***
Я не особо люблю Новый Орлеан, но согласен, в нём есть своё волшебство. Для меня он слишком влажный, слишком гниловатый, а река похожа на булькающий суп... Мне больше нравится Западный берег: океан, волны, горы… здесь же суша не обрывается внезапно, а словно бы растворяется: дельта Миссисипи тянется на многие мили. Всё зыбко. Старые французские кварталы кажутся населёнными призраками, но я знаю, что настоящих привидений здесь не так много. Гораздо больше — от самих людей, от их мыслей, их жизней, потихоньку гниющих, как древние стены домов, в которые они заключены… даже Марди-Гра не является больше весёлой переменой в циклах времён года, он тоже встроен в повседневность, растерял весь свой настоящий блеск, заменил его дешёвой мишурой на потребу туристам. Мне было душно в этом городе, и при первой же возможности я уехал учиться в Калифорнию. Калифорния — моя настоящая родина. Мы с Кларенсом едем к городу, а потом по улицам — мне хочется дать ему хотя бы небольшой обзор. Кларенс вертит головой. Для него всё это, без сомнения, в новинку. Я пытаюсь вспомнить какие-нибудь примечательные места и интересные лавочки, но слишком многое успело перемениться, а заточенная на туристов бутафория мне отвратительна. Семь лет назад я лишь однажды выбрался в город — с намерением крепко напиться в ближайшем баре, а затем добраться до дома хоть на такси. Напиться мне почти удалось, но затем вышло то дурацкое приключение с молодыми людьми, утверждающими, что они вампиры, о котором до сих пор не очень хочется вспоминать. На плёнке они так и не оставили никакого следа, так что я потом долго не мог решить, приснилось мне всё это или же нет. Но, вполне возможно, что в коктейль и правда добавили чего-то интересного… я, помнится, уже успел развеселиться и был готов на любые эксперименты… Иначе с чего мне бродить среди ночи по кладбищу Сен-Луи и фотографировать надгробия? Я делаю крюк и еду к кладбищу. Возможно, Кларенсу это будет интересно. Мы долго бродим между могил. Несколько раз натыкаемся на компании молодых людей и девушек в чёрном, с бледными лицами и волосами неестественных оттенков. Они толпятся по четыре-пять человек и пьют вино из чёрных бутылей. Наверное, вино. А ведь ещё даже не вечер. «Это готы», — поясняю я несколько неуверенно. Должны быть готы. Хотя их улыбки кажутся несколько острее, чем надо... Кларенс кивает и комментирует: «Как в Санта-Карле?» — «Нет, — говорю я, — в Санта-Карле были… байкеры…» (На самом деле, мысль о том, что и в родном пригороде Фриско могут водиться настоящие вампиры уже не кажется мне невозможной. Магия?.. Мой мозг определённо расширил свои горизонты…) …Когда мы добираемся до лавочки с подержанной одеждой, там приходится задержаться дольше, чем я думал — слишком много интересного. Мы с Кларенсом бродим между вешалками с одеждой, складывая вещи для примерки в корзину. Мне хорошо, но я всё-таки не чувствую себя дома. Хочется обратно в Санта-Карлу. Я знаю, что где-то здесь — моя верная «бестормозная» «Ауди», которую я даже не могу забрать. Я не представляю, как вообще отсюда выбираться. Занять денег на автобус?.. Мне претит жить на чужие деньги, пусть даже это «помощь в экстремальной ситуации». Сколько лет прошло, но это место так меня и не принимает… Я вздыхаю. Рядом материализуется Кларенс, показывает глазами на примерочные кабинки. — Пора переодеться. Как здорово привести себя в нормальный вид. Микки-Маус наконец уступил место надписи «Skinny Puppy» — судорожные белые буквы на чёрном фоне, это куда больше подходит Кларенсу. Джинсы он оставил мои. Ну, его дело. Хотя мне незамедлительно хочется подогнать их к складывающемуся образу. Я прошу у продавщицы ножницы, и, сделав по паре надрезов, обрываю ткань над коленом. Сперва Кларенс округляет глаза, а затем начинает мне помогать. Скоро у него настоящие гранж-джинсы, обрезанные повыше колен. — Только так, — говорю я, — можно носить старые джинсы. Джинсы не должны долго жить. Их нужно убивать. Я делаю зверское лицо. Самому себе я подбираю чёрные джинсы по размеру и простую чёрную футболку. Кларенсу мы покупаем ещё чёрные кроссовки, а у меня остаются отцовские ботинки. Они немного непривычно разношены, но чертовски удобные. — Теперь ещё кокосовое молоко… знаешь, заедем-ка в гипермаркет на окраине. Центр города меня угнетает.***
