Украденная жизнь

— Господа, проходите вперёд... Вот так, прямо сюда... Совунья, будь осторожна, не споткнись!       Долгий и морально сложный путь наконец остался позади. Ледокол "Ромашка" (такое название путешественники дали ему ещё на борту) причалил к берегам Антарктиды. Кар-Карыч решил взять на себя роль лидера экспедиции, поскольку за многие годы странствий у него накопился немалый опыт в этом деле. Он первым из друзей ступил на Антарктические земли и теперь помогал друзьям спуститься с ледокола.       Продолжая подбадривающие наставления, Кар-Карыч подал руку Совунье. Она спрыгнула на ледяную поверхность так легко, как это возможно было сделать с огромным рюкзаком на спине и тяжёлой сумкой в другой руке.        В Антарктиде была зима. Согласно данным Лосяша, температура воздуха в это время года здесь могла достигать 60 градусов ниже нуля, поэтому одежда друзей представляла собой несколько плотных слоёв. Такая экипировка здорово защищала от мороза, но была довольно тяжёлой. Непривычные к этому делу, товарищи испытывали трудности в передвижении.       Следующим руку Кар-Карыча принял Копатыч, в следующий миг поскользнувшись на льду и еле устояв на ногах. Раздражённый жёстким приземлением и давящим на него весом, он огляделся вокруг и пробурчал: — Зря мы ночью приплыли. Такая темень вокруг, что хоть глаза выколи. И как нам, значит, палатку ставить? До утра ждать, что ли? — Вынужден разочаровать Вас, друг мой ворчливый. Сейчас в Антарктиде полярная ночь. По моим подсчётам, она началась 2 месяца назад, значит, солнце взойдёт примерно через 4 месяца.       Лосяш спустился на землю последним, даже не воспользовавшись помощью Кар-Карыча. В отличие от друзей, его переполняли воодушевление и энергия, и он даже не чувствовал веса одежды и багажа. — Как через 4 месяца? Ты что, знал об этом и молчал?! — огородник был сильно возмущён. — Здесь же ни одного фонаря не стоит, как мы ориентироваться-то будем, укуси тебя пчела? И как ты свои исследования собрался проводить без света? — Специально для этого у нас есть налобные фонари, — спокойно пояснил Лосяш, стараясь не замечать выпадов мохнатого товарища. Изо лба каждого из друзей действительно выходил луч света. — К тому же, в полярную ночь можно увидеть уникальное явление — полярное сияние... — А, светящееся небо, — перебил учёного Копатыч. — И когда же мы его увидим? — В этот вопрос медведь вложил весь свой скептицизм. — Ну, я...       Лосяш не успел договорить. В этот момент, как по заказу, небо озарилось невероятным светом. Полоски разных цветов, сменяя друг друга, поочерёдно раскрашивали местность то в красный, то в зелёный, то в синий, а то и вовсе в какой-то неописуемый оттенок.       Это зрелище отвлекло друзей от дискомфорта и негатива и заставило замереть, раскрыв рты. В Ромашковой долине они бы точно никогда такого не увидели.       Лосяш с трудом мог уместить в себе весь объём восторга, взорвавшегося в нём. Осознание того, что он наконец находится в месте своей мечты, вызвало в нём желание схватить за руку Совунью и кружить вместе с ней по ледяной поверхности под аккомпанемент танцующих огней. Но он не привык к такому проявлению чувств на публике, поэтому он просто тихо стоял и смотрел на чудо природы вместе со всеми.        Даже после того, как полярное сияние погасло, друзья ещё минут десять стояли неподвижно, как заворожённые, в практически полной темноте.       Первой опомнилась Совунья. Почти шёпотом она воскликнула: — Это самое чудесное, что я видела в своей жизни! — Лосяшик, дорогой, — в голосе Копатыча звучали восхищённые слёзы, — прости меня за всё, что я тебе наговорил. Этот свет я не забуду никогда! Спасибо тебе... большое!       Кар-Карыч предпочёл быть более сдержанным, поэтому он только тихо пробормотал: — Да, это действительно было красиво. — Прокашлявшись, он провозгласил гораздо более звучно: — Итак, господа, пришло время располагаться! Палатки сами себя не поставят!       На установку палаток, растапливание портативных печек и расстилание спальных мешков у них всех ушло чуть больше часа. Справиться со всей этой работой без возможности снять варежки было не очень-то просто.       Наконец друзья пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по палаткам: Лосяш делил палатку с Копатычем, а Кар-Карыч — с Совуньей.       Несмотря на эмоциональное потрясение, Лосяш уснул почти сразу — усталость давала о себе знать. Выспаться ему было необходимо, поскольку на следующий день начиналась самая интересная часть их экспедиции: исследование местной жизни.                                       

