Важнее долга

Староста деревни, он же знахарь, обладал настоящим даром целителя. Даже лекарь, экстренно доставленный из столицы, был поражён тому, как скоро поправлялась Юн. Знахарь же лишь скромно отмахивался, списывая всё на удачливость самой пациентки. Она и впрямь была везучей, ведь такая рана могла убить и мужчину, а что говорить о хрупкой девушке? — Мелюзге повезло, что органы не зацепило, только и всего, — в очередной раз открестился здоровяк, заваривая лечебный отвар для Мей. Сама девушка уже могла самостоятельно передвигаться, и теперь сидела за огромным обеденным столом вместе с Джи, улыбаясь шуточкам, которые отпускал Чонгай. Неподалёку в углу сидел вояка Джаргал и старательно точил меч. Казалось, он был полностью сосредоточен на работе, однако время от времени с его стороны слышались язвительные комментарии в адрес молодого товарища. — Совсем барышень застращал своими байками, разгильдяй, — вновь прицепился старик, однако глаза его смеялись, а сквозь длинные усы то и дело проглядывала улыбка. — Что скажет командир? Распустили тебя здесь на свою голову. — И правда, — вдруг спохватилась Юн, — мы здесь уже почти три недели. Сколько же мы должны за ваше гостеприимство? Она обращалась к хозяину усадьбы. Хоть его дом и казался просторным, он разместил у себя только Мей и её служанку. Все остальные, включая Тал Тала, которому также было предложено место в доме старосты, были постояльцами других дворов. И только лишь сейчас Юн вдруг поняла, что до сих пор жила здесь абсолютно бесплатно. — Джи, неси скорей деньги, которые мы выручили за лошадь, — зашептала девушка, тряхнув подругу за локоть. — Не суетись ты, — вмешался знахарь, — твой ухажёр уже обо всем позаботился. — У… ухажёр? — переспросила брюнетка, чувствуя как стремительно начинают краснеть щеки. — Господин Тал Тал вовсе не ухажёр. Он… просто помогает. — Дело молодое, — пожал плечами староста, поставив готовый отвар перед смущённой девушкой. Остальные присутствующие лишь многозначительно переглянулись, пряча свои непрошенные улыбки. — Ни разу не видел, чтобы простой помощник сутки напролёт торчал возле чужой постели, — назидательно заметил целитель, присаживаясь напротив окончательно растерявшейся брюнетки. Она пила отвар из глиняной плошки и чувствовала, как горят уже не только её пунцовые щеки, но и уши. — Не отходил от тебя, пока ты валялась без чувств. — О чём вы говорите? — робко поинтересовалась Юн, отодвинув от себя пустую чашу. — Это всё ваши домыслы. — И даже столичного лекаря раздобыл. Со стороны входа кто-то закашлялся, привлекая к себе внимание, и ко всеобщему смущению и к ужасу Мей, это оказался Тал Тал в сопровождении Мак Сона. — Я не помешал? Лицо генерала было совершенно непроницаемым. Казалось, его не могло смутить абсолютно ничего, в отличие от Юн, готовой провалиться сквозь землю прямо на этом месте. Радовало только, что сейчас она сидела к нему спиной, молясь о том, чтобы он не слышал разговора с целителем. Зато сам целитель беззаботно улыбался, пригласив гостей занять места за столом. — Благодарю, но мы здесь не за этим, — монотонно проговорил генерал. — Джаргал, Чонгай, отправляйтесь патрулировать периметр. От этого будет больше пользы, чем от пустой болтовни. — Виноваты, командир, — выпалил Чонгай и тут же поспешил на выход. Прямо за ним последовал и Джаргал. В отличие от молодого лучника воевода был невозмутим и прекрасно понимал, куда дул этот ветер. — Ну, тогда и я пожалуй пойду, разыщу Чона, — староста шумно отодвинул громоздкий стул и неторопливо прошествовал на улицу. Этот неповоротливый ворчливый старик быстро нашёл подход к малышу, похожему на загнанного зверёныша. Будучи отцом большого семейства он имел представление о том, как стоило выстраивать отношения с детьми, и успел разглядеть в мальчике послушание и сообразительность. Прокормить целую ораву было непросто, однако из Чона вполне мог выйти толковый помощник, и целитель всерьёз задумывался о том, чтобы оставить его у себя. — Госпожа, может быть, вы хотите прилечь? — невзначай поинтересовалась Джи, желая избавить