Paraselene

Двенадцатое февраля, 1987 год. Школа Сентфора

— Можно я просто лёгкие тут выплюну? — Джейк, шлёпнув ладони на колени, слегка согнулся, пытаясь отдышаться. — Курить бросай, — тренер надменно махнул рукой в его сторону. — Гоняешь нас как саврасок, — Харлотри, в последнее время совсем не следивший за языком и перешедший на тыканье, умостился на пол, продолжая попытки выровнять дыхание. — Давай таким же образом прямо посреди матча рассядешься. Или ляжешь сразу, хули мелочишься! Ноешь, как баба… — сморщился тренер. — Когда уже? — через силу набрав воздуха в лёгкие, спросил я. — Двадцать седьмого, — отчеканил он, развернувшись. — Поэтому четырнадцатого тоже тренировка. И каждые два дня. В шесть утра. Без опозданий и пропусков. — Хочешь, чтобы мы душу Господу раньше отдали?! — взвыл Джейкоб. — Хочу всего лишь, чтобы вы уж совсем всухую не просрали, — хмыкнув, тренер удалился в подсобку, не оборачиваясь. — Ёб твою налево! — выругался Стив, рухнув на лавку. — А раньше сказать нельзя было?! — Парни, делать что будем? — Алан ухватил бутылку с водой и буквально в пару глотков осушил содержимое. — Что делать-что делать, херачить, — резонно выдавил я, всё ещё пытаясь отдышаться. — Ног не чувствую… — Крис наклонился и коснулся голеней ладонями, чуть не потеряв при этом равновесие. — Реально, не нойте, — поджав губу, выплюнул Роджерс. — Какого хера так быстро? — страдальчески вздохнул Зак. — Да не быстро, конец февраля, всё как обычно, — произнёс я, мысленно вырывая на себе волосы. Чёрт бы это всё подрал! Ну нельзя было как-то… не так? Голова весь год совсем не тем забита, а сейчас ощущение надвигающегося пиздеца захлёстывало всё активнее. Как обычно… Конец февраля! Как обычно! Какого тогда хера мы все забили большой и толстый на происходящее? Конечно же, у всех свои проблемы, заботы. На пороге взрослая жизнь, колледж, семья. У кого-то что-то из перечисленного уже было, оттого и былой отдачи ждать просто бессмысленно. — Ещё минуту отдышаться, ноги помассировать, да ещё полчасика поработаем, — прогремел я. — Ещё один! Точно хочешь, чтобы мы сдохли! — ощетинился Симмонс. — Не намерен, знаешь ли, последнюю победу отдавать без боя, — я скривился. — Поэтому ебашим что есть сил. Будто жизнь от этого зависит! — Ага, а не поздно мы собираемся ебашить-то? — подал голос Зак. — В самый раз, — окинув ребят строгим, не терпящим возражений взглядом, я подошёл к турнику. — Поехали. В раздевалку мы уже практически заползали. Сил не было не то что делать ещё что-то, даже пошевелить пальцем — и то казалось проблематично. — Не, правильно, — выдавил Стив, бредя к своему шкафчику. — Вот теперь точно сделали что положено. Расслабляться рано… — Убейте меня, пожалуйста, — Зак навалился на локер так, что тот, если бы не был привинчен к полу, точно бы завалился. — Я даже в душ не пойду, нахер надо… — Ходи, воняй, — усмехнулся Алан. — Парни… если ад и существует, то муки там выглядят именно так, помяните моё слово! Все там окажемся! — Я даже в магазин сегодня не в состоянии идти. Да и ехать тоже! — Джейк достал полотенце и направился к душевым. — А ты, Майкл, на работу как, в силах? — Какая нахер работа… — произнёс я, хватая махровую ткань с крючка, и тут же был больно уколот совестью. По справедливости, мне дали все условия и возможности. Возложили надежды, вгрохали в меня бабло, а что я сделал после? Нихера? — Вот и я о том, — качнул головой Харлотри, выкручивая кран с горячей на полную. — Домой, Роуз под бочок, спать сегодня буду как младенец! — Я, конечно, заебался, но я не сам на себя работаю. К сожалению, видимо, — хмыкнув, тоже врубил кипяток и шагнул под расслабляющие струи. — Надо реально задницу в руки собирать, да на сервис ехать… Меня там и тачка какая-то ждёт. Леднер столько вложил в это всё, ставку сделал. И ладно бы я не соглашался, так инициатива-то и моя в том числе… Херня получится. Уже получается! — Да не гони, ну куда? Что сделать сейчас сможешь? Тут бы не развалиться по дороге в кровать… — вклинился Алан. — Надо, — вздохнув, отрезал я, подставляя под душ голову. А на самом деле единственное, чего хотелось, это тупо выдохнуть. Остановиться. Тащить происходящее становилось всё труднее с каждым часом. Тупо стало сложно. Действительно сложно. Хоть бы денёк был на передышку, чтобы не думать ни о чём, ну хоть жалкий денёк… — Тёрнер! Не лето на улице, — Джейк со спортивной сумкой наперевес ухватил меня за рукав, кивая на сушилки. — Времени нет, — выдохнул я, бросив взгляд на часы над входом в раздевалку. — Как знаешь, — друг шлёпнул меня по плечу. — Давай, силы рассчитывай. — Ага, — отмахнулся я.

Тринадцатое февраля, 1987 год. Дом Тёрнеров

Горло саднило. Саднило так, что казалось, будто изнутри его раздирает калёным железом. От этого мерзкого чувства я проснулся среди ночи и еле как уселся в постели. Голова кружилась. Приехали. — Майкл? — прошептала встревоженная Сара, приподнимаясь на локте. Ответом ей послужил сиплый кашель, раздирающий глотку ещё сильнее. — Вот чёрт! — жена моментально подскочила на месте и притронулась к моему лбу поцелуем. — Здравствуйте… — Тш-ш-ш, — прошелестел я, ни черта не соображая. — Ложись, ложись, — тут же засуетилась любимая, легонько подталкивая меня обратно на подушки. Тело горело. Мышцы ныли. Хотелось сдохнуть. — Мой хороший… — мисс О’Нилл коснулась моего плеча подрагивающими пальчиками. — Аптечка на кухне? — Да. В шкафу возле окна, — обессилено протянул я, легонько сжав хрупкое запястье. — Отдыхай давай, а я на диван, ещё тебя заразить не хватало… — Совсем дурак?! — действительно обиженно выпалила Сара. — Попробуй только уйти! И, перебравшись через меня, слезла с постели, накинула халат и быстро скрылась в коридоре. Проклятье. Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт! Воспалённый мозг не успел сгенерировать хоть какую-то мысль, как меня снова уволокло в тревожные сновидения. Отголосками сознания я вылавливал суету вокруг себя. Жена, включив тусклый светильник на столе, кажется, подпихивала градусник, спрашивала, что болит, давала какие-то лекарства и громко протестовала, когда я порывался уйти в другую комнату. — Дай мне, в конце концов, хоть иногда почувствовать, что я тоже что-то могу сделать для тебя, — ласково произнесла она, приглаживая мои волосы, и это было последним, что я запомнил из этой ночи. Будильник звенел будто откуда-то из другого измерения. Голова уже не так трещала, да и в целом состояние вроде бы немного стабилизировалось. Сара подорвалась с постели, шлёпнула по кнопке дребезжащего чудища и снова прильнула ко мне, осторожно обнимая. — Доброе утро, — прошептал я, накрывая её ладошку рукой. — Ты как? — нотки волнения в любимом голосе заставили сердце замереть. — Лучше, — откашлявшись, я повернулся на бок и прижал супругу к себе. — Спасла мужа… — Проклятый звонок, совсем забыла выключить, прости… Только-только температура спáла! Спи давай, — нахмурившись, выпалила мисс О’Нилл. — Хотя нет, подожди, шесть часов прошло, от кашля сейчас ещё принесу лекарство, витамины бы выпить… — Давай без этого! — испуганно отшатываясь. — Я уже нормально! — Знаешь что? Без разговоров! — и Сара, невзирая на громкие протесты, перелезла через меня и исчезла за дверью, даже забыв накинуть халат поверх ночнушки, что делала абсолютно всегда, ведь переживала, что могла столкнуться в коридоре с Бобби или мамой в неподобающем виде. М-да… Не о такой передышке я думал буквально вчера. Чего бы мне ни стоило, я был обязан собрать задницу в руки и подняться на ноги. Свалиться сейчас — просто непозволительная роскошь, и я никак не мог ею воспользоваться, как бы ни велик был соблазн. Любимая вошла в комнату, помешивая какую-то отвратно воняющую бурду в кружке, и, прикрыв ногой дверь, уселась рядом. — Родная! Честно скажи, отравить и избавиться от меня решила? Что за дрянь? — сморщился я, ещё ярче ощущая запах мерзкого лекарства, от которого вмиг затошнило. — Грудной сбор. Кашель на раз снимает! Запах, конечно, не очень… Вкус тоже. Но помогает хорошо. Я тебе ночью его давала, так же возмущался, зато выпил и сразу уснул достаточно спокойно, — вздохнула супруга и протянула мне дымящуюся гадость. — Нихера не помню, — вздохнув, я взял чашку в руки. — Боже… где ты взяла это? — В Балтиморе продают в аптеках, — пожала плечами мисс О’Нилл. — Пей давай, пока горячий. Я снова с недоверием покосился на предложенный напиток. — Мы не в Балтиморе, — резонно подметил я. — Именно поэтому сбор у меня и с собой, единственный из лекарств, — жена закатила глаза. — Если я умру, это будет на твоей совести, — хмыкнул я, продолжая буравить взглядом болотного цвета жидкость. — Мерзость, фу… Но Сара придвинулась и безапелляционно подтолкнула кружку к моим губам. — На моей совести выздоровевший муж, — легонько улыбаясь. — Разболеться, я так понимаю, в наши планы не входит. А ещё к бабуле собираться скоро планировали, ты ведь не хочешь её заразить? — Женщина, почему ты на меня давишь? — кисло поинтересовался я, втайне надеясь, что любимая сжалится и отстанет, а эта дебильная простуда, которая на самом деле подкосила в самое неудачное время, рассосётся сама собой. — Точно как маленький, — рассмеялась жена. — Давай-давай, пей, а потом я тебя обниму, и мы ещё поспим. — В школу же надо, — сморщившись, я залпом проглотил содержимое чашки. — Фу! Ну хоть бы запить принесла! — Майкл… — хихикая, она забрала у меня