Салочки со смертью

      Вечерние события настолько заполонили голову Хонджуна, что он не сразу обратил внимание, как прошёл мимо своего этажа и оказался в комнате Сонхва. Тот, как и обещал, поставил чайник на общей кухне, и усадил младшего на свою кровать. - Ты как? – спросил Сонхва, присев на корточки перед Кимом.       Наконец Хонджун осознал, где находится и что случилось. Но есть вещи, которые волновали его больше, и было решено их озвучить: - А ты? Почему ты так спокоен, словно увидел не смерть человека, а пролетевшую мимо бабочку?       Ким успел обратить на это внимание ещё тогда, сидя на площадке, когда раз за разом приходилось тушить внутри себя истерику, а Сонхва хоть бы что. Он сделан из железа или что? Или человеческая жизнь для него ничего не значит? - Я просто знаю, что такое смерть, Хонджун, - ответил Пак, поднимаясь. - Этому парню уже ничем не помочь, тем более, я его не знал.       Чайник на кухне засвистел, старший поторопился на кухню, и пока разливал чай, Хонджун думал над ответом. Наверное, в прошлом Сонхва потерял кого-то, поэтому говорит, что знает. Но узнавать о его прошлом, как и задерживаться в его комнате, не хотелось совсем. Этот случай не делает из них друзей, в глазах Кима он всё ещё слишком странный.       Запахло малиной. Это заварился чай в треугольных пакетиках, и в какой-то момент Хонджун уловил особую атмосферу, которая начала царить в комнате. Они одни в комнате, пьют ароматный чай, словно так и должно быть. - Его шея… - начинает Джун, грея пальцы об кружку. - Ты тоже видел?       Его темные глаза смотрят прямо на Сонхва и ждут честного ответа. А Пак быстро теряется под взглядом и судорожно думает что сказать. Если соврёт, то потеряет последнюю возможность стать ближе к нему, а если скажет правду, они вместе пойдут к психиатру? Как вообще Хонджун воспримет то, что только они вдвоём видели то, чего другие не заметили совсем? Как вообще объяснить то, что это видели только они? Может, в этом и кроется ответ на вопросы Сонхва о своих снах? - Видел, - Хва прячет взгляд в кружке и делает глоток, а Хонджун опускает взгляд. Почему же тогда это не увидел тот полицейский и остальные? Может, у них фантазия на одном уровне находится, вот и привиделось обоим? Но Джун не был уверен, что это обман разума. Всё было слишком реально, прямо как в том сне, что приснился недавно. - Хонджун, будешь печенье? - Что? – Кима эффектно вывели из мыслительного процесса, но он всё прослушал, хлопая глазами. – Печенье? - Угу, сам испёк утром, но мой сосед часто отсутствует, так что делиться не с кем, - Хва неловко улыбается и предстает в новом свете для Хонджуна. Ещё пару часов назад он считал его чокнутым сталкером, разбивателем сердец и вообще киборгом без чувств, а теперь он сидит в его комнате, пьёт малиновый чай и наблюдает, как этот парень смущается. И всё это после эпичного самоубийства прямо на его глазах. - Ты умеешь готовить? Вот это да, я думал, ты маньяк и питаешься человеческими органами, - Хонджун попытался пошутить и разбавить атмосферу, но реакция Сонхва оказалась слишком заторможенной. Парень замер на несколько секунд, глядя на кружку перед собой. - Я же пошутил, эй, прости, - Джун слишком многое себе позволил, как ему показалось. Жизнь в общежитии слишком раскрепощает. - Всё в порядке, просто… У меня сейчас было чувство какого-то дежавю. Странно.       Сонхва поднялся, чтобы достать печенье из шкафчика. Утром на него что-то нашло и страшно захотелось домашнего печенья. Получились они на вид, конечно, не очень, потому что формочки – слишком большая роскошь, в общежитии получилось достать лишь противень, но зато это вкусно. В готовке Сонхва всегда был хорош.       Сомнения в старшем всё ещё оставались, но показывать недоверие к еде в открытую Хонджун не хотел. Не в его характере выставлять всё, что чувствуешь, напоказ. Взяв одну печеньку, младший откусил совсем немного и медленно жевал. Яда вроде не оказалось, да и на вкус очень даже вкусно. Прямо как дома. Видя, что Киму понравилось, Хва успокоился и продолжил пить чай. Молчание затягивалось, Хонджун начинал чувствовать себя неловко. - Знаешь, есть теория, что дежавю – это воспоминания из прошлой жизни. Возможно, в другой жизни кто-то сказал тебе эти же слова, вот ты и вспомнил.       Сонхва посмотрел на Хонджуна и улыбнулся. - Всё может быть.

