Убийственный флорист

      Под воющие звуки будильника, я разлепляю заспанные глаза и встаю с кровати. Из-за той самой миссии я лишился единственного выходного, который выбил-то с трудом, а другой выходной мне теперь уже вряд ли дадут. Как же все-таки трудно работать в мафии и быть самым лучшим. Переодевшись в обычную одежду для подобных миссий, я почистил зубы и пошел на кухню завтракать быстро приготовленным омлетом и чаем. Чаем с женьшенем, к слову. Говорят, что чай с женьшенем благотворно сказывается на работе головного мозга — человек становится внимательнее, укрепляется память и снимается сонливость. Самое то по утрам!       Как бы то ни было, именно из-за этого чая я всегда опаздываю, как, например, сейчас. Когда я только-только вышел из дома, было уже полдевятого. Хоть офис был не очень далеко — примерно пятнадцать минут пешим шагом — я уже фактически опаздывал. Об этом свидетельствовало и то, что стоило мне войти в главный офис и поприветствовать всех присутствующих, как меня тут же начали отчитывать:       — Деку, ты снова опоздал, — недовольно прищурив глаза и скрестив руки на груди, за столом сидел Курогири в окружении бумаг. Собственно, как и всегда.       Тога слегка хихикнула, пока Даби, сидя на диване возле двери, прожигал то во мне, то в ней некие дыры. От его взгляда даже становилось не по себе, но я старался не обращать на него никакого внимания. Вместо этого я виновато потер шею.       — Да, прости.       Со вздохом — ведь он уже привык, что я частенько опаздываю — встав со стола и обогнув меня, Курогири направился к двери.       — Мы выдвигаемся прямо сейчас, ведь мне ещё нужно открыть бар.       Все тут же послушно выходят за ним, а я иду последним. И так мы, собственно, идём прямо в университет возле моей улицы, что, к слову, был не так уж и далеко от офиса. Меня всегда удивляло то, как на нас совершенно не обращали внимания, хоть у нас и был довольно экзотический вид: Даби весь был покрыт довольно серьезными ожогами, Тога выглядела как маленький ребенок, остановившийся на младенческом уровне развития, у Курогири были фиолетовые волосы и сам по себе он был довольно высокий, словно столб, а я носил плащ и маску, чтобы никто из знакомых меня не узнал. Да и в целом не хотелось потом фигурировать в новостях, как «Деку-замеченный-в-университете».       К счастью, когда мы смогли проникнуть в сам университет — с помощью специальных приспособлений — занятия уже начались, и все сидели в своих кабинетах. Мы избежали лишнего кровопролития и нескольких трупов — это не могло не радовать. Благодаря шпионажу со стороны, мы уже знали примерное местоположение и расписание Тошинори, поэтому без труда нашли его личный кабинет. Насколько мы знаем, сейчас у него не должно быть никаких занятий, поэтому тут же ворвались в кабинет — Даби перед этим выбил ногой дверь — ожидая увидеть застанного врасплох Тошинори. Но он был полностью пустым, словно туда никто не заходил несколько дней.       Тут же закрыв дверь, чтобы нас случайно не обнаружили, мы все втроём многозначительно посмотрели на Курогири, который, казалось, совершенно не понимал своего просчёта. Или же просчёта сторонних шпионов. Он точно должен был быть здесь именно сейчас!       — Его здесь нет, — объявил Даби, подходя к окну и зашторивая его.       — Браво, Шерлок, — Тога хихикнула, приставив к своему рту ладони.       Я закатил глаза, пока Курогири, наконец, поняв, что пора сменить пару — тройку шпионов, вздохнул: — Ищите какие-нибудь бумаги, которые могут навести нас на его след или подтвердить, что он на нас охотится.       Мы тут же кивнули ему и разбрелись по всему кабинету, перед этим нацепив перчатки, чтобы не оставлять следов после себя. Пока Даби и Тога подошли к книжным шкафам, я приблизился к столу посередине комнаты, который, по всей видимости, принадлежал самому Тошинори Яги. На столе все было разложено довольно небрежно, но с видимостью некого порядка, словно хозяин именно так всё и задумывал, и ему вполне удобно работать на таком столе. Среди всех вещей я не нашел ничего интересного, кроме нескольких классных журналов и неких таблиц, а потом невольно залез в ящик стола, и тут же отыскал там небольшой календарик с какой-то женщиной. Не знаю, кто она, да и это было не очень-то и важно. Быстро пролистав его до сегодняшнего дня, я нахмурился.       — Курогири, иди сюда, — Курогири тут же подходит ко мне и заглядывает в календарь через моё плечо, — он в командировке до следующей недели.       — Черт, — выдыхает тут же он и потирает переносицу.       — А я говорила, что те мальчики будут нам врать. С ними даже поиграть не позволил… — Тога снова надула щечки.       Курогири пропустил её слова мимо ушей. Вместо этого он повернулся, оглядел её и Даби беглым взглядом.       — Вы нашли что-нибудь полезное? — они покачали головой. — Забирайте календарь, мы уходим.       Он тут же раздраженно распахивает дверь и ретируется из кабинета, мы же, словно собачки, следуем за ним.

