— Этот браслет волшебный! Если повязать его на руку и загадать желание, оно обязательно сбудется. — В этом я даже не соврала. У таких плетёных браслетов и правда есть другие… функции? Для кого-то они — символ связи, как у нас с Миш, а другие плетут, вкладывая желание или цель, которой хотят достичь. — Его нужно носить, пока оно не исполнится, а потом срезать.
Как, впрочем, и всегда, Леви не выказал каких-то восторженных эмоций, в чём его даже не винила. Я ему
никто. Когда Никто настойчиво пытается стать кем-то большим для тебя, это раздражает. Так что в некотором смысле я даже им восхищалась — неплохо держится. Это благодаря сидящей рядом Изабель? В этом плане отлично его понимаю, мне тоже значительно спокойнее, когда она поблизости. Милая и искренняя, живая. Да и лично мне как-то безопаснее с ней… Хоть это и странно в отношении девочки-подростка.
Парень окинул браслет, который я всё ещё держала в руках, скептичным взглядом, после чего посмотрел на меня.
— Может, ты для Изабель его сделала? — сухо спросил тот. Принимать подарок, очевидно, ему не прельщало. — Мне-то он нахрена?
— Не, братец, это твой! Мы с Арьей договорились сделать по браслету и обменяться ими, — объяснила за меня девчонка.
— Да! А этот я сплела специально для тебя, папочка, — я положила браслетик перед ним на стол. Он-таки взял его двумя пальцами и, прокручивая у себя перед глазами, разглядывал получившийся несложный узор. — Как тебе?
— Тебе Изабель помогла его сделать?
Хоть я и понимала, почему он спрашивал подобное — мне по-прежнему четыре, а четырёхлетки (по крайней мере те, с которыми я сталкивалась в фостерных семьях) разве что умели раскрашивать картинки, не заходя за рамки, и то не все, — поэтому старалась не принимать его слова близко к сердцу. Тело-телом, но
мой возраст никто не отменял, и подобное отношение действовало на нервы.
— Она сама его сделала, — помотала головой его сестра. — Там всё просто — перекидываешь нитки между собой. Я разве что следила, чтобы у неё они не путались. — Это да, для вида нужна была взрослая помощь, в чём она достаточно хорошо себя проявила. — Я тебе обязательно покажу, как их плести! Там всё о-о-очень просто.
— Как-нибудь потом, ладно?
— Договорились!
Изабель быстро перехватывала всё внимание брата на себя, заставляя его взгляд… теплеть. Да. На меня он смотрел всегда отстранённо-холодно, задерживался глазами лишь на мгновение, а потом возвращался к своим делам, напрочь забывая. С ней же он чувствовал себя вполне комфортно, даже позволял девчонке быть дерзкой и порой тупить. Уверена, если бы не эта рыжая бестия, то он бы без зазрения совести вернул меня обратно, едва я потеряла бдительность.
И для Подземелья это вполне нормально. Даже разумно.
— Чувствую себя немного обделённым, — подпирая голову рукой, медленно произнёс Фарлан. На его лице играла лёгкая улыбка.
— Ой, Фарлан! Я могу и тебе сделать, — улыбнулась тоже ему.
Я прежде с ним особо не контактировала, кроме той ситуации с алфавитом, но стоило хотя бы попробовать подружиться. Конечно, это больше напоминало подлизывание… И к этому мне стоило уже давно привыкнуть. (Залог выживания как-никак).
— А, да не, — попытался отмахнуться он. — Не заморачивайся.
Как и к тому, что никому здесь не сдалась.
— Но мне совсем не сложно!
— Тебе что, уже надоело учиться? — дёрнул бровями.
— Фарлан! — рявкнула девчонка. — Я сейчас тебе втащу. Она очень старательная!
Кроме Изабель, да.
