Dark desire

В крепости, расположенной ближе к горам, чем к порту, царила атмосфера подавленности и почти паники. На крепостных стенах по очереди дежурили те, от кого мог быть прок в военно-оборонном деле, эти мужчины изо всех сил пытались защитить последний рубеж обороны Тортуги - место, где успели укрыться немногие из тех, кто оказался в самом центре бойни, учинённой жестокими врагами. Во дворе кипела деятельность, которой руководили несколько выживших пиратских баронов - пираты пытались продержаться подольше, хотя почти все отлично понимали, что по сути уже обречены. Помощь успеет подоспеть вовремя лишь чудом. Хуже всего было то, что их врагов было почти невозможно убить - это были не живые люди, а настоящая нечисть. А самое страшное лично для Воробья он узнал только что. Злорадный громкий голос, почти крик, наполненный игривым ликованием прозвучал, когда пират стоял у одного из окон большого зала с каменными стенами. Из этого окна был виден большой участок двора и часть крепостной стены... Голос прозвучал не снаружи, не обычно - а прямо внутри сознания Джека. Это было так внезапно, так оглушающе и даже больно, что пират вцепился пальцами в холодную каменную плиту подоконника, и задохнулся от почти сбивающего с ног приступа боли. Воробушек широко распахнул глаза, ослепнув от шока, и до крови прикусил губу, пытаясь сдержать крик боли и страха. Салазар. Это был голос Салазара - Джек не помнил его голоса, не был знаком с его тембром и звучанием, но знание и узнавание пришли сами по себе, когда издевательский голос громогласно провозгласил в голове пташки: "Привет, Воробушек! Я знаю, что ты здесь, и это просто прекрасно - теперь ты не сможешь сбежать, уверяю! Ваша крепость окружена, и ваши защитники не смогут оборонять её долго! Мой тебе совет, птаха - спрячься получше, я хочу немного поискать тебя прежде, чем схвачу. А после всего я очень постараюсь подрезать тебе крылышки так, чтобы ты никогда больше не смог летать... И дерзко чирикать тоже! До встречи, пташка! Буду страстно ожидать её." Воробей дрожал от боли, сильнее содрогаясь от каждого нового слова. Голос в его сознании резко замолчал, и чернота перед глазами медленно рассеялась, вернулся предвечерний свет и звуки реальных голосов людей вокруг. Пират не сразу смог видеть полноценно и чётко - перед беспомощно моргающими глазами ещё пару минут плясали дрожащие в странном танце чёрные снежинки. Это было пугающе, но больше всего страшила одна простая мысль: "Он не уйдёт, пока не получит меня. Из-за меня могут умереть все, кто тут прячется. Я могу невольно погубить их всех!". Омега обернулся назад, со стыдом посмотрел на несколько женщин с их детьми, и вновь со страхом ощутил, как пол словно уходит у него из-под ног. "Нет! Нет-нет-нет!". Чьи-то руки поддержали Воробья, помогли не упасть. На секунду у него даже возникла безумная мысль - это Салазар, пробрался сюда уже сейчас! Пират слабым движением повернул голову. Барбосса. - Воробей, тебе больно? Ты бледный словно сама смерть, - нервно и почти раздражённо спросил ирландец, разворачивая Воробья к себе и всматриваясь в его затуманенные глаза. - Мне... просто стало страшно. Приступ паники, - на ходу соврал Воробушек, постаравшись прямо выдержать долгий взгляд своего мужчины. - Сейчас всё пройдёт, правда... Гектор подвёл его к ближайшему свободному стулу и силой усадил на него. Взял за плечи, крепко сжав их в пальцах, требовательно встряхнул, и почти приказал: - Сиди тут. Не пытайся встать. Пока всё в относительном порядке, мы ещё держимся, а подмога может подоспеть в ближайшие несколько суток. Дыши, Воробей, дыши! И жди меня - сейчас я принесу тебе какой-нибудь еды и вина. У тебя слабость от голода. Всё будет в порядке, - Барбосса грубовато потрепал Джека по волосам, коротко поцеловал в губы, и от этого Воробей едва смог подавить намечающиеся слёзы. Джек сумел улыбнуться в ответ, и даже хмыкнуть, точно ему даже на секунду стало весело. "Прости меня, прости, я просто