Я тебя выдумала

Мне в ребра вонзилась чья-то рука.       — Эй, ребята!- обнажила белоснежные зубы Селия.—Как вам вечеринка?       — Э… хм… великолепно. — Джагхед тем временем взял мою ногу и пронес над своей, чтобы я не так сильно налегала на его грудную клетку. Я потеряла равновесие, и он схватился за мою ногу, чтобы я не упала. Нога задрожала как желе.       Гости, столпившиеся за скамейкой, не давали возможности спастись бегством. Я едва удержалась от того, чтобы ударить кулаком Селию. И не сразу поняла, что, размахиваясь, еще больше прижалась к Джагхеду, пока он не закашлялся и не вздернул подбородок, чтобы моя голова не врезалась в его. Мой нос учуял запах табака и древесных стружек. Его куртка. Я была достаточно близко от него, чтобы уловить совсем уж слабый запах чего-то еще… какого-то печенья, что ли. И …Мятное мыло. Словно кто-то смешал все самые лучшие запахи на свете и заставил Джагхеда искупаться в них.       — Уведи меня отсюда, — пробормотал он. Его рука, обнимавшая мою спину, упала, и его ладонь словно погладила меня ниже. Волоски на моем теле встали дыбом. Джагхед страшно покраснел:       — Прости…рука затекла… Мы сидели нос к носу. Прямой нос. Квадратная челюсть. Ясные глаза. Да, подумала я, очень симпатичный. Тут нет никаких сомнений.       — Я пытаюсь как- то выбраться отсюда, — чуть слышно сказала я, ерзая на скамейке. Мою задачу усложняла Селия, все еще пытавшаяся привлечь внимание Джагхеда. А также вспышка огня позади нее, резки запах горящих волос и чей-то истошный вопль:       — ТЫ ГОРИШЬ! Две секунды между эти криком и тем мгновением, когда я поняла, что огонь не на мне, а на Селии, были почти одновременно страшными и благословенными секундами. Селия кричала и колотила себя, и было трудно понять, что у нее горит: волосы, одежда или то, и другое. Кто то забежал к ней за спину и опрокинул на голову ведро воды. Какое-то время она стояла неподвижно, кончики ее волос почернели и обуглились, макияж струйками стекал по лицу.       — КТО ЭТО СДЕЛАЛ? — закричала Селия. Все смотрели на нее. Она сидела слишком далеко от огня, чтобы он сам перекинулся на нее, так ведь? Спинка свитера тоже была подпалена. Тем не менее ожогов у нее, похоже, не имелось. Она кипела от возмущения и рыскала глазами по толпе до тех пор, пока не остановила взгляд на мне. Я нацелила на нее свой фотоаппарат и сделала это прежде, чем поняла, что ее обгоревшие волосы- не галлюцинация.       — Ты сидела вплотную ко мне! — проскрипела она. Я спрятала камеру в карман и попыталась убежать, но скамейка впилась в мои коленные сухожилия .       — Ты считаешь, что это сделала я?       — Ты сидела СОВСЕМ. РЯДОМ. СО МНОЙ. Кто это еще мог быть? Не знаю. Всего лишь около десятка человек за твоей спиной. Я сидела с самым что ни на есть идиотским видом- он всегда появляется на моем лице, когда меня обвиняют в чем-то, чего я не делала. Я никогда ничего не доказываю и не отрицаю. Отрицание и оправдания не помогли мне в прошлом.       — О боже, это сделала ты! Почему? Селия схватила концы своих обгоревших волос, ее лицо перекосилось от ярости. Она смотрела то на Джагхеда, то на меня, а потом превзошла сама себя в стервозности:— Ты ревнуешь! Я посмотрела на Джагхеда. Он посмотрел на меня. Мы оба посмотрели на Селию.       — Что за фигня? — сказал Джагхед. Селия вцепилась в мою одежду. И началось светопреставление. Кто-то поднял меня со скамейки и быстро понес через море тел, приготовившихся к драке. Остальные разбегались кто куда, кричали, визжали, а музыка почему-то внезапно стала громче. Как только мы выбрались из этой заварушки, я увидела, что мои спасателем был Арчи, это он тащил меня прочь от скамейки. Я стиснула челюсти, а как только мы оказались на подъездной дорожке, высвободилась из рук Арчи.       — Ты куда? — окликнул меня Арчи. — Я знаю ты без машины.       — Я иду домой. — ответила я. Домой. Там хорошо.       — Разве ты живешь не в нескольких милях отсюда?       — Наверно, так. Я ускорила шаг, думая о том, что стала врагом №1 в списке Селии.

*конец флэшбэка*

Главным смыслом января, казалось, стало превращение жизни Сели в ад. Её волос приобрели зеленоватый оттенок. Каждый день видя меня в коридорах, у меня возникало чувство, что она вот-вот наброситься на меня. Но я пыталась отгонять эти мысли и заняться учебой. В конце марта нас всех собрали в главном спортивном зале на конкурс духовых оркестров. Трибуны были переполнены зрителями и оркестрантами из других школ. Один оркестр закончил выступление, и его место занял следующий. Распорядитель ушел, жалуясь, что никто не объявляет перерывов на посещение туалетов. В относительной тишине я начала клевать носом на плече Джагхеда.       — Прошу прощения! — раздался вдруг в зале голос Селии. Я, встрепенувшись, проснулась. В зале стало тихо.       — Привет! — помахала она рукой от судейского стола. — Я просто хочу воспользоваться случаем и напомнить, что все поступления от сегодняшнего мероприятия будут перечислены в Американский фонд борьбы с шизофренией.       — Бетти, — требовательно сказал Джагхед, подталкивая меня к двери. — Бетти ты должна выйти отсюда… — Но я словно приросла к полу, мои мозги заледенели.       — А именно в поддержку нашей собственной шизофренички-параноика Элизабет Купер, которую перевели в нашу школу после того, как она разукрасила граффити спортивный зал школы Хиллпарк. — Селия повернулась и посмотрела на меня вместе с остальными. И помахала мне, улыбаясь: — Привет, Бетти! Ее последние слова утонули в тишине; Джагхед помчался под трибунами вытащил из розетки шнур микрофона. Потом подбежал к толу и забрал микрофон у Селии, но дело уже было сделано. Я очутилась в аквариуме, полном акул. Со всех сторон на меня смотрели глаза. Оркестранты перестали возиться со своими инструментами. Несколько человек с противоположных трибун встали, чтобы получше меня рассмотреть. Арчи и Вероника стояли у дальних дверей. Их лица были бледными. Моя рука пыталась нашарить дверь. Металлическая ручка выскочила из пальцев один раз, другой, я снова нащупала ее, открыла дверь и побежала к ближайшему туалету. Я заперлась в кабинке, меня вырвало, а потом я свернулась клубочком на полу и крепко зажмурила глаза. Когда я, наконец, успокоилась достаточно для того, чтобы открыть глаза, то по-прежнему сидел на полу в кабинке школьного туалета, по-прежнему была сумасшедшей. Джагхед, должно быть, никого не пускал в туалет, потому что я до сих пор была тут одна, а он часто стучал в дверь, звал меня по имени и заверял, что никому ничего не говорил. Мне хотелось сказать, что я верю ему, что Селия разузнала обо мне где-то еще. Но не могла принудить себя двигаться и открыть рот.       — Бетти? Я вскочила на ноги, вытерла остатки слез и отперла дверь кабинки. За ней стоял папа, пахнущий свежей землей и полевыми травами. Коридор был пуст. Джагхед куда-то подевался. Папа ничего не говоря, обнял меня и повел к машине.