что директор клялся своей магией, должно было успокоить кого угодно, но не Малфоя. А уж браслет, похожий на артефакт… Они с Гарри на артефактах кру́па съели. Посоветовавшись с Поттером, Драко решил активировать зачарованные галеоны, чтобы обсудить новости в расширенном составе, поэтому вечером того же дня состоялось экстренное собрание Чемпионов. Нет нужды говорить, что оно проходило со всеми мыслимыми и немыслимыми мерами предосторожности, и с теми же участниками, что и в первый раз. Драко рассказал всё, что удалось узнать о ситуации в Министерстве, опустив лишь браслет, внезапно подаренный Дамблдором Молли Уизли, и в конце добавил: — Дамблдор ненадёжен, неважно, клялся он своей магией или нет. Мне сейчас уже абсолютно безразлично, сумасшедший он или злодей. Главное, что в любой момент нас могут подстерегать неприятные сюрпризы за его авторством. — Мы с отцом очень сожалеем, что директора Дамблдора не посадили. Это было бы куда надёжнее, чем просто заставить его поклясться в Министерстве, — поддержал его Седрик. — В общем, ничего конкретного узнать не удалось, но советую быть настороже. И ещё кое-что. Виктору и Флёр не повредит поговорить со своими директорами. Мадам Максим и господин Каркаров тоже были тогда в Министерстве, возможно, они смогут добавить ещё что-нибудь важное. Так и поступили. Чемпионы других школ до конца дня нашли время, чтобы поговорить со своими наставниками. Те, в отличие от руководства Хогвартса, и не думали скрывать обстоятельства встречи в Министерстве, поэтому утром Чемпионы встретились ещё раз, чтобы поделиться новой информацией. — После первого Тура все боятся повторения случая с драконами, — пересказывал Виктор свой разговор с Каркаровым. — Мой директор сказал, что вещь Чемпиона будет спрятана в русалочьем городе, и нужно будет её забрать. Это будет что-то ценное для нас. Так мы будем лучше стараться. — «Ищи и знай, что мы сумели то забрать, о чём ты будешь очень сильно горевать», — процитировала Гермиона. Француженка подхватила: — Альбус Дамблдор отказался раскрыть тайну предмета, но мадам Максим сообщила, что у всех будет что-то своё, что-то личное, что нам дорого. По-моему, это ужасно несправедливо! — Дамблдору следовало поместить под воду абсолютно одинаковые объекты и просто написать на них ваши имена, — поделилась своими мыслями Гермиона. — Тогда все были бы в равных условиях, ведь форма и размер предмета очень важны для буксировки под водой. Если кому-то из вас достанется неудобный предмет, на него придётся накладывать больше чар, чем остальным. Диггори вдруг фыркнул. — В моем случае самым ценным будет малюсенький фиал с мазью от ожогов. Но с ним я не расстанусь, так что пусть директор забирает что-нибудь другое. «Ищи и помни, отправляясь в этот путь, есть только час, потом пропажи не вернуть», — подтвердил он цитатой свою решимость не отдавать по-настоящему ценный для него предмет даже в ущерб контракту Чемпиона. — Ну тогда у меня точно будет метла, — вздохнул Гарри. Метлу он любил, и то, что её могут поместить под воду, его не радовало. — Не могу поверить! — жалобно проговорила Флёр. — Неужели у девушки заберут косметичку? Снова вмешалась Гермиона. — Мне кажется, нужно поскорее переместить наиболее ценные вещи в надёжное место, а на те, что остались, наложить максимально сильную защиту, чтобы Дамблдор или те, кого он пошлёт, не могли копаться в ваших вещах. Это не будет считаться нарушением контракта, которой вы заключили. Принимающая сторона должна сама обеспечить участников инвентарём, а если Дамблдору так уж хочется, чтобы это были ваши личные вещи, то пусть очень постарается, чтобы их добыть. Все дружно рассмеялись. Идея заставить***
