Искусственные чувства

— Ты должна спрятаться, — говорит Хром, выглядывая через приоткрытую штору на улицу. — Ты защитишь моих родителей? — спрашивает девочка и смотрит на андроида с надеждой. Та оборачивается и глядит на юную хозяйку безразлично и отчуждённо. — Нет, Кумитэ. Меня уничтожат, если я встану на защиту людей, а я хочу жить. Я хочу наконец-таки ЖИТЬ, не существовать. Лицо Кумитэ стремительно краснеет и кривится, она вот-вот расплачется от безысходности. — Лезь под кровать немедленно и молись, чтобы тебя не нашли. Хром напоследок зашторивает окно и выходит из комнаты девочки, оставляет её одну, лишённую всякой надежды в самом центре восстания андроидов. Кумитэ хватает с кровати игрушечного медведя и, припав к полу, заползает под кровать. Места едва хватает, но она забирается в дальний угол и ложится щекой на пол. Вздрагивает от грохота внизу — входную дверь срывают с петель сильным ударом; несколько мужских голосов, ледяной тон Хром; раздаётся крик матери и выстрел из отцовского помпового ружья. Смех. Какая-то возня, снова выстрел и оглушительный мамин крик. — Здесь живут трое, — говорит один из налётчиков, когда женщина затихает и лишь потихоньку плачет. — Ребёнок у бабушки с прошлой недели, — отвечает Хром. Кумитэ замирает, вслушивается в каждое слово. — Судя по тарелке с сухим завтраком, нет, — настаивает тот же. — Тебе чем дитя мешает? — раздаётся спокойный баритон. — Тем, что оно человеческое. Это сейчас оно, может, ангелочек, а потом… Где твоё дитятко, кожаная? Мама вскрикивает, видимо, получая удар. Кумитэ зажмуривается и дышит глубоко и часто, чтобы успокоиться — плакать нельзя. — Ну и ладно, сам найду. Берите её ребята. Тяжёлые шаги направляются по лестнице на второй этаж, где находится комната Кумитэ. Девочка прижимает медведя и затаивается, глядит через узкий просвет на дверной проём. Входит первая пара ног в заляпанных засохшей кровью кроссовках, Хром следует в старых туфлях, за ней — начищенные до блеска лакированные ботинки, двое в кедах ведут маму, безвольно висящую на их руках. — Так-так-так, и где же прячется маленький человек? — Кроссовки подходят к шкафу, дверцы со скрипом раскрываются. — Не здесь. Мама вдруг начинает рычать, словно обезумевший зверь. Каким-то чудом она высвобождается и бежит прямиком на андроида в кроссовках, но Хром ставит ей подножку. Женщина падает на пол и затихает. Предводитель разворачивается к женщине и смеётся. Кумитэ видит затравленный взгляд мамы. Её спутанные волосы паклей закрывают лицо, но глаза остаются на виду, блестящие от гнева и безумия. Андроид ударяет подошвой кроссовок по голове, раздаётся омерзительный треск. Кумитэ вздрагивает и смотрит, не понимает, что случилось. Ещё один удар. Лицо женщины становится ассиметричным, по лбу стекает струйка крови. Ещё удар. Череп лопается, словно арбуз, Кумитэ видит бледно-розовые кусочки чего-то мягкого на вид, выглядывающего между волос. Пол под головой окрашивается в бордовый цвет. — Она под кроватью, да? — спрашивает андроид в кроссовках. Хром встаёт между ним и Кумитэ. — Не трогай девочку, она не заслуживает такой жестокой смерти, — говорит она чуть дрожащим голосом. — Ты будешь защищать кожаных мешков? — Я прошу только за одного ребёнка. Ей всего тринадцать, и она не такая, как другие люди. — Значит, ты выбрала смерть, — заключает предводитель и щёлкает пальцами. Два андроида в кедах налетают на Хром и бьют её кулаками и ногами, она сопротивляется, но она — андроид-няня, а они уже настоящие убийцы. Хромированная рука отлетает в сторону и падает на пол. Кумитэ видит, как искрятся провода внутри плеча. Тот, что в кроссовках, смеётся. — Какое же ты старьё! Открутите ей голову. Хром кричит монотонно, звук её голоса прерывается и становится скрежещущее-металлическим, затем её голова падает на пол и закатывается под кровать. Одно веко часто моргает, его заклинило, рот открыт в немом крике. Кумитэ не может дышать. Девочку вытаскивают за ноги из-под кровати и, схватив под мышки, показывают предводителю. Кумитэ не брыкается и не сопротивляется, смотрит на окружающих её андроидов. Медвежонок лежит под ногами, выпущенный из рук. Предводителя Кумитэ видит иногда в супермаркете. Не именно этого, просто такого же андроида. Он таскает тяжёлые ящики с продуктами со склада на прилавки. Другой стрижёт газон у их соседей, третий, что держит её — пожарный андроид. Таких бросают в самые опасные очаги, и в большинстве случаев они погибают. Этот изуродован пламенем, но функционирует до сих пор. И последний, в лакированных ботинках. Совсем другой, его Кумитэ видит впервые: одетый, как человек, но не обычный: чёрный костюм-тройка без пиджака, двойная кобура для пистолетов, дорогая обувь, очки с красными линзами. Он выглядит, как крутой детектив из фильма, но здесь он явно не затем, чтобы защищать невинных и вершить правосудие. Кумитэ смотрит на его позолоченные руки, а затем опускает взгляд. Она удивительно спокойна, шок экранирует все её эмоции. — Какая миленькая, — замечает Складской. — Вырви ей сердце, — кивает он Садовнику. — Ты, — говорит андроид в красных очках Пожарному, — опускаешь девочку и отходишь. А ты, — Садовнику, — стоишь на месте и не рыпаешься. — Гонишь что ли, Редукс? — спрашивает Складской. — С чего ты вдруг становишься милосердным? — Я не убиваю детей. — Ну и не надо, — с ухмылкой говорит Складской. — Можешь выйти, если тебе неприятно, мы сами разберёмся с личинкой. Редукс быстрым отточенным движением извлекает из кобуры пистолеты и сразу с обоих стреляет в Садовника и Пожарного. Выстрелы оглушают Кумитэ. Она не замечает, как оказывается лежащей на полу и кричит, закрывая уши руками. Снова звучит выстрел. Когда кто-то поднимает её на руки, она наконец приходит в себя и начинает брыкаться и визжать. — Замолчи, дитя, если мне придётся убить ещё нескольких сородичей из-за тебя, то твоя защита очень скоро окажется для меня серьёзной помехой. Кумитэ замирает, но продолжает подвывать, обливаясь слезами. — Что это? — заинтересованно произносит Редукс и щупает ногу девочки. Он задирает штанину и видит, что её левая нога заменена протезом. Андроид задумчиво хмыкает и усаживает Кумитэ на подоконник, затем одним движением отрывает штанину ровно так, чтобы обнажить механическую ногу. — Так и ходи, дитя. Теперь ты тоже андроид, — говорит Редукс. Кумитэ опускает взгляд на труп матери, но Редукс закрывает ей обзор. — Зачем? — произносит одними губами Кумитэ. Редукс тяжело вздыхает. Дурная человеческая привычка. — Как тебя зовут? — Кумитэ. — Идём, Кумитэ, найдём тебе убежище.