Мей от чувства неловкости, вызванного присутствием Тал Тала. Однако Юн, хоть и смущалась, не торопилась скрыться с глаз генерала. За то время, что они находились в деревне, он часто навещал её, справляясь о здоровье и рассказывая новости о Чжоу, но ни разу не поднимал тему, которая не давала Юн покоя весь последний год. Её признание так и осталось без ответа, и девушка стала всё чаще задумываться о том, что её слова не были услышаны или же не были восприняты всерьёз. — Я бы хотела прогуляться. — Но ведь на улице уже стемнело, — осторожно возразила Джи. — Я могу сопровождать вас во время прогулки, если пожелаете, — напомнил о себе Тал Тал, продолжая стоять у выхода. Мей благодарно кивнула. Ксу Джи порой излишне опекала её и мешала как следует насладиться и без того нечастыми прогулками. Приближение зимы уже ясно ощущалось, и суетливая служанка всё чаще начинала сетовать на слабое здоровье госпожи, несовместимое с нахождением на улице морозными вечерами. Теперь же можно было в полной мере получить удовольствие не только от приятной прогулки, но и от компании Тал Тала, который умел виртуозно поддержать практически любую беседу. — Я вижу, вы стремительно поправляетесь, — негромко проговорил генерал, неторопливо шагая вдоль улицы. Он казался собранным и серьёзным, а его голос звучал мягко и размеренно. Его бархатистый тембр всегда действовал на Юн как успокоительное, и сейчас она снова наслаждалась его звучанием. — Нам пора готовиться к отбытию, и сделать это нужно до наступления холодов. — Я уже достаточно окрепла и готова к дороге, — Мей согласилась с братом, но испытала сожаление, ведь по возвращению домой на него наверняка обрушится ворох государственных дел. Она боялась того, что в доме дяди Тал Тал вновь отдалится от неё, и их встречи будут сведены к минимуму. Девушка обвела взглядом неказистые постройки, из окон которых уютно пробивался мерцающий свет, и тихо вздохнула. Это было волшебное место, казавшееся затерянным оазисом, ограждённым от враждебного мира стеной молчаливого леса. В этой спокойной тишине даже шум ветра, тревожащего вековые деревья, казался убаюкивающим. Мей случайно погрузилась в свои мысли, и грусть в её взгляде не укрылась от проницательного генерала. Он сбавил ход, а затем остановился полностью, развернувшись к своей спутнице. — Вы чем-то опечалены, — констатировал мужчина. — Вас что-то тревожит? — Мне будет жаль уезжать отсюда, — призналась девушка, также повернувшись к собеседнику. — Это место подарило мне вторую жизнь, и встреча с вами… с тобой. Я буду скучать по тебе, когда мы вернёмся в Дайду. Тот факт, что они вернутся в дом дяди вместе был очевиден, но Тал Тал сразу же понял, о чем именно шла речь. Прежде он не жаловал вниманием свою названную сестру, а эта деревушка на самом деле очень сблизила их. Однако теперь Мей боялась, что все вернётся на круги своя, стоит им перешагнуть порог дома Байана. — У меня кое-что есть для тебя, — стратег мягко улыбнулся, отчего сердце девушки затрепетало, как крылья бабочки. Его улыбки были такими редкими, но каждая из них надёжно впечатывалась в память, чтобы стать прекрасным воспоминанием, согревающим душу даже в самый ненастный день. Вопросительно подняв брови, Юн проследила за движением его руки, в которой успела разглядеть знакомое украшение. — Это же… — Та самая заколка, — Тал Тал сократил расстояние между ними и завёл руку ей за голову, чтобы вернуть заколку в причёску владелицы. Мей же стояла ни жива ни мертва от восторга, то ли от того, что к ней вернулся её талисман, то ли от такой близости генерала. Она могла слышать его дыхание, чувствовать такой родной запах, и от всего этого начинала кружиться голова. Она зарделась словно та шестнадцатилетняя девочка, которой впервые преподнесли знаковую заколку. Завершив манипуляции с причёской Мей, Тал Тал сделал шаг назад, чтобы оценить результат, и остался доволен. — Я знаю, что ты очень дорожишь этой вещью, — продолжил мужчина, всматриваясь в лицо брюнетки и снова удивляясь тому, какое невероятное чувство заполняло его душу при виде счастья