Важнее долга

Гул в голове сводил с ума, и Мей пыталась открыть глаза, чтобы найти и устранить тот источник шума, что не давал ей покоя. Она бредила и возвращалась в своё детство, но всякий раз удивлялась тому, что рядом с ней был вовсе не дядя Байан. В прекрасном цветущем саду, где были её любимые качели, она видела не своего дядю, а совсем другого мужчину с добрыми глазами и ямочками на щеках. Одетый в богатые одежды, он присел на лавку и похлопал на место рядом с собой, приглашая Юн занять его. Он казался смутно знакомым, однако воспалённый мозг терял зацепку всякий раз, стоило Мей за неё ухватиться. Она села рядом, с удивлением глядя на него снизу вверх. Какой же он высокий. Или же это она вдруг снова оказалась ребёнком? — Скоро я покину тебя, — проговорил мужчина. Он ласково улыбался ей, но его взгляд был затуманен невыразимой печалью. — Тебе придётся непросто, моя милая Мей. — Но ты ведь ещё вернёшься? — проговорила девочка, с надеждой заглядывая в глаза, так похожие на её собственные. Она ждала ответа, но его всё не было — мужчина лишь продолжал смотреть на неё. Теперь его улыбка исчезла, делая выражение лица задумчиво-хмурым. — Никогда не служи при Императорском дворе. Там живут злые люди. — Но ведь… — Там живёт человек, погубивший нашу семью. Будь осторожна и проживи долгую счастливую жизнь в память своём старике. — Ты ведь вернёшься? — всхлипнула девочка, уже понимая, что ответ и так очевиден. — Папа любит тебя, Мей.