должен это сделать!" - мысленно сказал он ирландцу, несчастным и полным боли взглядом посмотрев ему вслед. - "Я не знаю, отстанут ли враги от вас всех, если их главарь доберётся до меня, но я не имею права не выяснить этого!" Подождав совсем недолгое время, Джек вскочил на ноги и быстрым шагом бросился к выходу из большого зала, по коридору и вниз по лестнице. "Только бы не столкнуться с Гектором, Боже!". Во дворе было трудно не столкнуться с кем-нибудь из защитников крепости, трудно не быть сбитым с ног. Дрожащий от нервной напряжённости пират с видимым трудом отскакивал в сторону, давая суетящимся мужчинам дорогу. Голова всё ещё кружилась - и от голода, и от волнения, а ещё ему нестерпимо хотелось плакать при мысли о Гекторе из скорого будущего - о Гекторе, узнавшем что его омегу растерзали враги, что Джек сбежал сдаваться, не сказав ему ни слова, пока ирландец ходил раздобыть для него еды. Думать об этом Барбоссе и о том, что он испытает, было почти невыносимо, но Джек пытался успокоить себя хотя бы немного мыслями о том, что таким жутким способом он, возможно, спасёт многие жизни. Хорошо, что крайне занятым мужчинам не пришло в голову обратить на него внимание, попытаться остановить и притащить к Барбоссе. Джек сумел добраться до маленькой дверцы в каменной нише, дверце достаточно высокой, но такой узкой, что двое человек сразу могло протиснуться в неё лишь боком. Это был ещё один выход из крепости, и его охраняло лишь несколько пиратов, которые должны были в случае чего поднять тревогу. Воробей надеялся, что сможет обдурить их и заставить выпустить его наружу. Жалость к Барбоссе, который возможно в скором времени узнает о смерти своей омеги, очень невовремя вернулась, и Джек с огромным трудом сумел подавить эмоции, придав себе видимость спокойствия и уверенности. Гордой походкой подойдя к дежурным, пташка заговорил с ними: - Приветствую, друзья! Надеюсь, вы меня знаете - я Джек Воробей, пиратский барон Карибского моря. Вы должны кое-что для меня сделать, но я приказываю никому об этом не говорить! Видимо, Воробушек чудом сумел придать себе необходимой уверенности - или её видимость - поскольку спустя пару минут его убедительных уговоров и их сомнений его выпустили. Воробей замер в открытом дверном проёме, холодея от щекочущего в груди ужаса, когда один из мужчин окликнул его: - Мистер Воробей, подождите! Возьмите вот это, прошу! Джек оглянулся и увидел, что молодой мужчина протягивает ему свою саблю. Воробушек легко улыбнулся и отрицательно покачал головой: - Оставь, тебе она ещё может пригодиться. - Возьмите сейчас же, мне же смотреть страшно на Вас безоружного! - нервно усмехнулся мужчина, настойчиво протягивая саблю. - Это самое малое, что я могу для Вас сделать! Воробей благодарно улыбнулся и взял саблю, поблагодарив и позволив пожать себе руку. Он оставил саблю в зарослях травы, как только дверь за его спиной закрылась, и тяжело задвинулся засов. Эта сабля всё равно не сможет помочь, а сопротивление лишь разъярит его врага и усугубит и без того незавидную и тяжёлую долю Джека. Задержав на пару секунд руки на рукоятке оружия - прикосновение к сабле словно придавало ему немного уверенности - Воробей с протяжным тоскливым вздохом спрятал саблю в траве, медленно выпрямился, и пошёл в сторону, где должен был встретиться со своим давним врагом, одним из своих самых страшных кошмаров. Пташка не знал, сумеет ли дозваться до Салазара тем способом, который недавно продемонстрировала ему проклятая нечисть, не очень надеялся на это, но должен был хотя бы попытаться. Поэтому Воробей сосредоточился и мысленно позвал, вкладывая в зов всю силу раздирающих его страшных и мучительных эмоций, надеясь, что они помогут: "Салазар! Я правда здесь, и я иду к тебе, я не стану от тебя убегать. Прошу только, оставь в покое остальных!" Несколько секунд ничего не происходило, никакого ответа, и Джек уже решил что у него, конечно, ничего не получилось. Затем он вновь ощутил постороннее