***
Как только Гарри, изумлённый своей удачей, сразил Дамблдора метким ударом, купол, воздвигнутый Альбусом, исчез. Гарри не предполагал, что такого мощного и опытного волшебника можно убить обычным ножом. Однако враг был мёртв, окончательно и бесповоротно. Тело тут же забрали авроры, которым хватило лишь нескольких слов Поттера о том, что случилось под куполом. К счастью, они не потребовали от Гарри прямо сейчас отправиться в Аврорат, чтобы дать официальные показания, и тот был очень рад, потому что среди волшебников, собравшихся на берегу, он увидел Гермиону. Замёрзшую, взволнованную, но тем не менее живую и невредимую, которую безумно хотелось прижать к груди. Лишь позднее Гарри узнал, что профессор Макгонагалл так переживала за его судьбу, что перед вторым туром пошла на нарушение правил. Когда Гермиона Грейнджер попросила её провести проверку ножа из комплекта, выданного Поттеру, Минерва решила хоть как-то помочь Чемпиону со своего факультета, которому почему-то достаются все опасности сразу. Минерва объединилась с Филиусом Флитвиком, и вместе они наложили целый комплекс редких чар, которые усиливали поражающее характеристики лезвия. Флитвик охотно пошёл на нарушение, потому что он испытывал угрызения совести из-за того, что проговорился Дамблдору об идее Министерства показывать происходящее на Турнире на большом экране. Маленький профессор сразу же пожалел о своей несдержанности и захотел хоть как-то её компенсировать. Он подозревал, что Дамблдор захочет прервать трансляцию, чтобы никто не узнал, что происходит с Гарри под водой. Филиус и Минерва боялись, что Поттера на дне озера ждёт смертельная ловушка. Искусство мастера Чар было столь велико, что он смог при помощи коллеги Макгонагалл наложить на нож уникальные и очень эффективные заклинания, изобретённые им лично на основе гоблинских чар. Он сумел сделать это так, чтобы они не вступили в конфликт с ножнами. Если бы Гарри не оставил нож на берегу, а использовал по назначению, при погружении в воду артефакт тут же заработал бы, передавая изображение на экран. Профессора после окончания второго тура по секрету рассказали обо всём Северусу. Вместе они решили, что не стоит обнародовать такую информацию, пользы от этого никакой, а вред очевидный. Единственными, кому можно было доверить такие сведения, были сам Гарри и Драко Малфой, без которого в последнее время не обходилось ни одно значимое событие в стране. Получив такие потрясающие новости, парни — тоже по секрету, которым можно было поделиться только с Флитвиком и Макгонагалл, — рассказали Северусу, как все Чемпионы воспользовались выданным комплектом. Гарри попросил Снейпа сердечно поблагодарить обоих профессоров от его имени. Только при помощи ножа, заколдованного так искусно, Гарри смог, используя элемент неожиданности, справиться с Дамблдором. Когда профессор Флитвик узнал, что именно их с Минервой вклад оказался решающим в борьбе с Альбусом, он был очень горд. Филиус только посмеялся, когда Снейп рассказал ему, что Гарри и другие Чемпионы выкинули свои ножи, чтобы набить ножны артефактами, облегчающими подводное плавание. Когда во время состязания экран не заработал, Филиус ошибочно подумал, что без Альбуса тут не обошлось. Теперь, когда полугоблин узнал правду и выяснил, что его оговорка ни на что не повлияла, он почувствовал себя лучше. Минерва всё же немного повозмущалась для порядка. Она считала, что Чемпионам стоило посоветоваться со знающими людьми, прежде чем решать избавиться от полезной экипировки. Но в конце концов она признала, что раз всё закончилось хорошо, то и говорить не о чем.***
