***
Салон машины полностью поглощён уничтожающей тишиной. Молодые люди молча ехали по пустынным окраинам тёмного городка, огибая раз за разом мрачные переулки. Русоволосый мужчина, сидевший за рулём, уверенно вёл машину изредка поглядывая на запутанный вид юной девушки сидевшей рядом. Ему удалось утащить её на переднее сидение и та притаилась словно скомканный листок бумаги в самом дальнем углу мягкой обвивки. Точённые, длинные пальцы вертели меж своей оси чёрный, карманный диктофон, ухватившись за торчащий конец тканевой петли, прицепленный специально для большего удобства хранения его у себя. Лучи ночного освещения еле доходили до девичьего лица и большинство бликов отсвечивающих в миниатюрных чертах были созданы за счёт включенных передних фар. Если водитель всем своим видом явствовал эдакое счастье ликования, женское же выражение больше походило на обессиленную мученицу, потерявшую все шансы на счастливый исход. Нежные черты, опухшие после столь огромного количества пролитых слёз, исказились в нахмуренных бровях, что свидетельствовали о непрерывно мнящих извилин. В голове крутились всего рода мысли, от самых нелепых по типу: оглушить чем-то тяжёлым соседнего мужчину, чтобы потом устроить несчастный случай, уничтожив его авто зажигалкой из кармана и канистрой бензина находящейся в багажнике; до самых унизительных: плакать, прося на коленях удалить снимки взамен на вечное рабство. Хотя, анализируя всю ситуацию и пока что не найдя ни один из выходов, девушка с уверенностью может подтвердить, что она и так погрязла с головой в этом куске дерьма под названием Джи Ён. Он установил над ней прочный контроль, который, если придерживаться именно его прописанного плана, не закончиться никогда. Разве что пока она ему не надоест. Но даже тогда не факт, что её кто-то освободит из плена. Омерзительное чувство впиталась в кожу пронизывая каждую ниточку лилово-сапфировых жил и разлившись вязкой кляксой чёрной смолы по нервной паутине, придерживая в крепкой узде их способность сдерживать эмоциональные срывы. Чудовищно осознавать своё бессилие пред внезапно навернувшимися проблемами. Они так нагло и бесцеремонно навалились все разом на голову, что кажется готовы поглотить последние искорки мигающей жизни в сердечных пульсациях. Ненароком начинаешь проклинать собственное существование за проделанные ошибки. Людям свойственно их совершать, но порой цена и рок неумолимо жаждут жестокой расплаты, вместо милосердного прощения. Не переставая думать и сочинять всё новые и новые решения, брюнетка приостановила свой взор на полицейском значке, что был пришит на плечо голубой униформы. Вот-вот из всей беспросветной гущи мешающих дум, должна выскользнуть та самая, которая вытащит из под заплесневелого плинтуса девичье положение. Дженни чувствует, что разгадка этой головоломки совсем рядом, просто ей нужно немного больше времени, чтобы проявить её ясную суть. Точно Шерлок Холмс в детективных романах, Ким словила просветление из обычной мелочи принадлежащей ненавистному ей окружению. - Малышка, я помню как тебе нравиться эта форма, а особенно как тебе нравиться её снимать. - мужской голос разрушил тишину обращая на себя всё женское внимание. Нить ведущая к логическому завершению спасительного плана была утеряна, но главное, что смысл Дженни запомнила, а остальное дело нескольких бессонных часов, которые она обязательно проведёт за поисками его разоблачения. Джи Ён не одолеет её в этой игре. Её отец один из самых хитрых и смышлёных мошенников во всей стране, способный провести вокруг пальца даже самых зажравшихся богачей со собственной охраной и наградами за научные успехи. Она его дочь и точно не позволит обойти себя какому-то последователю правопорядка. Она из семьи Ким, пусть её отец и оказался в итоге пойман, но ученикам свойственно превосходить своих учителей, так что из этой воды она будет тем, кто выйдет сухим. - Всегда считала, что она тебя уродует. Мечтала поскорее от неё избавиться. - карий взор безлико переметнулся с золотого герба на расплывчатые кадры городского пейзажа за её окном. Имея существенную зацепку, которая приведёт её к точному, благоприятному для неё, исходу, можно проявить и каплю дерзости к тому, кому с радостью плюнула бы в лицо. Надменность всегда была к лицу этой своевольной брюнетке, привыкшей устанавливать свои правила и действовать опираясь на логику и изворотливость, нежели на эмоциональные критерии. За время проведённая вместе с ним, Дженни и забыла, что