Пять секунд до лета.

      — Какой прекрасный, сука, день. — пыхтит себе под нос девушка. — Какие охуенные, блять, деревья. Ебануться, какой чистый воздух.       — Я уже поняла, что ты не хочешь гулять, давай просто посидим. — Тянет в сторону лавочки подругу Момои.       — Премного благодарна. — утыкается носом в свой шарф синеглазая. Первый день в университете, после столь не долгого отсутствия вдохновил Момои на возможные и невозможные подвиги этого мира, но к счастью все ниши супергероев заняты, поэтому вместо спасения планеты она потащила Джун погулять. Девушка очень хотела насладиться красотой ближайшего парка и заодно видимо сподвигнуть Аоке к мыслям о суициде. Социальная батарея синеглазой разрядилась ещё на первой паре. Она как и все адекватные люди не особо в восторге от возвращения к учебе. Но если отмести желание упасть, уснув до весны и все же вспомнить, что курсовую они сдали вчера на целую четвёрку, то можно найти пару капель радости в этом угрюмом осеннем пейзаже. Правда сил стараться это сделать особо нет. Осень на редкость выдалась очень холодной. По новостям твердят, что эта аномалия связанна с циклоном или что-то вроде того. Страшно представить, что будет дальше. До первого дня зимы ещё месяц и восемь дней. Четкий подсчёт Джун проводит лет с семи, чтобы не запутаться в числах и успеть подготовить подарок для мамы в ее День Рождения. На самом деле это было необязательно, потому что она никогда не забыла, но всем позволено иметь свои заморочки. Купленный по дороге кофе совсем остыл и вкус стал гадким. Мысли уходят куда-то в даль от парка, улицы и Момои сидящей рядом. Соседка что-то увлечённо рассказывает, а Джун изредка кивает в ответ, ведь половину слов проходят будто сквозь неё. Ну, ничего возникший пробел легко восполняется. Когда они наконец окажутся дома, Аоке просто уточнит, когда именно начнутся игры парней и Сацуки выложит вообще всю информацию из головы по поводу и без.       — Да это же будет здорово… — Момои резко перестала болтать, Джун даже голову в ее сторону повернула, чтобы узнать, что же заставило ее замолчать. Джун смотрит на изменившееся выражение лица подруги, а та в свою очередь смотрит куда-то в глубь парка. Глаза девушки сощурились до необратимых размеров, губы сжались в тонкую полоску и кажется весь город замолк, боясь издать хоть звук. Не к добру. Синеглазая уставилась в туже сторону, но ничего страшного не увидела.        — Что ты там высмотрела? — удивленно вскидывает брови девушка.       — Одного будущего мертвеца. — сжимает бумажный стаканчик в своей руке Момои, из-за чего тот мнётся и крышечка отлетает в ее ногам.       — Чего? — кое-как успевает вскочить в след за ней Джун, пока та несётся только в известном ей направление. Ровно через десять секунд, Джун наконец поняла, о каком мертвеце шла речь. Возле небольшого фуд-корта, а то-есть поставленных в ряд столиков для пикников, стояла компания парней и девушек, среди которой легко разглядеть Рето. Все было не так катастрофично, если бы тот самый Рета не обнимал одну из девчонок за талию. Он с бабой и он — мертвец. Где-то в подсознании у Аоке заиграл похоронный марш. Если присмотреться, то можно заметить, как седеет парень по мере приближения к нему Момои. Блондин быстро убирает свою руку, но это уже его не спасёт. Ничто собственно не спасёт, потому что Сацуки прет, как бульдозер. Ее даже не тормозит, то что Джун держится за край ее куртки и упирается ногами в асфальт.       — Тихо, тихо. — повторяет Джун. — Ничего такого не случилось.       — Сейчас случится. — решительно закатывает рукава розововолосая. Что-ж, Аоке сделала все что могла. Даже больше, чем хотела сделать. Заступаться за Кисе она ненамеренна. Он вообще-то сказал, что будет на тренировке. Ложь в отношениях — это полное дерьмо. Джун перекорёживает, когда она краем уха в универе слышит, как кто-то трахнул кого-то, у кого-то за спиной. Не информативно, но она обычно в такое не влезает и старается не обращать внимания. Дня неё каждая ложь — это маленькое предательство. Девушка не воспринимает даже так называемую ложь во благо, когда предпочитают что-то скрыть, чтобы не ранить свою вторую половинку. А все гораздо проще, чтобы не ранить, не надо свинячить. Кисе сейчас развёл небольшой, но свинарник. Получит по заслугам. Но заступаться она настолько была ненамеренно, насколько не собиралась проходить свидетелем в деле об убистве.       — Сохраняй спокойствие, нам не нужны жертвы на глазах у посторонних людей. — сжимает руку подруги своей Джун.       — Я быстро. — не ведётся на уловку вразумить себя Момои. — А потом поедим что-нибудь вкусное. — она аккуратно выпутывается из цепких пальчиков седовласой.       — Привет. — резко бледнее Кисе, когда его девушка становится прямо перед ним.       — Привет, милый. — сладким голоском протянула Сацуки. — Не познакомишь нас? Кроме виновника торжества Джун не удалось никого вспомнить. Вроде бы она где-то видела одну из девушек, что рассматривают их с ног до головы, но это не точно. Еле шевеля губами Кисе представляет их, хотя это был совсем необязательный жест, потому что не это было нужно Момои. В ее «не познакомишь нас?» маскировалась совсем другая фраза. Нецензурная и с угрозами. Не прошло и пары минут, как Рето был утащен в сторону руками смерти и по совместительству Сацуки. Сказать, что Джун себя неловко чувствует, оставаясь в компании незнакомцев — ничего не сказать. Сначала шесть пар охреневших глаз смотрели в сторону Кисе, а затем плавно перевели взгляды на неё.       — Что это за неадекватная? — произносит одна из девушек, обращаясь к другой.       — Она нормальная. — подняла возмущённый взгляд Джун на незнакомую брюнетку. И как она раньше не заметила? Длинноногая девушка, которая смотрит на неё сверху вниз — это бывшая Кисе. Как же он влип. Хорошо, что он обнимал не ее. Ужасно, что он оказался к ней ближе, чем на километр. Брюнетка очень красивая, что подмечает Джун, но тут же относит эту мысль в самый дальний угол своего сознания. Она быстренько вспоминает всю известную ей информацию о этой особе. Вроде они встречались две недели ещё год назад. Маленький срок, что доказывает не серьезную увлечённость парня. По сути ничего примечательного в ней нет, но Момои так не считает. А значит что? Значит Джун будет отстаивать такую же позицию. Закон дружбы.       — Ох, прости, совсем не заметила тебя. — театрально наклонилась она, как обычно делают с маленькими детьми. — Твоя подружка утащила нашего друга, а у нас были планы.       — Ты на стероидах всю жизнь? Или гормональные? — хмыкнув, тоже делает намёк на ее рост Аоке. Зрительный контакт не ее конёк, но никто не смеет так открыто язвить по поводу ее роста. Одного идиота, который так делает достаточно. Собрав всю волю в кулак Джун свёрлит брюнетку холодным взглядом, ожидая ответ. Молчавшая до этого компания заметно оживилась, кто-то из парней даже пропустил смешок. В поле зрения появилась Момои. Без Рета и со слезящимися глазами. «Какого хрена?» — металось в голове у Джун, потому что она не совсем понимала, что будет сделать лучше. Синеглазая громко хмыкает напоследок, давая понять, что эта игра ей больше неинтересна и берётся за руку соседки, направляя ту подальше от через чур самоуверенной девицы, которой не мешало бы по лицу съездить. Сацуки молча соглашается, что тут не лучшее место и не подходящее время, чтобы разреветься, потому послушно отходит в сторону. Вот, блять, и погуляли. Пора домой.       — Я тебя запомнила. — в спину им выкрикивает брюнетка.       — Как хорошо, что со зрением у тебя нет проблем. — показывает в пол оборота большой палец ей Джун. ☀️☀️☀️ Дайки оказался морально не готов. Но менеджер их команды вышел из строя и обратно не торопится. Вот прям вообще, потому что банер к следущей игре стоит в углу недоделанный. Зря Мидорима устраивал парням вынос мозга на тему: «это нашла команда, она не должна все таскать одна». Джун была котегорична в своём стремлении не участвовать в делах, которые даже косвенно связаны с играми, но… Это всего лишь плакат. Она ведь не в зал с лозунгами поддержки выйдет. Просто допишет пару слов краской. Ничего криминального. Осталось только себя в этом убедить. Настоящий шок на лице парня понятен. Изначально Джун тоже думала, что Момои не убиваемое существо, которое не умеет плакать. А тут прям истерика. Она ревет, заливая всю квартиру. У Дайки видимо происходит разрыв шаблонов. Подходить в ним ближе он определённо не хотел, но седовласая навязчиво подмигивает и кивает головой на соседку. Чтобы Дайки мог сбежать, забрав плакат, Аоке надо начать творить. А для этого надо встать из-под всхлипывающей тушки, которая на ней висит. Они меняются местами с опешившим парнем, чтобы розововолосая пачкала тушью его плечо, а плечо Аоке немного отдохнёт.       — Где все твои прибамбасы для мотивации? — направляется в ее комнату седовласая. Момои мельком поднимает голову и неразборчиво мычит. Дайки аккуратно гладит ее по плечам, когда девушка утыкается в него снова. За ответ такое совсем не годится. Аоке не любитель копаться в чужих вещах, но выхода не остаётся. Она просматривает один ящичек за другим, пока не находит кисточки. Жаль краска так же быстро не обнаруживается. Седовласая размеренно продолжает своё исследование комнаты соседки. В шкафу полно хлама от кучи кепок с логотипом Университета до старой сломанной швабры. Взгляд девушки падает на кровать. Все может быть, поэтому она встаёт на колени и наклоняется. Бинго. Нужная, перепачканная коробочка спокойно стоит, передвинутая к стенке. Синеглазая залазиет прямо по пояс под кровать, чтобы дотянуться до неё. Резкий голос Дайки звучит на всю квартиру, из-за чего она дёргается и ударяется головой прямо о совсем не мягкое дерево. Можно было бы поругаться, но вопрос он озвучил довольно резонный. Она бы тоже его задала, попади в такую ситуацию как парень.       — Что случилось? — повторяется он, когда в дверном проёме появляется Аоке, потирующая свою макушку. — Она так скоро соседей снизу затопит.       — Не затоплю. — воет нараспев Момои.       — Спроси у своего друга. — проходит мимо дивана Джун.       — Кисе что-ли? — уточнил зачем-то брюнет. — Точно. А где он? Разве не он должен этим всем заниматься? — покосился на розововолосую он, у которой плачь превратился в адскую истеричку, после упоминания имени, ее парня. Хотя как ее… Наверное, уже бывшего.        — Ну нахер. — ставит коробку на пол Аоке и удаляется в сторону кухни, попутно кидая убийственный взгляд на Дайки. Она кое-как вспоминает, где у них хранится валерьянка и есть ли вообще. Седовласая была бы рада иметь в запасе еще транквилизатор, чтобы вырубить Момои на пару часов, но его точно нет. Парень вскинув брови, следит за ее движениями, совсем не тонко намекая, что очень хочет узнать в чем дело. Ну ничего. Он не один такой. Джун тоже хочет знать, что случилось и почему они не помирились, как обычно спустя пятнадцать минут. Или как минимум, почему Рето не стоит под их дверью, вымаливая прощения, как в прошлый раз. Соседка всю дорогу только сопли по лицу размазывает, оскорбления на парня сыпет, а конкретики ноль.       — Быстро пей. — протягивает подруге чашку она. — Ты уже три часа ревешь. Или ты говоришь, что произошло, или я иду к Рето и спрошу у него. — начинает сердится Джун, когда видит ее опухшие и краснючие глаза. Естественно никуда идти она не собиралась, но чего не скажешь, когда тебе необходим внятный ответ, чтобы попробовать решить проблему. А тут прям надо решить, иначе состояние Сацуки сведёт ее с ума. Такой ее видеть вообще не прикольно. Аоке лучше будет ходить по сомнительным волонтерским делам, чем слушать все виды плача в исполнении соседки. Вой немного стих, а потом и вовсе прекратился, оставив после себя страшненькую и зареванную Момои.       — Он просто козел. — зло протянула Сацуки, отодвигаясь от Дайки.       — Пей давай. — поднимает чашку вместе с ее руками прямо к ее лицу парень. — Закинешься, а потом расскажешь поподробней. Теперь Сацуки выглядела не столько расстроенной, сколько готовой пойти и убить Кисе. Девушка почти залпом выпивает содержимое, она морщится от горечи, ведь Джун не пожалела настойки травы для скорбящей. Вбухала намного выше нормы, чтобы точно подействовало. А может и чтобы усыпило… Момои не помешает немного поспать, потому что трясущаяся нижняя губа и пальцы, которые дёргаются, прямо тыкают в слова — «нервный срыв». Впихнув чашку обратно в руки синеглазой, она облокачивается на спинку дивана и вытерев рукавом влагу с лица, складывает руки на своём животе.       — Ты же знаешь его бывшую? — вложила столько ненависти в последнее слово Момои, что аж страшновато за ту брюнетку становится.       — Ну и? Бывшая и бывшая. — ставит чашку на стол Джун и возвращается к коробке с краской.        — Она предложила ему работать с ней в одном модельном агентстве, а он согласился. Говорит, что ради меня хотел, но брехня это полная… — трёт свои глаза Сацуки, которые вновь заслезились. В гостиной настала гробовая тишина, а затем челюсть Дайки встретилась с полом. Для кого-то в этом нет ничего такого, но все тут понимают, что Кисе своим согласием подписал себе приговор. В его случае, лучше бы Момои все же психанула, а тут попахивает разрывом. Да что там. Воняет им. Если Кисе действительно ради неё затеял подработку, то знатно проебался выбрал работодателя. Как можно быть таким тупым? А бывшая его та ещё интриганка. Нафига ей парня, который бросил ее, звать на хорошую работу?       — Хреново. — почесал свой затылок Дайки и откинул голову на спинку дивана.       — Надо было ей всё-таки по морде дать. — задумчиво протянула Джун. — Если встречу по-любому огребет. Я тебе обещаю.       — Так. — выставил вперёд указательный палец парень. — Ты то держи себя в руках.       — От этого не станет менее обидно. — прижимает ладони к лицу Момои.       — Всё я тащу мороженное. — встал на ноги Дайки. — Ты. — указывает он на Сацуки. — Врубай дневники бриджет Джонс. Сегодня будет только радость и счастье. Поняли меня?       — А дорисуешь плакат? — оторвалась от разбора кисточек по диаметру Джун.       — Я приведу Куроко, который дорисует плакат. — кивнул парень и быстро ретировался к двери.       — Слышала? — обращается через плечо к подруге Джун. — Довела Дайки.       — И пусть. — хмыкает Момои. — Все парни идиоты, которые заслуживают это.       — Что есть то есть. — соглашается с ней Аоке. — Но мороженное и правда надо достать.       — Я возьму большие ложки. — поднимает пятую точку с дивана Сацуки, что уже хорошо. Значит немного отлегло. ☀️☀️☀️ Мурасакибара кидает в тележку ещё пару бутылок газировки. С исчезновением Момои из жизни команды, в рацион парней вернулось все вредное, сладкое, кислое, алкогольное, жирное, а главное вкусное. Ему бы до потолка от радости прыгать, только вот с уходом менеджера в их квартиру пришёл Кисе и это намного хуже. Намного. Никогда бы не подумал, но теперь он согласен и на салат, и даже на занятия Йогой, в которые их пыталась втянуть Сацуки на прошлой недели. Какая же была замечательная неделя. Не то что эта. Тогда Рета ещё не поселился на их диване. Тогда никто не ныл ему на ухо пол ночи о своей проебанной любви. Тогда ему не приходилось сваливать из дома, чтобы немного побыть в тишине и не слышать хотябы час рассуждения о отношениях. Им вот вообще не до этого. Серьезно. У них четвёртая игра сезона на носу. Буквально пару дней на тренировки осталось, а они до сих пор не могут уговорить Рету подняться на ноги, чтобы просто прийти на неё, не то что играть. Ацуши задумывается сломать Кисе ногу, чтобы тот оправдано проебал матч. Но никто его не поддержал, поэтому стиснув зубы, приходится терпеть человеческое желе в своём доме. Парень закидывает ещё одну упаковку лапши в тележку и двигает на кассу. Перспектива стоять в огромной очереди его раздражала. Он сосредоточенно уставился в свой телефон, чтобы немного отвлечься от толкучки вокруг. Такое чувство, что все, кому не лень поперлись в этот минимаркет. Видео с новой игрой сборной заброшено на ютуб. Отлично. Это то что надо. Мурасакибара делает звук погромче, чтобы немного заглушить болтовню стоящих рядом людей. Они хотели возразить, но столкнувшись с его взглядом, предпочли промолчать. Правда пялиться на него не перестали. А что он виноват, что наушники забыл? Решение перекусить здесь, досматривая матч приходит мгновенно. Дома ему точно этого сделать не дадут, потому что Куроко уже завалил его сообщениями с вопросами и предложениями: «когда ты будешь? Может заодно купишь пиво? Думаю Кисе будет веселее, если мы все вместе