— В вашей власти исправить ошибки, которые вы совершили, когда напрасно поверили Альбусу Дамблдору! — продолжал Гарри. Драко знал, что именно Гарри следует выступить с предложением выпустить Пожирателей для пользы дела. Ему не откажут и ни в чём не заподозрят, не поставят в вину, какую бы сумасшедшую идею он не выдвинул. Поттер был рад помочь и безукоризненно сыграл свою роль. Его голос был наполнен силой, когда он внёс в Визенгамот своё предложение: — Предлагаю прямо сейчас проголосовать за то, чтобы отменить чрезвычайное положение, чтобы освободить под клятву или Непреложный обет самых знающих и влиятельных Пожирателей смерти для поиска и уничтожения оставшихся крестражей! Гарри кивнул Малфою, который поднялся и взмахнул волшебной палочкой. К каждому из судей подлетел небольшой листок со списком фамилий. Первым там значился Люциус Абраксас Малфой. За предложение лорда Слизерина проголосовали сразу же без малейшей заминки. Сейчас судьям больше всего хотелось иметь возможность говорить об обстановке в стране, не отводя стыдливо взгляда. Спокойно отвечать на вопросы прессы, друзей и знакомых, решительно утверждать, что они сделали всё, чтобы исправить вопиющую ошибку, последствия которой страна до сих пор не могла преодолеть. Нужно было любой ценой предотвратить возвращение Неназываемого, и освобождение нескольких его бывших сторонников было совсем небольшой платой.***
После окончания заседания лорды Блэк и Слизерин не стали задерживаться для общения с прессой. Вчера они дали развёрнутое интервью Рите, особое внимание уделив как раз теме своего сегодняшнего выступления. Ни Драко, ни Гарри не хотели давать информацию конкурентам своей карманной репортёрши, в их интересах было устроить так, чтобы это интервью оставалось уникальным. В нём в тщательно подобранных выражениях молодые лорды обстоятельно комментировали принятые ими решения. Они доходчиво и беспристрастно объясняли, почему Пожиратели, те самые, наводившие прежде на всех ужас приближенные Того-Кого-Нельзя-Называть, будут наиболее компетентны в вопросе поиска и уничтожения крестражей. Конечно же, было абсолютно неважно, что Драко — сын Люциуса, а остальных волшебников из списка он знал с детства, ведь так? Возле одного из каминов они встретили оживлённо беседующих Персиваля и секретаря Юджина Честертона. Заметив приближающихся лордов, Честертон поклонился и отошёл. — Юджин согласился, — сообщил Перси. Драко только кивнул — он нисколько не сомневался, а Гарри усмехнулся: — Я бы тоже на его месте согласился сменить место работы. Сидеть каждый день в Визенгамоте — скука смертная. Меня кое-как хватает на заседание раз в неделю. Только я бы не пошёл твоим личным секретарём, Перси, без обид. — А куда бы ты пошёл? — Персиваль улыбнулся. Он понимал, что Гарри — школьник, у которого ещё остаётся достаточно времени на размышления, но наверняка лорд Слизерин не станет зарабатывать на жизнь клерком. К тому же, Перси был в курсе того, что Гарри начал осваивать трудную профессию артефактора и уже работает над первым проектом. Вместе с Гермионой они пытаются создать прибор, позволяющий делать переводы с парселтанга. — Куда бы я пошёл? Ты имеешь в виду — в Министерстве? — Гарри почесал затылок. Похоже, прежде он не рассматривал свои планы на будущее в подобном ключе. — Пошёл бы туда, где не скучно. Наверное, в Аврорат или в Отдел магического правопорядка. Стоило Гарри, похоже, в шутку, упомянуть Отдел магического правопорядка, как Драко сразу пришла на ум его руководительница. Он ещё не встречался с Амелией после её возвращения на должность, и это упущение следовало поскорее исправить — лорд Блэк имел массу планов на совместное плодотворное сотрудничество. Он обеспокоенно спросил: — Перси, как там мадам Боунс? — Уже намного лучше. Вышла на работу, раны на лице уже не видны, колдомедицина творит чудеса.***