***

      Миссия провалилась, а неудавшихся шпионов за недействительную информацию ждёт суровое наказание, возможно, даже убийство. А я был только рад, что снова не пришлось пачкать одежду в вязкой крови и идти в душ. Еще плюсом было то, что получилось открыть цветочный магазин пораньше. Вновь полив цветы и нацепив специальный фартук — наконец не забыл его надеть — я сел за прилавок и стал снова читать книгу. Людей было не так уж и много, и все они быстро выбирали какие-то простые недорогие цветы и тут же уходили.       Со временем мне даже стало скучно и я невольно вспомнил того парня, что приходил вчера. Его же зовут Эйджиро Киришима, да? Он был очень и очень милым, но постепенно надежда на то, что мы вновь увидимся, угасала. Правда, я даже и не знаю, сильно меня это расстраивало или мне было ровно. Как-никак, мы виделись всего один раз в жизни и то поговорили каких-то пять минут. Просто мне почему-то показалось, что мы сможем продолжить общение. Это очень странно. Раньше таких чувств у меня не было.       Уйдя далеко в свои мысли, я даже и не услышал, как открылась дверь магазина и внутрь прошли.       — Привет, Мидория.       Я поднимаю взгляд с книги и вижу, как, широко улыбаясь, Киришима идет к стойке.       — Привет, Киришима.       Губы невольно растянулись в мягкой улыбке, отчего, я могу поклясться, лицо Киришимы приобрело легкий пунцовый оттенок. Он подошёл к стойке и слегка облокотился на неё.       — Итак, сегодня у моей мамы день рождения, и мне нужны цветы.       Я откладываю книгу в сторону.       — Какие именно цветы?       — Твои любимые на данный момент.       Стараясь не думать о предположительном невинном флирте с его стороны, я встаю из-за прилавка и иду вглубь магазина, попутно показывая идущему сзади парню возможные варианты от небольших ромашек, до тюльпанов. Наконец, мы дошли до другого конца магазина и я показываю Паучью Лилию — свой самый любимый цветок. Выглядит данный цветок очень экзотично и прекрасно: красные соцветия распустились совсем недавно ализариновым оттенком и шестилепестковые цветы, похожие на тонкие паутинки воронковидной формы, расположились небольшими группами. Несколько соцветий на одном стебле смотрелись очень гармонично и необычно, заодно разнося свой прелестный аромат, что с таким наслаждением я сейчас вдохнул, остановившись на мгновение. Как жаль, что аромат Ликориса смешивается с другими, но, так или иначе, из-за этого моя любовь к ним не меняется.       Киришима с неким любопытством следит за моими нежными действиями по отношению к этому прекрасному цветку, но старается не говорить ни слова. Возможно, он не хочет портить момент. Как же это все-таки мило. Обернувшись к нему, я снова натянул на лицо мягкую улыбку.       — Знаешь, а Ликорис цветет всего две недели. В некоторых странах они считаются предвестниками урагана, поэтому ее еще называют «Ураганной Лилией», — кончиками пальцев я провел по нитеподобным лепесткам, — также, в Азии есть предрассудки, что они вырастают только там, где пролилась кровь, и в целом обозначают несчастье и скорую смерть…       — А ты многое об этом знаешь! — он улыбнулся и взглянул на цветы.       — Это же моя работа.       Я иду немного вправо и показываю ему другие цветы.       — Это Амариллис, вот Хризантемы, но, как я уже сказал, Паучьи Лилии мои любимые.       Вскоре мы обошли весь магазин, а Киришима так и не выбрал цветы. Он даже практически не разговаривал, особенно про свою маму и ее предпочтения. Это навело меня на одну мысль, и я невольно обернулся и улыбнулся ему.       — Сегодня не день рождения твоей мамы, верно?       Он в ступоре остановился, помолчал с несколько секунд, а потом нервно засмеялся:       — Нет, я просто хотел тебя увидеть, но, клянусь, я хотел купить цветы.       Я невольно засмеялся в ответ.       