Важнее долга

Подставляя лицо солнечным лучам, Юн забавно поморщилась и набрала полные лёгкие холодного осеннего воздуха. Она наслаждалась свободой, прекрасно зная, что Чжоу уже спустил своих цепных псов на её поиски, но даже рискуя жизнью, она впервые за долгое время ощущала внутреннюю гармонию. Хотелось улыбаться и продолжать вдыхать этот воздух, пропитанный терпким запахом опавшей листвы, свежего пергамента и ароматного хлеба как можно дольше. — Как же здесь хорошо, Джи, — Мей лукаво прищурилась, растягивая губы в довольной улыбке. Теперь она сама могла выбирать свой путь и ни перед кем не отчитываться — это ли не счастье для узника, пусть и жившего в клетке из чистого золота? К слову, Ксу Джи вовсе не разделяла восторгов госпожи. Она то и дело пугливо озиралась по сторонам, ожидая быть пойманной в любой момент. За побег им обеим грозила смерть, но, несмотря на свою душевную близость, девушки воспринимали эту ситуацию по-разному. — Госпожа, нам не стоит так открыто расхаживать по городу, — пробубнила служанка, сильнее натянув на лицо широкую соломенную шляпу. У Юн Мей была такая же, но, кажется, свобода настолько вскружила ей голову, что девушка совершенно не заботилась о сохранности своего инкогнито. — Взгляни на того торговца с книгами, — брюнетка указала на человека европейской наружности, одетого в камзол из чёрного бархата и смешные башмаки с заострёнными носами. — Чудной он, — фыркнула Джи, не придавая значения тому, что могло так заинтересовать госпожу. — Неужели вы сейчас можете думать о чтении? — Да нет же, — Юн протестующе замотала головой и, схватив подругу за руку, потащила ту прямо к торговцу. Её заинтересовало не чтение, а иллюстрация в раскрытой книге, изображающая знакомую ей птицу. — Точь-в-точь как на моей заколке, — прошептала Мей, заворожённо разглядывая рисунок. — Это райская птица, — торговец улыбнулся и заговорил с мягким акцентом, — считается, что они питались только небесной росой и всю жизнь парили близ неба, никогда не касаясь земли. Это символ чистоты и удалённости от бренной действительности. — Как любопытно, — Юн склонила голову набок, с интересом слушая незнакомца. Ей так и не представился случай узнать у Тал Тала значение его подарка, или же он просто подарил красивое украшение, не задумываясь о каких-либо символах? Мей вновь вспомнила их последнюю встречу, и её улыбка погасла в ту же секунду, уступая место светлой печали, застывшей в глубине карих глаз. Как же она скучала по тем редким мгновениям, когда имела возможность наблюдать за ним во время их уроков или семейных праздников. — Может быть, нам удастся уговорить вашего дядю принять вас обратно? — Джи вывела её из раздумий, и Юн растерянно осмотрелась, не понимая до конца, где находится. Воспоминания о названном брате иногда слишком затягивали её, заставляя на время выпасть из реальности, но они были её единственным сокровищем, спрятанным от посторонних глаз, которым она изредка любовалась в те минуты, когда становилось особенно тоскливо. — Дядя не допустит, чтобы я опозорила его клан, — покачала головой Юн. Она не злилась на него — просто не имела на это права, ведь всё, что она имела в этой жизни, дал ей именно Байан. — Нам нужно придумать, как выбраться из города. Шпионы Тао Хи наверняка контролируют все выходы. Девушка задумалась. Сейчас им удавалось скрываться в толпе, но не стоило забывать, что люди Чжоу знали её в лицо, а она их — нет. Каждый прохожий мог таить в себе угрозу, и с течением времени ситуация будет становиться только хуже. — Госпожа, там люди в военной форме, — Ксу Джи потянула её за рукав рубахи из грубой материи — такие носили простолюдины — и закивала куда-то в сторону. К ним действительно приближалась небольшая группа солдат, и, судя по их сосредоточенным взглядам, они кого-то искали. Скрыв свои лица под шляпами, девушки незамедлительно затесались в толпе, чтобы поскорее вернуться в своё временное укрытие — небольшой амбар возле лавки захудалого шорника. Этот старик любил приложиться к бутылке и большую часть суток предпочитал спать, поэтому полупустой амбар интересовал его крайне редко. Однако, повинуясь какому-то странному чувству, Мей затормозила. — Госпожа, поторопитесь, — Джи снова оказалась рядом и схватила хозяйку под руку. — Вдруг они вас узнают. — Ты права, — Юн будто бы вышла из оцепенения и рассеянно оглянулась на воинов, разговаривающих с тем самым продавцом книг. Она не знала, что Тал Талу известно о побеге, и что он тоже ищет её, ведь иначе непременно заметила бы среди тех военных Мак Сона, а затем и подошедшего к ним генерала. — Есть что-нибудь? — спросил Тал Тал, впрочем уже зная, что его люди ничем не порадуют. Мак Сон отрицательно покачал головой. — Может быть, она уже покинула город? — Не думаю. Чжоу