Альбус Поттер и Нити Судьбы

- А самое ценное в этом ингредиенте - оно позволяет усилить эффект любого заклинания. Но только единожды. Вообще, если вы были достаточно внимательны... Адель зевнула и посмотрела в окно. Сегодня профессор Лонгботтом превзошел сам себя и рассказывал особенно скучно. Травология не была в числе любимых предметов у мисс Забини, но приходилось терпеть. Еще год... И свобода. Правда, нужна ли она, эта свобода? Придется чем-то заниматься, выбирать путь, как говорит отец, жить... Адель задумчиво поскребла парту ногтем. Когда-то они у нее были длинные, зачарованные. Именно от них появились царапины у Альбуса на пятом курсе. Именно после того случая Адель отказалась от них навсегда. Это заметил только Джо, остальным было все равно. Может, Ал тоже заметил, но ничего не сказал. Да и что бы он сказал? Они никогда не были настолько близки. Но Адель не покидало странное ощущение, что ближе и не было никого. Все эти жесты, взгляды - словно так было всегда, и они просто не успели сказать друг другу что-то важное, общаясь на расстоянии. - Мисс Забини? - голос профессора был весьма некстати. - Да? - Адель встряхнулась, выпрямилась, глядя на преподавателя. - Свойства не могут быть усилены, - шепнул сидящий рядом Джо и подтолкнул ее локтем. - Свойства не могут быть усилены, - повторила Адель, усмехнувшись. Если профессор и видел, что ей подсказали, то промолчал, уловив что-то в ее взгляде. Она уже давно заметила, что со слизеринцами в общем, и с ней в частности, Лонгботтом предпочитает не связываться. Сейчас это было на руку. - Да что с тобой! - спустя минуту после того, как их отпустили, Джо нашел ее в коридоре и в буквальном смысле прижал к стене. - Что происходит, Дели? - тихо спросил он, называя давно забытым детским прозвищем. Адель попыталась отвернуться, но это было непросто сделать - брат знал ее слишком хорошо. Он остановил ее движение, уперев руку в стену, и покачал головой. - Не уходи от ответа. - В голове мыслей много, - уклончиво ответила она. - Я справлюсь, - добавила она доверительно. - Правда, Джо. Справлюсь. - Это из-за него? Адель вздохнула. Врать не было смысла, все равно по глазам прочитает. - Я не знаю, - честно ответила она. - Не знаю, потому что между нами и не было ничего, понимаешь? Только... Ну, в общем. - Не было... - повторил он и резко отпрянул, отпуская. - Ты говоришь "не было" и ведешь себя так, будто проводила в последний путь любовь всей жизни. Прекрати, Адель. Во-первых, он жив-здоров. Во-вторых, определись уже. Хватит - люблю, не люблю. Любишь? Ну, так сделай что-нибудь. Узнай про него, пообщайся с теми, кто к нему ближе. Подожди, в конце концов! Пока никто не умер, все обратимо, понимаешь? Адель удивленно приподняла брови - обычно Джо не был столь красноречив. Но нельзя было отрицать, что во многом он был прав. Наступило время действовать. *** Гарри даже не пытался тренироваться или как-то готовиться. Операция была назначена на завтрашний день, и ему понадобится вся магия, которую он только сможет из для себя вытянуть. Будь проклята эта Визардесс со своими закидонами! С одной стороны, Гарри жалел сквибов, которые вроде как имели определенное магическое поле, но колдовать по-настоящему не могли. Интересно, каково это? Когда Гарри пытался представить, что его детство прошло бы по-другому, родись он сквибом, то становилось жутковато. Чувствовать магию, но не понимать ее истоков. Обладать даром предвидения и предчувствия событий на интуитивном уровне, но не уметь пользоваться этими знаниями. Врагу не пожелаешь... Совершенно некстати вспомнились многочисленные листовки, развешанные по всему Хогсмиду в людных местах. "Помогите обрести волшебство. Сделайте доброе дело, дайте другим возможность прожить жизнь, которая должна быть у них по праву рождения." Гарри не помнил текст дословно, но примерно так. И да, это хорошая политика, вливание новой крови в их волшебный мир... Но, с другой стороны, всегда будут недовольные. Нельзя отнимать то, что дано природой, волшебники, особенно выходцы их древних чистокровных семей воспримут это в штыки. Уже восприняли. И у Альбуса, конечно, будут союзники. Вот только это все - верхушка айсберга. Плевать Алу на сквибов и их проблемы с высокой горки... Гарри просто чувствовал, что есть что-то еще, и этого он никак не может уловить, понять. - Милый... - Гарри вздрогнул и рванулся к портрету Джинни, висевшему в их комнате. Ни разу со дня смерти она не говорила с ним, и сейчас, глядя, как портрет ожил, а