Как раз учиться читать я не прекращала. Без транскрипции это тяжеловато, но нельзя показывать своё владение другим языком, который, вероятно, они даже не слышали никогда. Вряд ли во всем Подземелье нашёлся бы хоть один образованный человек, говорящий по-английски. Поэтому приходилось действительно запоминать, как выглядела буква и как она произносилась. В общем, рядом всегда должен быть кто-то ещё, кто мог подсказать.
И всё же за несколько дней я справилась с этим, всё-таки три года в языковой среде не прошли мимо.
Тут вылезала скорее другая проблема — четырёхлетки так быстро не овладевали алфавитом. В принципе научиться читать они могут в этом возрасте, но не за неделю-две. Да и обучение вообще должно проходить иначе… При изучении той или иной буквы нужно также показывать, как она звучит с другими. Это я точно знаю, поскольку меня довольно часто припахивали помогать с маленькими детьми. «Хоть какая-то от тебя польза будет», ага. Только смысла в этих знаний немного — не могу же я, в самом деле, объяснять этой девчонке, как правильно делать! Поэтому теперь приходилось просто повторять одно и то же и самостоятельно постигать чтение по слогам, пока никто не видел…
Можно, конечно, изобразить гения, но этот статус нужно поддерживать всю жизнь, к чему мой не слишком гениальный мозг совсем не готов.
— Ладно-ладно, давай, я даже желание придумал, — хмыкнул Фарлан, соглашаясь-таки на браслетик. Поди загадал, чтобы его друг поскорее нашёл моих родителей, только он бандит, а не Шерлок, так что обломись.
Миленько улыбнулась.
— Лучше папиного не сделаю — в него я вложила всю-ю-ю свою любовь к нему, — повернулась к Леви, посмотреть его реакцию. Его лицо осталось неизменным, он до сих хмуро разглядывал нитку браслета. Надевать его, судя по всему, и не планировал. — Но я очень постараюсь сделать хорошие для вас двоих!
— Кстати, — вдруг заговорил тот, — сегодня мы сходим на рынок. Нужно закупиться продуктами.
— Купите парочку яблок, — тут же начала Изабель. — Арье они очень нравятся.
— Вместе пойдём.
«Вместе»?..
В лохмотьях, конечно, мне ходить уже не приходилось и одежда теперь была по размеру более-менее, но что касается обуви… Впрочем, ладно, у меня и до этого её не имелось — я просто перематывала ступни тряпками, — поэтому ничего страшного, привыкла уже. Да и Леви перечить — себе дороже.
— Но у Арьи обуви нет! — таки обратила внимание девчонка. — На руках её потаскать хочешь?
Уж лучше босиком по гальке, ей-богу… Молчи, Изабель!
— Всё в порядке! Я буду рада погулять с папочкой даже так, — счастливо произнесла я.
Парень смерил меня тяжёлым взглядом, что у меня дыхание от ужаса перехватило. Я сказала что-то не так? Из меня ведь выходил совсем не проблемный ребёнок, что ему ещё надо?! Неужели это всё из-за вшей… Господи, какой же злопамятный! Уж лучше бы остриг, волосы не зубы — отросли бы. Положив нитку в карман, он поднялся на ноги.
— Я сейчас, — кратко сказал тот. — Приберитесь тут пока.
Я судорожно выдохнула от облегчения, а его сестрёнка фыркнула, бросив что-то о его чистоплюйстве.
— Ой, а можно я сама? — тут же предложила ребятам, собирая тарелки. Обычно они моют посуду по расписанию, сегодня очередь Фарлана.
— Валяй, — просто согласился он, весело хмыкнув.
— Фарлан, какой же ты ленивый придурок, — закатила глаза Изабель.
— А что? Она сама предложила, нельзя гасить детский энтузиазм, а то несамостоятельной вырастет.
— Да-да-да, конечно… Ты хотя бы покажи ей, как правильно это делать.