имеет своих людей на каждом посту. Если бы Мей попыталась пробраться через них, мы бы уже знали о её возвращении домой, — генерал выглядел и разговаривал как обычно, однако от его друга не укрылось то, что он был расстроен. Сейчас их поиски зашли в тупик, и никто из них не знал, куда двигаться дальше. Взгляд Тал Тала блуждал по лицам прохожих и торговцев, стараясь зацепиться за что-нибудь незначительное, ведь его опыт подсказывал, что именно мелочи могли скрывать в себе разгадку. Однако это было крайне сложно. Слишком много людей вокруг, к тому же за тот год, что он не видел сестру, она могла измениться. «Где же ты, Мей?», — пронеслось в голове генерала в тот самый момент, когда на глаза попалась раскрытая книга. Знакомые очертания птицы тут же заставили вернуться к событиям годовалой давности, когда он увидел в причёске Юн памятное украшение. — Райская птица, — завёл свою шарманку торговец, заметив, что благородного господина интересует рисунок. — Красивое, но крайне редкое создание. Не хотите ли взглянуть поближе? Тал Тал презрительно взглянул на торгаша. Неужели ему пытаются что-то впарить? — Я ищу такое же украшение. Не видел ли ты что-то подобное? — Франческо распространяет только литературу, — заискивающе улыбнулся незнакомец, однако в следующую секунду он запнулся, и его лицо озарилось. — Погодите, Франческо знает! — залопотал итальянец, рыская глазами среди снующих туда-сюда покупателей. Он умел выгодно продать информацию, и сейчас рассчитывал неплохо подзаработать. — Не так давно тут ошивался мальчишка. Он заявил, что у него есть похожая заколка. — Мальчишка? — Тал Тал шагнул ближе, пытливо глядя в лицо растерявшемуся от такого напора торговца. — Как давно это было? Куда он направился? — Господин, пощадите, Франческо только торгует… — Говори, куда он пошёл, — с нажимом повторил генерал, уже начиная терять терпение — сколько же пустой болтовни. — Отвечай! Мак Сон уже стоял рядом с напуганным итальянцем, угрожающе положив руку на рукоять меча. — Они убежали туда, — от испуга голос чужака начал срываться, — эти двое оборванцев. О, Святой Антоний, Франческо не сделал ничего дурного… — продолжал причитать торговец, однако интерес генерала к нему уже давно пропал. — Двое, — повторил Мак Сон, игнорируя стенания до смерти напуганного Франческо. — Мей не оставила бы Ксу Джи в доме Чжоу, — подтвердил его слова генерал. Не теряя времени, группа воинов отправилась в сторону, указанную иностранцем. Тал Тал торопился: он чувствовал, что идёт по нужному следу, но понимал, что с каждой секундой его шансы найти Юн таяли. Она умела прятаться, и сейчас наверняка искала укрытие, не зная, что помощь была на подходе. — Ничего, — виновато проговорил Мак Сон после нескольких часов поисков. Солнце уже скрылось за крышами городских построек, а улицы постепенно опустели. — Похоже, мы упустили их. Тал Тал и сам успел это понять и даже не пытался скрыть своего разочарования. А ещё он был зол — на себя, на Мей и на всю эту ситуацию. Эта дурёха научилась, наконец, заметать следы. — Она не останется в городе, — заключил генерал после нескольких секунд молчания. — На рассвете мы покидаем Дайду — дай распоряжение Чонгаю и его людям. — Слушаюсь, — кивнул Мак Сон. Вслушиваясь в ночную тишину, Тал Тал продолжил стоять на месте. Его внутреннее чутьё буквально кричало о её близости, однако он не мог заметить никаких следов. И он был прав, ведь хлипкое неприметное сооружение, стоящее примерно в паре кварталов, и было укрытием перепуганной Юн. Вместе с Джи они ждали наступления глубокой ночи, чтобы рискнуть и оставить позади этот город, принёсший им столько бедствий. — Осталось только дождаться караван, — прошептала брюнетка, стараясь разглядеть в щель проезжающих мимо них всадников. Кажется, это была городская стража. — Госпожа, но так мы рискуем оказаться в рабстве, — зашептала Джи, окончательно разуверившись в успехе их авантюры. — Прекрати, у нас все получится, — отмахнулась Юн, продолжая следить за улицей. Она и сама прекрасно понимала риски, ведь прикинуться живым товаром, чтобы оказаться в числе рабов, которых свободно выводили из города, было довольно просто. Основная же сложность заключалась в том, чтобы вовремя сбежать и на самом деле не оказаться схваченными. Всматриваясь в темноту, девушка услышала приближение множества идущих ног. Пора было выбираться из амбара, но перед этим стоило закончить последние приготовления. — Связывай, как я тебя учила, — Мей поторопила свою служанку, продолжая прислушиваться к происходящему на улице. Гуляя на городской ярмарке накануне днём, она видела тех самых торговцев, выставляющих на торги несчастных людей, и услышала краем уха, что сегодня ночью они покинут город через Северные ворота, чтобы продолжить свой путь