***
Практически вся военная элита Альянса собралась во дворце, чтобы не только отметить хоть и временный, но союз с лояльными и не желающими бессмысленной войны членами Орды, и присоединение к объединенной армии флота Кул-Тираса, но и обговорить детали многих произошедших ранее событий, по возможности составляя костяки планов на будущее. Вон Туралион общается с Кадгаром, рассказывая об одной из своих вылазок в стан врага на Аргусе, заканчивая шуткой, после которой ученик Медива не смог удержать лица и рассмеялся в голос. Недалеко от них стояла Аллерия — жена паладина, тихо переговариваясь со своей сестрой Верисой. Они обе в кои-то веки смогли найти время и поговорить о жизнях, которые вели во время своей длительной разлуки, обмениваясь знаниями касательно воспитания детей и последствиями выходок мужей. Пусть Ронин и погиб, но для Верисы он был живее всех живых, существуя не только в ее памяти, но и в их общих детях. А вон и Генн Седогрив в своей человеческой форме рассказывает Матиасу Шоу о возможных проблемах, которые определенно произойдут в ближайшем будущем. Немного дальше Калия Менетил общалась со своим воскрешенным братом и Джайной Праудмур, вспоминая былые деньки. Многие другие сегодня были здесь. Удалось вытащить даже Тириона Фордринга, который буквально притащил на прием своего некогда хорошего друга Дариона Могрейна, пусть на последнего порой и косились из-за его «немного» мертвенного цвета кожи и легкого «запаха» магии смерти. И это лишь малая часть тех гостей, что смогли собраться под одной крышей. Да, сегодняшний день, лишенный хоть и на время горя войны или эха раздора, собравший под одним сводом таких откровенно разных, но действующих ради всеобщего блага личностей, был обязан быть не просто особенным, но поистине запоминающимся. Король Штормграда, жрец Света и фактический глава Альянса — Андуин Ринн, степенно прогуливался меж говоривших людей, собравшихся в зале. Его то и дело постоянно привлекали в различные разговоры, в которых он, был вынужден принимать участие, рассказывая о своем мнении касательно самых различных тем. И могло это продолжаться очень и очень долго, ведь гостей на приеме была до ужаса много. Но даже они могли знать меру и вовремя (пусть и после намекающих покашливаний Седогрива с Шоу и Туралиона), отпустить уставшего морально короля Штормграда к столу с закусками, где измученный Андуин быстро и жадно припал к фужеру с освежающим напитком. — Попробуйте эти можевеловы ягоды с предгорий Хилсбрада, — отвлек блондина от релаксирующего ничегонеделания голос рядом. — Их сахарная кислинка способна поднять упавшее настроение кому угодно. Рин с удивлением поднял глаза на мужчину стоящего справа и с увлечением поедающего жареную куриную ножку, запивая ту вином. Причем делал он все это настолько культурно и можно сказать эстетически красиво, что невозможно было его упрекнуть в отсутствии манер. Даже после того, как он схватил свиные ребрышки… Но удивление молодого короля было вызвано не этим, а тем, что он впервые видел стоящего перед ним человека с такими же, как у него самого пшеничными волосами и голубыми глазами. В какой-то степени неизвестный больше походил на «очень» старшего брата Андуина, что уже вызывало парочку вопросов. И хотя жрец отлично помнил лица всех приглашенных гостей (в список которых затесались не только военные, но и гражданские лица), неизвестный блондин вызывал чувство дежавю, будто когда-то и где-то он уже видел его. Но где? — Хм, спасибо, — закинул парочку ягод из пиалы Андуин себе в рот, медленно разжевывая те и не сводя взгляда с гостя. — Сегодня мы с вами впервые ведем беседу. — Начал издали «львенок», не желая показывать того, что не узнал своего же гостя. — Да, увы, ваше величество, — вздохнул блондин, — но