Тот пожал плечами и без слов поднялся, беря посуду, которую я сложила в одну горку. Так было даже лучше, вспоминая, как я как-то устроилась работать официанткой, меня аж передёрнуло… Администратор тогда призналась, увольняя меня, что никогда прежде не видела столь неуклюжего человека, чтобы умудриться разбить столько вещей за один день. Тогда я проплакала весь вечер, а Мишель была рядом. После этого старалась в принципе избегать большого скопления тарелок, иначе она непременно будет вся разбита…
Спокойно пройдя за парнем на кухню, подождала, пока тот нальёт в таз воды. Закончив, Фарлан беспардонно подхватил меня за талию и поставил на табурет, придвинутый к своеобразной раковине. Рядом на столе возвышалась посуда и лежало полотенчико. Это, уверена, одно из правил Леви насчёт уборки — мокрая посуда может стать причиной образования плесени. Удивительно, но тут я полностью поддерживала этого бандюгана. На плесень и грибок я уже насмотрелась у Нел и Рона.
— Так, учись, — неожиданно для меня тот поставил на раковину пиалу с каким-то жёлтым порошком, а после выдвинул большой глиняный горшок, очевидно, для того, чтобы сливать туда грязную воду. — Вот тебе тряпка, мочи её.
— Угу, — буркнула я, выполняя первую задачу. — А что это? — спросила, указав пальчиком в порошок.
— Это горчица, — быстро пояснил он. Так, это что-то новенькое… Нел периодически всё-таки мыла посуду, когда она становилась невозможно грязной, но делала это золой. Получалось, в целом, неплохо. Но горчица?.. — Знаю, о чём ты могла подумать, на нас торговец тоже смотрел, как на идиотов, когда мы купили целый ящик с ней. — хмыкнул тот. — Но она вполне неплохо отмывает жир и не страшно, если Изабель не промоет тщательно… Ладно, давай дальше. Выжми хорошо тряпку. Вот, сойдёт. Чуть ополаскиваешь тарелку, — он подал мне одну. Я сразу слила воду с незначительными остатками еды в горшок. — Теперь тряпкой ткни в порошок и три. Всё просто. Попробуй.
Горчица хорошо справлялась со своей работой, да и требовалось её совсем немного. Хоть и с моим любимым средством не сравнится, да и тряпка вместо губки — такое себе. Я неспешно чистила поверхность с обеих сторон и ставила для дальнейшей промывки. Легче лёгкого. Быть ребёнком куда сложнее! В который раз убеждаюсь, насколько же тяжело ничего не делать долгое время, сейчас мои руки так и чесали чем-то заниматься, и господи упаси, если это будут опять детские игры…
— Я всё правильно делаю?
— Ага.
— Наверное, из-за горчицы еда была очень вкуснее.
— Наверное.
— Горчица это приправа всё-таки.
— Верно.
Мне казалось, он более сговорчивый, а он прямо как Леви. И то со вторым даже попроще. Впрочем, возможно он просто не хотел ко мне привязаться, что тоже вполне рационально, а Фарлан как раз был человеком неглупым.
— Тебя случайно папочка не кусал? — попыталась пошутить я.
— Точно, — насмешливо произнёс он. — А ты та ещё болтушка для его дочери.
— Ха-ха! Мне можно, — раздражает. — Теперь нужно полить водичкой, да? — невинно захлопала ресницами.
Тот кивнул.
Сняв с гвоздя ковшик, я окунула в таз и потянула вверх, но, когда тот вынырнул из-под воды, поняла, что силёнок в четырёхлетнем тельце для этого недостаточно. Слив часть обратно, стала ополаскивать глиняную чуть шершавую посуду. Местами она была с трещинами, а на краях у некоторой имелись сколы. Это ничего, едва ли в таком городе можно дожить до пятидесяти, поэтому не страшно.