***

Голова казалась неподъёмной, и девушка оставила всякие попытки повернуть её. Она с трудом открыла глаза, стараясь сфокусироваться на очертаниях незнакомой комнаты, но от малейшего движения левый бок снова прострелила острая боль. Сдавленно застонав, Юн замерла, чтобы не спровоцировать новую волну, но услышала торопливые шаги, приближающиеся к её комнате. Она напряглась, пока ещё не зная, кто откроет дверь, и чего ей ждать дальше, но быстро сообразила, что паника тут не поможет, ведь даже в случае опасности она не сможет сделать и шага. — Госпожа, вы очнулись! — от восторга Ксу Джи едва не выронила поднос и в секунду оказалась возле постели хозяйки. — Джи? — Мей не верила своим глазам. Она уже не надеялась вновь увидеть любимую подругу, потерянную при таких чудовищных обстоятельствах. — Как же я рада, что ты уцелела. Но как ты меня нашла? — Это не я, госпожа, — загадочно ответила служанка, и лукавое выражение её глаз поставило в тупик ничего не понимающую хозяйку. — Госпожа Юн пришла в себя? От этого голоса перехватило дыхание, а сердце пустилось галопом, разгоняя кровь с бешенной скоростью. Мей не могла шелохнуться, чтобы ненароком не спугнуть это наваждение, и одновременно с тем боялась, что это могло оказаться правдой. Неужели Тал Тал действительно был здесь? Судорожно сглотнув, брюнетка повернула голову в сторону генерала и затаила дыхание, поймав его взгляд. Если она умирала и была в бреду, то это было самое прекрасное видение в её жизни. — Как ваше самочувствие? — поинтересовался мужчина, подойдя чуть ближе. Его доспехи сменила повседневная одежда, и Мей, отвыкшая от такого внешнего вида брата, испытала чувство ностальгии, которое испытывала всякий раз, когда Тал Тал выглядел так по-домашнему. Она не любила его доспехи, хоть он и выглядел в них как рыцарь с картинки, ведь, стоило ему облачиться в них, это непременно означало скорейшую разлуку. — Мне уже лучше, благодарю, — в сравнении со стихией, бушующей внутри, голос звучал на удивление ровно. Год жизни в качестве супруги Чжоу сделал из неё неплохую актрису, ведь от её игры напрямую зависело количество ударов и унижений, которые ей пришлось бы испытать. — Рад слышать. Ксу Джи наблюдала за происходящим со стороны и понимала, что молчание возникшее в ходе разговора Тал Тала и Мей, было куда красноречивей любых слов. Магия, происходящая между ними, читалась в их взглядах, обращённых друг на друга, и этот немой диалог выражал сожаление, тоску и одновременно с тем безграничное счастье от обретения чего-то по-настоящему ценного. — Моя госпожа, вам нужно выпить вот это, — служанка поспешила разрядить обстановку, ведь напряжение между этими двумя ощущалось почти физически, и Джи вдруг почувствовала себя неловко. К счастью, отвар был при ней и сейчас было время его приёма. — Не буду вам мешать, — проговорил Тал Тал, делая неторопливый шаг в сторону двери. — Как только вы окрепнете, я распоряжусь о вашем переезде в дом дяди Байана. — В дом дяди? — Мей не поверила своим ушам и вопросительно взглянула на подругу. — Я все рассказала Его Светлости, — виновато пробормотала служанка. Но Юн вовсе не винила её, напротив, Джи избавила её от необходимости снова возвращаться в те времена, когда с ней обращались как со скотом. Однако была одна загвоздка. — Дядя не примет меня, — с сожалением проговорила брюнетка. — Да и Чжоу не дурак. Если он узнает о моем местоположении, то непременно заберёт обратно. Мне нельзя в столицу. — Я поговорю с дядей, — рассудительно заметил генерал, — и подготовлю прошение Его Величеству. Ваши побои станут достаточным основанием для развода, к тому же, не забывайте, что у вас есть свидетели. В подтверждение тому Ксу Джи оживлённо закивала. Она так желала избавить хозяйку от ненавистного Чжоу, что без раздумий согласилась выступить против этого брака. Всё это было чудесно, однако чувство панического страха никак не давало успокоиться. Привыкшая к жизни в неволе Мей боялась возвращения в дом министра, но понимала, что останется в живых до тех пор, пока будет нужна ему как минимум в качестве красивой игрушки и официальной жены для игры на публику. Тал Тал же выступал в качестве её защитника, а значит, автоматически попадал в категорию врагов. А врагов Тао Хи умел уничтожать как никто. — Вы не понимаете, — покачала головой девушка. — Не знаете, что он за человек… В голове одна за другой возникали страшные картины, и Мей замолчала, почувствовав, как сдавило горло от подкативших слёз. Заметив это, генерал взглянул на прислугу, попросив ту оставить их, после чего девушка покорно взяла поднос и незамедлительно скрылась за дверью. Пришло время поговорить начистоту. — Чжоу связан с мятежниками, — снова заговорил Тал Тал, не спеша приблизившись к постели Юн. — При дворе такие вещи называются изменой и ведут к немедленной казни. Другое дело, что пока что я не имею доказательств, подтверждающих его причастность к готовящемуся восстанию, однако это временно. — Чжоу готовит восстание? — Юн, конечно же, знала о тёмных делишках мужа, которые по большей части касались шантажа и отмывания денег, но предательство короны… по такому обвинению казнили и её отца. — Он пособник Тан Киши, — пояснил генерал. — Теперь ты понимаешь, к чему я клоню? — Понимаю, — тихо ответила Мей. Она действительно всё понимала и знала даже больше, чем хотела бы. — Но у него везде свои люди. Тал Тал, он опасный враг. Ты не знаешь, на что он способен. — Знаю, — мягко заметил стратег. — И поэтому он больше не получит тебя. Он сказал это так уверенно, что на мгновение Мей и сама в это поверила. Она бы хотела, чтобы так всё и было, и возвращение в дом дядюшки теперь казалось ей лучшим завершением её мытарств. Она всем сердцем хотела бы вернуться к прошлой жизни, которая из-за глупых подростковых капризов не была оценена по достоинству. Кто она без покровительства Байана, который дал ей крышу над головой и право называться госпожой? Она не ценила того, что для неё делали, считая себя обделённой на фоне названной сестры. Но ведь она не из рода Байана. И его племянница была права, называя её нахлебницей. — Я благодарна тебе за всё, — снова заговорила Мей, прервав глубокое молчание. — Но я не могу навлечь на дом дяди такую беду. Чжоу имеет огромное влияние и не будет выбирать методы борьбы. Ты можешь пожалеть, что решил тягаться с ним. — Я жалею только о том, что позволил тебе выйти за него. Это прозвучало довольно неоднозначно. Мей не могла понять, чем вызвана такая решимость со стороны брата. Да, он преданно служил императору и дяде, и стремился к искоренению предателей и заговорщиков, однако ей показалось, что такая ненависть к Чжоу была обусловлена не только этим. — Как ты нашёл меня? То есть… Я знаю, что Тао Хи держит мой побег в тайне. Это может запятнать его имя. Тогда как ты узнал? — У меня есть человек в его доме. В голову тут же пришла догадка. Служанка Мин Сан. Ведь не просто же так она вывела их из особняка, рискуя при этом своей жизнью? Выходит, она служила Тал Талу, и отчасти именно благодаря ему девушкам удалось вырваться на свободу. Но и это было не главное. Главным было то, что он продолжал присматривать за ней, а значит, ему не была безразлична её судьба. — Я плохо говорила о тебе, — тихо произнесла Мей, виновато опустив глаза. Мало того, что она запрещала своей служанке произносить его имя, так ещё и обвиняла его в своей участи. На самом деле в ней говорили обида и безысходность. — Я не удивлён, — спокойно заметил генерал. Он знал, что его бездействие стало тяжёлым ударом для Мей, но пока что он не мог объяснить ей причин такого безразличия, ведь дал обещание дяде Байану. Их разговор в кабинете, который состоялся после того, как Юн узнала о помолвке, должен был оставаться тайной. Однако теперь, когда Тал Тал нашёл сестру, он имел возможность искупить свою вину. — Тебе нужно отдохнуть и набраться сил. Мужчина развернулся к выходу и собрался было уйти, но его остановил голос Юн: — Ты ведь придёшь завтра? Его исчезновения всегда были внезапными, и теперь Мей боялась, что снова может его потерять, стоит ей только заснуть. — Приду, — твёрдо ответил генерал, зная, что сдержит обещание. — Доброй ночи, Мей. — Доброй ночи, Тал Тал.