Джинни чуть пошевелилась в своем кресле, поменяв позу, Гарри ощутил дикую, щемящую тоску, которая зародилась где-то в груди и подступила к горлу, мешая выдохнуть. - Джин, - прошептал он, прикасаясь к портрету кончиком пальца, обводя такой знакомый овал лица. Палец натолкнулся на шершавую поверхность портрета. Это отрезвило. Перед ним не жена - воспоминание. - Ты совсем извелся, - сказала она с укором, улыбнувшись. - Так нельзя. - Я... переживаю, - промямлил Гарри тихо. - Я так устал, Джин, - его голос стал еле слышен. Она быстро кивнула, соглашаясь. - Конечно, устал. Я понимаю. Но ты не можешь объять всего, понимаешь? Многие вещи надо отпустить - все будет, так как должно. - Но ведь ты... ты не отпустила? Как я могу? Альбус... он... - Я знаю. Я знаю это уже очень давно. Я очень испугалась тогда, Гарри, увидев нашего сына в Зеркале Истины. - Почему не рассказала? Мы бы придумали что-нибудь вместе! - глупо было спрашивать такие вещи у портрета, но по-другому Гарри не мог. - Я хотела защитить его. - От кого, Мерлин... От кого, Джинни? - Ты знаешь. Некоторые ответы могут пугать, Гарри, но ты уже пришел к ним сам. Ты уже все знаешь, осталось озвучить и понять, как поступить дальше. Ты же знаешь, что я не смогу помочь. Я сделала то, что было для меня единственно верным. - От меня. От волшебников, которые пойдут против его власти. - Гарри произнес это открыто и спокойно, глядя в нарисованное лицо своей жены. Ни один мускул не дрогнул на ее лице - портрет снова был недвижим, но теперь Джинни, которая всегда смотрела на него с грустью, улыбалась. *** Лили с удивлением обнаружила, что Скорпиуса на завтраке не было. Он даже не сказал ей, куда собирается. Конечно, можно было бы обидеться, но Лили было не свойственно обижаться вообще. Раз не пришел, значит, была причина. Лишь внутри зародилось беспокойство: все мысли Скорпиуса сейчас занимала ситуация с Альбусом, и, несмотря на всю его рассудительность, он мог оказаться в опасности. Быстро выпив сок и даже не взглянув на тосты с джемом, она вскочила на ноги, намереваясь выскочить из Большого Зала и найти Скорпиуса, чтобы просто убедиться, что с ним все нормально. Делать это стоило быстро, так как скоро должны были начаться занятия. Роза окинула ее неодобрительным взглядом, но ничего не сказала - и правильно сделала. Лили сейчас была не расположена давать ответы, но было ясно, что избежать допроса с пристрастием позже не получится. Выйдя из Большого Зала, Лили в нерешительности остановилась - Хогвартс огромен, а где искать Скорпиуса, она не знала... Внезапно ее отвлек тихий плач, доносившийся из-за одной из массивных колонн в коридоре, ведущем к учебным помещениям. Лили осторожно заглянула туда. Пройти мимо плачущего человека, кем бы он ни был, она не могла. Человек оказался первокурсником-хаффлпафовцем, мальчишкой, который сидел, обняв руками колени, уткнувшись лицом в ладони, и тихонько хныкал. Подойдя ближе, Лили присела рядом и наклонилась, чтобы заглянуть ему в глаза. - Что случилось, малыш? - спросила Лили тихо и доверительно. - Он... я... Слизерин, а я... Из потока речи Лили сделала вывод, что старший брат этого плачущего чуда учился на Слизерине, в то время как младший был распределен на Хаффлпаф. Семья была чистокровной, именитой, испокон веков там были сплошь слизеринцы, и Бенедикт (так звали мальчишку) был уверен, что теперь он - позор своей семьи. Лили только вздохнула. Ей вспомнилось, как несколько лет назад пришла весть из Хогвартса, что Ал попал на Слизерин. Тогда она была еще маленькой и оставалась дома с мамой. Мама, помнится, сильно расстроилась. Она как-то помрачнела и долго думала о чем-то. Отец же был абсолютно спокоен, он даже что-то напевал под нос. Лили хорошо помнила, как мама с папой поругались тогда из-за этого. Мама считала, что отцу все равно, а она же была уверена, что окружение факультета Слизерин не приведет Альбуса ни к чему хорошему. Как же ты была права, мама, и не права одновременно. Лили была уверена только в одном: учись Ал на любом другом факультете, его выбор был бы таким же. Это неизбежно, это в нем самом, и никто не убедит ее в том, что это лишь влияние факультета. Факультет - лишь оболочка, игра для малышей, на деле каждый из них сталкивается с выбором каждый день, и выбор этот вовсе не зависит от того, куда они распределены. - Ты никогда не сможешь стать позором своей семьи, - улыбнулась Лили. - Знаешь, почему? Потому что твое место учебы не определяет тебя, как плохого или хорошего человека. Все, что