— Я всё, — оборачиваясь в сторону Фарлана, сообщила я и тут же замерла, увидев подле него Леви. Сердце пропустило удар. Отвесив мысленную оплеуху, чтобы вывести из ступора, вернула улыбку и, схватив первую попавшуюся чистую ложку, выставила её вперёд. — Папочка, я сама помыла посуду! Я молодец?
Он приблизился ко мне. Я молча стояла на табурете, не смея шевельнуться, и наблюдала за тем, как парень разглядывал результаты моего труда. Несмотря на то, что я справилась с этим (даже не стала портачить для образа ребёнка, который впервые взял в руки тряпку), испытывала сильное волнение.
— Хорошо, — вяло прокомментировал он, бросив быстрый взгляд на Фарлана, тот нервно кашлянул. Тяжело выдохнув, парень поднял меня в воздух и усадил на стул. У меня и в мыслях не было сопротивляться. В отличие от блондинчика, с ним мне вообще было тяжело что-то глупое сказать для разрядки. Особенно когда он появляется так внезапно… Опустившись на корточки, Леви подтянул мои сползшие гольфы и, придерживая стопу, обул её, после чего то же самое проделал с другой. Я тут же оказалась на полу. — Пройдись.
Посмотрев вниз, я оглянула новые ботиночки. Пошарканные на носке и на внутренней стороне стопы. Кажется, ребёнок, который носил их до меня, очень часто обо что-то запинался, в том числе и об собственные ноги. Сделав пару шагов назад, вперёд и в сторону, ощутила, что они мне большеваты. На вырост.
— Нормально? — серьёзно спросил тот.
— Да.
— Нигде не жмёт? — не дожидаясь ответа, он надавил на носок ботинка, определяя где были мои пальчики. Помню, фостерные родители определяли точно так же, но менее грубо. Стало чуть больно, когда он нащупал меня. Я не стала показывать, что мне от этого неприятно, лишь быстро ответила, что всё отлично.
— Спасибо за обувь, папочка! Ты так обо мне заботишься.
Он угрюмо угукнул.
***
Не то, чтобы я ожидала внимательности со стороны Фарлана или Изабель, и тем более Леви, но… Надежда умирает последней, окей? Маленькие дети, как правило, спят днём и обычно это делают как раз после обеда. В этом можно легко убедиться, если спросить у абсолютно любой матери или нянечки. Однако эти трое, даже прожив со мной две недели, по какой-то причине об этом не знали, хотя я даже не скрывала, что после дневного приёма пищи стабильно соплю на скамейке, отвернувшись к стенке…
Так, Арья, тш-ш-ш. Ты хочешь спать, а не мотыляться по рынкам за продуктами, поэтому так злишься. Это нормально. Но ты, очевидно, не в том положении, чтобы давать эмоциям верх. В конце концов в прошлой жизни я часто не спала сутками, особенно в школе: учёба, работа, Мишель… Было тяжело всё это объединить, ничем не жертвуя. Так что мне было вообще-то не привыкать.
Но, чёрт, глаза так и слипались…
Сдерживая зевоту, постоянно залипая на что-то, я следовала за ребятами. Они о чём-то говорили, что-то там решали, а я… А я почти не слушала и в принципе находилась где-то в прострации. Благо, меня за руку держала Изабель, иначе точно бы где-то потерялась.
В какой-то момент меня пихнул какой-то прохожий, и я от этого даже ненадолго взбодрилась, оглядываясь по сторонам. И вздрогнула. Вокруг меня простирался тот самый рынок, на который я ходила с Нел попрошайничать и на котором делала это позже самостоятельно. Вот жеж, хоть бы никто меня не узнал здесь… Всё-таки сейчас я не грязная, не в лохмотьях и даже в обуви! Практически другой человек.
Стянув ленту, сунула её в карман и распустила пучок, который был на самой макушке, чтобы волосы в глаза не попадали. Кудри я взлохматила, прикрывая ими личико. Вот, так-то лучше. Вряд ли кто-то целенаправленно запоминал замарашку, но всё-таки…
— Ой, Арья, ты когда успела потерять ленту? — наклонилась ко мне Изабель.