в её силах превратиться вновь в хищника, который не страшиться перегрызть своему противнику глотку. - Не остри. - мужской взгляд приобрёл ноты стальной суровости, что осели в медовых крапинках его холодного взгляда. - Ты уже и забыла, кажется, какой мод обращения я к себе дозволяю. - одна из рук отпрянула от кожаного руля соскальзывая в сторону девичьей коленки. Пальцы невесомо осели на выразительную чашечку, поднимаясь ласкательными поглаживаниями вверх по бедру. Кончики нежно проходились по складкам джинсовой ткани, обжигая мелкими касаниями скрытую под тонким фуляром кожу. Места по которым недавно прошлись мужские пальцы посыпались волной мурашек и ощущались они совсем не из-за приятного восприятия, а наоборот. Дженни чувствовала лишь отвращение к нему и всему, что он делает. Но в её непродуманном плане придётся ещё немного перешагивать сквозь рвотные рефлексы и сыграть роль всему непричастной. - Могу напомнить прямо сейчас. - его интонация вновь обновилась пропитавшись вкусом приторной карамели, что лишь сильнее отталкивала своей чересчур большой сладостью. - Не стоит. - маленькая ладонь накрыла своим весом чужую, приостанавливая мужские домогательства. - Мы уже подошли к заднему двору моего дома. Мне пора. - быстро сориентировавшись в окружающей местности, девушка наткнулась на спасательный круг, что маскировался её собственным домом. - Не так быстро, дорогая. - низкий тембр голос остановил движениями девушки, которая с излишней скоростью начала дёргать ручку, но к своему ужасу осознала, что двери заблокированы. - А как же прощальный поцелуй? - последние слова донеслись прямо у уха, что вмиг зарумянилось жаром его горячего шёпота. Глаза Ким расширились в немом ужасе, словно ей только что назначили смертельный приговор. Каков же он всё-таки подлец, раз после всего, что между ними случилось и продолжает случается, смеет предъявлять что-то подобное. Стенки сердца ощутимо сжались, ограничивая работоспособность потока алой жидкости, что перестал доходить к намеченной цели. Всё тело охватила еле заметная трясучка, что доказывала насколько же брюнетке было трудно осилить собственные чувства. Темные прядь спали вниз волнистым каскадом прикрывая опущенное лицо, что с закрытыми глазами осталось несколько минут медитировать так-же избегая неотрывного наблюдения изо спины. Будь девушка слитая из молочного шоколада, либо же сотканная из твёрдого льда, её строение начало бы прытко таять под тяжестью этого карего взора. Издав тяжёлой выдох из-за которого хрупкие плечи еле заметно опустились расслабляя кисти рук, что всё продолжали держаться за закрытую дверь, девушка отстала от заблокированного входа, поняв, что не исполнив его прихоть, ей отсюда не выбраться. Голова медленно начала оборачиваться назад, где влажные от вожделения губы дожидались пока та переборет в себе гордость. Джи Ён заметил неохоту в этих устало смотрящих радужках, которые уставились на уровне его губ, недавно облизанных им же. Последний раз взглянув на мерцание света фонаря по глянцевой поверхности пунцовых уст, девушка с ликом полным горькой грустью прильнула к давно ждущим губам. Мужчина не медля усилил нажим, буквально влетев в бедняжку и придерживая смоляные прядки левой рукой, навис над ней, прижав ту спиной к запертой дверце. Держа глаза закрытыми и пряча кристальные зрачки за вуалью трясущихся ресниц, девушка сконцентрировала всю свою волю, чтобы не дать себе сойти с дистанции и не оттолкнуть прямо сейчас слишком напористого партнёра. Пухлые губы мужчины овладели каждым участком растерзанных уст пропитанных ароматом едкого никотина, который вместо того чтобы заставить отстраниться, казалось, сильнее навязывал острое желание вдоволь усупиться терпкостью этого аромата. В плавных скольжениях читалось неподдельное вожделение, яростно выражавшейся со стороны именно одного партнёра. Русоволосый не думал доставить этим поцелуем ей удовольствие, он страстно желал лишь привить юной девушке разницу их физической и не только силы. Он выстраивал каждым новым липким качением с одной губы на другую высокую, каменную стену, которая мысленно утвердит его статус пред чужим упрямством и заставит её принять факт его совершенства. Горячий язык проник внезапно в смягчённый рот, силой заставив его шире раскрыться и принять своё бесцеремонное проникновение. Языки влились друг с другом в чувственное кружение сплетаясь в свёрнутый извив двух разгорячённых огней. Салон наполнился звонкими всхлипами влажного чмоканья, которое сильнее воспламеняло внутри мужчины дрожь желания. Из-за чужой ненасытности брюнетка спустила глухой стон, когда в очередной раз тот прытко напустился с новой силой в неё, углубляя соитие их уст и насыщая поцелуй более развязными нотами. - Джи Ён.. - дрожащий голос пытался выговорить что-то сквозь поцелуй, который начал принимать нешуточные обороты. - ..