есть в тебе, оно - тут. - Она протянула руку, взяла его мокрую ладошку и приложила к левой стороне его груди. - В твоем сердце. Все твои родные, они с тобой. Возможно, тебя сочтут странным, - осторожно продолжила она, вспоминая, как тяжело Альбус вписывался в компанию родственников-гриффиндорцев, - но ты должен доказать, что достоин самого лучшего отношения. Твоя семья любит тебя. Ты можешь подойти к брату, например, во время обеда и посидеть с ним. Может, это тебя успокоит. - Разве... - Бенедикт коротко всхлипнул, но плакать прекратил. - Разве так можно? За другой стол? - Ну, а кто тебе запретит? - подмигнула Лили. - Я и сама так делала, когда скучала по брату, - вырвалось у нее. - Он учится на Слизерине, а я на Гриффиндоре. И знаешь, что? Он был обескуражен и даже зол, когда я так сделала. Но мне было все равно. Я хотела быть рядом и знала, что он меня любит. И какая-то там старая шляпа не в силах на это повлиять. Мы сами делаем свой выбор, понимаешь? Мальчишка задумался. Потом осторожно сжал руку Лили. - Ты хорошая. - Да ла-адно, - протянула Лили. - Это ты - хороший, раз выслушал и понял. - Все равно, - он упрямо тряхнул головой. - Если тебе нужна будет помощь - обращайся, - важно заявил он. Времени уже не оставалось, и Лили пришлось идти на занятия, но она отчаянно надеялась, что там же появится и Скорпиус. И даже заглянула к профессору Макгонагалл, где должна была состояться трансфигурация у седьмого курса. Увидев Адель, помахала рукой, улыбнувшись. Адель хмыкнула, но вышла, оставив полуразобранную сумку на парте, сопровождаемая пристальным взглядом Джо. - Что тебе, Поттер? - спросила она, озираясь по сторонам. - Говори быстро, мне нельзя опаздывать. - Никому нельзя, - резонно заметила Лили. - Скорпиус тут? - Нет его. Не видела с самого утра. Лили хотела еще что-то спросить, но не стала. К чему спрашивать, когда ясно - что-то происходит. Скорпиус пропускает трансфигурацию, это при его-то щепетильном отношении к учебе! - Что-то произошло? - Адель нахмурилась. - Нет, да... не знаю, - выдохнула Лили. - Да. Я чувствую, что да. - Я попробую выяснить, кто видел его последним сегодня, - сказала Адель. Лили благодарно кивнула: пожалуй, это и правда хорошая идея. - Но и ты, Поттер... - тихо добавила Адель, схватив ее за руку. - Как только что-то будет известно, скажи сразу, ладно? Лили кивнула, осторожно высвобождая руку. Нужно было торопиться на урок. *** - Вода принимает тебя, маленький Лорд. Но как насчет земли? - Я бы предпочел узнать, как справляюсь с огнем, - сказал Альбус, глядя на Учителя, который по обыкновению стоял у окна, скрестив руки на груди. одетый в длинную черную мантию, без единого символа или знака, с плотно надвинутым капюшоном, он больше всего был похож на дементора. Иногда Альбус даже был уверен в этой своей жуткой догадке. Ведь именно на такое служение после смерти намекал Слизерин после заключения Договора. Чтобы подарить кому-то жизнь, придется послужить после смерти. Кому же служит Учитель, заключивший когда-то свой Проклятый Договор? И кого хотел спасти сам Слизерин?... - Огонь! - Учитель резко выдохнул и повернулся к Альбусу лицом. Иногда черты его лица можно было разглядеть, чаще под капюшоном скрывался лишь туман, отдаленно напоминающий человеческое лицо. - Огонь - гнусная стихия. Обманчивая. Ты думаешь, он теплый? Думаешь, защитит тебя? Согреет душу и уничтожит врагов? Он спалит тебя. Выжжет твое сердце, прежде чем ты успеешь согреться по-настоящему. Ты научишься обращаться с ним, Альбус. Но не питай пустых иллюзий. Земля - сейчас твоя стихия на ближайший месяц. И поверь, она весьма смертоносна в умелых руках. Альбус вдруг ощутил внутреннее смятение, которое не в силах был контролировать. - Я... - прошептал он. - Могу идти, Учитель? Я буду осваивать земную стихию, как скажете. - Иди, - если Слизерин и догадался, что Альбус что-то скрывает от него, то виду не подал. Почти задохнувшись от непонятного чувства, охватившего все его существо, Альбус рухнул на свою кровать. Сердце колотилось как бешеное, во рту пересохло. Это... был не страх, нет. Альбус не мог подобрать подходящего слова, скорее невероятное открытие, и в то же время ужас, который оно принесло. Такие ощущения были известны Альбусу, но сейчас не имели к нему никакого отношения. Внезапно перед глазами мелькнула картинка, знакомая до боли, и это было не просто невероятным, а абсолютно невозможным... если только... - Куда тебя понесло?! - с отчаянием прошептал Альбус, закрывая глаза.