в её глазах. — Я надеюсь, ты снова примешь ее, так же как и мои извинения. - Тал Тал, не нужно, - девушка сделала шаг навстречу, вновь сокращая расстояние. - Тебе не за что извиняться. - Это не так, - отрезал мужчина. - На протяжении года твоя жизнь подвергалась опасности. И меня не было рядом, чтобы защитить тебя. - Ты не мог знать. - Я знал, - коротко ответил Тал Тал. - Вернее, догадывался, что с таким мужем тебе живётся не сладко. Однако я считал, что все ограничится завышенными требованиями и, возможно, жёстким контролем, что в целом является нормой для замужней женщины. Но я понятия не имел, что на протяжении всего последнего года ты подвергалась пыткам и насилию. Его голос был пропитан горечью, а в глазах застыло болезненное выражение. Генерал чувствовал нестерпимую вину, и это удручало, более того - разрывало сердце. Юн Мей на мгновение прикрыла глаза и отрицательно покачала головой. - Ксу Джи наверняка преувеличила, - поспешила заверить девушка. Ей хотелось прекратить самобичевания генерала, и она решила слукавить, сделав вид, что большинство тех ужасов, что рассказала служанка - всего лишь плод ее воображения. - Чжоу ударил меня пару раз, я не спорю. - Это случилось не пару раз, - жёстко отчеканил Тал Тал. - Не делай вид, что все в порядке. Я знаю, когда ты врешь, и сейчас ты пытаешься облегчить груз моей вины. Но не стоит этого делать, я в состоянии справиться со своими чувствами. Мей недовольно поджала губы. Ну вот, ее раскусили. - Ладно, - сдалась девушка. - Тогда, если хочешь, чтобы я действительно тебя простила, давай сменим тему, и больше ни слова о моем муже. На последнем слове она едва не скривила лицо в приступе отвращения, что так же не укрылось от ее спутника. - Вскоре он перестанет им быть. - Почему ты так уверен, что развод состоится? - Потому что я не успокоюсь, пока этого не случится. Император одобрит развод, так или иначе. - И что потом? - пожала плечами Мей. - Дядя наверняка будет в гневе, когда я вернусь. Однажды он уже вышвырнул меня, почему бы не сделать это снова? - Больше такого не повторится. — Откуда тебе знать? - это прозвучало громче, чем хотелось бы, но все же Мей не стала себя сдерживать и решила выложить все, что ее тревожило. - Почему ты вообще так печешься о моей судьбе? Год назад в тебе не было такого рвения. Помоги мне избавиться от Чжоу, как и задумал, но не давай мне ложных надежд - это лучшее, что ты можешь для меня сделать. Она старалась говорить спокойно, не срываясь на крик и не повышая голоса, однако каждое её слово было наполнено рвущимся наружу отчаянием. — Ты затаила обиду за моё бездействие, — ответил генерал, нарушив тягостное молчание. Кажется, Мей снова хотела ему возразить, но он продолжил говорить чуть громче, вынуждая её замолчать. — Поверь, не было ни дня, чтобы я не думал о тебе и не корил себя за то, что отдал тебя в руки больного садиста. Но в той ситуации я был бессилен, однажды ты поймёшь это и сможешь меня простить. А сейчас я расплачиваюсь за это каждый день, ведь, пока ты замужем за Чжоу, я не имею права открыть тебе то, что чувствую на самом деле. Пока ты не свободна, я вынужден видеть в тебе лишь воспитанницу Байана. От его слов задрожали коленки, и Мей судорожно вдохнула морозный воздух, надеясь, что холод напомнит ей, как нужно дышать. Прежде она замечала, каким теплом наполнялись его глаза, когда он так внимательно смотрел на неё, но боялась поверить в его симпатию, чтобы не давать себе ложных надежд. Однако сейчас, на этой безлюдной улице, в этой глухой деревушке исполнялась её самая заветная мечта, и ощущение чуда наполнило сердце девушки до краёв, заставляя забыть кошмары и предчувствие, беспокоившее её на протяжении последних дней. Юн заворожённо смотрела на него и не могла проронить ни звука. Он впервые приоткрыл завесу в своё сердце, где, как оказалось, она занимала огромное место. Его взаимное чувство казалось ей невозможной, невероятной, немыслимой мечтой, но теперь она сбывалась, тесно переплетаясь с явью. — Завтра я отправлюсь в Дайду, чтобы направить прошение Его