✵

      В свою комнату Хонджун вернулся около девяти вечера. На пороге его уже встретил Минги с видом жёнушки, что всю ночь ждала мужа с пьянки и была готова надавать тумаков. - Ты ходил в гипермаркет, который находится в Китае? - А, это… - только сейчас до Хонджуна дошло, что пакет с продуктами остался на улице. - Блять. - Эй, Джун, ты куда?       Но Кима уже и след простыл. Быстро перебирая ногами, парень сбежал с лестницы и помчался в сторону дворов. Надежда, что пакет лежит на месте была мизерной, но она всё ещё была. Денег на существование было немного и на эти продукты ушла хорошая часть, будет очень плохо, если кто-то уже подобрал его. Тогда Джун просто обречен питаться одним раменом до следующей поездки домой. На город опустилась тьма. Из-за света фонарей было видно не всё, но дорога освещалась отлично, и этого вполне хватило, чтобы увидеть, что на месте пакета не оказалось. - Черт! – Хон зарылся пальцами в волосы и с силой оттянул их. Этот день официально входит в список «худших в жизни». Посиделки у Сонхва помогли отвлечься от увиденного ужаса, только надолго этого не хватило. Вот снова Хонджун убедился в собственной беспомощности, жалости и прочем наборе ужасных качеств, которые снова напоминают о себе. Может, тот парень чувствовал себя так же, как и Хонджун, раз решился на такое? Возможно, его ситуация была хуже потерянного пакета с продуктами, но Ким словил себя на мысли, что понимает того парня. Понимает его желание исчезнуть. - Не это ищешь? – раздалось позади и младший резко обернулся. Под светом фонаря стоял Чхве Сан. После того столкновения в коридоре, Джун видел его несколько раз, но так и не разговаривал больше. Старший был одет не по погоде, и, судя по широкой в плечах майке и спортивных штанах, он был на пробежке. Но на улице середина осени. Чхве протянул пакет, из того самого магазина, и Хонджун был готов прыгнуть ему на шею, за находку, но сумел сдержаться. - Спасибо, хён! Но когда ты… - Только что пробегал здесь круг и нашёл, а тут ты драму разыгрываешь. Вот и решил, что ты потерял, - улыбка старшего была такой милой, что Джун невольно смутился. Наверняка у Сана огромный фанклуб и очередь из девчонок. Он слишком красивый. - Понятно. Спасибо тебе большое! Ты не представляешь, как мне помог. - Не за что. - Хён, а тебе не холодно? – вид старшего слишком напрягал Хонджуна, который уже мёрз, находясь при этом в куртке. - Я закалённый. Не волнуйся. Что-то нас часто судьба сводит, тебе так не кажется? - Хах, правда? Мне кажется, она надо мной издевается. Ой, я не в этом смысле, я не в смысле, что с тобой мне неприятно, мне с тобой приятно, просто… Ох, столько всего случилось сегодня. Прости. - Джун-и, Джун-и, ты так часто извиняешься, - машет головой Сан и приобнимает парня за плечи. – Тебе надо хорошо отдохнуть. Иди в общежитие и поспи хорошенько, окей? - Угу.

✵

      Сонхва снится сон. Он понимает это по тяжело дающимся движениям, словно воздух превратился в густую кашу. Вокруг всё размыто и сложно понять, в какую местность его забросило на этот раз. Зато с тем, что будет дальше, Хва не сомневался, чувствуя, как всё тело сковывает необузданный страх. Время ускоряется, двигаться становится легче и Пак просто срывается с места, преодолевая препятствия с немыслимой легкостью. Ещё один признак этого сна. Сонхва не знает от кого бежит, не понимает куда, и никак не может унять быстро бьющееся сердце. Оно догоняет, Хва спиной чувствует этот жадный взгляд, но бежать быстрее никак не получается. Перед глазами вдруг возникает здание. Его стены сильно обшарпаны, изрисованы граффити и совсем не кажутся безопасным. Обычно внутри таких зданий собираются наркоманы, бомжи, или просто отбитая молодежь, чтобы потусить без лишних глаз.       Чьё-то приближение чувствуется слишком остро, других путей словно не существует и Сонхва торопится забежать внутрь, чтобы спрятаться. Внутри темно и пахнет затхлостью. Вытянув руки вперёд, Сонхва шагает вдоль стены, напрягая глаза, чтобы хоть что-то разглядеть в темноте. Где-то в глубине слышится музыка, смешанная с голосами, она звучит так далеко, словно под толщи воды, но смех и разговоры так чётко, будто люди находятся рядом. Неожиданно в глаза ударяет яркий свет, который в ту же секунду сползает и гуляет по танцующей толпе. Музыка становится громче, запахи сменяются на более приятные. Внутри здание больше похоже на клуб, чем на забытое кем-то здание. Толпа внизу скачет под один ритм и будто не ощущает того страха близкой гибели, что сейчас разорвёт сердце Сонхва. Хочется перекричать музыку, предупредить всех бежать, но слова никак не хотели говориться. Атмосфера стремительно накалялась, Сонхва становилось не по себе. Пусть он и понимал, что находится во сне, всё было слишком реалистично, чтобы быть видением. И страх, пробегающий по телу, был слишком настоящий.       Плеча неожиданно коснулась чужая рука. Сонхва резко дернулся, но увидев позади Хонджуна, облегченно выдохнул. Младший был нарядно одет и даже накрашен. - Ты опоздал, Сонхва.       Позади Кима прошла толпа парней с выпивкой в руках, и платиновая макушка одного из них стала последним, что запомнилось Сонхва после резкого пробуждения.       Опять это чувство дежавю.       На часах четыре утра. Скоро будет рассвет.