Когда жизнь летит к черту ,или пять детей и один родитель

      Брок после звонка был разбит. Но дети проснулись и стало не до размышлений. Весь оставшийся день Брок провёл не отходя от детей. Ночью же он не смог уснуть. Воспоминания, разбуженные последним событиями, стали его мучить.       Он вспоминал как его отец, бывший американский военный страдающий ПТСР, бил его — "воспитывал", когда был пьян. Как мать использовала политику невмешательства. Как тётя Мария пыталась помочь им с сестрой во время пьянок его отца. Как бабушка Агата в какой-то момент забрала их к себе и растила. Как после смерти бабушки их стало некому защитить. Как он сбежал из дома, после того как его сестра уехала учиться в Англию. Как ушел в армию, зная, что искать там его не станут. Все свои знали: Брок ненавидит всё связанное с армией. Вспоминал уроки бабушки: бальные танцы, этикет, языки, экономику, он даже имеет сертификат о том, что он переводчик. Всё это вырвалось из-за плотины, ограждающей его от воспоминаний.

***

      Но настало утро и пришло время для новых дел. Позавтракав, пока дети спят, Брок ушёл их будить: — Вставайте, малыши. Ну же. Подъём. Поедите и с вами посидит тётя Мария, пока я съезжу по делам. — Ум, неа, баиньки ещё, — раздалось ему в ответ. — Тогда мне придётся оставить вас на тётю Марию, а самому уехать. Согласны? — спрашивал Брок. — Угу, дя, нянь, — отвечали сонные дети.       Брок закончив разговор сел в машину и поехал в морг — сегодня похороны. Всё готово, осталось забрать тела погибших.       В морге он впервые увидел подготовленные к похоронам тела: мёртвой сестры и её мужа. Забрав их, он сразу поехал в сторону домашнего кладбища. Там его ждал священник, и все те, кто пришёл проститься с Оливией и Домиником Руссо.

***

      Похороны тяжело прошли для Брока. Но уходя домой, он почувствовал как его отпускает смерть Оливии. Дома его ждали дети. Стоило перейти порог дома, как на него налетела троица неугомонных малышей. Они смеялись, лепетали и всячески выражали радость, что он дома. Он поднял на руки зеленоглазую Виолетту. Потрепал по голове кареглазого Бернардо. Приобнял желтоглазого Леонардо. Завтра — самолет в Америку, они покинут особняк семьи Рамлоу и, хоть и нескоро, но обязательно сюда вернутся.       Зазвонил телефон. Брок положил Виолетту на диван и принял вызов: — Джек, привет! Что-то случилось? — Привет, командир. Тебя тут ищут: и тёлка, с которой ты около двух лет назад тусил, и твой ненаглядный Роджерс. Я им сказал, что ты в отпуске и поехал домой. Но у тебя, приятель, в деле написано что ты из Техаса, да? А ты по-настоящему на родине. Когда вернёшься? Наши тоскуют, только и ходят ко мне и спрашивают: "Где наш командир? Когда вернётся?", — говорил Джек. — Завтра самолёт. Так уж и быть. Можете встретить. Прилетаю в четырнадцать тридцать. Но по прилёте я напишу. Насчёт тех, кто ищет… Вика зачем меня ищет? Года два как расстались. Не знаешь? Со Стивом не хочу видеться, но, видимо, придётся, — со вздохом признался Брок. — Да откуда я знаю?! Встретим всем составом. Ты же ребятам за отца и мать. Конечно, они желают помочь. Ты не серчай, но я им всё, что знал — рассказал. Мы тебе поможем, выручим, как ты нас выручал, — продолжал Роллинс. — Да, ты дал жару. Ну, ладно. Помощь мне не помешает. Но чтоб язык держали за зубами! — вещал Брок. — Обижаешь, командир! Всё будет супер! Пока, — закончил Джек. — Пока-пока, болтун, — договорил Брок.       Придя вместе с детьми в комнату, Брок стал собираться. Билеты заказаны, все предупреждены. Осталось собрать вещи — и всё готово. Завтра в одиннадцать тридцать самолёт. А значит, выехать придется в девять тридцать минимум, а лучше в ровно в девять.