присутствие в своём сознании - очень странное и непривычное чувство. На этот раз Салазар каким-то образом действовал помягче - проникновение в рассудок пирата почти не вызвало у того боли. Джек не знал, вышло ли так специально или случайно... "Ты хочешь сказать, что собираешься выйти за пределы крепостной стены, птаха?" - удивлённо и почти мягко спросил у него его враг - "Хочешь попытаться со мной сразиться, Воробей?". Джек почувствовал, что попросту не может подавить сильную дрожь, от которой слабели колени и теряли чувствительность пальцы рук. Голос этого монстра пугал его до безумия. Но вокруг пока ещё не было ни одной твари из приспешников этой нечисти, а оттого Джек мог позволить себе ответить: "Я уже за стеной, Армандо, хочешь верь хочешь не верь. Разве ты не можешь ощутить моё местоположение? Пожалуйста, скажи только, куда мне идти? Я сейчас возле одного из двух запасных выходов из крепости, у того, что чуть севернее от главных ворот. Не хочу, чтобы ты подумал, что я пытаюсь сбежать и бросить своих - это совсем не так...". Отчего-то эта новость не обрадовала мертвеца, и даже, кажется, разозлила: "Вот же тупая пташка! Не смей никуда уходить оттуда, слышишь - стой где стоишь!". От прозвучавшего в сознании злого и громкого голоса пират невольно зажмурился на несколько секунд - это было больно. Воробушек открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть близко от себя трёх тварей, радостно кинувшихся на него с предвкушением и злорадством на жутких мертвячьих лицах. Они были почти совсем рядом, и пират не успел бы убежать, даже если бы и захотел. Но он заставил себя остаться на месте, и лишь сжал кулаки от холодного страха. Даже сумел не закрыть глаза. Они окружили его, точно стая голодных волков - чёрно-серые существа с отвратительными острозубыми улыбками и чем-то сродни голодной похоти во взглядах. Их движения были по-нечеловечески быстрыми и ловкими. "Не беги. Только не пытайся бежать. Так надо, ты же понимаешь" - уговаривал себя Воробушек, всеми силами стараясь не впасть в панику. Твари принялись неторопливо прохаживаться вокруг него по часовой стрелке, заинтересованно переговариваясь друг с другом: - Ну надо же, одинокий и безоружный пиратишка здесь, за высокими стенами родной крепости! Думаю, он пытался отправиться за помощью. Какая удача... - Не говори чушь! - заговорила другая тварь. - Наверняка это засада, а он - приманка! Нужно соблюдать осторожность. - Но я уже хочу схватить эту маленькую сучку! - возмутился первый. - Инстинкты, и всё такое... - Я не приманка и не разведчик! - сказал Джек, сглотнув и с трудом дыша от приступа страха. - Я по делу к вашему главному, к Армандо Салазару. Вы можете отвести меня к нему? Глядя на искренний страх, отражённый на открытой и выразительной мордашке жертвы, все три твари почти синхронно расхохотались, точно сговорившись. - К Салазару? Что, понравился наш капитан? - злорадно спросила одна из тварей, подскочив сзади, хватая пирата за плечо и шею, и склоняясь к его макушке. Солдат-нечисть принюхался и добавил. - Ах да, настоящая омега - в этом всё дело? Джек сжал губы в тонкую линию, пытаясь не показывать свой ужас. Он очень хотел закричать "Вы не смеете меня трогать, я - для Салазара, а не для вас!", но пташка не знал, совсем не знал, не послал ли их Армандо, чтобы убить его прямо тут. - Думаю, капитан не станет возражать, если мы и сами немного пообщаемся с этой маленькой вкусной дрянью! Воробушек даже не знал, кто из них это произнёс. Пират почувствовал, как его куда-то тащат, быстро, и сжимая руки на его теле до синяков. Хотя Джек и пытался морально подготовиться к чему-то подобному, в реальности происходящее здесь и сейчас насилие всё равно вызвало у него настоящий шок. Смех тварей больно бил по сознанию, а их издевательские речи ускользали от его понимания, доносясь словно сквозь толщу воды. Пират не знал, сколько прошло времени прежде чем его больно ущипнули за бедро, приводя в чувства, и уверенно склонили