Амелия Боунс приступила к работе двадцать четвёртого февраля, в день проведения второго тура. Триумфальным возвращение назвать было нельзя, но только потому, что всеобщее внимание было приковано к намечающемуся состязанию. Пока Амелии не было, подготовкой Турнира занимались сотрудники сразу трёх департаментов: магических игр и спорта, магического правопорядка и международного магического сотрудничества. Никто не хотел повторения трагедии с драконами, когда ситуация на арене вышла из-под контроля организаторов. Были предприняты беспрецедентные меры безопасности, например, количество авроров утроили. Госпиталь Святого Мунго не просто прислал колдомедика, а находился в состоянии готовности оказать любую помощь любому количеству пострадавших, если они всё же появятся. Чтобы максимально повысить эффективность взаимодействия структур, каждому были даны чёткие инструкции, как действовать в сложной или чрезвычайной ситуации. Но, самое главное, у Альбуса Дамблдора была взята клятва магией в том, что он сделает всё возможное и невозможное для того, чтобы этот этап Турнира прошёл штатно. Для высших лиц страны это оказалось едва ли не главным в подготовке состязания в озере. Амелия накануне познакомилась с планом мероприятий, но, даже если она была с чем-то не согласна, менять намеченный ход событий было уже поздно. Себя она утешала тем, что будет присутствовать лично, приглядывая за своими подчинёнными инкогнито. Естественно, то, чего так опасалась Амелия, случилось. Слишком часто с конца прошлого года сотрудников Отдела правопорядка, авроров и чиновников Министерства упрекали в том, что они не только не позаботились заранее о безопасности зрителей, но даже не справились с эвакуацией, когда произошло непредвиденное — нападение драконов. Именно на эвакуацию в случае возникновения любой чрезвычайной ситуации и была теперь сделана ставка. Когда авроры, охранявшие Турнир, поняли, что произошло нападение, они не стали разбираться с личностями атакующих. Для того, чтобы оценить степень опасности, они действовали по инструкции, которая предписывала любую угрозу считать максимальной. Вместо того, чтобы объединить усилия и дать отпор нападавшим, которых вряд ли было намного больше, чем присутствующих стражей порядка, авроры стянули все свои силы к трибунам, чтобы организовывать отход школьников сторону Хогвартса, а приглашённых вип-персон — в места, удобные для аппарации. Если последние предлагали свою помощь, чтобы справиться с незваными гостями, випов, согласно всё той же инструкции, мягко выпроваживали из опасной зоны. Это делалось из желания составителей инструкции не дать Аврорату и, соответственно, Министерству, выглядеть бледно из-за того, что им пришлось обращаться за помощью к штатским. Та часть стражей порядка, которой было поручено охранять влиятельных иностранцев, вошедших в жюри, решила на всякий случай сопроводить своих клиентов до порога гостиницы, где тех разместили. Но и после этого мракоборцы не вернулись на Чёрное озеро, они продолжили караулить иностранцев. Обжёгшись на молоке, теперь все усердно дули на воду. Возможно, Амелия смогла бы что-то изменить, как собиралась, но почти в самом начале атаки она серьёзно пострадала. Одним из нападавших оказался оборотень, Ремус Люпин, который по слухам был членом дамблдоровского «Ордена феникса». Во всяком случае он был сторонником Альбуса, это был доказанный факт, так как директор нанял его преподавать в Хогвартсе пару лет назад вопреки закону и здравому смыслу. То ли мадам Боунс оказалась случайной жертвой, то ли Люпин узнал её и решил сразу же нейтрализовать, чтобы ослабить оборону, которую она возглавляла, но он бросил в Амелию Бомбарду. Мотивы его поступка выяснить не удалось, потому что авроры, справедливо посчитав Люпина чрезвычайно опасным, тут же его ликвидировали. С многочисленными тяжёлыми травмами, в том числе с ранениями лица, начальницу Отдела магического правопорядка отправили в Мунго под охраной двух авроров, тем самым ещё больше ослабив оборону. Мадам Боунс оказалась там первой пациенткой с Турнира, не считая Чжоу Чанг и Николь Лэнгфорд-Холкрофт. Гермиона Грейнджер покинула больницу незадолго до появления Амелии, совсем