кружку и отставила на тумбу, а затем придвинулась ближе. Обняла крепко и ласково коснулась затылка. — Какая школа? Ты бы себя слышал пару недель назад… — Вот именно! Обстоятельства поменялись, — я же продолжал упрямо гнуть свою линию, планируя всё-таки пересилить себя и подняться. — Не геройствуй. Хотя бы денёк нужно отлежаться, отоспаться. Если будешь в состоянии, то завтра, может быть, куда-нибудь сходим, но сегодня… Пожалуйста, просто послушай меня, хорошо? — Тебя заразить не хочу, — выдохнув, я сомкнул руки на её талии. — А проваляться целый день в постели в этом случае — так себе затея… — Я недавно переболела, иммунитет! — заверила Сара. — А тебя всё равно никуда не отпущу, даже не надейся… Усталость же медленно растекалась по организму, и тело тяжелело. Херовое самочувствие брало своё против моей воли. — Родная, дел на сегодня миллион… — вздохнул я. — Мне и в сервис надо, нам на учёбу, ещё кое-какие дела… Ведь завтра чёртов день Святого Валентина. Да и день рождения любимой неумолимо приближался, а из готового у меня было… нихера. Ни подарков, ни дома, хотя бы в аренде, — уж не до хорошего, — ни списка приглашённых. Всем этим планировал заниматься сегодня, но вышло, как вышло. — Я прошу тебя… Пожалуйста. Не надрывайся. Нет такой необходимости! Пожалуйста, не надо переносить болезни на ногах. Пожалуйста! Хотя бы день! О большем, понимаю, просить бесполезно… Один день. Просто делай, что я говорю, в плане лекарств и сна… Хорошо? — Сара чуть отстранилась и заглянула мне в глаза. — Пожалуйста, Майкл. — Маленькая… — упрямо качая головой скорее по инерции. Ведь, по правде говоря, от этой мольбы внутри что-то надломилось и дышать спокойно не позволило. Мисс О’Нилл ведь просто заботилась обо мне, а я активно пытался сопротивляться… Да и сам чувствовал потребность отлежаться, чего уж там! На сердце потеплело. — Ты не хочешь ведь, чтобы я нервничала? Чтобы миссис Тёрнер нервничала? Знаю-знаю, что это не особо-то аргумент для тебя, и если ты вбил себе в голову, что непременно сегодня надо чем-то заняться, переубедить уже нереально. Майкл… Поэтому просто прошу. Ещё и тренировка завтра совсем некстати, её бы тоже пропустить, — протянула любимая. — Ради меня. Пожалуйста… — Девочка моя… — я расслабленно улыбнулся, касаясь ладонью её лица. — Хорошо. Что угодно, лишь бы была спокойна. Только бы в чарующих акварельных глазках так отчаянно не плескалось чувство беспомощности. — И даже спорить не станешь? — удивлённо распахнув пушистые ресницы. — Сил нет, — наконец честно признался я, увалившись в постель и притянув Сару к себе. — Один день. Я, конечно, не в лучшей форме, но пусть так… Давай. Всё к чёрту пусть катится, никуда не сдвинемся отсюда. Жена облегчённо выдохнула и доверчиво прижалась ко мне. Накрыла нас одеялом и уткнулась мне в плечо прохладным носиком. Мягко чмокнула куда-то в ключицу и обняла. Так крепко, так уверенно, так… — Спасибо, — ласковым шёпотом. — А с завтрашнего дня будем горы сворачивать, — предупредил я, после чего устало зевнул. — Только сил набирайся и хоть Гималаи, — любимая пробежалась подушечками пальцев по моему предплечью. — Ага, — повернувшись на бок, я сгрёб супругу в охапку и спокойно прикрыл глаза. И даже если у Вселенной на этот день были другие планы, она оказалась бессильна перед тем, что происходило здесь и сейчас. Я проснулся в обед, но Сары рядом не было. Накинув трико и футболку, побрёл вниз, недоумевая, куда могла подеваться жена. А жена тем временем суетилась на кухне, готовя ароматный бульон, от аппетитного запаха которого даже желудок свело. — В лучших традициях по выхаживанию болеющих, — вымученно улыбаясь, я опёрся о дверной косяк, наблюдая за маленькой мисс О’Нилл. — Как себя чувствуешь? — всполошилась она. Подбежала, привстала на цыпочки и дотронулась до лба невесомым поцелуем. — Пойдёт, — я пожал плечами и обхватил тонкую талию одной рукой. — Давно встала? — Примерно час назад, — любимая коснулась ещё и моей щеки ладошкой, словно в том, что температура спáла, хотела убедиться наверняка. — Вроде не горячий… — Теперь главное, чтобы ты сама и вправду не заболела, — пробегаясь обеспокоенным взглядом по её лицу. — Не думаю, — отмахнулась Сара. — Что-то болит? Есть хочешь? — Слабость, но это наверняка из-за издевательств на вчерашней тренировке, — сморщился я. — А есть хочу! — Вот не бережёшь себя… — громко цокнув языком. — У меня почти готово! Садись за стол давай! Жена всплеснула руками, отстранилась и тут же ретировалась к плите. — Дома кто-нибудь есть? — Миссис Тёрнер, да, одежда во всяком случае на вешалке. А Бобби учится! — хихикнула О’Нилл и потянулась. — Не видела ещё маму? — Не-а. Наверное, сразу отдыхать пошла… — как-то словно грустно вздыхая. — Как вот ей удаётся так работать? Сутками не спать… — Делает, что любит, — я пожал плечами. — Я вот тоже раньше торчал на сервисе иногда и несколько дней сразу. Пока не заканчивал, не уходил. Спал мало, на диване в клиентской зоне… — отводя взгляд. — С этого года всё изменилось. — Прозвучало, будто ты этому не рад, — Сара нахмурилась. — Жизнь меняется, — уклончиво ответил я. — Просто сейчас вообще всё разом на башку летит. Я себя чувствую очень херово из-за того, что времени в сутках стало катастрофически не хватать. Особенно с сервисом херня какая-то получается. С Драконами ни черта не ясно. А ещё магазин. И футбол… Не зря ведь говорят, за двумя зайцами погонишься… А в моём случае даже считать страшно, сколько этих самых зайцев я пытаюсь поймать одновременно! — Майкл, — шумно вздохнув, любимая подошла ко мне и уселась на колени, обвивая шею руками. — Может, я хоть Джейку помогать буду вместо тебя? Он один если не справляется… И ты… — Не знаю… — тихо произнёс я. — Наверное, надо сконцентрироваться на чём-то одном, но не могу так… Я всё, чем занимаюсь, люблю. Футбол отпадёт после матча. Во всяком случае, так много в зале торчать уже не придётся, но времени-то особо не прибавится! Всё равно без спорта никак, и даже если мы проебём всё что можно, будем продолжать тренироваться, без этого как? Да и в магазин, сама знаешь, тоже много вложились, и я не только о финансах. Драконы… Чёрт его знает, что там дальше будет! Сервис… Хоть ты теперь со мной… — крепко-крепко её обнимая. Всё, о чём не так давно мечталось. Любимые увлечения, великолепная, хорошо оплачиваемая работа, а дома ждала самая лучшая на свете женщина. Моя жена. Сам себе завидовал! — И видишь меня только ночами, — снова нахмурившись, как-то грустно прошептала маленькая мисс. — И это уже немало! — резонно подчеркнул я. — Не так давно это было сложно даже представить. А сейчас-то! — Не знаю, — она слегка отстранилась и принялась меня внимательно разглядывать. — Ты вроде рядом, но всё время куда-то спешишь… — Период сейчас такой, — я ласково провёл по слегка спутанным волосам. — Так, к сожалению, бывает во взрослой жизни, маленькая… — Да понимаю, — Сара отвела взгляд. — Я и так стараюсь как можно больше времени проводить с тобой, — качнув головой. — Правда! — Да, мне грех жаловаться, — моя девочка, явно взяв себя в руки, приободряюще улыбнулась, а потом снова крепко прижалась, через пару секунд зашептав: — А период, да… Именно сейчас тот самый, когда я отчаяннее всего в тебе нуждаюсь. — Образуется всё, родная, — поспешил заверить я. — Так, всё! Кушать! — резко отстранившись, жена звонко чмокнула меня в щёку и упорхнула к плите. После незамысловатого обеда мы вместе помыли посуду, чему любимая кошмарно сопротивлялась, отправляя меня в постель, но я наотрез отказывался возвращаться в комнату без неё, ведь какой смысл тогда вообще был оставаться дома, если не проводить вместе каждую минуту? — Так, температуру мерить! — прищурившись, О’Нилл упёрла кулачки в бока и кивнула на градусник. — Да нет её! — открестился я. — Ах да, ещё грудной сбор сейчас принесу, — ехидно ухмыляясь. — Нет! — священный ужас завладел сознанием. — Это правда худшее, что придумало человечество, а ты издеваешься! — Зато ты почти не кашляешь! Я люблю тебя, — хихикнув, Сара послала мне воздушный поцелуй и снова скрылась за дверью. Мы ещё разок поспали, на этот раз недолго, пощёлкали каналы по телеку, и день плавно приблизился к концу. Самочувствие определённо улучшилось, и к вечеру ощущение хренового состояния почти окончательно развеялось. — Родная, ну покурить-то отпусти, — практически взмолился я, влезая в джинсы и попутно прикидывая, куда можно было успеть долететь хотя бы за какой-нибудь безделушкой на завтра для отвлечения внимания, а уж потом можно было сопроводить жену на уроки и сваливать за приличными подарками и на День Влюблённых, и на день рождения сразу. — Ага, верю, — фыркнула Сара, — что только покурить… — Вот всё знает! — я возмущённо цокнул языком и притянул её к себе, крепко обнимая за хрупкую талию. — Маленькая, ну правда… — Спорить бесполезно, я понимаю, — поникнув, произнесла любимая. — Но ведь ночь ещё впереди, завтра на учёбу идти надо, мне — так точно! А ты… Только получше стало, сразу собрался на холод, да? Чтобы окончательно свалиться! Никуда не пойдёшь! И, словно разозлившись на весь мир разом, супруга залезла в карман джинс и вытащила оттуда ключ от байка, крепко сжав его в кулачке. — Ого! — я от неожиданности вздёрнул бровь, а затем рассмеялся. — Вот это новости! — Я целый день вокруг тебя ношусь, только бы чувствовать себя лучше стал! Но нет, испортить всё