День Турнира выдался туманный и промозглый, было ветрено и холодно. Несмотря на это, зрители заняли свои места на высоких деревянных трибунах, выстроенных вдоль берега озера длинной линией, задолго до начала состязания. Гарри с утра, забыв про подготовку, занялся поисками Гермионы. Когда подошло время отправляться на берег озера, где его уже ждал Драко, девушки нигде не было. От этого Поттер был сам не свой, он не думал, что Гермиона решила пропустить такое важное мероприятие по своей воле. Драко, сразу ощутив серьёзность ситуации, тем не менее попытался успокоить Гарри. Чемпиону необходимо быть спокойным и собранным, и не важно, что этот тур — договорной. В озере хватает опасностей, даже если на помощь тебе готов прийти друг. Однако, время поджимало. — Гарри, тебе пора на старт. Я займусь поисками и попрошу своих друзей со Слизерина мне помочь. Как только мы отыщем Гермиону, я не спущу с неё глаз, обещаю! А ты лучше проверь снаряжение. Поттер кивнул и показал ножны и небольшой, но острый нож, которые ему выдали вчера. Дамблдор, очевидно, не растерял последние мозги и передал комплект для Гарри через Макгонагалл, а не лично. Минерва тщательно его проверила, после чего сообщила, что Чемпион Гриффиндора может спокойно им пользоваться. Поттер поблагодарил своего декана и тут же отдал кобуру и нож Гермионе для повторной проверки и не успокоился, пока та не подтвердила слова профессора. Весь вечер Гарри потратил на то, чтобы придумать, как её закрепить, и в итоге решил просто повесить на пояс. Гермиона наколдовала ему для этих целей подходящий ремешок. Поттер отправился к деревянным сходням, ведущим к маленькому помосту, заходящему на десяток ярдов в озеро, откуда будет дан старт. Там уже собрались остальные Чемпионы. Они обменивались между собой многозначительными взглядами, но в разговоры, как и договаривались накануне, не вступали. Рядом толкались волшебники в тёмных мантиях, выполнявшие функции организаторов. Похоже, со времени первого Тура заменили всех, кто принимал в подготовке хоть какое-то участие, в частности, исчез Людовик Бэгмэн. Персиваль писал, что, судя по намёкам Билла, пример Бэгмена должен навсегда отбить охоту обманывать гоблинов у склонных к авантюрам волшебников. Многочисленные авроры, присланные Министерством, держались поодаль и в происходящее не вмешивались. Директора школ-участниц уже заняли свои места на центральной трибуне, часть которой была отведена для важных персон, в число которых входили представители Министерства и иностранных делегаций, а также учителя Хогвартса, в том числе Снейп. Все они едва скрывали нетерпение. Каркаров и Максим мило беседовали, а Дамблдор сидел, как будто проглотил кол. Подготовка турнира, в которой ему было разрешено принимать участие, закончилась, и теперь он присутствовал просто как директор Хогвартса. Драко оглядел забитые до отказа трибуны и отыскал своих. Он подозвал Тео и поручил ему и другим слизеринцам поиски Гермионы. Те были не в восторге, и Малфою пришлось напомнить, что друзья обещали выполнять его приказы. Ему хотелось самому поскорее найти гриффиндорку, потому что он обещал это Гарри, но сейчас Драко боялся уйти, он не спускал глаз с Поттера и хотел убедиться, что тот благополучно войдёт в воду. Драко смог только на минутку подойти к Луне, которую он вскоре обнаружил с другими девочками с факультета воронов на соседней трибуне. Сначала Драко думал, что Гермиона могла быть с ней, как в тот раз, когда Гарри сражался с драконами. Возможно, они решили повторить этот опыт, хотя им следовало предупредили своих парней заранее. Но оказалось, что Луна вообще не видела сегодня Гермиону. Лавгуд огорчилась, когда узнала, что той нигде нет, и предложила вместе поискать подругу, если отправленные на её поиски слизеринцы не справятся. — Ты сядешь со мной? — спросила Луна так, что Драко понадобились все его силы, чтобы отказаться. Больше всего на свете он хотел бы сидеть сейчас рядом с Луной и вместе смотреть Турнир. Но для Малфоя это не было развлекательное мероприятие, на которое он пришёл со своей девушкой, чтобы поболеть за друга. В его случае всё было серьёзно, и Драко не мог расслабляться и отвлекаться на нежности, как бы ему этого ни хотелось. Раздались фанфары, их издавали невидимые трубы. Это был сигнал — приближалось время начала подводного этапа. Чемпионы быстро разделись, передав одежду помощникам — студентам-старшекурсникам, которых отрядили им в помощь школы-участницы. Все