наша последняя встреча и разговор произошел слишком давно, чтобы вы его запомнили. — Действительно? — со скепсисом скрытым за удивлением спросил Рин. — Прошу прощения, но я действительно не помню этого. — О! — махнул рукой собеседник, приветливо, даже как-то по-отечески улыбаясь Андуину. — Ничего страшного, ведь приезжал все-таки я к вашему отцу, а не вам, хоть матушка ваша и была рада нашей встрече не меньше. — Слегка мечтательный тон и произнесенные слова заставили Рина проглотить язык. Он не мог подобрать слов, чтобы задать самый главный вопрос. А собеседник тем временем продолжал: — Да, помню все это, как вчера… Вариан опять врывается ко мне, прося провести очередной спарринг, а я, устало вздыхая, бросаю ему меч, сам в это время, хватая молот. Молот? Врывается к нему? Спарринг? Андуин с отчетливым недоумением смотрел на лицо неизвестного, напрочь позабыв, где и когда он находится, ведь людей, помнящих его отца молодым, в окружении было очень мало. Но собирание мыслей «в кучку» длилось слишком долго, а потому, Рину оставалось лишь окликнуть уходящую фигуру блондина: — Постойте! — он не мог упустить этого шанса, не мог потерять нить, что расскажет о молодых годах отца, не хотел терять «друга» родителя, который, с его же слов, помнил «львенка» еще несмышленым ребенком. Да, это могло оказаться ложью, что впоследствии всплывет, но для этого у Андуина есть Матиас. Но сейчас, сейчас он хотел позабыть о приличиях и узнать имя того гостя, что нагрянул так неожиданно. — Как вас зовут? — юный король быстрым шагом хотел разорвать разделяющее их расстояние, но замер, встретившись взглядом с ледяными осколками, заменяющими блондину глаза. — Артас, — ухмыльнулся неизвестный, одним словом выбивая весь воздух из легких «львенка». — Артас Менетил, лучший и единственный друг твоего отца, с которым этот «старый лев» провел большую часть своего детства и юности. — Чт… — зрачки жреца сузились, окружающий мир потерял очертания и звуки. Он вспомнил, где видел это лицо. Вспомнил бесчисленные портреты и рассказы «тетушки» Джайны. Истории Мурадина и многочисленные слезы, что проливал каждый знающий наследника Лордерона. — Но ты… — Мы еще встретимся, «львенок», — с ухмылкой ответил бывший паладин и низвергнутый бич всего Азерота, одним присутствием и словами заставивший разум жреца выйти за пределы возможностей. Ведь столько возможных вариантов окончания диалога мелькало в голове Рина, столько страхов, надежд и воспоминаний, что тело попросту не могло находиться под столь тяжелым давлением. Перед тем как исчезнуть, Менетил подмигнул Андуину, вынуждая сердце юнца окончательно сжаться от напряжения. — Мой король, с вами все хорошо? — на плечо жреца упала рука его друга и советника — Гена Седогрива, что с плохо скрываемым страхом смотрел на парня. — С кем ты говорил? — оборотень ощутил своей звериной сутью сокрытую мощь, исходящую от собеседника Рина, но пока не вмешивался, наблюдая со стороны вместе с Шоу. — Призрак, — сглотнув, ответил Андуин, — призрак прошлого… Но не они одни видели и наблюдали за разговором блондинов. — Этого не может быть, — прошептала Праудмур, стеклянными глазами сверля коридор, в котором исчез тот, кого она любила, нет, любит до сих пор, и тот, кого она предала, оставив в одиночестве в самый важный и тяжелый момент, за что и корит и будет корить всю оставшуюся жизнь. — Это не он, так ведь? — она обернулась, смотря на ту, кого когда-то считала сестрой. — Калия? — но девушка не ответила, лишь грустно смотря туда, откуда увела взгляд волшебница, даже не замечая тонких влажных полос, оставляемых слезами. — Дерек? — взор переместился. Но и брат не дал ответа, хмуро отвернувшись и уставившись в пустоту. В тот миг каждый, кто обратил свой взор на разговор