Величеству. Он благосклонен к нашей семье и примет решение в нашу пользу, — Тал Тал вернулся к своей обычной манере речи, однако лихорадочный блеск в глазах выдавал его волнение. В этой борьбе он был настроен как никогда решительно. — И ещё. Мне нужно знать, могу ли я ответить на твоё признание сейчас, спустя год. Это поможет мне принять решение. — Какое решение? — Я намерен просить благословения у дяди. Брови девушки поползли вверх. Она не верила своим ушам, и от переизбытка эмоций её глаза наполнились слезами. — Неужели ты пойдёшь на это… ради меня? Юн понимала, что желание Тал Тала быть с ней заставит его бросить вызов всему клану Байана. Ей не дозволялось носить его фамилию даже до замужества, а что говорить сейчас, когда она разведётся и тем самым бросит тень на имя своего покровителя? Тал Тал берег чистую репутацию своего рода не меньше дяди. Неужели он правда мог пойти против него? Генерал и сам прекрасно понимал всю сложность этой ситуации. Он рисковал навлечь на себя гнев регента и осуждение семьи, однако решение уже было принято. Он не мог позволить себе потерять Мей ещё раз, и даже давление клана не заставило бы его отказаться от неё. — Ни о чем не беспокойся, — спокойно проговорил стратег. — Я вырву тебя из лап Чжоу, и неважно, поддержит ли меня семья. Клан и служение Юань всегда стояли для него на первом месте, однако сейчас появилось ещё что-то, что казалось важнее одобрения родни и почитания традиций. Важнее его собственного будущего. Важнее долга. — Я тоже люблю тебя, Мей. И любил все эти годы, хоть и понял это с большим опозданием. Девушка прикрыла глаза от ощущения его пальцев на своей щеке. Он касался её аккуратно и бережно, плавно вычерчивая линию скулы. Так приятно, что тело пробивает дрожь. И вместе с тем так грустно, что он не позволяет себе большего, ведь на её шее тяжёлым камнем висели обязательства, которые они оба были вынуждены соблюдать. Чёртовы приличия. Чёртов Чжоу. — Не оставляй меня одну, — прошептала девушка, открыв глаза, и от движения ресниц по её щеке покатилась предательская слеза. — Давай поедем в Дайду вместе, я ведь уже здорова. Её интуиция подавала настойчивый сигнал тревоги, который усиливался при одной только мысли, что Тал Тал отправится в дорогу. Она не могла его отпустить, не сейчас, когда наконец-то обрела его. — Дождись меня здесь, — мягко проговорил генерал, нежным движением смахнув слезу с её щеки, — путь не такой дальний. Мне будет спокойнее, если я буду знать, что ты в безопасности. Тяжело вздохнув, девушка прижалась к стратегу, крепко обхватив его руками. Она впервые позволила себе обнять его, и отчётливо поняла, что теперь она в полной безопасности, стоило ощутить крепкие мужские руки, тут же заключившие ее в такие желанные объятия. Тал Тал обнимал ее, согревая в этот промозглый вечер, и она блаженно прикрыла глаза, уткнувшись носом ему в шею. - Я так не хочу, чтобы этот вечер заканчивался, - пробормотала Мей, по прежнему не открывая глаз. - У нас будет ещё много таких вечеров, - мягко улыбнулся стратег, продолжая крепко обнимать девушку. Прощаясь с ним, Юн не могла избавиться от ощущения, что это расставание обрекало их на долгую разлуку, однако девушка старалась заглушить свой внутренний голос и довериться решению Тал Тала.

***

…Её сон снова был беспокойным. Кошмары сменялись один за другим, и измученная дурным предчувствием девушка вскочила с постели, чтобы отдышаться и прийти в себя. Неподалёку, слегка посапывая, мирно спала Джи, а в окно пробивался тусклый свет ночного светила. Юн тихонько подошла ближе и выглянула на улицу. Белые хлопья снега плавно покрывали землю, высохшую траву и крыши невысоких строений, закрывая собой остатки давно ушедшего лета. Холода пришли раньше, чем рассчитывал Тал Тал, который должен был вернуться ещё накануне вечером. Посчитав нужным защитить Мей, он оставил своих людей в деревне и взял с собой только Мак Сона и Джаргала. Что-то было не так, Юн это чувствовала, и так и не смогла заставить себя снова вернуться в постель, надеясь увидеть в темноте спешащего к ней всадника.