Убийственный флорист

      — Эйджиро Киришима?       Из груди невольно вырывается вздох. Если он еще раз сейчас пошутит про Даби, я просто возьму и убью его ночью, честное слово. Он шутит про наши лживые отношения при любом удобном случае, и это правда раздражает. Такое чувство, что больше пошутить не про что! Мог бы хотя бы взять в свои цели Тогу и Твайса, которые уж слишком хорошо ладят, раз уж на то вообще пошло.       — Да, не можешь ли ты включить его в список?       — Да, конечно, но только тогда, когда ты придешь в следующий раз в офис, ибо тебе нужно объяснить, кто он такой, — слегка посмеявшись, Курогири добавил, — Даби может заревновать.       Я закатываю глаза. Так и знал, черт возьми, так и знал.       — Мы никогда не любили друг друга, Курогири. Как бы то ни было, я бросаю трубку.       Не дожидаясь его ответа, я тут же сбрасываю звонок и иду в кровать после всех необходимых процедур.

***

      И вновь я просыпаюсь от звуков моего будильника и тут же встаю. Поскольку Курогири не сказал ничего по поводу миссий на сегодня, я принял это как знак извинения за испорченный выходной и новую возможность отдохнуть за прилавком цветочного магазина. От этих мыслей настроение невольно повысилось, поэтому я испёк печенье по быстрому рецепту, что не так давно рассказывала мне мама. Только, вот незадача, я сделал их слишком много и сразу съесть их у меня не вышло. Даже при всем желании. Именно поэтому я взял оставшиеся в магазин.       Полив цветы и слегка прибравшись, я открываю магазин и ставлю тарелку с печеньем на прилавок. Пока я ждал первых клиентов, печенье невольно манило своим чарующим видом, поэтому я тут же их подъел. Можете винить меня в слабохарактерности или их в идеальности, но при всем желании даже вы не смогли бы противостоять им.       Во второй половине дня в магазин неожиданно зашел мой давний друг (?) Бакуго со своей компанией, где — как же это неописуемо удивительно — был и Киришима, что тут же мне приветливо помахал. Но все мое внимание было сосредоточено на Бакуго, ведь я попросту не понимал, с чего это он вдруг решил зайти в мой магазин. Возможно, снова поиздеваться, как в детстве. Или же его притащил Эйджиро?       — Давно не виделись, Каччан, — я игриво улыбаюсь, Кацуки же недовольно закатывает глаза.       — Иди к черту, ботаник.       Стараюсь пропустить эти обидные слова мимо ушей, чтобы не испортить столь хорошее настроение, а потом бегло его разглядываю. Он практически не изменился с нашей последней встречи около двух лет назад, когда мы выпустились из школы. По правде говоря, мы знакомы с ним практически с рождения, мы были друзьями, но со временем наши отношения испортились до такой степени, что он стал жестоко издеваться надо мной, подначивая и других ребят так поступать со мной. Он мог выкинуть мои вещи в окно без причины, высыпать содержимое мусорки прямо в портфель и в целом он часто говорил о моей бесполезности.       Невольно улыбаюсь. Наверное, именно из-за этого я не боюсь убивать.       Как бы то ни было, Каччан внесён в список «Не причинять вреда» хотя бы потому, что он в какой-то степени дорог мне. Хотя бы потому, что благодаря его закалке я стал тем, кто я сейчас. Как говорил Курогири, в данный список можно добавить лишь самых важных людей, как, например, моя мама. Или Киришима. Ну, у меня давно не было такого странного чувства, и я очень хочу выяснить, является ли это тем, о чем я думаю. Так как мы вскоре будем атаковать тот университет, где он учится, я хочу убедиться, что никто ничего с ним не сделает.       Список «Не причинять вреда» — одна из самых серьёзных вещей в лиге. Никто не хочет, чтобы их близкие пострадали от рук неумелых убийц при необъяснимых обстоятельствах. Даже Тога восприняла это серьезно, хотя я не до конца уверен, что у нее есть люди, которых она действительно смогла полюбить и хотела бы защитить. Если вы — убийца из мафии или ближайших союзников — убьёте кого-нибудь из этого списка, тогда плачьте, прячьтесь и молитесь. Однажды у нас был ребёнок, который убил какого-то человека из списка Томуры. Угадайте, кто лежал на следующее утро мёртвым в своём же доме?       