Важнее долга

Талахай прекрасно запомнил каждое слово, сказанное братом накануне его отъезда. Их армия стремительно росла, и скрывать её становилось всё сложнее, почему Тан Киши и придумал поделить её на части. Пока что обширная территория страны позволяла им прятаться, но шпионы императорских приближённых всё чаще рыскали в опасной близости, и братьям стоило поторопиться с наступлением. А для этого им требовалось связаться с их главным союзником — министром Тайного совета, и Тан Киши поручил это младшему брату. Талахай и сам был не против наконец-то проявить себя. Его старший брат, как и он сам, не были избалованы отцовским вниманием и уж тем более не приходилось говорить о проявлении отцовской любви. Эль-Тэмур был жесток даже по отношению к собственным детям, и выделял среди них лишь свою любимую дочь. Сыновей же приходилось держать в кулаке, порой требуя с них гораздо больше, чем они могли дать. Такая закалка должна была сделать из них первоклассных воинов, которым также было бы под силу умело вести политику. Бывший канцлер желал видеть в них воплощение самого себя, но забывал, что хоть его дети и похожи на него, всё же каждый из них был отдельной личностью. Регент был разочарован в них обоих, но всё же особо основательно он муштровал именно своего первенца, желая сделать того своим наследником. Даже здесь Талахай оставался на вторых ролях. Отцовские выговоры Тан Киши были куда жёстче, но иногда он и сам был бы не против, чтобы его отчитали наравне со старшим братом. Он никогда не жаловался и не говорил об этом вслух, а со временем и вовсе перестал обращать внимание. Что он мог изменить в этой ситуации? Как он мог повлиять на отца? Никак. Стало быть, и беспокоиться тут не о чем. Именно в семейных делах Талахай предпочитал пускать всё на самотёк, довольствуясь своим положением младшего сына. Для Тан Киши и Танашири отец приготовил особые роли, а ему оставалось лишь держаться рядом, в нужный момент оказывая им поддержку. И всё же, как это ни странно, Талахай никогда не завидовал брату, считая, что и так имеет больше, чем достаточно для счастливой жизни. У него также были особые права по рождению, деньги и огромное влияние отца, которым он любил пользоваться. Но самое главное, у него была семья. Единственное, что он действительно любил больше самого себя. Попридержав коня, Талахай бегло осмотрел местность. Кругом был непроглядный лес, а такие глухие места нередко становились проблемой для путников. Их могли караулить разбойники, и хотя бывший генерал имел при себе охрану, стоило быть начеку и глядеть в оба. — Арвай, — воин обратился к одному из сопровождающих и подозвал его к себе. — Отправляйся на разведку. По моим подсчётам до Чанпина осталось не более двух миль, и нам нужно убедиться, что императорские гвардейцы не поджидают нас там. Он сомневался, что Байан или его племянник догадаются искать его вблизи столицы, но считал, что будет не лишним перестраховаться. Его отца сгубили незначительные мелочи, который тот выпустил из виду, а его сестра была слишком самонадеянна, что и привело её к гибели. Их встреча с Чжоу должна была состояться в захудалом городишке близ Дайду, но сын Эль-Тэмура прибыл на два дня раньше назначенного времени, и теперь ему придётся прятаться среди всякого сброда, выдавая себя за простого солдата. Его доспехи сменила обычная воинская амуниция, но сейчас это не слишком беспокоило привыкшего к роскоши аристократа. Он не хотел подвести брата, и точно так же желал наказать виновных в смерти отца и сестры. А ради этого можно было и потерпеть. На пути в Чанпин не возникло никаких проблем, а местная стража была занята поддержанием порядка во время проведения рабовладельческих торгов. Именно в этом городе собирались работорговцы со всей округи, сбывая не приглянувшийся в столице товар. Среди толпы зевак находился ещё кое-кто, кого привлекло данное зрелище. Невысокая чумазая девушка в потрёпанном платье вставала на самые мыски, чтобы получше рассмотреть то место, где могла оказаться она сама и её госпожа. Деревянный помост, на который выводили одного за другим рабов, вызывал в ней чувство отвращения и страха. Было страшно подумать, что бы могло случиться с ней и госпожой, если бы убитые разбойниками работорговцы довели их до этого места. Обзор был затруднён из-за невысокого роста монголки, и она вытянулась стрункой, однако переусердствовала и потеряла равновесие. Её повело назад, и девушка нечаянно наступила на ногу стоящего позади воина. — Смотри, куда прёшь, кривоногая, — возмутился аристократ, брезгливо отшатнувшись от оборванки. — Сам смотри, умник, — огрызнулась девушка, теснее прижимая к себе узелок со своими скромными пожитками. — Ах ты… — Арвай вышел вперёд, намереваясь проучить нахалку хорошей затрещиной, однако Талахай остановил его, выставив перед ним руку. — Не стоит привлекать к себе внимание из-за какой-то замарашки. — Я вовсе не замарашка, — возмущённо заговорила монголка, воинственно откинув за спину толстую растрёпанную косу. — Я служу в доме министра Тайного совета, и… Понимая, что ляпнула лишнего, Ксу Джи резко замолчала. А заметив заинтересованность на лицах мужчин, и вовсе растерялась, робко озираясь в поисках спасения. — Ты служишь министру Чжоу? — переспросил Талахай, делая шаг в сторону нищенки, однако та будто бы проглотила язык. — Отвечай, когда тебя спрашивают! — рявкнул Арвай, отчего девушка подскочила на месте. Она понимала, что столкнулась не с теми людьми, и вероятнее всего они работали именно на Чжоу, раз их настолько заинтересовала простая служанка. — Ты беглая? — снова заговорил лидер их шайки, делая очередной шаг в её сторону, и это послужило самым что ни на есть подходящим сигналом к бегству. Джи со всей силы швырнула в него свой узелок и рванула в толпу, юрко протискиваясь между прохожими. Ей повезло, что народу было достаточно много, и её практически детские размеры позволяли ей проворно передвигаться, избегая столкновений, в то время как спешащим за ней воинам приходилось куда сложнее. Монголка выскочила на дорогу и со всех ног понеслась в сторону извилистых переулков, где она могла бы спрятаться, чтобы избавиться от преследователей. Не для того она проделала такой путь в Чанпин, чтобы её так глупо сцапали прихвостни ненавистного министра. Ей требовалось найти способ связаться с регентом Байаном, чтобы рассказать ему о беде, в которую угодили Тал Тал и Юн Мей, и теперь её длинный язык мог поставить крест на их единственной возможности связаться с дядей. Скользнув в узкий проход, Ксу Джи осторожно передвигалась по каменным переулкам и озиралась по сторонам в поисках убежища. Кажется, ей удалось оторваться, и девушка позволила себе прислониться к холодной стене, чтобы отдышаться и после снова продолжить свой путь. Однако стоило ей прикрыть глаза, как чья-то огромная ладонь бесцеремонно зажала ей рот, с силой вжимая затылок в каменную кладку. Это был тот громила, что хотел отлупить её на площади, а заметив краем глаза довольное лицо его шефа, Джи гневно замычала, пытаясь лягнуть своего обидчика. — Шустрая малявка, — заметил Арвай, выпустив беглянку по приказу командира. — Добегалась? — Что вам от меня нужно? — выдохнула обессилевшая монголка, пытаясь снова восстановить дыхание, но, как следует приглядевшись, замерла, испуганно вжимаясь в стену. Лицо предводителя этой шайки показалось ей знакомым, и девушка едва не раскрыла рот, сдерживая своё потрясение. Однажды она уже видела его в доме Байана. Тогда ей больше мог запомниться его скандальный братец, который что-то требовал от генерала, но Талахая она запомнила на всю жизнь, когда этот наглец небрежно сбил с её рук поднос с чаем, демонстративно покидая кабинет Байана вслед за Тан Киши. — Кажется, она узнала вас, господин, — заметил Арвай. Его командир и сам догадался, почему с лицом девушки произошли такие перемены, но убивать её прямо здесь и сейчас не стоило. Ему была нужна информация, которую он до сих пор не получил. — Пойдёшь с нами, — заявил Талахай, после чего снова дал сигнал своему охраннику вести за ним девчонку.

***

— Зачем вы привели меня в эту богадельню? — злобно прошипела монголка, исподлобья взглянув на лидера. — Лучше бы тот здоровяк прибил меня в переулке. — Это запросто, — вторил Арвай, угрожающе нависая над миниатюрной девушкой. — Хватит, — вмешался Талахай, взяв её под локоть. Она попыталась выдернуть руку, но поняла, что это пустая трата сил и времени, и нехотя побрела в сторону отведённых им покоев. Внутри их ждала потрясающе красивая девушка, одетая в изящный наряд цвета спелой вишни. Она была стройна и необычайно грациозна, а её взгляд и голос были пропитаны магнетизмом, влекущим к ней мужчин всех мастей, точно мотыльков на огонь. — Дея, — улыбнулся Талахай, выпустив наконец-то из своей железной хватки руку покрасневшей до корней волос Джи. Ей было неловко не только от нахождения в доме кисэн, но и от осознания того, каким гадким утёнком она выглядела на фоне утончённой владелицы заведения. — Господин, как я рада, что вы вновь почтили нас своим визитом, — томно промурлыкала кисэн, соблазнительно улыбнувшись дорогому гостю. — Я и мои люди прибыли чуть раньше, чем планировали, — бывший генерал также улыбался, явно отвечая на флирт куртизанки. — Прошу прощения, если застали тебя врасплох. — Что вы, двери моего заведения всегда открыты для вас, господин, — Дея игриво стреляла глазками, расточая кокетливые улыбки в сторону постояльца, из чего наблюдательная Ксу Джи сделала вывод, что кисэн могла не ровно дышать к этому смазливому папенькиному сынку. — Нам нужно убежище на несколько дней, — снова заговорил Талахай, принимая уже более серьёзный вид. — И ещё… — он будто бы вспомнил о присутствии Джи и указал на неё рукой, — сделай из этого что-нибудь приличное. Джи едва не задохнулась от ярости, возмущённо хватая губами воздух, а насмешливое выражение Талахая заставило девушку сильнее сжать кулаки, которые так и чесались подправить его симпатичное личико. — Что ж, — задумчиво проговорила Дея, обойдя замарашку вокруг, чтобы профессиональным взглядом оценить её достоинства. — Тощая. Но довольно изящная. Глаза красивые, — продолжала вещать куртизанка, не обращая внимания на злобные взгляды, которые девушка метала в её сторону. — Хорошие волосы, — кисэн провела ладонью по растрёпанной косе, но тут же убрала её, когда незнакомка, злобно отмахнулась от нее. — Думаю, если отмыть её и дать приличную одежду, выйдет что-то дельное. Но манеры… кисэн не может быть настолько грубой. — Она не станет кисэн, — возразил Талахай, опередив открывшую рот Джи. — Эта девушка уедет с нами, как только я завершу свои дела. — Как прикажете, господин, — Дея склонила голову и грациозно прошла на выход, позвав Джи следовать за ней.