Я снова дрогнула от неожиданности и вылупилась на неё, не зная, что ответить.
— Хотя ладно, ты и с распущенными волосами миленькая, — улыбнулась мгновенно она, заправляя пряди моих волос за уши.
Мой глаз, кажется, дёрнулся, но я всё равно натянула улыбку в ответ. Пронесло.
Прячась от любопытных глаз торговцев за спиной девчонки и то и дело оглядываясь на предмет знакомых, — здесь живёт слишком много товарищей Нел и Рона, — я чувствовала, как ко мне снова начала подступать сонливость. Не в силах уже справляться с ней, просто упёрлась лбом в ногу Изабель, прикрыв глаза. Напоминало времена, когда приходилось ездить до работы в забитом автобусе, где можно было спать аж стоя — настолько много народа было. Эх, не думала, что буду по такому скучать.
— Эй, ты чего? — удивилась она, после чего издала нечленораздельные звуки. — Братик, я забыла!
— Что? — послышался скучающий голос Леви.
— У Арьи сейчас должен быть тихий час!
— Изабель, — ворчливо произнёс тот.
Чёрт! Мне хотелось сопротивляться тому, что меня кто-то поднял и прижал к себе, ведь, судя по запаху, это был именно брат Изабель, но детская природа выиграла, и я так и уснула на его плече, напоследок что-то пробурчав. Хоть бы не пускала слюни, хоть бы…
***
Проснулась я аккурат, когда мы уже возвращались к их жилищу и ещё пару минут просто лежала, уткнувшись в крепкое мужское плечо. Наконец, потерев глаза ладошкой и зевнув, я проморгалась, фокусируя зрение на светловолосом затылке… Стоп, светловолосом? Подняв голову, я заглянула в лицо нёсшего меня человека и выдохнула, увидев Фарлана. Всё в порядке.
— О, с добрым утром, — хмыкнул он. — Раз уже не спишь, потопаешь дальше своими двумя.
— Ладно, — быстро согласилась я.
Оказавшись на земле, взглядом нашла Изабель и взялась за её протянутую руку.
— Как спалось? — по-доброму спросила та.
— Хорошо! Я выспалась, — тут же улыбнулась в ответ. — Спасибо, Фарлан.
— Ага.
Кстати, а куда Леви-то запропастился? Ушёл что ли?
— А где папочка? — поинтересовалась, ещё раз оглянувшись по сторонам. Вдруг бродил чуть поодаль от нас?
— Ох, он… — прикусила губу девчонка, её глаза резко забегали, словно ища правдоподобное объяснение. Да всё уже понятно, чем этот бандюган занят… — У него появились дела, ага. Очень важные. Как разберётся, сразу вернётся!
И, надеюсь, просвещать в них он нас не станет. Бр-р…
Вернувшись, я помогла ребятам разложить продукты, после чего попросила об уроках чтения. Фарлан сразу же сослался на то, что будет занят и ему не до этого, хотя после этого просто читал книгу; Изабель честно сказала, что ей лень. В общем, к девчонке не имела претензий, честность я всегда ценила больше, в любых его проявлениях, даже в скверных. Да и мне нравилось, когда она была искренна в своих чувствах. Этим напоминала мне Мишель…
Кстати.
— Иззи, а помнишь, ты говорила, что я могу заплести тебя?
— О, ну это можно! — хихикнула та. — Тогда садись на лавку, а я перед тобой устроюсь. Тебе так удобнее будет.
— Хорошо!
***
Леви вернулся поздно вечером уже после ужина, когда мы уже убрали за собой и тихо сидели в гостиной. Я и Изабель были заняты буквами, а ещё она всё-таки решила попробовать давать мне читать слоги; Фарлан, сидя на подоконнике, что-то усердно писал себе в тетрадь. Подняв на «папочку» взгляд, поймала его за тем, как он внимательно смотрел на меня. Не так, как раньше. Глубже… По телу тут же пробежались мурашки. Неужели он узнал?