Конечно, этот ребёнок сделал это не специально, но суть все равно остаётся та же: забрал чужую важную жизнь — поплатишься своей. Даже так, убийство таких же, как и мы, не считается для нас чем-то обычным. Можно даже сказать, что это новые ощущения, адреналин для тех, кому вдруг стало скучно. Как жаль, что таких «скучающих людей» убивают самыми первыми и довольно изощренными способами…       — Что привело тебя сюда, Каччан?       Он не отвечает, так как вперёд тут же выбегает Мина и с улыбкой машет мне рукой.       — Давно не виделись, Деку. Что нового? У тебя появился кто-нибудь, ну, знаешь, возлюбленный? — она хитренько улыбнулась, пока я что-то промямлил отрицательное, при этом слегка посматривая на краснеющего Киришиму.       Мина вполне себе хорошая девушка, мы даже дружили когда-то, но иногда она бывает такой громкой и раздражающей, что невольно начинаешь молиться на то, чтобы упал астероид, и её лепет, наконец, из-за этого прекратился.       К превеликому сожалению, Мина проследила за моим взглядом и уже хотела обернуться, как я тут же запротестовал и выставил руки вперед в отталкивающей позиции. Просто не хотелось, чтобы она всё поняла. Особенно так неожиданно и быстро.       — Так или иначе, но что вам нужно, ребята?       Я беру одно печенье и быстро его съедаю, пока Ашидо, снова улыбнувшись, посмотрела на цветы за стойкой.       — У нас завтра будет вечеринка, посвящённая дню святого Валентина, поэтому нам нужны цветы. Поскольку ты флорист, мы подумали, что ты сможешь помочь нам.       Скрестив руки на груди, Бакуго отошел вместе с другими ребятами в другой конец магазина и недовольно поглядывал на нас с Миной. Киришима тоже решил отойти вместе с ними. Я по глазам его видел, что он предпочёл бы остаться вместе с нами, но его что-то останавливало. Или кто-то. Возможно, Бакуго вновь вставлял всем палки в колеса и не позволял делать то, что вздумается. Старый «добрый» Каччан. Ничего так и не изменилось за столь долгое время, и это даже забавно. Изменился, пожалуй, только я.       С легким вздохом, я встаю из-за прилавка и веду Мину вглубь магазина, попутно показывая цветы:       — Ну, вы можете взять Астерс — символ любви, или Анемоны — бессмертная любовь, Лунный цветок — мечты о любви…       Слышится раздраженный полукрик Бакуго, перекрывающий все мои мысли:       — Дерьмоволосый, прекрати ты пялиться уже!       Мы с Миной тут же оборачиваемся к Эйджиро и видим, как он, краснея, отворачивается от нас. Бакуго что-то еще ворчал о том, что ему надоели все эти слюнявые и ванильные «шуры-муры», пока остальные ребята с хитрецой поглядывали на самого Эйджиро. Невольно мягко улыбаюсь. Ашидо же проницательно смотрит то на меня, то на него, но я постарался вернуть профессиональный вид и продолжил показывать цветы:       — Также розы обозначают настоящую любовь, — я скрестил руки на груди, — но они мне не нравятся, поэтому их здесь нет.       Не успела Мина ответить, как её тут же перебил Бакуго, довольно грубо толкнув плечом. Она никак на это не отреагировала, словно уже привыкла.       — Эй, инопланетянка и остальные, мы сейчас же уходим в кафе, а ты, дерьмоволосый, остаёшься здесь и выбираешь чёртовы цветы. Тебе, по всей видимости, только в радость остаться наедине с Деку.       Он не по-доброму улыбнулся, пока я и Киришима залились легким румянцем.       — Хорошо, но не делайте тут никаких грязных вещей, мальчики, — Мина тоже ухмыльнулась.       — Мина! — выкрикнули мы с Киришимой, пока сама девушка быстренько вытолкнула всех наружу.       Наступило неловкое молчание, прерываемое лишь отдаленными голосами людей и сигналом уезжающих машин. Только спустя, возможно, целую минуту такого молчания, я решил все-таки его нарушить:       — Т-так, какие цветы тебе нужны? — голос предательски дрогнул, а я мысленно дал себе по лицу.       — Э-э… — Эйджиро неловко потер шею, — не знаю… А что бы выбрал ты?       Я пожимаю плечами:       — Возможно, я бы совместил несколько видов цветов, чтобы было довольно-таки экзотично и красиво. Сколько вам вообще их нужно?       Слегка замявшись на мгновение, Киришима залез в задний карман своих джинсов и вытащил оттуда лист бумаги. Затем он протянул его мне. Я же внимательно вчитался в содержимое и не смог сдержать легкий смех.       — Вау, ладно, во-первых, вы не знаете меры, а во-вторых, грузовик, наполненный цветами — это слишком много.       