четверо заметно ёжились от холода. Флёр тут же принялась громким голосом сообщать зрителям, что она думает об английских холодах. Драко прекрасно знал, что на самом деле участникам не будет холодно, учитывая, сколько разных артефактов каждый из них запихал в ножны, где были и амулеты для обогрева. Ножи они выкинули без сожаления, каждый из Чемпионов, подобно Поттеру, проверил кобуру и нож на скрытые чары, и оказалось, что это обычные предметы, так что они ничего не потеряли. Закалённый Виктор остался в купальных плавках, а Гарри и Седрик — в шортах и майках. Одно время Поттер даже подумывал нырять в магловском гидрокостюме, но после тщательного обсуждения вопроса с Драко и Гермионой отказался от этой идеи. Чемпионы оставили себе только волшебные палочки, которые пришлось зажать в руке, и закрепленную на теле кобуру с ножом. Взгляды всех присутствующих тут же устремились на серебристый купальник Флёр. Полувейла специально выбрала магловскую модель, чтобы организаторы, глядя на неё, забыли о запрещённых артефактах, которые были в изобилии у всех Чемпионов. Однако, вместо того, чтобы приказать дать старт, с трибуны спустились чиновник Эриксон и какой-то невыразимец. Наколдовав Сонорус, Эриксон провозгласил: — По приказу министра Фаджа Отдел тайн разработал специальные чары, которые позволят следить за Чемпионами, когда они погрузятся в озеро. Зрители могут увидеть их под водой на этом экране. — При этих словах чиновника невыразимец взмахнул палочкой, и над поверхностью воды напротив трибун со зрителями образовалось полупрозрачное полотнище. — Сейчас экран ещё не активирован, но, как только Чемпионы нырнут, мы сможем увидеть каждого из них в своём секторе экрана. — Ещё один взмах палочкой, и полотнище разделилось на четыре части. — Не могу не отметить вклад мастера чар Филиуса Флитвика, являющегося профессором Хогвартса. На центральной трибуне показался маленький профессор. Чтобы его было видно, он встал прямо на скамью и раскланялся. Раздались аплодисменты. Эриксон заговорил вновь: — Эти чары были наложены на комплект, которой получил каждый Чемпион. Кобура и нож сами по себе неактивны, но как только соединятся вместе, при погружении в воду они послужат передатчиком, и, таким образом, изображение попадёт на экран. Драко закашлялся. Вот ведь дерьмо! В кобуре у Гарри, да и у остальных Чемпионов, было всё, что угодно, но только не ножик из комплекта. Но сейчас ничего нельзя было сделать. Сознаться означало признать, что участник собирался нелегально использовать запрещённые артефакты. С первого Тура предполагалось, что у Чемпионов в распоряжении будет только волшебная палочка, и ничего больше. Драко отыскал на центральной трибуне Дамблдора. Тот почувствовал, что на него смотрят, и ответил насмешливой улыбкой. Драко не сомневался, что тот просчитал его, зная любовь лорда Блэка к артефактам и наличие в его кладовых огромного их числа. Дамблдор предвидел ситуацию, в которой у Гарри не будет передатчика, который бы показал его на экране. Интересно, откуда этот гад узнал о разработке Отдела тайн? Или его просветил Флитвик? То, что директор смог такое предвидеть, не понравилось Драко. Юноша по-прежнему сильно отставал от своего взрослого противника. Кроме того, изрядно напрягал тот факт, что Поттера не будет видно, если ему будет угрожать опасность и понадобится помощь. — Ну ничего, старый мерзавец, — бормотал Драко себе под нос. — Ты сейчас очень удивишься, когда этот проклятый экран не покажет вообще ни одного Чемпиона. Что ты будешь делать тогда? То, что они договорились действовать заодно, ты не просчитал, не так ли? Чемпионы выглядели слегка сконфуженными. Они с кислыми минами выслушали объявление и, как и подозревал Драко, промолчали. Юноша не сомневался, что на обратном пути все четверо нечаянно «потеряют» свои ножи, а может быть, и ножны. А то, что чары всё-таки не сработали… Жаль, конечно, но невыразимцам надо было лучше стараться. — А теперь позвольте представить вам членов жюри! Поднялся недовольный ропот из-за новой задержки. Зрители накладывали на себя