чуть-чуть разминувшись с ней. Медицинский персонал — Помфри и присланный больницей колдомедик — оказывал необходимую помощь пострадавшим прямо на берегу озера. К счастью, большинство школьников отделалось испугом. Заклинания, которыми в них попали, в основном не угрожали их жизни или здоровью. Правда, в больницу всё-таки доставили ещё несколько молодых волшебников. Среди них были Драко Малфой и Рон Уизли. Рональд был доставлен в Мунго без сознания с сотрясением мозга. Когда его нашли, то решили, что он пострадал от рук нападавших, и лечили со всем тщанием. Уизли, когда пришёл в себя и понял это, не стал разубеждать сердобольных колдомедиков. Он даже дал показания дознавателям, скромно и честно сообщив, что не видел того, кто ударил его по голове. Рон со страхом ожидал, когда же Гермиона Грейнджер расскажет обо всём аврорам. Но пока что она молчала и шестой Уизли числился потерпевшим. Поттер сообщил Драко в один из визитов, что где-то по соседству с ним обитает Рональд, который лечится от последствий сотрясения мозга. Друзья даже не пошутили на тему того, что сотрясаться там нечему, потому что они веселились по другой причине: Гермиона по секрету рассказала Поттеру, а тот под таким же секретом Малфою, как именно Уизли получил свою травму. Теперь Ронни по праву считался ещё и любителем фестралов. Гермиона решительно не хотела, чтобы её имя фигурировало в этой не столько грязной, сколько, по её мнению, дурацкой истории, поэтому не стала заявлять на Уизли в Арорат. Она решила, что фестралий судебный орган разобрал дело с нужным тщанием и тут же привёл справедливый приговор в исполнение, а значит, желать большего нет смысла. Гарри сомневался, уж очень он хотел наказать Рона. Подумать только, рыжий никак не может успокоиться и по-прежнему пристаёт к его невесте! Да, невесте. Гарри собирался летом знакомиться с мистером и миссис Грейнджер и заявить о своих самых серьёзных намерениях по отношению к их дочери. После некоторых размышлений по этому вопросу Гарри и Гермиона пришли к решению, к которому их подтолкнул Драко, а именно, использовать произошедшее как компромат. Адвокат Кларксон запротоколировал показания Гермионы, чтобы в нужный момент дать делу ход. Теперь, если Уизли не угомонится, на него будет рычаг давления. Ему не нужно знать, что Гермиона сама не горит желанием, чтобы её имя снова склоняли в Аврорате. Десмонд в красках рассказывал, как навестил Рона с этим пергаментом в руках. Показания Гермионы, которым в любой момент могли дать ход, сделали Уизли необыкновенно покладистым. Рассказ Кларксона сопровождали взрывы хохота слушателей. Шестой Уизли представлял собой опасность, только если мог рассчитывать на чью-то силу. Теперь, когда у него не было поддержки старших братьев, а Джинни притихла и больше не провоцировала его на необдуманные действия, Рональд окончательно струсил и пытался избежать ответственности за содеянное. В принятии решения придержать компромат немаловажно было то, что Драко и Гарри не хотели ещё больше расстраивать Перси. У лорда Пруэтта и так было сейчас слишком много причин для печали. Драко провёл в больнице около недели. Он запретил навещать себя всем, кроме Северуса, Гарри и адвоката. Малфой не хотел, чтобы его видели в непрезентабельном виде. Особенно Драко боялся, что его навестит в больнице Луна. Пусть девушка уже видела его после Круциатуса в день Турнира, Драко больше не хотел представать перед ней слабым и страдающим. Кроме переохлаждения и магического истощения, Драко пришлось лечить последствия Круциатуса. Зелья Северуса опять сотворили чудеса, он лечил крестника гораздо эффективнее, чем все колдомедики больницы, вместе взятые, вызывая у последних профессиональную зависть. Когда Драко выписали, его преследовала лишь лёгкая слабость, не мешавшая ему колдовать несложные заклинания, а потом Драко вышел на свой обычный уровень. Правда, для этого юноше пришлось немало времени потратить на упражнения по стабилизации магии из дневника Эдуардуса Блэка. Других пострадавших на Турнире выпустили из больницы ещё раньше. Кроме девушек, пострадавших от Секо близнецов, были другие травмированные школьники. Но этих, после пары зелий и взмахов волшебной палочки, отпускали обратно практически сразу, в крайнем случае держали пару дней под наблюдением. Дольше всех задержалась Амелия Боунс.***