хочешь, чтобы я ещё несколько суток не спала, да? Не вздумай даже! Покурить — иди! А вот куда там засобирался — забудь! И она сложила руки на груди, вытянувшись в струну. Зло сверкая акварельными глазками, поджала пухлые губы. — Ты так возбуждающе дышишь, когда в ярости, — ухмыльнулся я, вновь её к себе притягивая. Ущипнул за попу и приподнял над полом. Сара же принципиально не обхватила меня ни ногами, ни руками, повиснув в объятиях, словно мягкая игрушка. — Отстань, — фыркнула любимая. — Не хочу, — я всё-таки устроил её ноги на себе, подхватив под колени, и дотронулся до шеи губами. — Раз уж никуда не отпускаешь, так давай чем-нибудь интересным займёмся… — Дурак! — О’Нилл стукнула меня по плечу и залилась краской. — Ещё ни мама, ни Бобби не спят! — Тихонечко… — прошептал я, проведя ладонью по её бедру. — Майкл! — возмущённо выдохнула Сара, но быстро прильнула ко мне с поцелуем, потеряв бдительность. — Нет… А вдруг зайдут, а вдруг… Ласково пробежавшись пальцами по спине, продолжил путешествие ладонью по руке, пока не коснулся всё ещё сжатого кулачка с ключом и осторожно его не вытащил, продолжая целовать. Сделал пару шагов, отстранился, ухмыльнулся и протянул: — Вот тогда и не бухти, — разжав объятия над кроватью, уронил жену на матрас и под её немой ахуй вышел из комнаты, подмигнув. Точно придушит сегодня! Сбежав по лестнице, бросил взгляд на часы. До закрытия универмага — всего ничего, но я просто обязан был успеть! Поэтому, накинув куртку потеплее и даже нацепив тёплые ботинки, чтобы уж не быть наверняка сожранным с потрохами, метнулся к выходу, громко хлопая дверью на прощание. Маленькая мисс даже не попыталась догнать, прибить, вразумить, и я мысленно был готов к тому, что стоило мне только вернуться домой, как застану её чертовски обиженной, но выхода другого попросту не видел. Да, накосячил сам. Проебался с выбором подарков, местом празднования, со временем… да тупо со всем! Но не намеревался с понурой головой в этом признаваться, и уж тем более бездействовать! Добравшись до магазина, припарковался и сразу же метнулся в отдел с парфюмерией, не теряя ни минуты на перекур и долгие поиски чего бы то ни было. Мне нравилось удивлять, я всегда подходил к выбору подарков с особым трепетом и внимательностью, но в этот раз не так пошло решительно всё. Духи, которые так нравились Саре. Чёрт, какая же банальщина! Какой-то дорогущий набор для ванной… Бред! Я понимал, что всё не то, но перспектива заявиться домой с пустыми руками выглядела куда хуже, чем притащиться с какой-то белибердой. Всё проебал. Было и стыдно, и неудобно, но даже ещё тысяча эпитетов этого неприятного ощущения не могли бы и на йоту описать состояние, в которое я погружался всё глубже, бродя между полок с косметикой. Сгрёб ещё какой-то девчачьей ерунды: расчёску, тушь, палетку с тенями и модный набор помад, фотографиями которого пестрили рекламные буклеты, систематически выбрасываемые из почтового ящика, и со всем этим добром направился к кассе. Ожидая, пока меня рассчитают, даже рявкнул на консультантку, то и дело щебечущую, что моей девушке обязательно нужно попробовать ещё какие-то там склянки, чтобы притихла. До закрытия оставалось буквально десять минут, и я каким-то чудом вспомнил про синий палантин, расшитый золотистыми нитками, который приглянулся мисс О’Нилл, когда мы бродили по универмагу пару месяцев назад. Тогда Сара наотрез отказалась от идеи купить его прямо сейчас, а потом это попросту вылетело из головы, и я впервые радовался тому, что что-то упустил. Уповая на то, что чудо ручной работы всё ещё находилось на стенде, помчался к отделу с тряпками из Европы, цепляя взглядом спрятанный в самом дальнем закутке магазина ювелирный, в котором в таком далёком октябре выбирал колечко девушке, которой только планировал признаться в любви. Оглядываясь назад, никак получалось понять, что же всё-таки двигало мной тогда… Сейчас, когда не представлял уже себя без Сары, упорно не мог вспомнить, как пришёл к тому, что мы сейчас имеем. К семье. Возможно, не к идеальной, со своими шероховатостями, иногда с недомолвками. Иногда с обидами, с вот такими вот тупыми проёбами… Но, кажется, мы успели пройти огонь, воду, да и целую жизнь сразу за такой короткий период. Уверенность в туманном завтрашнем дне становилась всё крепче с каждым мгновением, и ничто не могло изменить этого. На моё счастье, я заприметил тот самый палантин на полке и издал облегчённый вздох. Ну хоть что-то из того, что мисс О’Нилл хотела! Скорее всего, уже давно об этом забыла, но сейчас это не имело никакого значения. Буквально вырвав покупку у продавца, в последнюю минуту забежал в ювелирный и, извинившись, попросил задержаться немного, клятвенно заверив, что с пустыми руками не уйду. Долго рассматривал усеянные однотипными украшениями витрины под украдкой брошенные в недовольстве взгляды консультантки, но абстрагировался от этого, сосредоточив всё внимание на полке с подвесками. В другой ситуации я бы, наверное, сделал замечание девчонке, стоящей по ту сторону витрины, попросив быть участливее, но прекрасно понимал, что и так тратил чужое время, не позаботившись о подарках заранее. Решительно ничего. Банальные буквы, совершенно идиотские капельки, какие-то птички и бабочки, крестики, лики Святых… — А посимпатичнее ничего нет? — тяжело вздохнув, спросил я. — Серьги гляньте, — пожала плечами продавщица. Однообразные завитки на английских замках, несуразные цветы и безвкусные камни в идиотских оправах. Уже было отчаявшись, планировал переходить к браслетам, но в последний момент зацепился взглядом за гвоздики, одиноко возвышающиеся на подставке. Два полумесяца, обрамлённых россыпью прозрачных камешков, а хвостики увенчаны ниспадающими звёздами на золотых цепочках. Чёрт, если это — драгоценные камни, то придётся сначала продать почку, чтобы купить эту красоту… Но язык сработал на опережение, даже не раздумывая: — А что за вставки? — уточнил я на всякий случай. Смотрелось очень дорого. — Фианиты обычные, — цокнула девчонка. — Это стекляшки такие, не драгоценные, знаете? — Они. Беру, — только и выдохнул я, не веря в собственную удачу. — Тяжёлые, грамм много, — вздёргивая бровь, скептически протянула она. — Прекрасно, — отмахнулся я, выдёргивая купюры из кармана. Слегка нахмурившись, продавщица окинула меня оценивающим взглядом. — Дорогие, — хмыкнула она. — Ещё прекраснее, — отчеканил я и выдавил самую гадкую улыбку, на какую только был способен. Эта курица тут в какие игры играть собиралась? — Ну… — с недоверием покосившись на дверь, девушка потянулась к витрине, отомкнула её ключом и вернула боязливый взгляд на меня. — Солнышко, отнимаешь и своё, и моё время, — я закатил глаза. — Домой собиралась? Быстрее оформим, быстрее пойдём. — Могу я сначала купюры глянуть? — не унималась она. Я же молча протянул ей бумажки, насмехаясь над тем, как продавщица достала парочку и повернулась к свету, высматривая водяные знаки на баксах. — Упаковка нужна? — чуть ли не дрожащим голосом поинтересовалась она. — Коробочку синюю давай, — я ткнул пальцем в сборище бархатных штуковин разных форм и размеров. — Всё, ладно. Зачем так нервничать? — Под закрытие пришли, такие дорогие украшения выбрали… — А хотел бы ограбить, пришёл бы после закрытия, да и вынес бы весь ювелирный сразу, — отмахнулся я. — Так что там с оформлением? Провозилась она долго, проверяя по итогу каждую купюру, да и моё терпение заодно. И всё же передала мне подарок в руки, а я от радости этому факту даже оставил сдачу ей в качестве чаевых за принесённые неудобства и за причинённое волнение. Хотя если что изначально и планировал оставить, так это херовый текст в жалобной книге. Не сделал бы этого, конечно, по итогу, но прям подмывало! Наконец, покончив со всеми делами, вышел на улицу, вдыхая морозный воздух полной грудью. Подкурил, в самых ярких красках представляя недовольство жены на моё длительное отсутствие, и всё-таки принял решение заехать ещё и на сервис, а оттуда уже и в цветочный. Особо долго возиться с машиной не стал. Нанёс грунтовку, оставил подсыхать и собрался домой, перед этим разобравшись с купленным. Серьги, духи и палантин сразу отложил ко дню рождения супруги, а вот всю остальную косметическую ерунду сгрёб в пакет с отвратительным розовым принтом с сердечками. Сара была права. Казалось бы, я совсем немного помотался по городу, а снова похреновело. Ещё и кашель опять начинал царапать горло… Вот блядь! Зарулив за цветами, разочарованно осмотрел ассортимент, оставлявший желать лучшего, но всё-таки совместными усилиями с флористом мы смогли собрать нечто, примерно напоминающее приличный букет. Белые розы, белые лилии, белые гипсофилы. Этакое светлое облако из цветов, вроде бы особо не сочетающихся между собой, но в принципе, сойдёт, учитывая, что нормальные люди озадачились этим вопросом ещё несколько часов назад. Кстати, о часах. Я не подгадывал и не пытался растянуть как-то время, просто делал, что должен, а вот часовые стрелки как раз подбирались к полуночи. О’Нилл точно отхлестает меня этим самым букетом! Тоскливо посмотрел на баллон с гелием, стоявший в углу, но осознал, что и с цветами-то будет проблематично добраться на байке, не говоря ещё и о шариках. Да и логичнее будет украсить ими дом ко дню рождения… Дом. Который ещё нужно было успеть снять. Для вечеринки, куда всех пригласить. Через три дня.