посмотрим фильм. Или мы можем просто поговорить…». В принципе, после «поговорить», Ацуши не читает сообщения. Все эти розовые сопли не к нему. Он в этом не шарит и не собирается начинать. Парень усаживается прямо на улице. Погодка сегодня сносная. Дождь не херачит, а это уже повод подышать свежим воздухом и тому подобное. Ацуши заранее достаёт коробочку быстро завариваемой лапши и оставляет пакеты в ящике хранения за своей спиной. Парень берет ключик, который за колечко одевает на свой мизинец. Он возвращается в магазин и подходит к здоровому куллеру, чтобы залить лапшу кипятком и заодно взять салфетки. Вода медленно набирается и расходится паром. Парень уже разворачивается, что бы направиться к выходу, как мимо него проходит знакомая макушка. Давненько они не виделись. В отличии от Момои Джун ходит в универ, но это если верить словам Куроко. Лично Ацуши ее не встречал. Девушка проходит прямо к автомату с напитками и не моргая, засовывает в него купюру. Механической машине, что-то не нравится и та выплёвывает ее обратно. Вместо того, что поднять деньги с пола, синеглазая достаёт из кармана следующую бумажку и вновь засовывает в автомат. В этот раз он съедает ее. Она нажимает на кнопки и вода выпадет вместе со звуком сдачи, только ее девушка тоже не трогает. Парень следит за тем, как Аоке выходит из магазина и садится за один из столиком. Девушка ставит бутылку на стол и ложится на на него головой. Что за нафиг? Ацуши медленно выходит из магазина и подходит к ней. Джун спит. Можно сказать не спит, а в полной отключке. Это не его дело. Вообще не его, но черт. Да кто бы тут ее бросил? Он ставит свою лапшу напротив неё и возвращается в магазин, чтобы забрать деньги девушки. Хорошо, что она хоть додумалась тепло одеться. Шапки правда не хватает. Парень цокает в слух и берётся аккуратно за ткань ее капюшона, накрыаая им медленно ее голову. Сколько она так продрыхнет? Ладно. Не важно. Он же все равно собирался посмотреть матч, поэтому разбудит сразу же, как досмотрит и уйдёт. Именно так Мурасакибара и планировал, но появились обстоятельства, которые очень сильно могли помешает его задумке. Маленькие, крикливые обстоятельства без родителей. Парень честно терпел первые пару минут, а потом начал испепелять двух мальчишек взглядом. Что за поколение? На него такое в детстве действовала, а тут полнейший игнор. Им ещё смелости хватило начать носиться вокруг их столика. Совсем охринели. Ацуши был настроен им об этом сообщить, но все вышло из-под контроля.       — Эй мелкие… — парень задевает стаканчик с горячим кофе и опрокидывает его прямо себе на штаны. — Так нельзя себя вести в общественном месте. — из-за боли выкрикивает парень и прыгает на месте, бесполезно отряхивая свои джинсы.       — Ты ещё и детей обижаешь? — выглядывает из-под капюшона седовласая, садясь ровно.       — Все не так. — скалится он, а дети начинают рыдать, что создаёт ещё больше шума, чем было изначально. — Да заткнитесь уже.       — Что ты тут делаешь? — оглядывается по сторонам Аоке. — А почему я тут?       — Ты уснула. — обьясняет Ацуши, промокая салфетками влажное пятно.       — Оу. — тянет девушка и берет свою бутылку со стола, начиная открывать. — Надо было оставаться дома.       — Экзамены вроде закончились, чего тебя так рубит? — садится обратно на стул парень.       — Ты знаешь причину. — делает жадный глоток она и вытирает губы тыльной стороной ладони. — Из-за вашего дружка Момои свихнулась.       — Ты думаешь мы из-за нашего дружка… — передразнивает ее парень, но тут же исправляет последнее слово. — Блять. Из-за Кисе не свихнулись?! Он живет с нами и поверь на слово, лучше не видеть, в какую жижу он превратился!       — Сам виноват. — легонько хмыкает Джун.       — Виноват, но не так, как это раздула Момои. — вступается за друга Ацуши. — Если бы вы девчонки, хоть иногда меньше болтали и слушали, то она бы знала, что он хотел накопить ей на подарок и согласился на работу с бывшей только потому что, по факту вместе они бы и не работали. Вот это вот поворот. Правильно говорят, что когда люди ругаются, каждый преподносит ссору со своей стороны. Джун только что сравнила две версии и по правде говоря, оба тут правы и оба нет. Да, Рето виноват, но Момои могла бы и дать ему шанс рассказать, как было, а не уйти сразу, после первых двух сказанных им предложений. То что эта черноволосая гигантиха ещё влюблена в Кисе это и дураку ясно. Хитрющая задницы однако, узнала, что он ищет подработку и тут как тут. Скорее всего именно поэтому она выдернула его прямо с тренировки, чтобы сообщить, что нашла, где ему подзаработать. Знает же ведь, что Момои ревнивая до одури. Хорошо все сделала, а эффекта то какого добилась. Сука. Даже слова другого не подобрать. Она то повеселилась или что она там хотела, а вот расхлебывают это ни в чем не повинные люди. Когда девушка влюбляется ее подруга автоматически становится психологом, психиатром, адвокатом, частным детективом и аниматором. Если бы Джун не приходилось быть ещё и студентом, то она бы справилась. Аоке правда старалась помочь Момои, но та наотрез не хочет говорить про Кисе, а если и говорит то только в оскорбительной форме. Единственное, что хочет розововолосая это всю ночь смотреть грустные и романтические фильмы, есть дико вредную еду, плакать и не давать спать Джун. Она то днем отсыпается отказываясь вспоминать, что есть что-то поважнее, чем парни. Например: будущая профессия, их номер, с которым им выступать в начале следующего месяца или просто гастрит, который только и ждёт, чтобы опять затащить ее в больницу. Ладно. Пару дней это все было весьма нормально, но неделя это явно перебор. То что Джун отключилась прямо около магазина тоже пиздец какой перебор. Так больше продолжаться не может. С этим надо что-то делать. Седовласая внимательно смотрит на лицо Мурасакибары. Похоже есть у неё парочка идей, как все вернуть на круги своя. Она собирается с мыслями, чтобы предложить парню на немного забыть о их ненависти. Джун не уверенна, что он согласится на ее идею, но судя по его заебаному лицу, он тоже будет не прочь ускорить процесс переезда друга из своей квартиры. Ладно. Откажется и фиг с ним.       — Давай помирим их и дело с концом. — на одном выдохе выдаёт девушка.       — Серьезно? — вскидывает в вопросе бровь он, ища подвох. — Разве ты не должна быть руками и ногами на стороне Момои?       — Должна. — соглашается Джун. — Я бы не стала в это лезть, если бы она забила на него и пошла дальше, потому что до сих пор не понимаю, что Момои нашла в Кисе.        — Ну это легко. — садится более вальяжно Ацуши. — Он хорош в постели.       — А ты откуда это знаешь? — недоумевает девушка, хмурясь.       — Я пару дней тусил у него, когда разозлил Куроко. — спокойно обьясняет парень. — Либо он потрясающий в постели, либо Момои обожает с ним соглашаться.       — Это была совершенно ненужная информация. — кривится Аоке. — Голосую, чтобы все спали с кем хотят, а лично я бы хотела, просто вернуть себе сон. Ты за?       — Заманчиво. — задумывается парень, потирая свой подбородок. — По рукам. — протягивает ей ладонь он.       — Тогда завтра напишу, что от тебя требуется. — пожимает его руку Джун. Девушки ведь всегда ждут, чтобы их вернули. В любой ссоре. Не важно, что она была зла, не важно, что она говорила и говорит. Она хочет, чтобы ее вернули. Кисе сдался раньше времени. Кто знает Момои, как свои пять пальцев? А кто знает парня, как самого себя? Правильно они. Может и есть плюсы, что эти двое общительные до нельзя. Дельце то легче легкого. За день может и не управляться, но за два вообще без проблем. Лично Джун готова немного наступить на своё эго, чтобы подруга вновь улыбнулась и стала собой. А заодно наступить на подругу, потому что то, что она пишет в сообщении, можно использовать, как оправдания перед судом. Синеглазая перезванивает сразу же, после прочтения.       — Прям сломала? Ты дома? — сдерживается, чтобы не накричать на Момои она. — Открывай окно и прыгай! Все не… Я не злюсь. — выдыхает Джун и трёт свою переносицу. — Сейчас приду. — нажимает на завершение вызова девушка. — Мы должны помирить их, как можно быстрее.       — Замётано. — отдаёт честь и встаёт из-за стола парень. — Жду инструкцию. Деньги не забудь. — кивает на купюру и мелочь перед ней он.