— Думаю, Гарри, нам следует в самое ближайшее время навестить мадам Боунс. Засвидетельствуем ей своё почтение, заодно и узнаем, как продвигается расследование, — решил Малфой. Говорят, история повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй — в виде фарса. Состязание на озере при всей своей трагичности действительно отдавало балаганом. По мере того, как шло расследование, становилось предельно ясно, что за всеми неприятностями действительно стоял великий волшебник Альбус Дамблдор. В этот раз правительство, чтобы не допустить взрыва в обществе, не утаивало, а наоборот, спешило опубликовать любую, хоть немного достоверную информацию. В кулуарах Министерства решено было любой ценой исправить свою ошибку, когда несколькими месяцами ранее они предпочли не назначать новое заседание судебного процесса над Альбусом, чтобы не провоцировать общественность. Тогда казалось, что признание вины старого колдуна, являвшегося заслуженным гражданином магической Британии, даст стране знать, что всё то время, когда он возглавлял Визенгамот, страна шла неверным путём. Посовещавшись, наиболее влиятельные волшебники избрали линию поведения, которая лишь чудом не привела к ещё большим жертвам. Теперь, когда стало ясно, что это была ошибка, и что рядом те, кто их предупреждал, приходилось срочно переобуваться в воздухе. Лорды Блэк, Слизерин, Пруэтт, а также Амелия Боунс, Гризельда Марчбэнкс и ещё несколько волшебников давно предупреждали, что так и будет. Лорда Блэка и его единомышленников немедленно поддержали другие представители знати. Если бы об этом говорили волшебники попроще, возможно, власти снова предпочли бы замолчать преступления Дамблдора, придумав очередное, как обычно нелепое объяснение. Но заткнуть цвет аристократии, наиболее богатых и влиятельных лордов страны не представлялось возможным. Надавить на этих волшебников было нельзя, их ничем было прижать или припугнуть. Министру Фаджу пришлось официально объявить, через прессу и лично, что за несчастьями, которые преследовали Турнир Трёх волшебников, проводившийся в магической Британии, несёт ответственность ныне покойный Альбус Дамблдор. Гарри Поттеру, лорду Слизерину, от лица правительства была объявлена благодарность, а Визенгамот собирался в будущем рассмотреть возможность награждения Мальчика-Который-Выжил орденом Мерлина за его вклад в борьбу с тёмными колдунами. Драко немного, совсем чуть-чуть, завидовал Гарри, что тот сразился и в ожесточённой схватке победил величайшего волшебника, в то время как сам Малфой сумел выпустить только одно заклинание, которое, к счастью, оказалось настолько действенным, что поразило его врагов. Поттер выразил уверенность, что в следующий раз Драко, набравшись опыта, справится лучше. Однако Малфой предпочёл бы никогда не проверять это на своей шкуре. К тому же он надеялся, что в этой стране не случится второго Дамблдора — Великого светлого волшебника. Пусть Альбус считался светлым, это не помешало ему зациклиться на идее, что Поттер — это Тёмный лорд. Следствие ещё скажет, что именно привёло его к такому выводу. Для Драко, Гарри и их окружения это было абсолютно не важно. Важнее причины были действия. Поступки Дамблдора постоянно заставляли молодых людей волноваться за свою жизнь, порой ставя их на грань выживания. Каковы бы ни были эти причины, они уже никогда не изменят отношения Драко Малфоя и Гарри Поттера к Альбусу Персивалю Вулфрику Брайану