нет.. - каждое слова резко обрывалось тихим стоном, так как мужчина вновь и вновь её затыкал не давая разрешение разомкнуть их уста. Брюнетка, осознав, что не сможет добиться своего одними лишь словами, предприняла более решительные меры. Русоволосый вовсе начал цинично бродить рукой под девичьей футболкой сжимая сквозь кружево выразительные формы. Его прикосновения несли за собой палящий жар испепеляя и без того горячую кожу. Он начал забываться и брюнетке было необходимо ему напомнить о изначальном, что он уже успел выбросить из головы. Женские ладони поднялись вверх обхватывая обе стороны мужского лица. Прижавшись стальной хваткой к впалым щекам, Дженни неспеша начала отстранять его от себя вызывая толику недовольства на взрослом лице. Наконец, онемевшие губы сумели освободиться и тоскливый взгляд устремился на фигуру напротив, что до сих пор держало глаза закрыты, а губы распахнутыми, будто вновь желая ощутить сигаретный смак. - Джи Ён, открой. - брюнетка всё ещё придерживала мужское лицо, чтобы то уж точно не смогло вновь к ней приблизиться. Русоволосый приоткрыл глаза, томно взглянув вперёд и нажав на нужную кнопку, после чего послышался характерный щелчок и дверца разблокировалась. - Не забудь об этом. - мужская рука прижалась к осиной талии поверх одежды дотронувшись до устройства прослушки. - Совсем скоро увидимся, Дженни. - последний раз коснувшись манящих губ, тот кратко их поцеловал и позволил Ким наконец выбраться из злосчастной машины. Быстрой поступью, Дженни зашагала вперёд к своему дому под шум заведённого мотора. Всю дорого ладонь непрерывно вытирала с губ противные следы чужого поцелуя. Девушка привыкла чувствовать себя не самой приличной из особ, что с пренебрежением относятся к чистоте своей репутации. Но почему-то именно сейчас ей хотелось содрать с себя кожу в тех местах где к ней прикасались. Именно сейчас, когда все действия происходили против её воли, она чувствовала себя по настоящему грязной. Для себя они никогда раньше так низко не падала. Родной дом встретил её привычным холодом и выключенным всюду светом. Никто не ждал её возвращения глубокой ночью. И это не кажется ей оскорбительным, это не огорчает её. После всех тех сказанных слов о родительской заботе Джи Ёном, раньше она бы чувствовала опустошение, гнетущую печаль из-за правдивости его высказываний. Раньше она забывала кем является и то, какой жизнью жила до этого. Впредь этой ошибки она не повторит, ведь ей прекрасно известно о хороших способностях манипуляции этого безумца и вскоре она прервёт с ним связь полностью. Ведь остальные, недостающие детали плана мести, начали складываться разумом в правильной последовательности." - Разговор горишь, милый."
Дженни вынула из кармана рацию, стиснув устройство в своей ладони. Глаза засверкали пугающим огоньком как только перед взором встала отцовская дверь. Расплывшись в довольной усмешке пропитанной ароматом угрозы, та уверенно зашагала в сторону запертой двери, за которой в это время спал ни о чём не подозревающий отец." - Будет тебе разговор."
Девичий силуэт скрылся за дверной рамой оставляя после себя лишь раздражающий скрип, который в ту же минуту раздался по всему пустующему коридору промчавшись эхом до первого этажа.***
- По дороге в дом, я обнаружила, что все присланные им фотографии были удалены и я не могла больше их сохранить. - тихий голос продолжал описывать события прошлого, пока губы едва заметно дрогнули в приподнятых уголках. Юнги поражался её силе и находчивости. Сейчас, она повествует не с такой болью в голосе, как начинала свой рассказ. Ей будто полегчало и осколки случившегося больше не впиваются ей в плоть острыми концами. В её мерцающих радужках заиграл азарт. Эта та Дженни, которую он привык видеть. - Но как же тогда тебе удалось снова их достать? - мужская интонация показывала увлечённость парня, слушающий сей рассказ. В его широко распахнутых глазах будто застыл этот вопрос и ему не терпелось узнать продолжение. - Всего навсего надо было устроить ещё одну встречу. - брюнетка коварно сузила глаза навострив свой кошачий взгляд в сторону слушателя.