на Запад. Дело оставалось за малым: прикинуться рабами и выйти из города, а дальше, пользуясь темнотой и незнанием о них работорговцев, скрыться в лесу. Ведь их явно не хватятся — толпа пленников была внушительной, а охрана слишком растянулась по периметру. — Госпожа, нас схватят, — всхлипнула Джи, связывая руки хозяйки слабым узлом. — Нас схватят и продадут на рынке… — Да тише ты, трусиха! — шикнула на неё Юн. Процессия приближалась, и пора было выходить из укрытия, чтобы незаметно присоединиться к полусонным рабам. Плохо связанные девушки скрылись за углом амбара в тот момент, когда на дороге возник первый всадник, ведущий за собой связанных вереницей исхудавших и измученных людей. Они были слишком измотанными, чтобы их купили, однако их хозяева не теряли надежды озолотиться и продолжали таскать их из города в город. У них явно не хватало денег, чтобы накормить этих бедолаг и тем самым придать им более товарный вид, что успела заметить Юн во время торгов. Следовательно, стоящей охраной они также не разжились, и именно на это был расчёт девушки: меньше охраны — больше шансов сбежать. — Сейчас, — прошептала брюнетка, тенью скользнув к уныло бредущим старику и чумазому мальчишке. Старец не обратил на прибывших никакого внимания, продолжая свой путь с полным безразличием на лице. Зато малыш тут же оживился, с удивлением взглянув на чужаков своими огромными глазищами. Заметив его интерес, Мей приложила палец к губам, переживая, что несмышленый ребёнок может нечаянно их выдать, однако малец оказался на редкость рассудительным. Он лишь вздохнул и опустил голову, стараясь не отставать, чтобы не привлечь к себе внимание надзирателей. Глядя на его тощее тельце, завёрнутое в грязные лохмотья, Юн испытала огромное чувство вины и сострадания. Мальчику было лет семь, но она ничем не могла помочь ему, в то время как он помогал им одним своим молчанием. — Как тебя зовут? — прошептала девушка, игнорируя предостережение Ксу Джи. Служанка следила за всадником, едущим чуть впереди, и с ужасом думала о том, что будет, когда их разоблачат. Как же она ненавидела беспечность и глупое бесстрашие госпожи, которое так часто играло с ней злую шутку. — Меня зовут Чон, — проговорил малыш, с важностью выпятив вперёд грудь. Он наверняка был не из робких, и, подумав об этом, Юн заметила следы от плети, видневшиеся сквозь порванную местами одежду. Наверняка его часто били, но внутренний огонь мальчика продолжал гореть, отражаясь решимостью в его глазах. Он не был сломлен и боролся, чем вызвал огромное уважение со стороны девушки. — Идём с нами? — решение забрать его было столь внезапным, что Мей тут же прикрыла рот, удивляясь тому, что сказала. — Госпожа, — со стороны тут же послышался надрывный шёпот Джи, — он будет тормозить нас, к тому же надзиратели наверняка заметят пропажу. Однако Юн уже приняла решение, стоило ей увидеть, какой надеждой наполнились глаза мальчугана. Возможно, он был готов к побегу даже лучше, чем они. — Стоять, — далеко впереди раздался голос стражника, и процессия остановилась. Предстояло пройти ворота, и девушки собрали всё своё мужество, чтобы скрыть животный страх, переполняющий их сердца, и не наделать глупостей. Особенно сильно переживала Джи, то и дело оглядываясь то на всадников, стерегущих товар, то выглядывая в сторону городской стражи. Привыкшая пребывать в постоянном стрессе Мей, хоть и боялась не меньше, но была более подготовлена к таким ситуациям. Пока стража общалась с работорговцами, девушка незаметно разрезала верёвки, опутывающие тонкие запястья мальчика. Теперь он был свободен, однако ему также требовалось дождаться подходящего момента, чтобы уйти. Переговоры длились несколько минут, и когда раздался надрывный скрежет открывающихся ворот, Мей сделала глубокий вдох, стараясь унять своё волнение. Её колотила крупная дрожь, а стук собственного сердца перекрывал все остальные звуки. Она не испытывала такого страха, даже когда Чжоу врывался в её покои, рассыпая угрозы и размахивая кнутом. Однако процессия вновь пришла в движение, и беглянки были вынуждены идти дальше. Им пришлось опустить головы, чтобы люди Чжоу не узнали их, поэтому всё, что видела сейчас Мей — шаркающие ноги идущего впереди долговязого парня. Она боялась не только за себя и Джи, которая была готова вот-вот упасть в обморок, но и за Чона. У мальчика, как и у них, появился единственный шанс обрести свободу, но в случае ошибки они все расплатятся своими жизнями. Брюнетка вздрогнула, когда снова услышала знакомый скрежет. Он означал, что ворота закрывались за их спинами. Дайду был позади, но теперь им предстояло самое сложное: покинуть караван и скрыться в лесу, а затем, на вырученные от продажи украденного коня деньги, начать новую жизнь в какой-нибудь глуши.