Дамблдору. Но остальным жителям магической Британии не давали покоя таинственные мотивы неожиданного и странного перехода светлого волшебника на тёмную сторону. В попытках докопаться до правды они обсуждали очередной провальный этап проклятого Турнира, завершившийся сражением Гарри Поттера с Дамблдором. События обрастали неслыханными подробностями, которыми щедро делились ученики Хогвартса и гости Турнира. Сама новость о том, что именно Дамблдор был повинен в смертях и ранениях, казалась настолько чудовищной, что даже фееричное описание возвращения Гарри Поттера верхом на русалке казалось более правдоподобным. В кабинетах и коридорах Министерства, на страницах газет и журналов, в письмах, в домах и просто на улице волшебники делились друг с другом сведениями и мнениями. И хотя находились те, кто где-то очень глубоко в душе верил, что у Великого светлого были причины поступить именно так, которые не понять простым смертным, подавляющее большинство волшебников, мягко говоря, недоумевали. Конечно, Дамблдор лично сразился лишь с Гарри Поттером, а на других он не поднимал свою волшебную палочку. Но Гарри в стране очень любили, и несмотря на то, что он теперь был лордом Слизерином и его имя часто появлялось в магической прессе рядом с именем Драко Малфоя, Гарри доверяли, потому что не сомневались в приверженности Мальчика-Который-Выжил силам добра. Если Гарри сказал, что именно Альбус Дамблдор напал на него, потому что хотел его смерти, всё было именно так. Наконец, обнародовали первые официальные результаты расследования. Как выяснилось, напавшие на школьников волшебники были все как один завсегдатаями питейных заведений уровня Дырявого котла. Они согласились навести шороху на Турнире за пару галеонов и за расположение Дамблдора, который всегда был мастером туманно обещать невероятные улучшения в жизни. Ну и возможность покуражиться над беззащитными противником тоже была очень привлекательна для пропойц, которые в обычных условиях вряд ли посмели бы поднять палочку на кого-то из приличных волшебников. Когда большая часть учеников и гостей оказалась в безопасности, авроры наконец поняли, с кем они имеют дело. Отсутствие боевых навыков нападавших уже нельзя было скрыть глубоко надвинутыми капюшонами тёмных мантий, которые были подобраны специально, чтобы своим видом походить на одежду Пожирателей смерти. Вероятно, в планах Дамблдора было убить Поттера, провозгласив, что он окончательно разобрался с Волдемортом, а потом разделаться с якобы его сторонниками, вызванными на подмогу. Авроры без труда разоружили этих сомнительных личностей. Те не сопротивлялись, чем несказанно удивили стражей порядка. Вечером того же дня, когда всех арестованных доставили в Аврорат и провели первые допросы, выяснилось, что нападавшие специально использовали только несерьёзные проклятия, дожидаясь, когда можно будет кидаться Авадами. Сигналом к настоящей расправе должно было послужить возвращение Дамблдора из-под купола, где он должен был расправиться с вернувшимся Неназываемым. Некоторые прощелыги даже не знали, что имелся в виду Гарри Поттер, и тем более они были не в курсе о судьбе, которая им, вероятно, была уготована Альбусом. Когда забулдыги поняли, что их идейный вдохновитель задерживается, они не стали рисковать и брать на себя ответственность. И правильно сделали: всех их отпустили, кого через пару дней, а кого-то — недель, в зависимости от степени вины, инкриминировав только «хулиганку». Но среди нападавших были не только пропойцы. Члены так называемого Ордена феникса — Муди, Тонкс, Шеклболт и Люпин — вовсе не изображали, что сражаются. От их действий действительно многие серьёзно пострадали. Судьба этих сторонников Дамблдора сложилась более драматично. Муди бесславно сложил свою голову от рук лорда Блэка. Драко, когда его нашёл Снейп в сопровождении пары решительно настроенных авроров и бледного