над чем-то ужасным, держа сзади поперёк талии. Воробушек закричал даже раньше, чем успел осознать - его держали в полуметре над обглоданными человеческими останками. Вид потемневших костей с кое-где оставшейся плотью и тошнотворный запах быстро подсказали пташке, что эту жертву не просто убили, но и, как водится у этой нечисти, зажарили и сожрали. Воробушек зашёлся истошным мучительным криком, крепко цепляясь пальцами за обнявшую его руку и бьясь в плаче: - Нет! Нет!! Уберите меня от этого!!! - - Жаль ты не попался нам раньше - смогли бы угостить тебя жареным мясом! Вкусно пахнет, правда? Тварь сделала вид, что не удержала пленника, едва не роняя его на останки человека. Тут же перехватила понадёжнее, довольно смеясь. Джек побледнел, его аккуратно очерченные губы приобрели синеватый оттенок, а тёмно-карие удивительные глаза полностью заволокло дрожащими слезами. Желудок скрутило сильным спазмом, и пирата вырвало - одной лишь желчью, ведь его желудок был пуст. - Пе-перестаньте, - с трудом прокашлял Джек, пытаясь сплюнуть остатки жгучей желчи, и дрожащими пальцами вытирая слёзы. - Прошу, я больше не... Ему зажали рот, грубо и крепко, не обращая внимания на то, что губы жертвы были в желчи. Затем пирата вновь куда-то поволокли. - Вот молодец, сам очистил свой желудок! - смеялся голос кого-то из врагов. - Хотя выпотрошить тебя всё равно бы надо, конечно... Воробью казалось, что он умирает, что умрёт даже без участия врагов - так ему было плохо. - Отпусти его, сейчас же, - пират не сразу сумел понять, что этот голос раздался не в его сознании, а послышался где-то совсем рядом. - Отцепись от моего пирата! - Салазар, - прошептал Джек, с трудом приподнимая голову и пытаясь посмотреть на своего главного врага. Пирата сильно мутило, и перед глазами всё ещё стояла страшная картина - зажаренные и обглоданные почти до скелета человеческие останки, а в носу стоял этот запах... Его резко швырнули в траву, пират ударился, рука заболела, точно при вывихе или ушибе. - Как вы посмели его тронуть, как вы посмели даже просто посмотреть на него? - яростный голос Армандо был по-настоящему страшным, и Джек в траве попытался сжаться в калачик, невольно пугаясь ещё сильнее, хотя эта злость и адресовывалась не ему. Пират закрыл глаза и попытался унять тошноту, всё ещё несмело надеясь, что для него всё закончится быстро и не слишком больно. Нет, нельзя об этом мечтать - Салазар должен делать всё долго и страшно, должен выпустить на Джека всю агрессию, предназначенную всем людям, укрывшимся в крепости. Воробушек должен вытерпеть это - ради них всех, ради Гектора! "Прости меня, Гектор" - ещё раз мысленно попросил Воробей, прикусив два пальца на левой руке, подтягивая коленки к груди, и понимая по звукам, что Салазар прямо сейчас жёстко расправляется с теми, кто только что мучил его жертву. Крики боли, звуки рвущейся не-мертвой плоти, шипение, похожее на шипение кожи во время получения ожога. - Никогда. Никто. Из. Вас. Не смеет трогать мою добычу! - взревел злобный до жути голос Армандо, заставив Джека зажмуриться покрепче. "Он так жесток со своими шестёрками... Что же он сделает со мной, своим врагом?" - подумал Воробушек, леденея от головокружительного страха. - "Я не выдержу. Но я должен выдержать!". Ещё один вскрик, чей-то предсмертный хрип, и сильная рука, опустившаяся на предплечье пирата и едва не заставившая его закричать от ужаса. Джек сжался ещё сильнее, в панике уговаривая себя успокоиться и вытерпеть всё как можно более достойно. Его взяли на руки, легко отрывая от земли, одновременно с чем удивительно мягкий, почти ласковый голос нечисти позвал его: - Воробей... Воробушек, ты цел? Тебе не больно? Джек с трудом заставил себя открыть глаза, и несколько секунд моргал, пока не смог различить абсолютно чётко лицо, склонившееся над ним. Салазар. - Я... я живой, - дрожащим, угасающим голосом хрипловато ответил пират, и постарался выдавить из себя улыбку. - Я пришёл к тебе сдаться, ведь ты