***
От хмурого взгляда Байана начинали потеть ладошки, однако Мей не решалась нарушить затянувшееся молчание. Он уже высказал своё недовольство поведением воспитанницы, при этом явно не скупясь на выражения. Это было в общем-то не так страшно, как представляла себе Юн, приближаясь к дверям кабинета дядюшки, и, наверное, уже можно было бы слегка расслабиться. Однако внутренний голос подсказывал, что не всё так просто, ведь, кажется, Байан тоже волновался? Что же его так беспокоило? Едва Юн подумала об этом, как дверь кабинета вновь распахнулась, и на пороге появился Тал Тал. А вот здесь уже стоило действительно задуматься, всё ли в порядке, ведь его присутствие здесь казалось несколько неуместным. На протяжении всего пути он больше ни разу не заговорил с ней. Лишь изредка давал распоряжения своим людям, а по возвращению домой тут же скрылся из виду. А сейчас вдруг решил поприсутствовать во время незначительного разговора с дядюшкой? Под взглядами Мей и Байана генерал уверенно прошёл в центр комнаты, после чего почтительно склонил голову. — Господин Чжоу и его свита только что прибыли, — чеканно произнёс мужчина, после чего взглянул на Юн. От его случайного взгляда она всегда испытывала лёгкое волнение, однако сейчас что-то показалось ей подозрительным. И что здесь понадобилось господину Чжоу? — Ты распорядился насчёт Мей? — строго спросил Байан. — Да, господин. Прислуга уже ждет в её покоях. — Что это значит, дядя? — девушка непроизвольно перешла на шёпот, уже явно подозревая неладное. Генерал пристально взглянул на воспитанницу, будто бы собираясь с мыслями, после чего наконец-то заговорил: — Вскоре господин Чжоу станет твоим супругом, Юн Мей, — в его голосе присутствовала некая торжественность, — теперь у тебя есть возможность отплатить своему дяде за доброту. Чего-чего, а таких новостей Юн точно не ожидала. Выйти замуж за старика и положить свою жизнь на попытки угодить этому старому черту? Уж лучше бы её в очередной раз поколотили палками. — Дядя, я же… а как же… — голос предательски задрожал, а глаза брюнетки заблестели от влаги. Лицо Байана было непроницаемым, и она обратила взор на молодого генерала, надеясь найти в нем хоть какую-то поддержку. Однако лицо Тал Тала не выражало никаких эмоций, а во взгляде не читалось ничего, кроме безразличия. На душе заскребли кошки, и Юн едва не взвыла от боли, разрывающей сердце. Она жила в своём мире, бережно храня каждое воспоминание, связанное с ним, перебирая в памяти их редкие разговоры, каждый взгляд, пусть и мимолётный. Она ждала его всякий раз, как он уезжал, и каждую ночь мечтала о новой встрече. Большего она не просила, довольствуясь этими крохами, а теперь даже на этих крупицах можно было поставить крест, ровно, как и на её жизни. Отдать в руки старого извращенца, и ради чего? Ради родственной связи? Мнимого укрепления своих позиций у власти? — Почему я? — наконец-то выдавила Юн, с трудом сдерживая рвущиеся наружу рыдания. — Ведь есть же Байан-хутуг. Она красивее… — Чжоу выбрал тебя, — Байан безапелляционно прервал воспитанницу, слегка отклонившись на спинку своего кресла. — Всё просто: ты ему понравилась, и он лично просил у меня твоей руки. К тому же на Байан-Хутуг у меня свои планы. - Тал Тал, - Мей вновь взглянула на молодого генерала, но не увидела в нем желанной поддержки. - Ты за этим меня вернул? Ни единой эмоции. - Почему ты молчишь?! - ее голос сорвался, а по щекам градом побежали предательские слезы. В голове тут же всплыли воспоминания годовалой давности, когда господин Чжоу наносил визит Байану. Он заметил Юн во время ужина, и уже тогда что-то в его взгляде ей не понравилось. Вскоре гость покинул дом её дяди, после чего Мей облегчённо выдохнула и понадеялась никогда больше не встречаться со столь неприятным типом. — Прекрати истерику, - Байан слегка повысил голос. - Сейчас же ступай в покои и приведи себя в порядок. Скоро состоится ужин в честь гостя. Мей ничего не оставалось, кроме как подчиниться. С трудом поднявшись на ноги, девушка поковыляла к выходу. Казалось, ноги налились свинцом и переставлять их приходилось через силу. В сторону Тал Тала она больше не смотрела.***
Подождав, когда дверь за девушкой закроется, Тал Тал подошёл ближе к столу дяди. — Почему вы дали согласие? У господина Чжоу и так достаточно наложниц. — Ты не вчера родился, Тал Тал, и знаешь мои мотивы, — заметил Байан, с некоторой подозрительностью взглянув на племянника. — К тому же не ты ли совсем недавно настаивал на том, что Мей будет лучше за пределами нашего поместья? — Я просил отдать её в услужение Байан-Хутуг, когда та станет императрицей, — парировал генерал, впрочем, слегка поумерив свой пыл. Он как никто умел контролировать себя, однако договор дяди и господина Чжоу обескуражил даже его. Мей он знал с самого детства, относился к ней как к младшей сестре, хоть и догадывался о её слепой влюблённости. Её влечение к нему он воспринимал как пресловутую первую любовь, свойственную всем маленьким девочкам, начитавшимся сказок о принцах, которая со временем забывается и уходит вместе с детством. Однако сейчас он испытал укол совести, ведь это он вернул сюда Юн, не зная, какой сюрприз готовит его дядя. - Я прошу Вас ещё раз обдумать свое решение, - уже спокойнее поговорил стратег. - Чжоу имеет дурную репутацию. - Вздор, - отрезал регент. - И хватит об этом, решение уже принято. Лучше расскажи, какие новости на службе. Я слышал, на западной границе опять не спокойно? Тал Тал четко отвечал на каждый заданный вопрос, однако мыслями находился далеко от кабинета дяди. Перед глазами застыло беспомощное выражение глаз Мей, когда та мысленно молила его о помощи. Воспоминание больно укололо прямо в сердце, и стратег слегка тряхнул головой, поспешив отогнать наваждение. Отчего ему так не спокойно? - Дядя Байан, - вкрадчиво заговорил генерал, нарушая недолгую тишину, повисшую после его отчёта. - Так ли необходимо выдавать замуж Юн Мей за этого Чжоу? Байан с недовольным видом оторвался от бумаг и пристально взглянул на племянника. - Стало быть, ты против? - Я не имею привычки оспаривать Ваши решения, - поспешил заверить стратег. - И все же, да, сейчас я против. Речь идёт о Вашей воспитаннице. Юн Мей нам не чужая, и дорога... Вам, я полагаю. Байан хитро усмехнулся, но промолчал, решив не комментировать последние слова крестника. - Ты прав, Тал Тал. Я тепло отношусь к этой девочке и прекрасно помню её отца. Я всегда дорожил его дружбой и теперь исполняю именно его волю. Заметив изумление на лице племянника, регент указал ему на один из стульев, стоящих возле стола. - Присядь, разговор будет долгим...