Невилла, немного опасался, не предъявят ли ему обвинение в убийстве. К счастью, самооборону определили сразу, и лорд Блэк в дальнейшем проходил как потерпевший. Адвокат Кларксон говорил, что можно было требовать с Министерства материальную компенсацию. Уже прошла крупная выплата родителям погибшего Роджера Дэвиса и поскромнее — выжившим Чжоу Чанг и Николь Лэнгфорд-Холкрофт. Но Драко склонялся в пользу решения получить компенсацию по-другому и уже предпринял ряд действий в этом направлении. Кингсли Шеклболт был убит Северусом во время сражения, так что он, как и Люпин, в какой-то мере ушёл от ответственности. А вот Нимфадора, которую Снейпу удалось обезвредить, была арестована и ожидала суда. Сейчас министерские чиновники разрывались от желания осудить хоть кого-нибудь, ведь должен же кто-то ответить за произошедшее. Поскольку сам Дамблдор и наиболее опасные его сподвижники были мертвы, Нимфадору Тонкс объявили новой Беллатрисой Лестрейндж со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ученикам Гриффиндора, числом около дюжины, грозило отчисление. Половина всех полученных слизеринцами травм была делом их рук. Рональд Уизли тоже был бы среди них, если бы его не нашли без сознания в леске вдалеке от места, где разворачивалось побоище. Молчание Гермионы, похоже, сохраняло Рону не только свободу, но и место в школе. В этот раз директора Шармбатона и Дурмстранга не стали задерживаться, дожидаясь подведения итогов. Из соображений собственной безопасности, которая всё-таки была у них на первом месте, обе делегации, едва загрузились на корабль и в карету, отбыли на родину, из-за поспешности забыв кое-кого из функционеров. Те не успели вовремя к моменту отправления и добирались на родину другим способом. Флёр и Виктор должны были вернуться в Англию летом, чтобы самостоятельно, без поддержки наставников и друзей, пройти испытания третьего тура. По всему выходило, что его проведут формально, только ради того, чтобы все Чемпионы сохранили свою магию. Ни мадам Максим, ни Игорь Каркаров не собирались появляться в окрестностях Хогвартса до конца своей жизни, окончательно присвоив английской школе звание худшей, и другие их соотечественники думали так же. Лорды Блэк и Слизерин собирались, когда всё утихнет, выступить в Визенгамоте с предложением навсегда запретить проведение Турнира Трёх волшебников на территории магической Британии.***
Драко окинул взглядом Персиваля. Тот, хотя старался держаться, выглядел измождённым и глубоко несчастным. Лорд Пруэтт до сих пор носил траур, и у него пока не получилось оправиться от потерь, которые понесла его семья. Малфой решил приободрить Персиваля. Он тешил себя надеждой, что они с Перси не только партнёры в делах, но всё-таки ещё и друзья. Правда, это была не единственная причина, по которой Драко сказал: — Персиваль, как ты посмотришь на то, чтобы пообедать в хорошем местечке? Этот ресторанчик открылся совсем недавно и уже пользуется популярностью. Перси рассеянно кивнул. Поттер был тоже не против перекусить — время обеда давно подошло. Молодые лорды дождались, когда освободится камин, и переместились на Косую аллею. Заведение называлось «Шаловливый нюхлер», но было вполне приличным. Золото у посетителей изымалось исключительно добровольно, в качестве оплаты за вкусные блюда. Драко быстро заказал сытный обед на троих. Когда зачарованное меню, в котором он проставил галочки напротив понравившихся блюд с указанием количества порций, улетело к повару, Персиваль сказал: — Я никому не рассказывал, как это было, даже отцу. Как жаль, Гарри, что ты убил этого старого мерзавца, я бы сам проклял его так, чтобы он долго умирал в мучениях. Из-за него я потерял маму и брата. Драко, Гарри, я понимаю, что у вас с ними были сложные отношения, но я все равно люблю их, несмотря ни на что. Драко мог понять такую любовь. Он сказал: — Расскажи нам, Перси, как они умерли.