пришёл к этой крепости из-за меня. - Ох, глупый пират! - мужчина смотрел до странности мягко и обеспокоенно. - Я не спросил, зачем ты здесь, я спросил, не больно ли тебе! - Прости меня. Мне не больно, только голова кружится, - тихо и виновато ответил пират. Ему вдруг стало очень стыдно за то, что с ним сейчас сделали подчинённые Мясника, и что их главарь увидел его таким слабым и жалким. Джек почувствовал себя опозоренным и униженным, и ещё неприятным. Стало так противно, что он даже про страх забыл. - Ты ужасно бледный, - хмуро сообщил Армандо, перехватывая его поудобней. - Не стоило идти ко мне на "свидание", не предупредив меня заранее, птаха. Они же вполне могли тебя... Джек заметил, что мужчина оборвал свои слова, не договорив - не желал пугать ещё больше, кажется. Воробей прикусил губу и осторожно повернул голову - как раз вовремя, чтобы успеть увидеть три окончательно уничтоженных нечисти в поле своего зрения. Салазар тут же развернулся, унося его куда-то прочь от места недавних мучений и расправы над его мучителями. Главарь тварей выглядел злым и встревоженным, и пташка счёл нужным вновь извиниться: - Прости меня ещё раз, Армандо. Я не знал, что так случится. Я в порядке, на мне лишь несколько синяков - и я вполне смогу выдержать твою месть. - Это мне следует просить у тебя прощения, - вдруг с раздражением непонятно на кого ответил его враг. - Не обучил своих тварей должной дисциплине... Чёртовы отморозки. Воробушек почувствовал новый приступ головокружения - страх, голод, слабость, всё разом - и незаметно для себя самого вновь потерял сознание, успев лишь мельком подумать о Барбоссе. Его выдернул из беспамятства сильный и резкий аромат эвкалиптового эфирного масла, возникший как единственное ощущение среди чёрной бездонной пустоты без чувств и мыслей. Следом за запахом возникла мысль, выраженная одним лишь словом: - Салазар, - пират и не заметил, что тихо простонал это слово так, что его услышали. - Я здесь, птаха, - хрипловатый но нежный шёпот, тепло дыхания на его ушке, запах открытого моря и дождя зимнего сезона на Вест-Индии. - Ты совсем не пахнешь гниением, - удивился пират, с небольшим усилием открывая глаза. - А должен? - Армандо сидел совсем рядом, устроившись на полу так, чтобы опираться локтями о достаточно высокую кровать и наблюдать за своей жертвой. Сам Джек был уложен в эту кровать, а ещё накрыт одеялом, это он почувствовал лишь когда попытался пошевелиться. Следом нечисть спросила, явно заинтересовавшись. - И чем я пахну? - Морским бризом. Дождём в тропическом лесу. И ещё прошедшим временем - что-то вроде запаха в старом замковом зале, сыром и прохладном, - медленно и задумчиво перечислил пират, смешно принюхиваясь, параллельно пробуя пошевелить рукой - она немного затекла со сна, но кажется больше не болела. - Хм, думаю тебе было бы интересно стать нечистью - диапазон восприятия запахов расширился бы просто невероятно! Но у тебя даже будучи человеком получается очень неплохо. И как тебе этот запах? - с ещё большим интересом спросил мужчина, с лёгкостью поднимаясь и пересаживаясь на край кровати. - Неприятно, пугающе? - Нет, он странный для живого... ой, то есть не живого, разумного существа, странный но очень даже приятный, - рассеянно улыбнулся Джек, с досадой чувствуя, как древний страх человека перед неведомым потусторонним хищником вновь прокрадывается в его сердечко. Эта нечисть совсем рядом, и он, который не успеет даже быстро вскочить в случае чего... Нужно было вновь настроиться на долгую боль и смерть, хоть это и было безумно, немыслимо трудно после мягкости стоящей в большом полутёмном шатре постели и расслабляющего тепла одеяла. Укрепить своё решение терпеть пытки без рыданий и мольб о пощаде нужно было срочно, в эту же минуту - нечисть пока просто говорила с ним, и даже не проявляла агрессии и ненависти, не пыталась навредить... Но это лишь пока. Они могли перейти к чему-то совершенно кошмарному в любой миг! - - Ты так мило рассказывал