Я тебя выдумала

Мой папа оказался куда лучшим утешителем, чем я думала. И здесь большое значение имел его запах. А еще-любимы фильмы. Мы с папой пошли в школу на следующий день. В коридорах все таращились на меня, точно так, как я и представляла себе. Я пыталась, как обычно, делать обзоры п периметру, но когда отходила от шкафчика, за мной следило столько глаз, что мне было трудно совладеть с паникой. Единственным комфортным местом оказался кабинет английского, где Миссис Уилсон так прекрасно справлялась с классом, что ученики совершенно меня игнорировали. Джагхед наклонился ко мне и передал сложенный листок бумаги. Я развернула его, там было написано:       — Что случилось тогда в Хиллпарке? Я посмотрела на парня, он кивнул. Я начала писать ответ и передала бумажку Джагу. Он дочитал и начал писать ответ:       — Хочешь об этом поговорить в Попс, сегодня в семь?       — Может лучше у меня?       —Окей. — Джагхед засунул бумажку в свой задний карман. *Звонок* *Дом Бетти.* Джагхед поднялся по лестнице, и постучал в окно Бетти. Девушка с улыбкой подбежала к окну и подняла его.       — Джагхед Джонс, ты единственная причина по которой я просыпаюсь каждый день, шёпотом сказала Бетти. На лице парня появилась улыбка от которой у Бетти мурашки по всему телу.       — Я люблю тебя, Элизабет Купер.— Глаза парня смотрели то в глаза Бетти, то на ее губы.       — Джагхед Джонс, — я сделала шаг на встречу, — Я люблю тебя. Парень поцеловал блондинку, и обнял. Сказать, что Бетти была счастлива, ничего не сказать. И никакая Селия этого не испортит. Джагхед прижался ко мне и спрятал свое лицо в мои волосах. Он мог сколько угодно говорит, что не понимает эмоции, но иногда мне казалось, что он различает их куда лучше, чем кто-либо еще.       — Джагхед?       — Да?       — Не уходи.       — Не уйду. Утреннее солнце пробралось в комнату, осветив мои фотографии на стене. Одна рука Джагхеда покоилась под пижамой и согревала мой живот, а другая подпирала подбородок. Тело Джагхеда заслоняло от меня большую часть комнаты, и мне пришлось медленно перевалилась через него, чтобы осмотреться. Дверь приоткрылась. Моя мать. Я встретилась с ней взглядами, ожидая что она начнет кричать, посадит меня под домашний арест за то, что позволила Джагхеду спать в моей кровати. Но она не стало ничего этого делать. Просто кивнула и ушла. Джагхед вздохнул. Мне не хотелось будить его, но быть одной тоже не хотелось. Я поцеловала его в скулу. Джагхед снова вздохнул.       — Джагги, — тихо сказала я. Он заворочался и открыл глаза.       — Доброе утро!       — Как спала? — поинтересовался он.       — Хорошо, наверное. — Я бы вообще не заснула, если бы он не бодрствовал рядом, пока я не задремала.       — А ты?       — Лучше, чем обычно. Я потянулась к нему, чтобы поправить его волосы он слегка улыбнулся.       — Мы должны идти сегодня в школу? — спросила я. — Может прогуляем ?       — Мы должны быть в школе, Бетти. — сказал он. Переодевшись, я заставила Джагхеда ждать у передней двери, а сама просочилась на кухню.       — Твоя мама разговаривает по телефону с Линн, — сказал папа. Я посмотрела на часы. Семь утра-это ее новый рекорд.       — Я иду в школу. Он отвернулся от окна:       — Бетти, я не думаю….       — Не хочу торчать здесь весь день.       — Мама против того, чтобы ты шла. Но я уже направлялась к двери и не слышала его. Вернувшись со школы меня ждал разговор с мамой о том, что я не послушав отца пошла в школу:       — Я не хочу это слушать, мам!       — Элизабет Купер, мы делаем все для твоей безопасности, а ты так поступаешь с нами, начиная с мальчишки Джонса!       — Все для моей безопасности? Это то, что хотите меня отправить в психушку?       — Элизабет, сама подумай, тебе там помогут.       — Я… я больше не могу здесь находиться, я ухожу. Возможно я не хотела воспринимать то, что мне нужна помощь в серьез, но больше всего мне не хотелось оставаться без Джагхеда, это я знала точно. Я направилась к дому Джагхеда, т.к знала, что дома ночевать не собираюсь. Стук в дверь трейлера. Джагхед появился на пороге.       — Привет, Бетс, что-то случилось?       — Я опять поругалась с мамой.       — Все будет хорошо,- парень обнял меня, и мне стало легче, мы легли спать. Скоро я проснулась. Все еще была ночь. Джагхед что-то писал в блокноте. Я перевернулась на спину и села. Он посмотрел на меня.       — Чувствуешь себя лучше? — спросил он, улыбаясь.       — Не так чтобы очень. Он закрыл блокнот и положил на колено.       — Иди сюда. Я подошла к краю его кровати, вытянула свои ноги рядом с его и прильнула головой к его плечу. Рука Джагхеда обвилась вокруг меня. Мир был пустым. Что было главным в году? Он был выпускным, а все заявления в колледжи… не лучше ли было лечь в больницу сразу после Хиллпарка? Я сама сказала «нет». Сказала, я сделаю это, сказала, что все у меня под контролем. Джагхед терпеливо ждал, зачесывая мои волосы назад.       — Мои родители посылают меня в Кримсон-в ту больницу. Я слышала, как они говорили об этом.       — Но ты достаточно взрослая-и они не могут решать такие вопросы за тебя, — спокойно сказал он. — Ты не должна туда ехать, если не хочешь. И тут хлынули слезы, не успела остановить их, они текли по лицу и обжигали кожу.       — Я не хочу, —сказала я. — Но считаю, что нужно. Я не могу различать сама. Больше не могу. Не знаю, понял ли Джагхед что-то из того, что я бормотала сквозь всхлипывания, но обнял меня крепче и поцеловал в уголок лба. Он ничего не сказал. Не стал пытаться переубедить меня. Он выбрался из аквариума. А я не знала смогу ли когда-нибудь сделать это. Позже, когда я успокоилась, Джагхед свесился с края кровати и достал свой рюкзак. Расстегнул молнию и вынул несколько вещей.       — Можно мне заглянуть в твой блокнот? — спросила я. Он приподнял бровь:       — Чего ради?       — Просто. Он дал его мне. Большинство записей были на немецком, но какие-то куски и обрывки- на английском. Повсюду я распознавала имя Глэдис. Я перевернула последнюю страницу. То, что ты любишь, будучи ребенком, будешь любить вечно.       — Ты лучше, чем я тебя представляла раньше.       — Ты тоже. — сказал он. — и поцеловал меня в лоб.

***

Мне было позволено прийти в школу еще один раз. Может, они решили, что мое сумасшествие на время притихло. Может, жалели меня. Может, мне действительно стало лучше после того, как я согласилась отправиться в Кримсон. Короче, не важно, по какой причине, но мне дали возможность побывать на выпускном. Конечно, было несколько условий. Первое: на саму церемонию меня не пустили, но я получила право стоять у дверей аудитории и смотреть. Второе: меня постоянно должны были сопровождать два санитара из Кримсона. Вне всяких сомнений, в их обязанности входило отвезти меня в Кримсон, как только церемония закончиться, но стоило ли им так свирепо смотреть на меня, когда они это делали? Третье было наихудшим из всех: меня не согласились выпустить из машины без наручников. Но, по крайней мере, позволили надеть толстовку с длинными рукавами, который отчасти их прикрывали. И могли бы быть еще более снисходительным, учитывая, что я сама решила лечь в эту чертову больницу. К тому времени, как мы добрались до аудитории, все места уже были заняты. Родители и прочие родственники оккупировали правый и левые края сцены. Я увидела Глэдис. Мои одноклассники сидели в центральной секции. Все они были в зеленой выпускной форме. Сцену заливал яркий свет. Наш директор открыл церемонию своим обычным громоподобным рыком. В зале приглушили свет; и я больше не могла различать сидящих в нем людей. Президент класса встал и произнес речь. Вице-президент сказал несколько слов, школьный оркестр сыграл гимн школы, а затем Мистер Везерби начал выкрикивать имена. Почетные ученики шли первыми. Мне пришлось крепко стиснуть зубы, дабы удержаться от смеха, когда Джагхед пожимал руку Мистера Везерби – даже оттуда, где я стояла, были видны расплывающаяся по лицу Джагхеда чеширская улыбка и хмурый взгляд, которой наградил его в ответ Мистер Везерби. Когда должны были назвать мое имя, я невольно переступила на подушечки пальцев, и все внутри меня заболело. Я столько работала, чтобы получить это диплом… Один из санитаров взял меня за капюшон и осторожно оттянул назад. Я почти задыхаясь, переваливаясь обратно на пятки, и далее стояла смирно, пока мои одноклассники получали дипломы.       — Прежде чем мы закончим нашу церемонию, будет произнесено несколько очень коротких прощальных речей. И прежде всего я хочу предоставить слово нашему второму ученику Арчибальду Эндрюсу. — По залу прокатилась волна не слишком громких аплодисментов. Арчи с красными от волнения лицом взошел на подиум. Арчи какое-то время сражался с микрофоном и разглаживал свою помятую речь, а затем прочистил горло и оглядела все присутствующих.       — Думаю, начну с общего мнения, — сказал он. — Мы сделали это! — И аудитория взорвалась радостными криками, криками победы. Арчи улыбнулся:       — Окей, теперь, когда я это сказал, считаю, не будет преувеличением заявить, что это был самый безумный год в школе для каждого из нас. Каждый натворил дел, хороших, плохих. Я думаю, что это отличная возможность искупить вину, поэтому, — Арчи посмотрел на меня.       — Прости меня, Бетти Купер, ты лучший человек в этом мире, и мне жаль, что ты больше не мой друг. — я стояла столбом и перевела взгляд на Джагхеда, он был напряжён и смотрел на Арчи.       — Му выжили, друзья. Так что давайте теперь жить. Зал снова взорвался аплодисментами, и Арчи с трудом прятал улыбку, пробираясь к своему месту. Я тоже не могла не улыбаться. Мистер Везерби подождал, пока стихнул аплодисменты и возгласы одобрения, затем сказал:       — Леди и джентльмены, наш первый ученик Джагхед Джонс. Неожиданная тишина в аудитории показалась еще более резкой из-за предшествующего ей оглушительного шума. Никто не хлопал, и я не могла понять, почему- благодаря испугу, злобе или удивлению. Джагхед стоял и зыркал по сторонам почти так же, как Арчи, но, делая это совершенно не дергался. Его пальцы постукивали по деревянной трибуне. Тук, тук, тук, тук. Мистер Везерби громко прочистил горло, но Джагхед молчал. А потом он посмотрел туда, где в дверях стояла я. И улыбнулся.       — Я знаю, что большинству из вас не понравится то, что я скажу, — начал он. — А оставшейся части понравится. И я знаю также, что поэтому все вы станете слушать меня внимательно. Что и требовалось доказать.       — Джемс Болдвин сказал: «Самым опасным человеком нашего общества является человек, которому нечего терять». — Джагхед вздохнул и снял с головы конфедератку. Он какое-то мгновение смотрел на нее, а затем бросил на край сцены. У стоящего за ним мистера Везерби. — Я всегда считал эти штуки смешными, — буркнул в микрофон Джагхед. Из толпы послышалось несколько неуверенных смешков, словно народа не понимал, шутка это или нет. Джагхед продолжил:— Долгое время мне было совершенно нечего терять. Знаю, большинство из вас считают меня засранцем, — он снова посмотрел на меня, — и вы правы, таков я и есть. Я не тот тип засранца, что крушит машины и убивает домашних зверушек, но я заносчивый, претенциозный засранец. Я считаю себя лучше вас всех, потому что я умней. Я умнее, и я решился совершить то, что давно намеревался сделать. Я не знала, какие руководящие указания Джагхед получил по поводу своей речи, но если тени, скользящие по лицу мистер Везерби могли о чем-то сказать, то он беззастенчиво эти указания игнорировал.       — Раньше я действительно так думал, — продолжил он. — И сейчас отчасти продолжаю так считать, я учусь… нет, не меняться, потому что, положа руку на сердце, я себе нравлюсь. Не мои поступки, а то, какой. Я учусь… сдерживать себя? Перекомпоновываться?Контролировать свои разочарования? Как ни назови, но это работает. Если я с кем-то поступал нехорошо- прошу у этого человека прощения. Когда то мне было дело до того, что вы думаете, и до того, что можете попытаться причинить мне бол. Но теперь это произошло. Посмотри как долго вы продержитесь в драке со мной. А еще, как вам такое? Я люблю Бетти Купер, и мне плевать на ваше мнение по этому поводу. Он снова посмотрел на меня. И мир под моими ногами стал твердым.       — Кажется, я хотел сказать что-то еще, но запамятовал… — Его пальцы опять застучали по подиуму. Он пожал плечами и стал пробираться к своему месту. Джагхед ускользнул и быстро прошел к проходу. Мои санитары вывели меня в коридор. Я услышала, что дверь в зал снова распахнулась, но мы были на улице, на ломком ночном воздухе, и тут нас увидел Джаг.