Как много, всё-таки, значит для меня подходящая одежда. Я пребываю в совершенно благодушном состоянии, когда мы паркуемся перед гипермаркетом и выходим на улицу. Я чувствую себя настолько уверенным и неотразимым, что, едва увидев скрытую горой коробок фигуру, явно теряющую равновесие, подбегаю и подхватываю часть уже начинающей рушиться башни. — Премного благодарен, — доносится явно британский акцент. — Да нет проблем… Вам явно нужна помощь. — Есть немного… Не рассчитал… — Давайте мы поможем. Мы с Кларенсом берём часть коробок и идём вслед за высоким рыжим типом. Мы успеваем дойти до пикапа (эта чертовски знакомая наклейка на борту, логотип «Настоящих охотников на привидений»), сложить часть коробок в открытый кузов, когда внезапно до моего уха доносится визг. Через пару секунд я уже понимаю, что это не просто визг, а Фирменный Визг, патент Шерил Паркер, а потом на меня сзади набрасывается рукасто-ногастое радостно визжащее существо и душит в объятиях. Я нежно провожу ладонями по голым коленкам. — Шери! Она спрыгивает на землю и заключает меня в объятия уже спереди. — Ох, Найтшейд, как же я рада тебя… то есть, вас увидеть! Ого, вот это волосы! Привет, Кларенс! Как здорово, что вы уже познакомились с Ноа! — Это… Ноа?! Англичанин оборачивается и улыбается. На его лицо падает вечерний луч, и оно кажется отражением солнца — такое же тёплое. — Вообще-то, мы ещё не успели познакомиться… но я тоже рад неожиданной встрече. Шери очень много о вас рассказывала… Зная Шери, я уверен, что это не просто формула вежливости. К тому же я помню то своё видение — звёздное небо, костёр… Чёрт. Всё-таки этот Найтингейл оказывается действительно… очень даже. Он вовсе не в твидовом костюме и не в галстуке-бабочке. Узкие брюки «карго» песочного цвета, высокие ботинки, белая футболка и рубашка цвета хаки. На руке — часы на широком кожаном ремешке. Я говорю себе, что мне вовсе не жаль передать Шери в эти веснушчатые руки. Возможно, я немного лицемерю, но… надо учиться щедрости, в конце-то концов. К тому же, они так друг на друга смотрят. Нет, право же, Найт, будь честен с собой: такого взгляда ты от Шери никогда бы не добился… Потом мы долго разговариваем. Оказывается, в понедельник утром они собираются выезжать в сторону Фриско, там у Ноа основная база. А здесь были какие-то временные исследования и спасение Болотной Твари. (Я полагаю, что Ноа имел в виду не монстра из комиксов. Ведь нет же?). С удивлением узнаю, что Ноа — зоолог. На мой легкомысленно заданный вопрос о том, что интересного можно найти тут, кроме змей и крокодилов, он начинает читать лекцию об уникальной фауне Луизианы. Шери смотрит глазами японской школьницы-фанатки, а у меня начинает тут же сводить скулы. Нет, всё-таки обычная живность — не про меня… Зато мне внезапно приходит благая мысль: — Слушайте, а у вас не найдётся места ещё для пары человек? Дело в том, что все мои документы пропали, но если бы вы подкинули нас хотя бы до Эл-Эй, я бы связался с Октавией… думаю, через неё получилось бы довольно быстро всё восстановить… Они переглядываются. Чёрт. Если эти двое не поженятся в ближайшие несколько месяцев, я джакалоп. — Мы как раз думали, как нам справиться, нам бы нужен ещё водитель. Дело в том, что я не настолько уж профессионально вожу, — начинает объяснять Ноа. — Я могу подменять на несколько часов. Мне приходилось совершать долгие поездки. Единственное, ребята… как я уже сказал, у меня нет ни прав, ни документов. — Ну… я мог бы пойти на авантюру, — подумав, говорит Ноа. А потом кидает взгляд на Шери. Шери закатывает глаза, но всё же кивает. — Дело в том… — он отчаянно мнётся, и мне даже приходится его перебить: — Короче, Ноа. — В общем, мой старший брат… у него… он забыл свои права в машине, она его по-настоящему, но он давно не ездит, он лётчик… и можно было бы… — О’кей, замётано. Я хоть похож на него? — Немного. Фото чёрно-белое, так что там непонятно, какой цвет волос… — И на какое имя мне откликаться? — ухмыляюсь я. — Эээ… что? — Как зовут брата? — А, точно! Джером. Джером Найтингейл, та же фамилия, что и у меня. Только имя другое. Всё-таки этот Ноа немного странный. Мы договариваемся на понедельник. У меня гора падает с плеч. Я, конечно, благодарный сын и всё такое, но… чёрт возьми. У меня есть своя жизнь. — Найтшейд! А у вас получилось с этими призрачными байкерами? А с сестрой? — Шери наконец вспоминает цель нашей с Кларенсом поездки. — Сестру вызволили. Байкеров встретили. Но у меня не было в тот момент фотоаппарата. И вообще, это долгая история. Условившись ещё раз созвониться в воскресенье вечером, мы расстаёмся. Теперь остаётся только купить это чёртово кокосовое молоко. И ещё — разговор с родительницей.