мне о моём запахе... - глаза Армандо на миг даже вспыхнули от удовольствия изнутри завораживающим золотисто-янтарным светом с отливом в алый. - Ещё немного, и я решу что это флирт, Воробушек. Мужчина поднял руку и коснулся его тёплой щеки, отчего пират дёрнулся от испуга, словно от удара. "Сейчас! Уже сейчас!" - острым ножом полоснуло по его сознанию, заставив вновь непроизвольно задрожать. Джек сильно прикусил губу, пытаясь успокоиться или хотя бы не расплакаться. Или же нечисти даже понравится, что жертва плачет от боли и страха во время процесса мести? Воробей очень не хотел случайно сделать что-то не так, и разозлить своего врага - тот должен остаться довольным, и после того как всё закончится оставить пиратскую крепость в покое, увести своих чёртовых тварей прочь. Салазар внимательно наблюдал за ним, и вдруг спросил: - Вот что, я вижу, как тебе страшно, птаха. Я не конченная сволочь, и могу быть с тобой поласковее, ты только попроси. Хочешь? Воробей тяжело вздохнул, принимаясь сползать с кровати, но нечисть зачем-то силой уложила его обратно. Озвучить слова, давно бывшие на уме, было сложно, так сложно! И страшно тоже. Но лучше уж пусть всё начнётся поскорее - ожидание было не менее мучительным и страшным: - Хорошо, хорошо, я понял, я не попытаюсь встать, - слабо улыбнулся пленник. - Конечно я бы хотел, чтобы ты меня не мучил, не могу врать... Но дело ведь не в моих желаниях. Салазар, мсти мне, делай то, что привык делать с врагами-пиратами. Прошу только, сними осаду нашей крепости, когда закончишь! А я постараюсь выдержать ради тебя подольше, хотя и, признаться, боюсь боли, - Джек побледнел ещё сильнее, болезненно хмурясь в ожидании ответа, и стараясь сохранять сдержанный и спокойный вид. Он заставил себя прямо и открыто посмотреть в лицо нечисти, и принять уверенный и убедительный вид. Лёгкая улыбка, взгляд, означающий "Я справлюсь, я выдержу, я знаю, что так надо". - Хочешь боли? - хмуро спросил Армандо, выглядящий точно бы даже поражённо и оскорблённо. - Если тебе этого хочется, - вздохнул пират. - А я больше не имею права ничего хотеть. - Сумасшедший Воробей, - грустно протянул Салазар, состроив печальное лицо, вдруг залезая на кровать полностью, ложась рядом, и осторожно притягивая к себе испуганно застывшего, забывшего дышать пирата, наблюдающего за ним большими и взволнованными глазами. - Запомни - я не причиню тебе боли. Я об этом не мечтал. И тебя здесь никто не тронет. Нет-нет, дослушай! Я ценю твою трогательную храбрость, твою жертву, маленькая смелая пташка, и я отзову своих солдат от вашей крепости. Но никому тут не нужна взамен твоя смерть - неужели ты считаешь, что я стану убивать тебя - беспомощного пленника - пытками? Забавы ради? Я не варвар. Только конченный идиот глядя на такую достойную омегу не придумает ничего лучше, чем изводить её издевательствами! Просто живи со мной, милый - у нас есть все задатки для того, чтобы стать отличной парой. Тебе нравится мой запах, а мне более чем нравится твой! Ну-ка вдохни поглубже, птаха, дыши и успокаивайся - с тобой не случится ничего страшного. - Армандо, - только и вымолвил Джек, осторожно прижимаясь к нему ближе. - Это странно, точно сон... - Я могу быть не только машиной для убийств. Ты привыкнешь, обещаю, - нечисть поцеловала пирата в лоб, гладя по спине и помогая расслабиться. - Ты сделал мне просто неоценимый подарок, Воробей. Ты исполнил мою мечту. Поспи, я знаю, ты ещё хочешь спать. - Пить, - попросил пират, посмотрев на пленителя. - У тебя есть вода? Утолив жажду, Воробушек крепко заснул, быстро проиграв борьбу со своей утомлённостью. А Салазар отдал приказ об отмене осады, и после позволил себе насладиться теплом и нежным запахом спящего у него под боком Джека Воробья, его живой мечты, заветной и давней. Пташка пахла очень интересно и привлекательно: горячая сосновая смола, нотка аромата листьев чёрной смородины, и тонкий оттенок чего-то вкусного и сладкого. Милый и очень родной запах...