согревающие чары, защищающие от холода и ветра, доставали припасенную снедь и напитки. Взрослые гости, которые снова были приглашены, уже начали прикладываться к фляжкам. Наверное, где-то там сидели Перси и адвокат Кларксон, которые ни за что бы не пропустили такое зрелище. Эриксон огласил фамилии, и названные волшебники поднимались со своего места или приветственно махали руками. В отличии от прошлого тура, директора школ не вошли в состав жюри. Судить этап должны были видные граждане стран-участниц. Наконец, участники подошли к краю помоста. Зрители переводили взгляд то на застывшие в ожидании старта фигуры, то на экран перед глазами, чтобы не пропустить ни мгновения из захватывающего зрелища. Раздался свисток, и Чемпионы по мере готовности стали прыгать в ледяную воду. Первым ушёл Виктор. Болгарин моментально отрастил акулью голову, стоило ему погрузиться в воду. Пара взмахов палочки, и вот уже Флёр и Седрик задействовали чары головного пузыря и последовали за ним. Жабросли потребовали больше всего времени, и Поттер нырнул последним. Огромный экран, на которой было устремлено столько жадных глаз, так и остался слабо мерцать, хотя уже все Чемпионы оказались под водой. Как только стало понятно, что с чарами что-то не так, невыразимцы засуетились. К ним присоединился профессор Флитвик, но несмотря на их усилия, изображение так и не появилось. Зрители на трибунах шушукались, обсуждая техническую накладку. — Ну вот, пообещали и не выполнили! — Лучше бы вообще ничего не говорили заранее, пока не заработает, — разочарованно ворчали студенты. Эриксон попросил зрителей проявлять терпение. По его словам, надежда увидеть красочные подводные картины и напряжённую борьбу Чемпионов за лидерство ещё не была потеряна. Потянулись минуты. Вернулись Тео и Блейз, чтобы доложить, что Грейнджер не обнаружена. Потом подошла Панси, которая с Милли и другими слизеринками обыскала все женские туалеты и другие места, куда могла бы пойти девушка, но тоже безрезультатно. Паркинсон нечаянно услышала, когда проходила мимо студентов Рейвенкло, что Роджер Дэвис и Чжоу Чанг тоже куда-то запропастились. Чжоу официально встречалась с Седриком и вряд ли пропустила бы его выступление. Роджер был без ума от Флёр и ни за что бы не отказался от возможности увидеть её в купальнике. Николь Лэнгфорд-Холкрофт с седьмого курса Слизерина, которая была парой Виктора Крама на Святочном балу, тоже ещё не появилась на трибуне, хотя даже она не должна была так долго прихорашиваться. Драко гнал от себя мысли о том, что в таком контексте на самом деле означает исчезновение Грейнджер. В такие совпадения и случайности он не верил. Он уже собрался встать, чтобы подойти к Луне и вместе с ней отправиться на поиски, как вдруг неподалеку от берега раздался громкий всплеск и вынырнула русалка. Следом за ней из воды показались несколько вооруженных копьями обитателей озера. Русалка захрипела и что-то проверещала, потом нырнула, взмахнув хвостом. За ней последовали её спутники. Со своего места на центральной трибуне поднялся Дамблдор. Он приложил палочку к горлу: — Дорогие мои, мне, как знатоку языка русалок, придётся взять на себя роль переводчика, и, боюсь, неприятную обязанность передать собравшимся здесь волшебникам послание обитателей озера. Только что предводительница русалок Муркус сообщила, что один из наших Чемпионов напал на других участников и ранил некоторых из них, а одного — убил! С трибун раздался шум, недовольный ропот быстро сменился громкими возмущёнными криками. — О, Мерлин! — раздался женский голос с гостевой трибуны. — Неужели снова трагедия на Турнире? — Не может быть, никто из них не мог так поступить! — воскликнули сразу несколько учеников с разных факультетов. — Это Крам! — заорал кто-то с Гриффиндора. — Он — тёмный волшебник, в Дурмстранге все такие! — Боюсь, что это не Виктор Крам. — Дамблдор, выслушав достаточно, покачал головой. — Мне очень не хочется оказываться правым, но то, что я предрекал, к несчастью, сбылось. Русалка сказала, что у Чемпиона, который напал на товарищей, на лбу есть шрам!