Легенда о Беспечном Ездоке

      «…несколько странных объектов были также замечены в небе над Техасом 2-го, 3-го и 4-го мая. Очевидцы утверждают, что НЛО, словно появившись ниоткуда, зависали на несколько секунд в воздухе, а затем пропадали…»              Если бы я вздумал писать об одной только этой поездке в компании мистера Найтингейла и его Ноева ковчега, получилась бы целая книга.       Во-первых, нас ни разу не остановил дорожный патруль. Наверное, потому, что мы старались соблюдать правила изо всех сил. А, может быть, нам просто повезло. Хотя я уже не верю в «просто» везение.       Во-вторых… именно в эту поездку неопознанное и необъяснимое не просто попадалось на пути — оно ломилось во все двери, проникало во все щели и, в итоге, настолько плотно оказалось переплетённым с реальностью, что невозможно было отличить одно от другого.       Взять хотя бы келпи. Это был даже не взрослый келпи, а так, детёныш, живущий в большом баке (Ноа назвал его Макс). Но, честное слово, привыкнуть к нему получилось не сразу. Ноа вообще поначалу старательно избегал лишних вопросов и любопытных носов, но там, где могут посторониться люди постарше, девочки лет тринадцати совершенно лишены тормозов. Поэтому уже в первый же перерыв — мы решили ехать по восемь часов, с девяти до часу, с трёх до семи, — Эда обнаружила Макса и даже пыталась накормить его куском пирога. Пришлось Ноа а) успокаивать келпи б) мягко и ненавязчиво отводить девочку в сторону и в) читать лекцию о повадках существа. К слову, келпи хоть и напоминает «лошадку» (слова Эды, по-моему, срань Господня, а не «лошадка»), но питается исключительно мясом. Потому дальше мистер Найтингейл достал из особого пакета заготовленный шмат мяса, и повёл Эду наблюдать за кормлением с безопасного (контролируемого Шери) расстояния. Этим он, по-видимому, завоевал бесконечное уважение и любовь Эды, так что она так всю дорогу и проехала вместе с Шери и Ноа в грузовичке, и, думаю, заваливала их вопросами, как это могут делать тринадцатилетние девочки. И Эда, и Кларенс с удовольствием помогали уходу за животными. Кларенса даже до келпи допустили со временем, а уж со змеями он ладил просто на раз-два. По-моему, он с ними даже разговаривал. Мог бы быть «змеиным проповедником», пришло мне в голову. Один из стандартных «ведьмацких» путей…       Ну что же, это даже к лучшему. Я чувствовал себя практически дальнобойщиком, так как, в отличие от Ноа и Шери, меня некому было подменить, но дорога давалась легко. Мы ехали вместе с Кларенсом и тоже много разговаривали. Так как среди кассет у Шери был, в основном, Чарли Паркер, Чарли Паркер и… эээ… Чарли Паркер, ну, ещё Чет Бейкер и, внезапно, Патти Смит, то я позволил Кларенсу крутить настройку радио, и он умудрялся ловить такие волны, о существовании которых я в жизни не подозревал. В основном, музыка была весьма «чёрной», временами довольно тяжёлой или скрипучей. Однажды Кларенс попал на трансляцию альбома какой-то немецкой, кажется, группы, название которой было абсолютно неудобоваримым*, а музыка вообще не походила на музыку, но Кларенс слушал с таким благоговением, что у меня рука не поднималась переключить канал, хоть уши страдали нещадно. К тому же, в финале внезапно прозвучал исковерканный, но узнаваемый кавер на песню Ли Хэйзлвуда «Sand». Я даже подпевал. Однажды попал Кларенс и на Боуи, но я попросил переключить.       Когда темнело, в небе то и дело проносились светящиеся шары, треугольники и квадраты. Меняли направление, исчезали и снова возникали. Я мог только наблюдать их, поскольку был занят вождением, но Кларенс всё-таки сделал несколько снимков на старую «Лейку».              Вечером мы распределялись по палаткам. В палатке меньшего размера, принадлежащей Шери, ночевала она сама и Эда. В другой, побольше, «мужской» — соответственно, Ноа, Кларенс и я. Честно говоря, я не завидовал Ноа, который должен был несколько страдать от разлуки с Шери. Но терпел он мужественно и даже временами деликатно выходил на улицу. «Что-то мне не спится, проверю Макса», — говорил Ноа и исчезал часа на полтора. Иногда я думал, действительно ли Ноа не спится, действительно ли он проверяет Макса, или занимается ещё чем-нибудь… как все бритиши, мистер Найтингейл оставался для меня загадкой, пусть и очень симпатичной.       О Рэнделле я старался не думать, и, когда Кларенсу удавалось завладеть моим вниманием, это получалось даже неплохо. А в остальное время… Больше всего меня поражало то, что я не чувствовал к нему ненависти. Это было странно. Временами я спрашивал себя — почему так?.. Ведь он мало того, что… весь список моих определений при первой нашей близкой встрече (ублюдок, псих, садист, извращенец, наркоман) — он ещё и ставит какие-то свои эксперименты… на детях. В конце концов, он унизил меня! На последнее обвинение тут же откликался какой-то странный внутренний голос, составляющая, о которой я до сих пор не подозревал. Этот голос говорил: да ладно тебе, Найт, по ходу дела Рэнделл ещё та потерянная душа — не хуже Кларенса (такое вот кощунство), похоже, что и поговорить ему было не с кем, похоже, что и не знал он никогда, что такое нормальные отношения… Откуда такая уверенность? — вопрошал я сам себя. И не мог дать ответа.       Просто знал это. Откуда-то глубоко изнутри, там, где ощущалось временами биение волшебного родника: все раны можно излечить. Даже такие, старые, страшные, уродливые рубцы…              Путешествуя вот так, к вечеру среды мы добрались, наконец, до Навахо-нейшен, Уиндоу-Рок. Суровое по-своему, но красивое место, где обветренные скалы образуют красноватые арки. Мне сложно сказать, что чувствовали родители Эды от такого внезапного появления своей дочери — они одновременно казались радостными, но и не были слишком сильно удивлены. Эда хвасталась тем, что призвала гром-птиц на помощь. Её отец, невозмутимый человек с совершенно непрошибаемым лицом, сказал, что, таким образом, Эда — настоящая Навахо, и кинул взгляд в сторону супруги. Я так понял, что смешанные браки не особо приветствуются, но эта семья выглядела вполне счастливой. Они сказали, что знали о приезде дочери заранее, так как посоветовались с шаманом. Он и прежде был заинтересован в девочке, отмечая её дар.       По поводу Рэйвенвуда мистер Бидзиил** (не знаю, имя это было или фамилия), отец Эды, сказал, что «ему недолго уже осталось», поскольку «плохая судьба у тех, кто похищает детей».       Мы сидели на веранде их маленького домика и пили кофе.       Ноа, который умеет располагать к себе не только зверей, но и людей, умудрился получить разрешение на наблюдения за гром-птицами и после ужина имел объяснение с Шери, закончившееся тем, что они решили остаться в Уиндоу-Рок ещё на пару дней.       (Шери потом объяснила мне конфиденциально, что «пара дней» у Ноа временами растягивается на неделю, а уж гром-птицы на неделю потянут точно. Минимум на неделю.)              Нас с Кларенсом пообещали довезти до Лос-Анджелеса на внедорожнике брата Бидзиила, Ноты***, который собирался туда на следующей неделе, но ради нас изменил планы. Я предложил свою помощь как водителя на смену, что было встречено сперва подозрительно, но затем принято.              