— О, вернулся, — бросил Фарлан. — Ну что?
— Потом расскажу.
Как бы я хотела, чтобы речь шла о работе…
— Мелочь, — обратился он ко мне. Чёрт. — Я подустал, поможешь мне?
Я всё правильно расслышала?..
Он просит о помощи
меня?! Нет, это определённо ненормально. Этот хрен меня без конца посылал подальше от себя, общался, только чтобы узнать родителей Джой и отправить обратно, не проявлял никакого ко мне интереса… И теперь сам идёт на сближение! Нет, я в это ни за что не поверю.
Не совсем понимая, что происходит, я всё-таки спрыгнула со стула и неуверенно покосилась на Изабель. Она ведь пойдёт со мной? Только не говорите мне, что мне правда придётся остаться с ним наедине!
— Ой, не волнуйся, позже продолжим, — махнула рукой та, собирая листочки в кучу. — Ты ведь хотела провести время с папочкой, а?
— Очень, — улыбнулась я. Изабель — милашка. Но иногда мне так и хочется её ударить. — Папочка, в чём тебе помочь? — подбежала к тому я, заглядывая в глаза и пытаясь понять, что у него на уме.
— Пошли, — сказал он, протянув мне руку.
Чего… Мне её прям взять надо?! Господи, видимо, на этого парня упал лучик солнца и ему этого хватило для солнечного удара, какой ужас. Я сдержала судорожный вздох, но всё-таки издала нервный смешок, искренне надеясь, что это со стороны выглядело как милое детское хихиканье.
Позволив обхватить свою ладонь, чуть вздрогнула. Холод его кожи обжигал не хуже льда. Касаться его неприятно, и даже просто находиться рядом без чего-то тёплого, вроде его сестры, невозможно. Холодный и безжалостный. Впрочем, я не отрицаю, что такой эффект из-за того, что он только с улицы, однако… Такое впечатление и без этого было стойким.
Леви завёл меня на кухню и усадил на скрипучий табурет, после чего стал копошиться у стола, стоя спиной ко мне. Молчал. Стало даже как-то неловко…
— Мы оставили тебе немного похлёбки, папочка, — решила начать разговор я (сама в шоке). Он бы, конечно, и так понял, что было из еды, но попытка не пытка. Да и, вроде как, я его люблю, поэтому нужно показывать видимость заботы. — На печи стоит. Должна быть ещё тёплой.
— Вижу, — сухо произнёс тот, подтверждая мои мысли. Взяв глубокую глиняную тарелку, вылил туда остатки овощного супа и бросил в него ложку. Я следила за тем, как он придвинул стул к себе и устроился на нём, приступая к трапезе и так же пристально смотря на меня.
— Приятного аппетита, папочка! — не забыла пожелать ему.
— Сама-то сытая?
— Не голодна, — покачала головой, — спасибо, — и улыбнулась ему.
Я почти уверена, что у него имелось ко мне какое-то дело или разговор, но почему он вместо этого продолжал есть и пялиться на меня не ясно. Странный, очень странный тип. Мне не слишком хотелось с ним общаться и вообще контактировать, но вот сидеть так, как два идиота… Это тупо. И опять же очень неловко. Но может это было так только для меня? Леви в принципе человек несговорчивый, как я заметила. Ну, или был таким со мной, не знаю даже.
— Ох, ты не носишь браслет? — глянув на его запястья, проговорила я. — Ещё не придумал желание? — решила сделать ещё одну попытку для завязки разговора. Он странно дёрнул бровью. — Я могу помочь придумать!