лидера Альянса и короля Штормграда с очень известным неизвестным, мог осознать, что встретил призрака прошлого. Призрака, что когда-то повлиял на весь мир и изменил судьбы всех, какими бы могущественными или влиятельными они ни были. Но это не должно было помешать им собрать все силы в кулак, и, объединившись с давнишним врагом, выступить в решающую битву против той, кто попытался сравниться в своих прегрешениях со своим убийцей и бывшим повелителем. Одна лишь мысль мучила их головы. Один вопрос преследовал даже во снах: Что предрекала всем им встреча с этим Эхом былого?***
Объединенное войско, собранное для одной лишь цели, собралось под высокими, величественными стенами огромного города, носящего имя Оргриммар. Все они пришли на равнину пред столицей, дабы свершить свою праведную месть. Отомстить за тех, кто пал в войне против тех, кто ныне стал пусть и временным, но соратником. Каждый присутствующий, будь он маг или воин, паладин или чернокнижник, солдат или искатель приключений, раздувал угли ненависти в своей душе, дабы твердой рукой расправиться с той, кто заставил войну разгореться с новой силой. Ту, кто подкинул в пламя раздора новые поленья. Но недавно произошедшая в столице встреча очень сильно беспокоила всю верхушку. Что она предвещала? Победу? Поражение? Или нечто совершенно иное? Ответа как не было, так и нет. А даже если его и нет, то война продолжаться должна. Варок Саурфанг бросил вызов Сильване Ветрокрылой, вынуждая сойтись в поединке за честь и достоинство не только их самих, а всей Орды! За свободу и справедливость, которую у всех них отобрала коварная, прекрасная, мертвая эльфийка. Дуэль должна состояться прямо на равнине перед вратами Оргриммара. С одной стороны защитники столицы, с другой мощная объединенная армия Альянса и «предателей». Тралл дает последние напутствия, отступая назад, на одну линию с Андуином, за которым собрались правители тауренов, кровавых эльфов и все те воины с магами, что были на приеме. Вериса с Аллерией стиснули кулаки, наблюдая за тем, что когда-то было их сестрой, ощущая жгучую ненависть к прошлому и жалость к самой мертвой эльфийке. Калия молилась за победу, ощущая, как космические силы обращают свой взор и внимание на эту точку пространства. Весь мир сузился до одной единственной точки, существующей здесь и сейчас. Тишина, предшествующая звону стали ударяющей о сталь. Напряжение, которое можно было ощутить физически. Лишь завывающий ветер нарушал хрупкий покой, разрушить который могло все что угодно. Ветер и… хруст. — Хм… — напряженно выдохнул носом Варок. Хруст. — М-м-м, — протянула Сильвана, ощутив что-то знакомое. Хруст! — Что? Откуда звук? — медленно, пытаясь не вызвать напряжения, принялся оглядываться Андуин. Впрочем, как и многие собравшиеся, все же настроение было убито еще раньше начала схватки. ХРУСТ! — Это начинает раздражать… — дернула щекой самая несвежая Ветрокрылая, поняв, что звук доносится откуда-то близко, но источник был неопределяем и невидим. Хруст… На сей раз звук был до ужаса жалобным, будто боялся, что его прервут. А ведь так и произошло. Появившийся невесть откуда Кадгар напугал не только обе армии, но и ввел в ступор виновницу, ответственную за всеобщее собрание. — … Явись! — произнес он под конец заклинания на непонятном языке, ударяя посохом о землю, создавая волну магии, что, казалось, сорвала покров неизвестности словно покрывало. — Ты! — ярился маг, уставившись на невидимку. — Ты меня раскусил, — не переставая жевать, пытался передать своим голосом всю полноту иронии тот, кто не так давно разбередил старые раны многих. — Ты такой молодец, на, возьми, жареного пирожка, — Артас протянул Хранителю пышущее жаром мучное изделие, наполненное до безобразия вкусным мясом. Но ученик Ворона, молча сверля известного в широких кругах «неизвестного» всем видом показал, что отказывался от подарка. Хруст! — Что ты здесь дела… — хотел задать животрепещущий вопрос Кадгар, но был перебит душераздирающим визгом полным гнева. — Менетил! — накинулась на блондина разъяренная фурия с лицом Сильваны, взмахивая клинками острыми, словно идеально наточенная магическая бритва. — Ой! — отшатнулся Артас, уходя от удара, но невольно подставляя пакет с вкусностями. Миг и тот был разделен на две идеальные половинки, а содержимое упало на пыльную, оранжево-красную землю, мгновенно приходя в негодность. — Не-е-ет! — белугой взвыл пусть и побежденный, но ужас всея Азерота, полными боли и отчаяния глазами наблюдая за потерянным. — За что?! Баба ты безумная! Как смеешь ты портить столь изысканное блюдо?! Очередной взмах клинков был остановлен Менетилом легко и непринужденно. Он просто схватил баньши за запястья и, выкрутившись, оказался у той за спиной, все также крепко держа её руки. — Отпусти меня, монстр! Чудовище! — шипела демонической кошкой эльфийка, пока ошарашенные появлением известного неизвестного окружающие собирали мысли в кучку. — Монстр? Чудовище? Сильви… — Не называй меня так! — Буду называть, особенно после всего, что между нами было! Или ты забыла? Намекал Менетил на многочисленные пытки, которые совершил над ней местный Артас. Ну. По крайней мере, должен был совершить. Но окружающие подумали совсем иное. Собственно, как и сама Сильвана. — Кх, — подавилась очередной тирадой мертвая эльфийка, замерев в его практически объятьях. И вновь тишина, нарушить которую не осмелился и Кадгар, ворот мантии которого взмок от пота, появившегося после последнего вопроса. Он вообще был парнем умным, и самое главное обладал чутьем, которое говорило когда действовать можно, а когда лучше повременить или не отсвечивать. Сейчас как раз был именно последний момент. Почему вообще он решил не вмешиваться, даже когда понял, что перед ним один из врагов всей жизни на планете? Чутье. Почему не предупредил всех и вся, чтобы те объединились перед общей угрозой и вновь низвергли ту? Чутье! Его учитель Медив очень тщательно подошел к обучению своего возможного наследника и буквально вбил в голову тогда еще юного мага, что чутью верить нужно, особенно (!) если чувство правильности того или иного решения с поступком идет не просто из глубин души или разума, но сердца. Как бы банально это ни звучало, совет и учения работали, не раз спасая Кадгара от опасностей. — Именно поэтому я и злюсь! — топнула ногой Ветрокрылая, чем ввела в еще больший ступор окружающих. — Даже после того, что было между нами, ты никак не мог забыть ЕЁ! — тут подбородок указал на блондинку волшебницу, на которой скрестись все взгляды. «Чего?» — мысль молнией промелькнула в голове Менетила, от чего тот даже расслабил пальцы, давая возможность Сильване вырваться и отойдя на шаг, скрестить руки на груди. — Столько времени, а ты все равно любил эту… ЭТУ… Аргх! — пнув лежащий рядом камень, Ветрокрылая отвернула лицо от некроманта, всем видом показывая весь тот уровень гнева и злобы, что накопился за годы. «Так. Я нихрена не понимаю…» — пришла пора самого Менетила собирать мысли в кучку и пытаться пробраться в разум Сильваны, чтобы выведать у нее, как единственной обладательницы правды, что же на самом деле произошло в этом мире! Но все потуги разбивались о защиту Тюремщика, который умело сыграл на желаниях, мечтах и прочих эмоциях мертвой эльфийки, заключая с ней сделку в обмен на то, чего она желала больше всего на свете. Кто кроме него вообще мог знать, что самым сильным и сокровенным желанием Ветрокрылой был он сам? Стоящие в странном, но оправданном оцепенении окружающие уже начинали понимать тот подтекст, что вкладывала в свои слова Сильвана, от чего даже вечно серьезные и почти всегда угрюмые Вериса с Аллерией некультурно разинули рот. — Чт… я… он… она?! — воспитание не позволяло Джайне высказать все то, что пришло в голову. Но она пыталась. Да, эта борьба читалась на её лице и была она в какой-то степени даже страшнее, чем та, что прошла недавно на архипелаге самого Кул-Тираса. — Тетушка? — прошептал Андуин, решивший придти на помощь той, кто стала для него семьей, даже не замечая брошенные на него взгляды. — Все хоро?.. «Маленький и глупенький» — коллективная мысль едва не обрела материальную форму, но даже так, таки смогла втемяшить в голову «львенка» нужные мысли. — Ха! Тетушка! — горделиво вздернула нос эльфийка, с вызовом смотря на человеческую волшебницу. — Время неумолимо, так? — очень «тонкий» намек был «прозрачен» донельзя. »…» — мозг Менетила поймал критическую ошибку и, силясь выправить свою работоспособность, ушел на перезагрузку, временно теряя связь с реальностью. — Уж лучше так, чем убивающий все что нужно и нет запах, — не осталась в долгу волшебница, напрочь позабыв о приличиях и окружении. Ведь перед ней стоял тот, кого она любила и любит до сих пор. Тот, кто посмел ей изменить! Да еще и с кем?! С мертвой эльфийской девкой! Немыслимо, поменять её, ту, за кем увивался сам принц эльфов, на какую-то простую лучницу! Это задевало. Очень сильно и болезненно, ведь у неё была гордость! Она ученица Антонидаса, Дочь Морей и самая могущественная волшебница в Азероте (Кадгар не считается)! — Тогда пусть он сам все скажет! — подошла к Менетилу Сильвана и, взяв рукой за подбородок, повернула лицо ушедшего в астрал мага к себе. — Пусть скажет, — телепортировалась к паре волшебница, выжидающе смотря в льдисто-синие глаза «когда-то жениха». — А? Какого?.. — озвучил всеобщий незаданный вопрос некромант. — Ты забыл? Дай-ка напомню… — прильнула своими губами к магу лучница, вызвав всеобщий вздох удивления и гневный от Праудмур. «На удивление приятно, — подумал Артас, не ощутив ни запаха, ни мертвенного холода. — Так, погоди-ка, какого хрена я вообще об этом думаю? Что вообще происходит?» — Ну как? — спросила Ветрокрылая, отстраняясь. Напоследок лизнув губы парня. — Э-э-э… — информативно выдал некромант, нутром ощущая жгучую ненависть мужчин и женщин, направленного на себя. Но от мужчин так же исходили волны зависти и восхищения. — Видишь, это не сравниться со мной, — отпихнула в сторону эльфийку волшебница и впилась в губы «когда-то жениха». — Ну как? — смотря на него снизу вверх, спросила Джайна, словно ей не было далеко за двадцать кхм-ять. «Какого хрена с этим миром не так?!» — мысленно завопил Менетил. И ему вторила голоса сотен других, особенно одного маленького «львенка», мир которого перевернулся с ног на голову. В тот миг и час, что-то заскрежетало в механизме вселенной. Шестерни истории сделали свой последний ход так, как то было задумано, в следующий миг искажаясь и двигаясь в неизвестность. — Я один это вижу? — постно спросил Саурфанг у стоящего рядом тролля. — Нет. К сожалению, — с какой-то чрезмерной злобой сплюнул услышавший его вопрос пехотинец Альянса. — Как?! — прошептал он в надежде, что его никто не услышит. Надежда не оправдалась. — Как ему удалось заполучить их двоих?! — Родерик, заткнись! — дал сильную оплеуху знакомому рыцарь рядом. — И без тебя тошно… — Но ты видел? Видел?! — не унимался первый. — Сильвана! — Вериса с Аллерией не смогли сдержать себя и побежали к сестре, что вроде как уже и не хотела сражаться. По крайней мере в этой войне… Битва за мужчину не считается, там разрушений должно быть меньше, как и жертв… По крайней мере они на это надеялись. — О! Еще две! — заорал какой-то эльф крови. «Какого хрена с этим миром не так?!»