***

             Перед отъездом я решил, на всякий случай, позвонить Хесперусу. Во-первых, он мой друг, интересно, как прошла всё та авантюра с Мексикой, во-вторых, мне, честно говоря, не хотелось сразу ехать к Октавии (с которой у нас был телефонный разговор ещё в воскресенье, закончившийся неподражаемым протяжным «Нааааааааайт!» и вздохом, но, в общем, я понял, что она не против увидеть меня ещё раз. Пусть даже по делу).       Я зашёл в телефонный центр, оплатил разговор и кратко помолился, чтобы не наткнуться, как обычно, на автоответчик.       Автоответчика не было. Был Эймос. Эймос, который заявил, что вот только меня и не хватало, но, впрочем, он меня ждал, как и посылка.       — Что за посылка?!       — Тебе оставили вещи на передачу.       — Но кто?       — Я и не знал, что вы знакомы.       — Кто, чёрт возьми?!       — Фермер.       Я отнял трубку от уха и сделал несколько глубоких вдохов.       — Повтори.       — Фермер, Найтшейд. Откуда-то у него возникло острое желание оставить для тебя две таинственные коробки. Судя по объёму, там в каждой как минимум голова Минотавра. И было бы очень хорошо, если бы ты избавил меня от них, потому что… честно говоря…       Эймос не договорил и выжидающе замолчал.       У меня пересохло во рту, так что ответ получился каким-то рваным.       — О’кей, — каркнул я. — Мы будем в ЭлЭй завтра… вечером. Я думаю, около восьми…       — Было приятно услышать твой живой голос, — поёрничал Хесперус и повесил трубку.       Я вышел из телефонной кабинки. Небо было ясным, но сильный ветер поднял песок и швырял его в лицо.       Кажется, именно в тот момент я окончательно понял, что эта история сама собой не завершится. Ни одна история не завершается сама собой.       Я стиснул зубы и почувствовал, как скрипнули песчинки.