Четырнадцатое февраля, 1987 год. Дом Тёрнеров

Свет в окнах уже не горел. Я подкрался к крыльцу, на ходу сдирая газеты с цветов и моля всех Богов, чтобы только Сара не поджидала в гостиной или в коридоре. Вероятнее всего, мисс О’Нилл понимала, куда я свалил, но всё-таки подтверждать её догадки не хотелось. И уж тем более в планах не было того, что жена раньше времени бы увидела пакет с подарками ко дню рождения. Наудачу, я открыл дверь и тихо вошёл в прихожую, прислушиваясь к происходящему в доме. Мертвенная тишина. Устроил букет на комоде и, воровато озираясь по сторонам, переживая, что жена всё-таки дожидалась в гостиной или на кухне, осторожно, чтобы только не издать лишнего шума, спрятал пакет с подарками к семнадцатому февраля в свободный ящик. Снял куртку и скинул обувь, подхватил цветы и набор косметики, и наконец отправился на второй этаж. Войдя в комнату, сразу же подошёл к кровати, где, кажется, уже спала Сара. Во всяком случае, так можно было подумать, глядя на размётанные по подушке волосы и на умиротворённое выражение лица. Точно же обиделась! Готовясь огребать по полной, оставил цветы с подарками на столе, сходил на кухню за вазой, но перед тем как подняться, даже собственноручно поставил чайник, дабы заварить отвратительный сбор, который по-хорошему должен был выпить пару часов назад. Вернувшись в комнату уже после того, как проглотил вонючее лекарство, тихонько поставил букет в воду, плотнее задвинул шторы, чтобы даже маленькой щели не оставалось, и, выхватив из ящика с бельём свежие боксеры, побрёл в душ. На завтрашнюю тренировку соваться смысла попросту не было. Я чувствовал себя не то чтобы прям совсем отвратительно, но общее состояние всё-таки оставляло желать лучшего. Переждать и поберечься, как бы не хотелось этого признавать, было даже не лучшим, а единственным вариантом, чтобы не сорвать себя к ёбанной матери окончательно и успеть оклематься хотя бы за неделю до предстоящего матча. Вернувшись в комнату, аккуратно забрался в постель. Сара лежала в той же позе, но зашевелилась, стоило мне укрыть её рукой и оставить невесомый поцелуй на плече. — Как ты? — жена почти подскочила на месте и тут же порывисто обняла меня, устраивая ладошку на лоб. — А голову зачем на ночь глядя мыл? — Нормально, — слегка удивлённо ответил я. — Хоть в тёплом уехал… — вздохнув, маленькая мисс улыбнулась. — А чем пахнет? Усевшись на матрасе, О’Нилл потянулась к ночнику и ткнула по кнопке включения. Слегка прищурилась от изменившегося освещения и заскользила взглядом по комнате. — Майкл! — чуть не взвизгнув, перелезла через меня и подбежала к цветам, тут же утыкаясь в них носиком. — О боже… Акварельные глазки блеснули, а губы растянулись в благодарной улыбке. — Ты красивая… — тихо произнёс я, усаживаясь к спинке кровати, с наслаждением рассматривая умиротворенную любимую. Заспанная, волосы слегка спутаны, на щеке вмятинка от подушки. Букет, хоть и не был огромным, но рядом с такой миниатюрной девчонкой смотрелся почти что гигантским. Сара дотронулась до лепестков лилии, осторожно погладила несколько бутонов роз и снова вдохнула цветочный аромат. — С праздником, маленькая, — тихо произнёс я. — А я уже на завтра настроилась, — хихикнула мисс О’Нилл и залезла в школьную сумку, откуда достала коробку, перетянутую розовой атласной лентой, и тут же впихнула её мне в руки. — Завтра уже наступило, — рассмеялся я, чмокая любимую в щёку. — Там рядом с вазой ещё пакет… Сара, не дослушав, тут же рванула к подарку и сразу заглянула внутрь. Удивлённый возглас был таким громким, что я представил, как утром Бобби сразу начнёт читать нам лекцию на тему того, что мы снова помешали его здоровому сну. — У меня за всю жизнь столько косметики не было… — ошарашено выпалила она, запустив руку внутрь. — А здесь что? — усмехнувшись, я потянул края ленты в разные стороны и благополучно затянул узелок вместо того, чтобы развязать бант. Пришлось действовать варварски, стягивать шелковистую тесьму, слегка сминая края коробки. Раскрыв её, обнаружил кружку, буквально утопленную в валентинках разных форм и размеров. — Спасибо… — прошептала она. — Я, если честно, толком не подготовилась, и как-то… Кружка тебе на работу нужна, там у тебя с отколотым краешком, и… В общем… — Иди сюда скорее, — я поманил любимую к себе, приглашая в объятия. — Я тоже в этот раз косяк. Сара отложила пакет и тут же устроилась на моих руках, крепко обнимая за шею. — Мне так неудобно… — отведя взгляд. — Ты — моё самое дорогое на свете… Кружка очень красивая и правда нужная! — улыбнувшись, я погладил любимую по волосам и оставил невесомый поцелуй на виске. — Был на сотню процентов уверен, что обидишься, что я уехал… — Тебя хоть канатом привязывай, всё равно бесполезно, если тебе надо — никакими силами не остановишь, — хихикнула жена, переводя тему. — Я, конечно, сначала разозлилась, но… что толку-то? Чувствуешь себя как, главное? Что с футболом утром думаешь делать? — Сегодня только посильные тренировки… — скользнув ладонью по точёной фигурке, я недвусмысленно сжал её бок. — Ну… это можно, — выдохнула моя маленькая мисс. Вновь слегка отстранилась, моментально скинула ночнушку и, увалив меня на спину, тут же растянулась на груди. Коснулась пальчиками моих губ и нежно улыбнулась. С нескрываемым удовольствием я стиснул её в объятиях и утопил в поцелуе, за считанные мгновения распаляющем нас обоих. Вроде бы уже привычно, и всё же каждый раз как будто впервые. Коснулся мягких локонов, пробежался пальцами по линии роста волос справа, и Сара издала приглушённый полустон, а сердце её совсем сбило ритм, забившись так часто, так гулко, что казалось, будто звонко отбивающийся от грудной клетки пульс можно было услышать в полной тишине. — Невинное прикосновение, — ухмыльнулся я в пухлые губы. — Ага, — прошептала любимая, царапнув мою шею. Конечно же, по линии роста волос справа. Дыхание тоже сбилось. — Хочу тебя… — опрокидывая на спину теперь уже жену, я навис над ней, наслаждаясь открывшимся видом на покрытую мурашками кожу. Затвердевшие соски так и манили прильнуть к груди с поцелуями, а отказывать себе в подобных желаниях было не в моих правилах. Сара всхлипнула, как только я накрыл губами горло и скользнул ниже, плавно пробираясь к соблазнительным округлостям. Сжав грудь ладонью, провёл языком по ореоле, а потом легонько прикусил твёрдый сосок. Любимая зашипела, с силой дёрнула волосы на затылке и подтолкнула ниже. Подставила под поцелуи плоский животик, но надолго я не задержался, спустился к кружевным трусикам, которые стянул сразу, не собираясь дразниться и проверять наши терпение и выдержку, и тут же коснулся языком мокрых складочек. Едва различимый стон моей маленькой осел в сознании, как только я дотронулся до клитора. Как же невыносимо я скучал по моментам, когда мы могли быть предоставлены только друг другу… Одни. В пустом доме. Когда во время секса Сара стонала, кричала, металась по постели и без стеснений с особым усердием насаживалась на член с характерными громкими шлепками. Что-нибудь придумаю… Обязательно придумаю! Запустив язык глубже, протянул руку к груди и по очереди очертил пальцами твёрдые соски. Жена качнула попкой, немного сменив угол проникновения, и я с нескрываемым удовольствием впился в слизистую, наслаждаясь силой её желания будто впервые. Моя родная по-настоящему имела сладковатый вкус. И это кружило голову на каком-то другом уровне, заставляя сознание отключаться, а я находился в полной её власти, заживо сгорая от наслаждения. Внезапно оттолкнула, снова увалила на спину, стащила с меня боксеры и кинула их рядом с кроватью. — Единоличник… — хмыкнув, улеглась сверху, в шестьдесят девятую. Я тут же притянул её к лицу за бёдра, продолжая начатое. Слегка прохладная ладошка обхватила член, и пухлые губки коснулись головки плавящим прикосновением. Ощущение пробивающего тока мощным разрядом пролетело через весь организм, и я подался вперёд, позволяя своей девочке вытворять всё, что пожелает, проворным язычком. Сара скользнула им по уздечке, провела по набухшим от желания венам, а потом снова вернулась к головке. Забывая, что нужно дышать, через пелену невероятной эйфории, я принялся повторять пируэты языком на её промежности. Мисс О’Нилл же вобрала меня резко, почти до горла, и, помогая себе рукой, приступила к выбрасывающему за край минету. Я же пытался не отставать, усердно двигая языком, при этом поглаживая ножки и упругие ягодицы ладонью. Вскоре жена замерла и мелко задрожала, а я ещё сильнее принялся ласкать разгорячённую слизистую, пока любимая не сдалась, всхлипнув и покрывшись мурашками, по итогу заходясь уже крупной дрожью. Осторожно уложил её на бок, тут же смял в объятиях, поцеловал в шею и пристроился сзади, не позволяя экстазу закончиться. Толкнулся внутрь, и сознание отключилось окончательно. Было так мокро, что под нами едва ли оставалось сухое место. Обдавать дыханием самую эрогенную зону на податливом теле, одной рукой, подпихнутой под неё, ласкать грудь, второй массировать клитор, чувствовать шкалящее сердцебиение, наслаждаться стонами, полными немой мольбы не останавливаться, тонуть в кипящей глубине… Ловить её оргазмы. Выше сил, выше понимания происходящего. Один только Господь знал, как разума хватило в последний момент уложить Сару на живот и излиться на поясницу. Я тут же рухнул рядом и поцеловал вымотанную супругу в висок. — Думала, не сможешь остановиться, — выдохнув, она чуть ближе придвинулась, а я провёл ладонью по шелковистым волосам. И сам так думал. — Где там ты платки убирала? — спустя какое-то время спросил я, тепло улыбнувшись. — В комоде, где нижнее бельё, — через силу ответила жена. Я кивнул и еле как поднялся с места, ведь ноги нихера не держали, и достал кусок ткани, которым осторожно стёр с мисс О’Нилл следы занятия любовью, как только вернулся в постель. — В душ пойдём? — прошептал я, легонько касаясь её щеки большим пальцем. — Да… Сил наберусь, — хихикнула Сара, а затем сладко зевнула, всем телом прижимаясь ко мне. — Чувствуешь себя нормально? — Вот теперь точно устал, — выдохнул я, крепко обнимая любимую. — Родная, если прямо сейчас не встанем, не встанем уже до завтра… — Это точно, — промурлыкала моя маленькая и уселась на матрасе. — Как цветы вкусно пахнут, спасибо тебе… За эту счастливую улыбку я готов был подарить ей все букеты мира. И сейчас понял, что больше никогда в нашем доме не будет и дня, чтобы у Сары на столе не стояли свежие цветы. — Было бы за что, — встав с кровати, я помог подняться и ей, а потом заключил в уверенные объятия. — Пойдём скорее искупаемся, спать хочу… — Да, пойдём… Мы собрали вещи, разбросанные по комнате, завернулись в полотенца и направились в ванную, где провели совсем немного времени. Уже вскоре, закутавшись в одеяло, уснули в объятиях, на максимум наслаждаясь единением и покоем, поселившимся в комнате.