— Я загадал сразу, браслет у меня в кармане, — ответил тот. Что, серьёзно? Думала, он его уже выкинул давно или убрал куда-нибудь от глаз подальше. Ладно. Может, его Изабель убедила, пока я спала?
— Ва-а-а-а, так интересно, какое у тебя желание, — захлопала в ладошки, чуть качаясь в стороны, типа от восторга. — Но не говори! Иначе не исполнится.
— Я как раз размышлял об этом.
— О желании?
— Да.
Так, мне кажется, или у нас завязывается нормальное общение? Ну и сюр…
— Если искренне верить, что оно исполнится, то это обязательно произойдёт!
— Да, я даже примерно представляю, что нужно для этого делать, — хлебая похлёбку, отвечал он. — Но пока обдумываю это.
— Я поддержу тебя в любом решении, папочка.
Парень окинул меня тяжёлым взглядом, от которого мне стало не по себе.
— Что, прямо в любом, мелочь? — наклонился чуть ближе. — Как ты меня видишь? Каким человеком?
— Папочкой?
— Это не ответ.
Бандитом. Кровожадным бандитом, который ради своих целей и сестры способен вырезать хоть половину Подземелья. Уже наслышана, как ты вырезал целую банду в одиночку, и даже видела, как положил четырёх амбалов, не моргнув и глазом. Миру просто повезло, что тебя всё это время сдерживал земляной потолок и полиция, которой, судя по рассказам, кишела вся Поверхность. Скажи, если не права.
Впрочем, произнести вслух я это не могла по логичным причинам. По-первых, мне сразу шею свернут, даже не глядя на то, что я игрушка для Изабель. Во-вторых, четырёхлетка так бы просто не смогла сказать, действительно считая его своим отцом.
— Когда на меня напали злые дяди, ты спас меня, — начала я, глядя на свои руки. Они чуть подрагивали от волнения. — Бить людей плохо, но защищать любимых — нет. Я думаю, даже если ты делаешь плохие вещи, то вовсе не потому, что сам плохой. Папочка просто… по-другому не сможет сделать хорошо для нас? Я… — В голове появился голос Мишель. — Я люблю тебя таким, какой ты есть, — справившись с комком в горле, продолжила.
Почему я не говорила ей того же самого? Она мой самый близкий человек, и никогда не слышала этого, а слышал
он. — И буду любить, несмотря ни на что. — Чёрт возьми, и почему говорю вот этому куску…
Подняв на Леви взгляд, я вздрогнула. Парень сидел передо мной, поражённо уставившись на меня. Не было, конечно, театрального изумления или вроде того, но по этим сведённым бровям, более приоткрытым глазам можно было понять, что мои слова не были, как обычно, пропущены мимо.
— Слушай, — не сразу подал голос он, отодвигая от себя тарелку с недоеденным супом. — Я совсем не идеальный человек, чтобы такое мне говорить.
— Ну, — я несмело улыбнулась ему, — никто не идеален. — Тем более, я таким его и не называла. — Даже принцы из сказок. Например, принц из Принцессы-Лягушки не сдержал обещание и сжёг лягушачью шкуру.
— От своей неидеальности я порой не могу уснуть. Вряд ли такое переживал хоть один герой из твоих сказок, — мрачно усмехнулся тот.
— Тогда…
Я бы съехидничала, мол, это естественно, ведь главные герои из «моих» сказок являются положительными персонажами, как правило, а не злодеями, но, честно, в такой атмосфере даже с условием отсутствия последствий у меня язык не поворачивался так ответить. Даже с осознанием, что в Подземелье тяжело выжить честным и добрым людям, как Нел, не могла оправдать его. Не в состоянии даже представить, как бы я решилась на убийства и прочие прелести бандитской жизни. Просто… Чёрт. Воровать хлеб с прилавка — одно, а пырнуть ножом пекаря или приставить лезвие к горлу его семьи, чтобы прибрать больше еды — абсолютно другое.
— …я помогу тебе уснуть.