В итоге он купил Паучьи Лилии, и мы вместе прошли к прилавку, где он расплатился за цветы.       — Так ты хотел меня увидеть? — с интересом смотрю на покрасневшие щеки Киришимы.       Он же смеётся:       — Да, я скучал по тебе.       — Ты видел меня буквально вчера. И то впервые.       Киришима пожал плечами, и мы тут же оба рассмеялись.       — Если хочешь, я могу дать тебе свой номер.       — Правда?       Я кивнул с улыбкой и тут же взял протянутый телефон. Я записал свой номер в его контакты и вернул аппарат обратно, он тут же был по-милому прижат к груди, словно какое-то сокровище. Сам же парень улыбался и не сводил с меня глаз.       — Если хочешь, я могу сейчас закрыть магазин и пойти потусоваться с тобой где-нибудь…       Он яро соглашается, отчего я тут же встаю из-за прилавка и снимаю фартук. Сделав все необходимое, я закрыл магазин на ключ и повёл Киришиму к себе домой, чтобы переодеться. К счастью, он не был против немного меня подождать в гостиной, пока я поднялся наверх в спальню и переоделся. Выбирать долго не пришлось, ведь из чистого и некровавого у меня остались только серые джинсы и темно-зеленая рубашка. Взяв телефон, ключи и кошелёк, мы тут же вышли на улицу. Теперь нужно было решить, куда мы пойдём. Если так подумать, то я еще не обедал…       — Может, пойдём в кафе? — больше утверждаю, чем спрашиваю.       Киришима же кивает и говорит:       — Да, почему бы и нет.       Путь до кафе тоже не занял много времени. По правде говоря, это было единственное приличное кафе во всём моём районе, поэтому неудивительно, что мы пошли именно туда. К счастью, посетителей в этот раз было не так уж и много, поэтому мы тут же отыскали невзрачное местечко в конце заведения. Стоило нам сесть, как тут же подбежала молоденькая официантка. Зыркая на нас проницательными карими глазами, она достала блокнот и приготовилась писать заказ. Меню было не нужно, ведь я уже давно выбрал то, что хотел бы поесть.       — Черный кофе и шоколадный кекс, пожалуйста, — говорю я, официантка кивает и записывает.       Смотрю на Киришиму, который, казалось, немного завис, но он тут же ответил:       — Зеленый чай и кекс, спасибо.       Официантка, записав заказ в блокнот, тут же ушла. Я же облокотился на стол, подпирая обеими руками подбородок. Мне не скучно, нет, мне чертовски интересно узнать как можно больше об этом парне, поэтому я тут же нарушаю тишину:       — Итак, Киришима, как ты вообще сейчас живёшь? Как зарабатываешь на жизнь?       Он непонимающе похлопал глазами, а потом слегка пожал плечами.       — Я учусь в университете «ЮЭЙ», и родители оплачивают мою учебу и личные расходы.       «ЮЭЙ», значит? Это тот самый университет, куда мы сегодня ходили по голову Тошинори Яги.       — Вау, это круто. А какой у тебя факультет?       — История искусств. Я не знаю, почему я выбрал её, просто думаю, что это интересно.       — Ты рисуешь?       Он нервно хихикает и потирает шею.       — Я иногда рисую косплееров. Если хочешь, то я могу показать тебе мой альбом. Он как раз есть со мной…       Не успел Киришима договорить, как я активно закивал с сияющими от интереса глазами. Все-таки, я очень люблю рисунки других людей и в целом творчество. Флористы же тоже в какой-то степени творческие люди, не правда ли? Романтические творческие личности, что видят в цветах самое прекрасное проявление природы и жизни во всех их красках. Цветы же такие прекрасные и неприкосновенные в виде своём.       Раздаётся волнительный вздох, и Киришима достаёт из рюкзака за спиной небольшой красный альбом и показывает свой последний рисунок практически в самой середине. Аккуратными линиями карандаша был нарисован человек на целую страницу по пояс, что всем своим видом смахивал на Эрена Йегера, даже одеждой. Я невольно восхитился столь красивой и утонченной работой и тут же вспомнил, что знаю этого косплеера.       — Я знаю его, — Киришима с интересом глянул на меня, — это «angry_jaeger» из инстаграмма, верно?       Я забираю из его рук альбом и рассматриваю рисунок поближе. Да, он действительно похож на того чудесного косплеера, что по-настоящему перевоплощается в персонажей аниме и манги. Восхищаюсь им и подобным людям. Затем я все-таки отдал ему альбом обратно, кое-как поборов желание глянуть на другие его рисунки.       — Ох, да. Я рад, что ты знаешь «Атаку титанов». Ты смотришь только аниме или еще читаешь мангу? — о Боже! Наконец-то я нашел человека, кто тоже любит аниме. — Я смотрю только аниме, а ты?       — Ещё и мангу читаю, — я улыбнулся.       Через некоторое время официантка возвращается с нашей едой и напитками. Кинув нам: «Удачи вам на свидании», она ушла. Мы оба тут же перестали делать то, что делали до этого и вместе ошарашенно посмотрели ей вслед, обдумывая смысл её слов. Затем начинаем нервно посмеиваться, тыкая ложками в многострадальные кексы. Я прямо-таки чувствую, как мои щёки нагрелись. Неужели я покраснел?       — Это было очень неловко, — чтобы хоть немного разрядить атмосферу, говорю я и потираю шею.       Киришима посмотрел на меня довольно серьёзно.       — Да. Надеюсь, ты не имеешь ничего против геев?       Я в ответ поднимаю на него взгляд и вижу, как в его глазах плещется беспокойство и некое волнение. Губы невольно изогнулись в мягкой улыбке.       — Что ты, нет, — несколько секунд я помолчал, — на самом деле, я гей.       Слышится вздох. Такое чувство, будто он вмиг успокоился.       — Это хорошо, я тоже гей. Я даже на мгновение испугался, что ты можешь быть гомофобом.       Я отпиваю из свой кружки и качаю головой.       — Нет, но я один, как кусок мусора.       — Не говори этого, Мидория, ты не мусор — ты милый.       Лицо снова предательски покраснело, а Киришима понял, что только что сказал.       — Э-э… я имел ввиду…       Он не знал куда себя деть, а сам уже был красный, подобно его волосам. Это было настолько мило, что я не сдержал смеха и произнес:       — Ты тоже милый, Эйджи.       Теперь была его очередь активно краснеть из-за смущения.

***

      Примерно через два часа мы закончили наше «свидание», и Эйджиро проводил меня до дома. Стоило дойти до двери, как мы останавливаемся и просто смотрим друг на друга, будто чего-то ожидая. Возможно, кометы или взрыва, я не знаю.       — Ну, это был хороший вечер, — говорю я и улыбаюсь.       — Да, — Киришима был каким-то нервным, — Мидория, могу я тебя кое о чём спросить?       Невольно смеюсь.       — Ты уже спросил, — он снова покраснел и как-то криво улыбнулся, — не волнуйся. О чём ты хотел спросить?       Он всё ещё краснеет.       — Ну, мне действительно понравилось проводить время с тобой. Ты выглядишь довольно круто и мило, и я хотел бы спросить, не хочешь ли ты пойти со мной на свидание?       Потирая шею, Киришима опустошенно смотрит вниз. По всей видимости, он думает, что я не хочу проводить с ним время. Это так мило, что он так волнуется. Я даже снова ему улыбнулся.       — Да, конечно.       Он тут же смотрит на меня с воодушевлением и, казалось, даже ожил. И снова эта широкая улыбка, от которой мне трудно отвести взгляд. Но нужно это сделать, иначе мы простоим здесь до глубокой ночи. Я открыл дверь и немного задержался на пороге и обернулся на него.       — Напиши мне, когда и где, но помни, что я люблю Ликорисы. Это те цветы, что у тебя в руках, если ты не помнишь.       Затем закрываю дверь и иду в гостиную. Вау. Я действительно сделал это, да?       Теперь мне срочно нужно позвонить Курогири. К счастью, он тут же взял трубку:       — Что такое, Деку?       Я улыбнулся.       — Мне нужно, чтобы ты включил кое-кого в список «Не причинять вреда».       Курогири вздыхает.       — Ладно, и кто же это?       — Киришима Эйджиро.