Школа Сентфора Большая перемена

— Как насчёт кофейни тогда? — устроив пальцы на переносице, спросил я. Меня уже порядком утомило выбирать место для вечернего свидания, ведь стоило Саре только услышать, что я собираюсь отвести её в дорогой ресторан, чтобы она к этому была готова, как выслушал тысячу и одну причину, почему идти туда не следовало. И про «пир во время чумы» сказала, и что деньги тратить на то, чтобы вкусно покушать, не хотела, и предполагала, что мы ещё не доросли до такого рода заведений, и кучу другого несвязного бреда. Вопрошала, что будет, если именно сегодня кто-то из родителей объявится! Ну праздник ведь! Позвонят на домашний, а нас дома нет… Бред какой, блядь! Надо было просто, не спрашивая, отвезти её туда в чём стояла, чтобы времени на раздумья не оставалось. А ещё завязать глаза. Да и уши заткнуть, чтобы деваться было некуда! — Ничем не особенный день… — слегка нахмурилась жена. — Практичная моя! — чуть повысив голос, выпалил я. — Не хочешь в кафе, давай в кино! В Синфулван, в конце концов! Хочешь, в бар махнём! Хочешь, ещё куда… Ну хоть куда-нибудь уже! — Я же говорю, Майкл… Вот честно, пойми, — отводя взгляд. — Давай к бабушке в Балтимор тогда, — хмыкнул я. — Решим вопрос, ты успокоишься хоть как-то, и всё нормально будет! Мисс О’Нилл же посмотрела на меня так красноречиво, что я предпочёл заткнуться на какое-то время. Но не выдержал, буквально сразу осыпая её новыми предложениями. — На озеро? В вашу хижину? Возьмём с собой еды из Мака, погуляем, в настолки какие поиграем… Вдвоём, а? Проводить так называемый праздник в четырёх стенах дома, да ещё и не наедине, — последнее, чего лично мне хотелось в этот день. Ну не было сил уже! Надежду эту в грустных глазах видеть, отчаяние в голосе слышать… Объявятся родители, как же! Вот было бы сегодня Рождество, ну или день Благодарения… Ещё как-то могло бы сойти за причину! — Сара, на пару слов, — уже как-то словно обыденно донеслось из-за спины. Я же закатил глаза и прошептал целый поток нецензурных выражений, а потом медленно повернулся. — Никсон, — выдохнул я, после чего выдавил чересчур любезный приторный оскал и практически нараспев произнёс: — Какими же судьбами? Опять лез, куда не приглашали! Его хоть что-нибудь в этой жизни научить могло? Ещё и прямо посреди разговора вклинился! — Дерек, — нахмурилась жена. — Что? — Мы можем отойти? Я кое-что сказать хотел. И это не очень приятное, — он потупил взгляд. — Просто лучше тебе узнать об этом, чем не знать, а потом… — Говори, у меня от Майкла секретов нет, — небрежно бросила любимая, демонстративно переплетая наши с ней пальцы. — Я правда думаю, что это… — шкет качнул головой. — А я думаю, что недостаточно тебе вломил, — предупредительно зарычал я, но Дерек даже не глянул мне в глаза. — Так. Мне и самому это всё знать вообще не здóрово, и это не моё дело. Больше уж точно не моё, — Никсон тяжело вздохнул, а после сморщился, словно от зубной боли. — Не знаю, какая между вами с Кэнди кошка пробежала, но знаю только, что о записях в твоём дневнике, Сара, скоро будет осведомлена вся школа. Просто… будь готова. — Что? — тонкие пальчики вмиг похолодели, а от лица любимой отхлынула кровь, и она тут же слилась цветом кожи с белой стеной. — Что, прости? — Какого?.. — только и вылетело у меня, как только до меня дошёл смысл услышанного. — Твоих рук дело? Я было дёрнулся к этому паршивому уроду, чтобы на этот раз точно прибить, ведь, как минимум, он был гонцом, принесшим плохую весть, а как максимум, мог быть к этому причастен, и это у него, чёрт, моя супруга какое-то время жила дома, а значит, он имел доступ к её вещам, как мисс О’Нилл выставила ладонь, задерживая меня на месте. — Ещё раз, — кажется, вообще не дыша, тихо проговорила жена. — По порядку. — Ты будто ей дорогу перешла… Я не знаю, в чём дело. Она ничего не говорит! Ну, новость, что ты переехала к Майклу, ни для кого уже не новость, — шкет покраснел, — а вот всякие там подробности вашей личной жизни… — его снова скривило. — Сегодня дошли до Линды. Мы стояли возле столовой, когда Флетчер спросила, как найти тебя, у вас по истории один вариант, насколько я понял… И Кэнди понесло. Она сразу предположила, что вы двое в пустом классе. И чем вы там занимаетесь, тоже предположила, — всё же поднимая встревоженные глаза и бросая на меня максимально красноречивый взгляд. — И я и заткнуть её пытался, но будто бес вселился… Уверен, что это всё ещё и дальше перековеркают, хотя куда уже сильнее, а сама Нельсон вряд ли признается тебе, что именно выболтала… В общем-то, о том, что вы, — Дерек замолчал, явно собираясь с мыслями, — что женаты, она не сказала, а вот о том, что… Что ты, Сара, в положении… Ну, знаешь, залетела от бабника, а чего от него ждать, будто бы… Любимая же, не дослушав, выдернула руку и рванула прочь, оставляя меня охуевать на месте. — Будто всё у вас несерьёзно выставила, — на выдохе закончил он. — Её заклюют. Никсон сочувственно качнул головой. И я тут же понёсся за супругой следом. Мысли не успели оформиться во что-то конкретное, ведь буквально через мгновения в моём поле зрения О’Нилл уже прижимала нерадивую подругу к стенке. — Как ты могла?! Какого чёрта, Кэнди?! — чуть ли не на всю школу кричала Сара. — Ну уж извини, — зло сверкнув мерзкими глазами, Нельсон ухмыльнулась. — Так вышло. — Что вышло?! — Я к тебе всегда была добра. Относилась почти как к сестре. По-доброму, погулять позвать, в цирк сходить, по магазинам поболтаться… Кино, кафе, парки, везде и всюду приглашала, делилась с тобой всем… переживаниями, радостями! А ты? Ты меня подругой считала? Хоть один день? Тебе было удобно, что я рядом, не более того! Но ты абсолютно всегда предпочитала мне чьё-то другое общество… Да что там, ты нами всеми пользовалась! Мной, Бобби, Дереком! И когда ты так поступила с Никсонами, да и конкретно Дерека обидела, а ещё и твой мужик на него с кулаками полез, — бросая многозначительный взгляд и на меня, — а Дер отступил и сдался, как безвольный тюфяк, я решила отомстить за него по-своему, чтобы жизнь тебя чему-то научила… Чтобы ты поняла, что мир не крутится вокруг тебя! А то приехала, штучка заморская, со всех сторон всё тебе, а ты с нами так по-свински… — Что ты несёшь? — я даже головой тряхнул, пытаясь переварить услышанное. Бред какой! Это звучало настолько абсурдно, настолько нереальной вообще казалась вся ситуация… — Нельсон, ты… Ты вообще вменяемая? — Я ничего такого не сделала, — совершенно спокойно ответила она. — Вы же двое особо своих отношений и не скрывали, так что принципиально нового я ничего не рассказала. Ну, кроме того, что ты, миссис Тёрнер, в залёте, и это в шестнадцать-то лет… — брезгливо морщась. — Да… Жаль только, что я заранее не подготовилась, надо было просто Линде зачитать пару отрывков, ударило бы больнее, но и так ничего. Ей, кажется, и без того понравилось. — Ты вообще конченая, что ли?! — срывающимся голосом выпалила моя девочка, после чего из акварельных глазок брызнули слёзы. — Ты, блядь, дура, или где?! — Ну-ну, не надо так нервничать, тебе же нельзя, — баюкающим тоном протянула Кэнди. — Больная! — Сару словно шибануло наотмашь, и она отступила, безвольно опуская руки. — Иди сюда, — я резко притянул маленькую мисс к себе, укрывая в объятиях. Её так трясло, сердечко так колотилось о рёбра, что казалось, могло вот-вот вылететь. — Твою подругу и правда никто и никогда не любил, да и вряд ли полюбит. Бобби, и тот уже окончательно остыл, да и явно не знает, как от неё отделаться. Утром даже от денег на цветы отказался, ты же слышала! Вот только и остаётся, что другим завидовать! Неухоженная, вечно воняющая пóтом, глупая бабёнка с мерзким характером и кругозором как у рыбки, ещё и подлая… Зацикленная на своём нездоровом эго, она никогда и не узнает, что мир может не просто вертеться вокруг кого-то, или что этот грёбаный мир вообще могут бросить к чьим-то ножкам, только пожелай… И уж тем более не узнает, что этот «кто-то» и сама может быть этим самым целым миром. Ведь Нельсон такой не стать никогда! О’Нилл, вцепившаяся в мою руку, тяжело дышала и, кажется, изо всех сил старалась не разреветься во весь голос прямо здесь, а я лишь ободряюще стиснул её в кольце рук, хоть в моей собственной душе и бушевал такой смерч, что я готов был взорваться. Натуральным образом сдетонировать, разнеся всё вокруг. А ещё хотелось хорошенько приложить мразотную Нельсон чем-нибудь тяжёлым, вот только повезло ей уродиться девушкой, а это значило, что ударить я её не мог по определению. — Высокопарно, — ухмыльнулась кудрявая. — Какая же ты тварь… — прошептала Сара, всё ещё неверяще качая головой. — Взаимно, — Кэнди спокойно пожала плечами. — Ну, почувствуешь на своей шкуре, каково это, когда все в тебя пальцем тычут. Только я стояла всегда как дурочка, глядя тебе вслед, а надо мной насмехались, теперь моя очередь наблюдать… — Кому ты нужна, блядь, чтобы на тебя вообще внимание обращать?! — зарычал я. — Да и насмехались над тобой не из-за Сары! Ты всегда была в аутсайдерах, О’Нилл тебя жалела, а ты… — Конечно, Майкл, ты прав, — назидательным тоном. — Вот только находились те, кому именно это казалось очень смешным. Что та, которая жалела, потом ногой и отпихивала, как бездомного кота. Теперь смеяться буду я. — Нельсон, ты бы подумала хорошенько… — плюясь ядом, протянул я, мысленно уже сворачивая её шею. — Не то что? — усмехнулась кудрявая. — Что ты мне сделаешь? Как Дерека ударишь? — Близок к этому, — процедил я, постепенно теряя терпение. — Занимательное зрелище, — снова гадко ухмыляясь. — Да, как всё же Линда вовремя подошла, а я всё думала, как бы поделикатнее такие новости сделать достоянием общественности… Любимую буквально заколотило. Прорвёмся, маленькая… Как-нибудь прорвёмся… — Чёрт, да что я тебе сделала?.. Неужели тебе в самом деле так нужна была моя компания, какого хрена ты в подружки мне набивалась?! Ты реально больная! Или головой поехала после старухи Бейкер?! Ой, извини, как ты там её называла? Писадейрой? — Сара истерично рассмеялась. — Тебе лечиться надо… — Полегче, О’Нилл, а то ведь твоя тетрадь всё ещё у меня, могу и директору отнести, мне-то терять нечего. Наоборот, всё развлечение какое-то, — хмыкнула Кэнди. — Посмотрим, что скажет на всё происходящее между вами пед.состав и опека, которую в таком случае точно привлекут, и глазом моргнуть не успеешь! — А теперь, сука, дневник отдала, пока я тебя не выпотрошила, — к нашей скромной компании быстрым шагом приблизилась Стефани и, не теряя ни секунды, сразу ухватила Нельсон за волосы, резко оттягивая кудрявую тупицу назад так, что особо вывернуться у неё и не получилось. — Вот мне точно терять нечего, знаешь ли… А за то, что ты сегодня исполнила, я тебя сейчас разорву, — елейным голосом пропела она. — Стеф… — всхлипнула Сара, как-то облегчённо выдохнув. — Крошка Си, делиться паролями от локера с сомнительными личностями — плохая затея! Глянь-ка в этом колхозном бауле, там причина всех твоих страданий? — и подруга вырвала из рук визжащей Кэнди сумку, а затем бросила её к нашим ногам. — А ты меня сюда слушай. Если О’Нилл и вправду беременна, а из-за тебя что-то с ней или с ребёнком случится, я сначала затаскаю тебя по всем инстанциям за причинение морального вреда, а потом скормлю Чёрным Драконам, — глаза Нельсон расширились от ужаса, а Звезда усмехнулась. — Тёрнер, я тебя опередила, что ли? Сам-то до этого не допёр? — Стефани громко цокнула языком. — Не успел, — я качнул головой, и сразу же, вместе с любимой, уже присевшей перед барахлом Кэнди, склонился над сумкой, заглядывая внутрь. Жена пробежалась пальцами по корешкам учебников, и через считанные секунды в действительности достала свой блокнот, теперь уже разревевшись окончательно. — Джентельмен какой! — отмахнулась Стеф. — Так вот… учти, милочка, проблемы, которые у Сары могут из-за тебя возникнуть, вернутся в таком объёме, что ты просто охуеешь от этой жизни, — ещё сильнее дёргая Кэнди за волосы, практически пригнула её к полу. — Не знаю, писала ли крошка Си в своих мемуарах что-то обо мне и о моём мужчине, но, поверь на слово, пока я ему не сказала, что ты тут исполнять вздумала, лучше тебе, доченька зам.мэра, позорно поджав хвост, сейчас свалить в кусты, по дороге обеляя О’Нилл в глазах каждого, кто осмелится пасть свою в её сторону разинуть, да даже в мыслях как-то не так о ней подумать. Ты поняла? — Отпусти! — верещала Нельсон. — Больно! — Про Никсонов сегодня здесь упоминалось? — Стефани окинула нас вопрошающим взглядом, но я отрицательно помотал головой. — Дерек пытался эту суку вразумить, как говорят, но она рот свой поганый всё же посмела раскрыть… Так вот, думается мне, что шериф будет не против отпечатки-то внутри шкафчика О’Нилл сверить, а весь город ну очень обрадуется, когда узнает, что дочурку такого уважаемого высокопоставленного человека обвиняют в краже дневника, в котором хранились две сотни баксов, которые лично я туда и положила… Куда деньги делись, а, мразь? — Ты с катушек съехала?! — Кэнди продолжала попытки отбиться, но всё было тщетно, Стеф зашла уж с очень выгодной позиции. — Ты что мне приписать планируешь? — Только ты тут съехавшая! Будешь знать, как очернять святое, — вкрадчивым тоном произнесла Стефани. — Ситуацию, конечно, уже не исправить, но имей в виду, за каждый косой взгляд в сторону крошки Си отныне будешь отвечать ты. Передо мной… Поняла?! — Поняла! — взвизгнула Нельсон. — Пошла вон, — Звезда резко дёрнула Кэнди за волосы ещё раз, а потом, позволив разогнуться, с силой толкнула вперёд. — Барахло своё не забудь, — пиная сумку в сторону. — Ты поплатишься… — зашипела Нельсон. — Пошла. Вон! — повторила Стеф. — А то ведь про Драконов я нихера не пошутила… Хмыкнув, Кэнди подобрала сумку, и в действительности поторопилась скрыться из поля зрения от греха подальше. — Крыса помойная… — выплюнула подруга, а потом перевела взгляд на нас. — В порядке? — Спасибо, — прошептала Сара и кинулась обнимать Стефани. — Стеф, я даже не знаю, что сказать, — несмело улыбнулся я, взъерошивая волосы. — Да говорить-то вообще нечего… потому что я, как вы обе понимаете, при всём желании не смог бы прибить её нахер, хоть и очень хотелось… — Помолчи, — подруга выставила ладонь перед собой, как бы призывая замолкнуть. — Давайте к вопросу более насущному, — бесцеремонно касаясь живота О’Нилл рукой. — Сколько недель? — но, увидев замешательство на лице моей жены, качнула головой. — То есть, нет? — Нет, — грустно вздохнув, протянула моя любимая и отвела взгляд. — Это… Не хорошо? — Стефани прищурилась. — Нет. Всё было бы проще! Да и мы… Хотим, — ударяя этим «хотим» куда-то под дых. — Просто так это… Это вообще ничьё дело! Наше только! А залезть, прочитать, а потом ещё и всей школе преподнести так… Сара отступила и обхватила себя руками. — Ты тоже та ещё молодец: что в принципе дневники вести, что в локере их оставлять! Сразу бы отдала той же Флетчер, чего нет-то? Но вообще Линда с её подружками те ещё суки, вменяемости можно не ждать. Особенно, учитывая, что половина этих змей — твои, Тёрнер, бывшие… Хреново придётся, — сочувственно протянула подруга. — Главное, чтобы реально до учителей не дошло! А то, ребят, проблем прилипнет, — горько хмыкнула она. — Уж до восемнадцати бы подождали! Не мне вас учить, конечно. — Давай закроем эту тему, пожалуйста, — всхлипнула О’Нилл, снова прижавшись ко мне. — Ну всё, не реви, — ласково протянула Стеф. — Нам с Роуз срать, с пузом ты или без, губишь ты себе жизнь ранним браком или нет, ну и далее по списку. Мы тебя постараемся не дать в обиду… А мужикам вообще всем похрен, и я не только о Харлотри с Ви… Да ещё и кто с Майклом связываться захочет? Кстати, по школьным, впервые признáюсь, вся эта компашка с УКЗ в большинстве своём вменяемые. Ничего, не плачь давай. Обидно, конечно, что такой нож в спину, но ей аукнется… Хочешь, на самом деле передадим её в руки Бурому, или как его там? Он уж наверняка найдёт этому гадкому ротику применение получше! — Странно, наверное, прозвучит, но я подумаю, — любимая улыбнулась сквозь слёзы. — А сейчас домой хочу… Не сегодня. Сегодня со всеми ними я встречаться не готова. — Я бы на твоём месте наоборот слабость не показывала, но дело твоё, — Стефани пожала плечами. — Хочешь — иди. Только нос не вешай, не загоняйся сильно. Посплетничают, да перестанут. Ну а нет, так какое тебе до них дело? Нахер пусть уёбывают! — Стеф… спасибо, — я выдавил подобие улыбки. — Знаешь… Не за что, — отмахнулась она. — Ты тоже меня в беде не оставил. А сейчас ты ведь реально ей даже переебать не мог. А жаль! — У тебя самой-то проблем не будет? — взволнованно заглядывая в искрящиеся бирюзовые глаза, вкрадчиво протянул я. — Даже если и да, оно того стоило, Тёрнер, — многозначительно отчеканила Стефани. — Вы стоите того, чтобы вляпаться в любое дерьмо, даже ценой собственной шкуры. Подруга красноречиво посмотрела на меня и легонько улыбнулась. Осознание, что всё это было сделано из-за произошедшего два дня назад, пришло практически сразу же. — Так поступают друзья, — кивнул я. — Сара, ты точно на уроки не собираешься? — проигнорировав меня, Стеф протянула руку к О’Нилл. — Может быть, всё-таки? — Нет, — испуганно отшатываясь. — Не сегодня… — Ты не сможешь вечно бегать, — вздохнула подруга. — И пусть… Но сейчас точно нет. Мне надо это всё переварить. В понедельник подумаю, — виновато прошептала Сара. — Спасибо! — Давай, выше нос. Соберись, тряпка, — в своей манере произнесла Стефани. — Я пойду грызть гранит научный, и вы тогда валите домой, в коридорах не мелькайте лишний раз. И, развернувшись на пятках, Стеф, не прощаясь, направилась в сторону кабинетов. — Ты… злишься на меня? — снова всхлипнув, Сара стыдливо отвела взгляд. — За что? — опешив. — За всю эту ситуацию… Если бы не мои дневники… — Я только за тебя беспокоюсь… Вот лично мне, думаешь, дело есть, кто и что болтать будет? Настолько на них всё равно, что даже неудобно, — я обхватил заплаканное личико ладонями. — Пойдём. Ты домой хотела… — Да, надо, — вздохнув, О’Нилл крепче прижала к себе блокнот, а затем шагнула к локерам. — Нужно код поменять, — напомнил я, когда Сара выложила учебники на полку. — Да… Ты прав, — остервенело вытирая вновь скопившиеся в уголках глаз слёзы. — И всё-таки, почему? Почему, Майкл? — Если бы можно было объяснить это так просто… — я качнул головой и протянул руку к кодовому замку, выкручивая цифры в сторону. — Ей это аукнется! — поджав губу, выпалила она. — Не сомневайся, — хмыкнул я, рисуя в голове сцены кровавой расправы над нерадивой Нельсон. Мы вышли из здания школы и, взявшись за руки, направились в сторону дома. Благо, сегодня было кошмарно скользко, а потому байк ещё утром остался во дворе. Проветриться сейчас было самым лучшим вариантом. Какой там сходить куда-то! Эта, блядь, подруга добила Сару окончательно, а я просто не смог ничего сделать. Смягчить удар… Во второй раз за каких-то пару недель чувствовал себя настолько беспомощным, что от себя даже тошнило. Медленно бредя по улице, мы оба ощущали, что что-то в жизни надломилось ещё сильнее. Да и я сам так ясно осознавал, что суровая реальность, в которой всё это неправильно, нагоняла. Было по-настоящему страшно, что дурацкие сплетни дойдут до директора. Что он не захочет вникать и разбираться, а просто привлечёт к проблеме соответствующие органы. Казалось, что вот-вот, совсем вскоре, в наш маленький мир, который мы создали, бережно взращивали и оберегали, может прийти не просто беда, а самая настоящая катастрофа, последствия которой не получилось бы разгрести по щелчку пальцев. — Я, правда, совсем не понимаю, почему было не принести свои блокноты домой, — после долгого молчания, я наконец нарушил тишину. Ситуация патовая! — Никогда бы не притронулся, мама с Бобби тоже… Почему в школе? — А когда я жила у Никсонов? Мало ли… А потом не подумала даже… — вздохнула Сара. — Я в принципе не думала! Вообще из головы вылетело, понимаешь?! Да и как это можно объяснить логически? Никак, Майкл. Ей нет оправданий! Не я в этом виновата во всём… — Конечно, не ты, — успокаивающе прошелестел я, чуть крепче сжимая миниатюрную ладошку. — Вот и всё, — горько подвела итог любимая. — Прибьют твою Нельсон нахер однажды, довыёбывается, — поджав губу, выдавил я. — Помяни моё слово! — Не хочу о ней… — отстранённо протянула супруга. — И правда, много чести! — согласился я, закатив глаза. — У нас яблоки закончились, зайдём в магазин? — мисс О’Нилл перевела тему, кивая на сворачивающую направо дорогу. — Пойдём, конечно, — я тут же оживился. — Может, хоть шампанского какого заодно купим? С яблоками твоими… Валентинов день! — Знаешь, а давай! — натянуто улыбаясь. — Майкл… Прости меня. И праздник так… и всё случившееся в школе… Она остановилась и впечаталась носом в мою куртку. — Всё хорошо, маленькая… Всё хорошо, — успокаивающе погладив любимую по голове. — Весь день через задницу! И так было не фонтан, теперь так и вообще… — как-то неверяще протянула жена. — Успокаивайся, — чуть жёстче, чем мог бы, произнёс я. — Постарайся отпустить ситуацию… Ну что теперь поделать? Ну, натравим мы Фила на эту мразь, но всех проблем это не решит… Есть ли смысл убиваться по этому поводу? Да и Флетчер со своими суками поболтают, да перестанут! Не ведись на провокации, вот и всё. — Да… Я постараюсь, — поднимая на меня переполненные грустью акварельные глазки. — Пойдём скорее, холодно, а ты всё ещё кашляешь… Может, домой сразу? Я что-то не подумала… — Какой «домой»?! — возмущённо выпалил я. — А как без яблок-то жить будем?! — Ты всё время ворчишь, что они кислые, есть невозможно! На любимом лице нарисовалось даже какое-то подобие улыбки. — Ну так других ещё купим! Красных, например! Ну и сладенького чего зацепим, хочешь? — и, не дожидаясь, пока мисс О’Нилл придумает ещё какую-нибудь причину всё-таки отправиться домой вот-прямо-сейчас, приобнял её за талию и потащил к ближайшему супермаркету. Мы закупились фруктами, прихватили бутылку шампанского, взяли пирожных, набрали ещё какой-то мелочи, и уже по итогу побрели в родные пенаты.

Дом Тёрнеров

Я остался внизу разбирать пакеты, а Сара упорхнула переодеваться. И даже когда с разбором сумок было покончено, любимая так и не спустилась вниз. Поднявшись в комнату, обнаружил её, сидящую на кровати, совершенно растерянно листающую дневник, который притащила из школы. — Оставь ты эту хрень, ну чего себе душу рвёшь? — я подошёл ближе, намереваясь убрать блокнот куда подальше, но жена не позволила. — Четвёртого февраля мир раскололся, — произнесла она, уткнувшись в свои записи. — Мама, её побег от реальности, побег от меня. Папины рассуждения, что он меня заберёт… Ловушка какая-то. Не знаю, что делать, не понимаю, как жить обычной жизнью, чего от меня ждут все вокруг, хоть и больше всего мне самой хочется забиться в угол, чтобы только не трогали. Чтобы Никсоны не допекали своей заботой, чтобы отпустили меня туда, куда тянет больше всего. Невыносимо думать, что меня могут куда-то забрать, куда-то увезти… Не перебивая, я осторожно присел рядом и приобнял за плечи, продолжая слушать. — …Что я в один страшный день проснусь, а мне снова куда-то ехать, ещё дальше от мужа. Куда ещё дальше? Как вообще нас можно было разлучить? Почему хрупкий пол под ногами раскрошился? Там, внизу, прямо сейчас мистер Никсон с Дереком ждут меня к ужину, а у меня и сил-то встать с постели нет, не говоря уже о том, что я попросту не хочу этого делать! Единственное светлое пятно, за которое я так отчаянно сейчас цепляюсь, то, что помогает хоть как-то не пасть духом окончательно, это воспоминание о словах Майкла перед ночными кошмарами. Это то личное, что под сердцем… Наша дочь. Какая она будет? А точно ли у нас родится девочка? Даже сейчас, когда до этого ещё далеко, я слышу, с какой нежностью, с каким трепетом он говорит о крошечном счастье. Не могу перестать об этом думать. Конец записи, — всхлипнув, любимая отбросила злосчастный дневник и прижалась ко мне, так отчаянно ища поддержки и успокоения в моих объятиях. — Очень даже можно подумать, что я на самом деле в положении… — В любом случае, это было не её дело, да и всех остальных касаться никак не должно, — вздохнув, я поднял взгляд к потолку. Ситуация, действительно, дрянь. — Расскажи мне о ней… — прошептала супруга, устроив ладошку у меня на колене. — Какая она? Наша… — Это всего лишь был сон, — виновато улыбнулся я, целуя светлую макушку. — Пожалуйста, расскажи! Отвлеки меня… Сколько ей было во сне? На кого похожа? Как зовут? — требовательно сжимая мою футболку в кулачке. — Я лучше об этом думать буду, чем обо всём остальном… — Года три, наверное. Не очень-то разбираюсь, — улыбнулся я. — Глазки твои… Губки твои, — касаясь указательным пальцем её губ, — А вот нос мой! Волосы как у меня, только вьются, как твои… Неземная какая-то. Красивая такая, маленькая… — А ещё что? — Сара, кажется, на самом деле немного успокоилась, вслушиваясь в то, что я рассказывал. — Всё расскажи! — Я называл её Си, прямо как Стеф тебя зовёт, но всю голову сломал, не представляю, какое имя так сократить можно! — усмехаясь. — От неё конфетами пахло. Карамельками какими-то… Куклу с меня требовала. — А где я была? — слегка нахмурилась жена. — А «вы» дома… Мы купили две игрушки. Вторую не для Си… — Я стараюсь об этом не думать обо всём… — любимая отвела взгляд, вдруг перебивая. — Вот и правильно, могут захлёбываться в своей желчи, сколько влезет! — тут же ощетинился я. — Нет… — жена качнула головой и накрыла мою ладонь своей. — Что «нет»? — я пытался уловить ход её мыслей, но получалось не очень. — О том, что так далеко ещё… О том, что не получилось. Дважды не получилось! О том, что не вовремя, рано, учёба, возраст и всё прочее! Но иногда эти мысли с ума сводят! Ещё и в школе сейчас начнётся ад на эту тему… По самому больному, ну что за сука… — протараторила мисс О’Нилл и снова всхлипнула. — Маленькая… — я не нашёлся, что ответить, ведь меня самого иногда преследовали те же мысли. И если первый раз был случайным, то второй… Периодами и самого накрывало. Особенно, когда Сары не было рядом. Бывало, что это серьёзно топило, но все обстоятельства были категорически против. Вся жизнь впереди, но успокаивало ли это? Нисколько. У моих родителей тоже вся жизнь была впереди… Восемнадцать лет попыток. Наплевать на всё? Начать планировать сейчас? А голова-то где? Из размышлений вырвал звук поворачивающегося в замочной скважине ключа. — Привет! — не успела входная дверь ещё и хлопнуть, как голос брата донёсся снизу, но мы с женой даже не подумали сдвинуться с места. — Бобби ведь тоже наверняка в курсе, — выдохнула О’Нилл, расстроенно морщась. — Все уже в курсе… Стук ещё и в нашу комнату заставил нас недоумённо переглянуться. — Я войду? — уточнил Тёрнер-младший. — Вашу одежду и обувь видел, вы дома! Надеюсь, вы хотя бы… Что вы ничем таким не заняты! — Заходи уже, — вздохнул я и поднялся с кровати, чтобы открыть дверь, которую я по инерции случайно закрыл на щеколду. — Опять ревёшь, — грустно вздохнул Бобби, тут же подойдя к Саре. Плюхнулся с ней рядом и крепко обнял. — Чуть что, в слёзы… Точно гормоны! — Стараниями твоей подружки… — язвительно начал я, но был перебит: — Кэнди мне больше не подружка, как ты выражаешься, — он отстранился от О’Нилл и деловито поправил очки на переносице. — Неужели думаешь, что это вообще простить можно? У нас с вами бывают разногласия, да, но то, что она вытворила… — Нельсон повезло родиться девчонкой, — хмыкнул я, складывая руки на груди. — Я на вашей стороне! — выпалил Бобби. — Пускай мне много что не нравится, но выворачивать это так… — Талант! — зло выплюнул я. Попадись только Бурому в тёмном переулке, девочка… — Всё теперь понятно, и венчание ваше, и то, что ты, Сара, к нам перебралась. Я… я не всегда был хорошим братом, — кидая в меня извиняющийся взгляд. — Да и другом тоже не очень… — Спасибо, — перебила О’Нилл, крепко сжав ладонь Тёрнера-младшего. Не та тема, о которой бы ей сейчас хотелось говорить. — Подожди! — нахмурился Бобби. — Мама точно будет на седьмом небе от счастья, да и я уже успел представить, как с племянником сидеть буду, пока вы где-нибудь гуляете… Но сильно не рассчитывайте! Это не часто! Год-то выпускной грядёт, экзамены у меня! Любимая грустно улыбнулась и растерянно посмотрела мне в глаза, явно не зная, что можно было ответить. — С племянницей, — я цокнул языком. — Почему все вокруг нам мальчиков пророчат? — О, уже и пол знаете? — удивлённо выпалил брат. — Это ж какой срок? — Майкл! — шикнула Сара, зардевшись. — Подожди, — упорно сдерживая улыбку, я попытался перевести всё в шутку. — Кроватку поставим как раз возле твоей стены! Дети разные, иногда, знаешь ли, спят беспокойно… Биоритмы твои нарушать начнёт! — И ладно, — вздохнул Бобби. — Что теперь… Справимся. Это не стоит нервов… — Что я слышу, — протянул я, окончательно войдя в роль. — А ещё малыши всё в рот тащат. Или будет всё с полок у тебя скидывать, книжки порвёт… — Уберу всё наверх, — снова страдальчески выдавил Тёрнер-младший. — Ну всё! Хватит! — возмущённо выпалила жена. — Ты только не переживай сильно, ладно? Ну, подумаешь, и так скоро бы все узнали… То-то смотрю, поправилась! — легонько улыбнулся Бобби. — Я?! — вспыхнула О’Нилл, а затем подскочила с места, перебралась к окну и сложила руки на груди, метая в нас с братом убийственные взгляды. — Чтоб ты знал, я наоборот похудела! И я не беременна! Могла быть… Но нет! Хватит! Она снова залилась краской и принялась размахивать ладошками возле лица. — Ну вот, всю малину обломала, — цокнул языком я. — А… В смысле? — Тёрнер-младший завис, явно переваривая информацию. — Кэнди вывернула всё… А всё не так! — прошипела Сара. — Я не хочу это больше обсуждать! — Я, вообще-то, подбодрить хотел, — обиженно произнёс Бобби. Я кивнул ему на дверь, и он тут же подорвался с места, тихо выругиваясь. Что-то вроде «совсем конченные». Поспешил в коридор, и я сразу же догнал его там, оставив жену в комнате одну. — Даже не думай мне что-то говорить, — поджав губу, хмыкнул брат. — Не дуйся… — я, чувствуя себя немного виноватым, по-доброму потрепал его по волосам. — Тут просто… Тема эта больная очень, — честно признался я, сам не зная почему. — И Сара нервничает сильно, ещё и всё вокруг навалилось, и мне, знаешь ли, не очень как-то… — поёжившись. — Сейчас-то я палку перегнул, и ты ни при чём. Мы как раз говорили об этом… А тебе спасибо. Неожиданно, что вот так ты готов даже спокойствием своим пожертвовать… Правда. — Ваши эти загоны… — брат хмыкнул, но смягчился, пристально разглядывая меня через стёкла очков. — Пусть не обижается. Я же откуда мог знать! Вся школа обсуждает… — Спасибо за поддержку, — я хлопнул его по плечу и тут же приосанился, натягивая непринуждённую улыбку. Бобби кивнул и поспешил скрыться в своей комнате, ну а я вернулся в нашу с женой. — Знаешь, это не очень-то смешно, — поджав губу, выдала Сара. — Да ладно, маленькая, ты чего? — невинно улыбаясь, произнёс я, а затем сократил между нами расстояние и протянул руку к щеке любимой, но О’Нилл резко отвернулась. — Майкл, нет, — мотая головой. — Это совсем не смешно. Я только что говорила, что это… не самая приятная для меня тема. — Зато Бобби вон как среагировал, — глупо рассмеявшись, я дёрнул жену к себе, целуя в затылок. — Кто бы подумать мог, что он вот так прилетит с учёбы, даже услуги няньки предложит… А ещё и бросил свою эту! Но любимая отстранилась и отошла к окну, оглядывая серые тучи, нависшие над Сентфором. — Каждый раз, когда думаю, что хуже уже быть не может, становится, — супруга грустно усмехнулась. — Что ещё может или должно произойти, чтобы вот он, конец… Когда наступит светлая полоса? Я же не стал настаивать на телесном контакте и опёрся задницей о стол, внимательно разглядывая Сару. Держалась. Кажется, из последних сил держалась, чтобы не начать истерику. Как же это всё… Безапелляционно подойдя к шкафу, распахнул его и извлёк свой серый джемпер и тут же сменил футболку с бомбером на него, затем принялся оглядывать вещи жены, поселившиеся на полках. Выдернул белый воздушный свитер, достал майку и зауженные джинсы. Громко шибанув дверцами, буквально впихнул супруге выбранный мной для неё наряд и непоколебимым тоном выдал: — Собирайся. — Куда? — удивлённо захлопав пушистыми ресницами. Но я проигнорировал, выйдя в ванную. Расчесался, вылил на себя добрую треть флакона одеколона. Упёрся обеими руками в края раковины, глядя не в зеркало, а куда-то в неведомое пространство. На самого всё вокруг давило. Давило так, что казалось, из этого не выбраться. Устал ли я? Да смертельно! Больше всего на свете хотелось определённости, чтобы проблемы перестали сыпаться на темечко как из рога изобилия. Нервы уже натянулись до предела, а показное спокойствие медленно, но верно начинало давать трещину. Дьявол на плече шептал, что во всём, что происходило с О’Нилл, был виноват и я тоже. Проблема за проблемой. Проблема за проблемой. Как выбраться? Как перестать загоняться и самому, если Сара упрямо тащила вниз, замуровывая себя и меня заодно в стенах комнаты? Собрав себя в руки, вышел в коридор, где уже поджидала супруга. — Майкл, — протянула она, стоя всё в той же одежде, в какой и вернулась со школы. — Почему не переоделась? — сдавив виски́ пальцами, процедил я. Спокойно, Майкл, спокойно… — Ты можешь объяснить, куда мы срываемся? Зачем? — жена сложила руки на груди, поджав губу. — А ты можешь не задавать тупых вопросов? — я ощетинился. Осознавал, что меня начинало нести вопреки тому, что только что пытался убедить себя угомониться. Опять. Но поделать с собой ничего не мог. Реально стало вдруг угнетать всё вокруг. Словно выщелкнуло из колеи. Меня, блядь, что ли, это всё не нервировало? Мне не доставалось? Какого блядского хера держался изо всех сил в последнее время?! Ей — все условия. Ничего не делай! Всё решу! Со всем справлюсь! Но тогда почему, блядь, вела себя так?! Почему никак не хотела понять, что жизнь на этой хуйне не закончилась?! — Опять сейчас выкинешь то, за что потом себя грызть будешь, — выдохнула Сара, в неверии тряхнув головой. — Хер там! — повысив голос. — У тебя пять минут. Не соберёшься, уезжаю без тебя! Как же надоело… — С таким настроением точно никуда не поеду! — О’Нилл произнесла это громко и категорично. — Ты и не собиралась, — гадко ухмыляясь. — С самого утра… Вдолбила в голову себе, что что-то изменится сегодня с какого-то вдруг хера! Говорю тебе, давай отдохнём, но нет, а вдруг отец позвонит! Да нахер ты ему не упала, когда ты это поймёшь?! Смотри на вещи-то трезво! Нравится жить в розовом мире несбыточных грёз?! Сара, поджав губу, в мгновение подошла ближе и отвесила мне пощёчину. — Пошёл ты… — прошептала, а карие глаза наполнились слезами. Зажмурилась, роняя капли на щёки, и свалила в комнату, громко хлопнув дверью. — Что у вас тут? — высунулся Бобби. — И ты нахер иди, уши греешь! Быстро спустившись вниз, остановился у байка и подкурил, дав супруге возможность всё же одуматься и присоединиться. Но пять минут прошли, а она не появилась. Усмехнувшись тому, как охуенно складывался праздник всех влюблённых, залез на мотоцикл, и, не думая о том, что женщины моей семьи в иной ситуации выебали бы мне мозг, что в такой гололёд я куда-то решил поехать, сорвался с места, чтобы провести время с тачкой, которую предстояло довести до ума. