Я тебя выдумала

Мир закачался.       — Ч-что?— выдавила я.       —Чарли не настоящая. Её здесь нет. И никогда не было.—Джагхед потащил меня к другой стороне машины. Слова прошумели у меня в ушах, и все кончилось. Ветер перестал колыхать деревья; даже букашка на ветровом стекле машины Арчи замерла на пути.       — Нет.— Я вырвала руку из рук Джагхеда. Меня всю трясло от шока.— Нет. Неправда. Она была здесь!— Я видела, как она вместе с нами ходила по берегу; я уверенна в этом. В этот момент к нам подбежал запыхавшийся Арчи. Он знал, где мы, и знал, что происходит.       — Не ври мне, Джагхед. Не ври.       — Он не врет.— Арчи подошел ко мне с другой стороны с поднятыми вверх руками.       — Она существует, Арчи. Она… она должна быть… — Я оглядела берег еще раз, ожидая, что Чарли выскочит из за деревьев, словно играя с нами в прятки. Но она не появилась.       — Отправляйся домой, Арчи.— сказал Джагхед.—Я позабочусь о ней.       — Бетти,— снова сказал Арчи, подходя ближе ко мне. Я сделала шаг назад, вытирая глаза. Плакать я не могла. Чарли здесь не было. Она была у берега реки. Но чем больше я терла глаза, тем обильнее текли слезы. Дом. Нужно ехать домой.       — Арчи, иди.       —Джагхед, я её парень, я должен быть рядом с ней! Бетти уже забралась в машину и не слышала их разговора.       —Да, Арчи? И об измене тоже должна знать, а? Арчи отступил. Домой. Арчи подошел к машине, открыл дверь и сказал:       — Все будет хорошо.— Он взял меня за руку, и говорил он тихо и спокойно. Что такое «хорошо»? Джагхед захлопнул дверцу. Машина закряхтела. Арчи и река остались позади. Джагхед, что-то говорил мне, но я его не слышала. Она просто была здесь. Она всегда была здесь. Входная дверь стукнул о стену прихожей когда я распахнула её. Мои родители сидели за кухонным столом. Ужинали. Словно ничего не случилось. При моем появлении в дверях они подняли головы. Неожиданно я поняла, что не способна дышать.       — Чарли,— выдавила я. Первой встала мама. В руке у нее было маленькое полотенце, и она шла ко мне, как к ребенку, который срыгнул. Я попятилась на неё.       — Почему вы мне не сказали?       — Бетти, солнышко …       — Как она могла быть не настоящей? Позади меня раздалось хныканье. Чарли стояла в дверном проёме, в дрожащих руках- шахматы. Это был шахматный набор, для которого ей нужны были новые пешки, потому что старые я спустилась в унитаз. Одна из пешек была зажата между ее зубами. Она снова захныкала, и пешка упала на пол.       — Что происходит, Бетти?— Голос Чарли дрожал не меньше, чем ее руки.— О чем вы говорите?       — Чарли…- У меня перехватило горло. Зрение стало неясным.— Но … но я помню, как вы принесли ее домой из родильного дома. Кормили ее, заботились о ней, наблюдали, как она росла.. и для нее под елкой всегда лежали подарки, и вы всегда оставляли ей место за столом.. и она должна была…       — Она было настоящей, - сказала мама. Ее голос стал очень напряженным, я его никогда таким не слышала. — Но она умерла. Четыре года тому назад. Папа тоже встал. Мне не понравилось, что все стоят.       — Чарли умерла, прежде чем ей исполнилось пять. Эл…— Голос отца дрогнул.— Элизабет.— Я не должен был оставлять ей шахматы, чтобы она играла с ними… Я повернулась с ним и потеряла Чарли из виду. Она заплакала. Шахматная доска выпала из ее рук, и все другие фигуры присоединились единственной черной пешке на полу.       — Я звоню Доктору Линн. — Мама пошла к телефону. — Не надо было так оттягивать это. Все зашло слишком далеко. Она должна прописать какое-нибудь сильнодействующее лекарство.       — Ей не нужно такое лекарство.— Рука обхватила мою руку. Джагхед стоял там, где только что стояла Чарли, и смотрел на мою мать. Весь его вид излучал гнев, глубокий и холодный.— Ей нужны родители, которым не наплевать на то, что их дочь не может отличить реальность от фантазий. Родители таращились на него, не смея сдвинуться с места и сохраняя полное молчание.       — Джагхед,— прошептала я.       — Как вы могли не сказать ей?— Теперь он говорил громко.— Чарли несколько лет как мертва, а вы считаете возможным притворяться, что это не так? Вы думали, Бетти не поймет этого? Она слишком безумна?       — Нет, совсем не…— начала было мама.       — Совсем не что? Какое у вас может быть оправдание?— Палец Джагхеда вонзился в мою руку.— Надеюсь у вас очень веская причина, потому что это полная хрень. Вы – единственные, кому ей полагается верить, единственные, к кому она может обратиться, когда никому ничего не можешь рассказать. Но вместо этого Бетти приходиться фотографировать все подряд, потому что если она скажет вам что-нибудь не то, вы начнете угрожать ей сумасшедшим домом! Глаза моей матери наполнились слезами.       — У тебя нет права являться в мой дом и учить меня, как общаться с дочерью!       — Неужели? Это право у меня есть. Потому что я знаю некоторых ужасных родителей, и вы принадлежите к их числу!       — Мы пытались,— наконец решился произнести отце, его голос звучал чуть громче чем шепот.— Мы пытались сказать ей. Бетти в то время была в больнице и у нее случился приступ, ей было плохо – не важно, что мы говорили, она просто… не воспринимала этого.— Он посмотрел на меня: — Словно ты не слышала нас. Сначала мы думали, у тебя просто шок. Мы думали, ты поняла. Но потом, вернувшись домой, снова разговаривала с ней, и нам стало ясно, что… что ты не поняла.       Комната была слишком маленькой, слишком тесной, слишком жаркой. Из моего горла, прежде чем я успела удержать его, вырвалось ужасное всхлипывание. Я сажала рот рукой. Но это определённым образом сказалось на Джагхеде: на его лице появилось то жалостливое выражение, которое я так ненавидела. Мне не нужен был подобный взгляд ни от кого, тем более от Джагхеда. Только не он. Я бросилась к задней двери. Я едва могла видеть, но твёрдо знала, куда направляюсь. Распахнув дверь, я слетела вниз, перепрыгивая через несколько ступенек, и понеслась по заднему двору.       Добравшись до моста, я соскользнула с берега ручья и забралась под мост, где меня никто не мог увидеть. Мои легкие горели. Глаза жгли слезы. я часто бывала тут, когда ссорилась с родителями, и только одному человеку я о нем рассказала — Джагхеду. Если Чарли не настоящая, то кто настоящий? Неужели все подделка?       Чарли была постоянной величиной. Никогда я не сомневалась в том, что она не настоящая. Она всегда была реальной. Мягкой и теплой. Я так нуждалась в ней. Я задыхалась. Прижав руку к животу, глотала воздух. Но поднимающаяся желчь препятствовала этому. Горло у меня перехватило.       — Бетти, Бетти, успокойся!— Передо мной появился Джагхед и схватил меня за плечи.— Дыши. Просто дыши. Расслабься. Он взял мою руку и прижал к своей груди, там, где билось его сердце. Оно яростно стучало под моей ладонью. Оно было настоящим? Его сердце? А сам он был настоящим? Я посмотрела в его зеленые глаза, которые всегда считала слишком прекрасными, чтобы быть реальными. Так как насчет них? Джагхед не выдуманный?       — Эй.       — Ты настоящий?— спросила я.       — Да,— твердо ответил он. И еще крепче прижал мою руку к своей груди. Его сердце колотилось как барабан       — Я настоящий. Это,— он положил вторую руку на первую,— настоящее. Ты днями напролет видишь как я общаюсь с другими людьми; я влияю на мир. Заставляю вещи случатся. Но… но что, если это все,— мне пришлось снова сглотнуть воздуха,— что если, все существует лишь в моей голове? Школа, и этот мост, ты — что, если не существуешь, потому что вообще ничего этого нет?       — Если нет, то какое это имеет значение?— сказал он.— Ты живешь здесь. А раз так, то это и есть реальность.