***

      С трудом проснувшись, Лосяш поглядел на своего соседа по палатке. Копатыч ещё крепко спал, негромко похрапывая.       Стараясь не шуметь, Лосяш наполовину вылез из спального мешка и достал из рюкзака карманные часы. — Как одиннадцать утра?! — вырвалось у него. Так долго Лосяш ещё никогда не спал. Сказывалось отсутствие солнечного света. Тихо собравшись, он выскользнул наружу.       Рядом с соседней палаткой кипела жизнь: Совунья и Карыч делали зарядку. Даже на краю света Совунья не изменяла своим привычкам. — А, доброе утро, Лосяш! — поприветствовала его бывшая спортсменка. — Заходи к нам, я завтрак приготовила. — Здравствуйте, товарищ учёный, — Кар-Карыч отвесил Лосяшу шутливый поклон. — Ну что, когда собираемся в поход? Хотя Копатыч, наверное, ещё двадцатый сон досматривает. — Доброе утро, дорогие друзья! Заботливая моя, большое спасибо. Насчёт Копатыча Вы правы, однако сегодня я планирую провести первую вылазку самостоятельно. Мне нужна максимальная сосредоточенность. Но Вы, друг мой, сможете показать нам окрестности, когда я вернусь.       Подкрепившись, Лосяш ещё раз прокрался в их с Копатычем палатку, захватил рюкзак, компас и карту и отправился в свой главный путь.                                         

***

      Колония пингвинов располагалась, по данным Лосяша, не так далеко от их палаточного лагеря. Нужно было пройти около километра на восток. Осторожно, чтобы избежать падений, Лосяш шёл в заданном компасом направлении.       Честно говоря, о пингвинах он знал не так уж и много. Преподаватели его университета практически не обладали нужной информацией, а в учебниках пингвины освещались лишь мельком. В них можно было найти изображение этих величественных птиц и краткое описание их образа жизни, но ничего не было сказано о степени их разумности. Именно это интересовало Лосяша больше всего. Он предполагал, что природные условия Антарктиды могли не позволить интеллекту пингвинов развиться до уровня разумных существ, таких, как он и его друзья, — сложно было себе представить полноценную жизнь во льдах, —  и шёл за подтверждением или опровержением своей гипотезы.       В какой-то момент фонарь на лбу Лосяша перестал освещать дорогу. Луч света растворялся в темноте, отражаясь лишь от окружающих скал.       Лосяш остановился и посмотрел под ноги. Так и есть: похоже, он стоял на краю обрыва. Ещё пара шагов, и он бы стал первым в мире летающим лосем. Вот только такая перспектива его почему-то совсем не радовала. В панике Лосяш отшатнулся и чуть было не решил идти назад, но уже через минуту взял себя в руки и начал размышлять.       Налобный фонарь не позволял разглядеть что-либо внизу. Других источников света у Лосяша с собой не было. «Да уж, систему освещения для путешествий в полярную ночь я продумать явно забыл...»‎ — злясь на самого себя, думал лось. Зато у него были... книги. Самое тяжёлое, что лежало у него в рюкзаке.       Скрепя сердце, Лосяш вытащил несколько университетских учебников и сбросил их в неизвестность, изо всех сил навострив уши.       Определение высоты обрыва по звуку было единственным нормальным выходом. На удивление, звук получился достаточно отчётливым. Значит, земля находилась не так уж далеко.       Интуиция успокаивающе шептала Лосяшу, что с ним в любом случае ничего не произойдёт. И, поверив ей, учёный решился на полнейшее безрассудство. Он уложил рюкзак на край обрыва, уселся на него сверху, как на ледянку, сжав лямки что есть мочи, и оттолкнулся ногами.       Удача в этот день, как подумал Лосяш, точно была на его стороне — обрыв на самом деле не был резким. Вначале спуск даже был пологим. Ему на миг показалось, что он вернулся в детство и теперь просто катается с ледяной горки. В эти пару секунд его охватила эйфория.       Но уже на половине пути поверхность внезапно стала вертикальной. Лосяша подбросило в воздух. Сидя верхом на рюкзаке, он с размаху врезался в землю, затем отскочил от рюкзака и проехал ещё несколько метров на животе. Компас и карта и вовсе разлетелись в разные стороны.                                         

***

      В себя Лосяш пришёл от стоявшего вокруг него гвалта. Голосов было много, все они были ему незнакомы и сливались в не слишком однородный хор, из которого Лосяш не мог вычленить ни единого отдельного слова.       Стоп! Слова?..       А ведь речь говоривших действительно больше напоминала иностранный язык, чем беспорядочный набор звуков!       За секунду сообразив, где он находится, и не поверив своим ушам, Лосяш наконец открыл глаза. Изображение слегка расплывалось, но всё же позволило Лосяшу увидеть главное.       Вокруг него, всё ещё лежавшего на животе, толпились... пингвины. Чёрно-белые птицы, похожие на те самые иллюстрации из книг. Некоторые из них взволнованно взмахивали крыльями, показывали на Лосяша и наперебой обращались друг к другу, отчего вокруг и было так шумно. Другие же стояли чуть в отдалении и обеспокоенно рассматривали прилетевшего к ним со скалы чужеземца.       Лосяш поднял голову и попытался сесть, но тут же упал на спину: голова сильно кружилась. "Неужели сотрясение?" — с досадой подумал он. Лосяш совершенно не помнил, как и обо что он ударился головой, но, похоже, удар вышел приличной силы.       Чёрт, он не имел права слечь с сотрясением в незнакомом месте, в конце концов, он уже добрался до цели! А друзей, которые могли бы ему помочь, не было рядом...       Заметив, что неожиданный гость очнулся, пингвины смолкли, но почти сразу вновь засуетились. Двое из них подхватили Лосяша под лапы и понесли в неизвестном направлении. Лосяш снова начал отключаться, поэтому он был не в силах сопротивляться и вообще осознавать происходящее.