Эйджиро одновременно кивнул и пожал плечами. Затем мы возвращаемся к стойке и я беру свой блокнот для заказов и начинаю записывать названия цветов: Астры, Анемоны и Лунные цветы, рядом записывая их примерное количество. Вскоре, я отложил блокнот и ручку и предупредил Киришиму, что оповещу их о том, когда цветы должны прийти. Он просто стоял молча с невероятно красным лицом, словно его облили краской. Я немного ободряюще улыбнулся ему.       — Ты в порядке? Ты… немного покраснел.       Я положил руку ему на лоб и, могу покляться, что теперь не отличу, где его лицо, а где волосы, в виду того, что теперь они были одного кровавого цвета. Он отмахнулся от меня, говоря, что он в порядке. Нехотя убираю руку назад и взгляд невольно ложится на тарелку с печеньем. Может они помогут разрядить атмосферу?       — Хорошо, раз ты так говоришь, — придвигаю ему тарелку поближе, — сегодня я испек печенье, и его получилось слишком много. Не хочешь попробовать?       Одно печенье было тут же взято из тарелки и проглочено. Эйджиро тут же улыбнулся и промментировал, что получилось очень даже вкусно. Он взял ещё одно печенье, не сводя глаз с моей играющей улыбки.       — Что нового, Киришима?       Локтями облокачиваюсь на прилавок и смотрю на него в ответ с неким интересом. Он же взял ещё одно печенье и неожиданно улыбнулся.       — У нас сегодня произошёл весёлый случай: у нас есть учитель — вегетарианец и в целом очень любит природу — и он наступил на божью коровку. Он замер, а затем прижал к её трупу руку, он был так разбит горем. У меня просто не хватило духу сказать ему, что это был красный «m&m».       Меня тут же прорвало на такой смех, что иногда появлялось странное ощущение, что мои легкие вот-вот разорвутся и начнут кровоточить. Просто это было очень и очень забавно — представлять перед глазами, как какой-то взрослый человек горюет над раздавленной конфетой. Именно поэтому у меня непроизвольно вырвалось:       — Боже, это так смешно, что мне прямо-таки захотелось тебя поцеловать!       Я резко прекратил смеяться, когда понял смысл сказанных только что слов. Киришима же тоже замолчал и с красным лицом посмотрел на меня и мое не менее пунцовое лицо. С несколько секунд мы молчали, а потом я нервно произнес:       — Э-э… прости, это… я имел ввиду…       — Все в порядке, Мидория. Это было даже… мило.       На самом деле, я очень хотел его поцеловать. Просто невыносимо сильно, словно от этого зависела моя жизнь. Вы только посмотрите на эту потрясающую улыбку, на эти губы! Это, как минимум, незаконно. А поскольку я преступник, то все незаконное невероятно сильно меня влечёт, словно магнитом.       Прошло с несколько секунд молчания, а мы не могли отвести друг от друга взгляда, отчего, словно зачарованные, выискивали в глазах друг друга что-то необъяснимое, но столь необходимое. Постепенно, сами того не понимая, мы наклоняемся вперёд, ближе друг к другу. Любопытные и тёплые взгляды были устремлены на губы партнёра, которые были в непозволительной близости. Мы оба прикрываем глаза и продолжаем наклоняться навстречу друг другу. Казалось, ещё мгновение, и они соприкоснуться в неловком жесте, но жизнь та ещё тварь.       — Деку, я хочу… оу.       И она испортила такой момент — иди убейся, Мина! Мы с Киришимой тут же отлетаем друг от друга и взглядом провожаем убегающую Мину. Вновь наступило неловкое молчание, а мы загнанно смотрим друг на друга. Продолжать уже не имело смысла, ведь момент истины уже был в пух и прах разбит на миллионы кусочков. Думаю, Эйджиро это тоже понимает.       — Э-э… мне, наверное, уже пора идти, — он довольно смущённо потирает шею и машет на прощание.       — Пока, Эйджи.       Перед тем, как уйти, он оборачивается ко мне и дарит ту самую акулью улыбку, что зацепила меня в первые минуты нашего знакомства. Затем он уходит, а я опустошенно падаю на стол и обеими руками держусь за красное лицо, чтобы хоть как-то скрыть от окружающего мира моей смущение. Такое у меня впервые и — черт вас всех возьми раком на столе — это просто потрясающее чувство.       Так, ладно, Мидория, ты только что чуть не поцеловался с горячим парнем. Тебе действительно нужно позже попробовать ещё, но, на этот раз, точно поцеловать его. . .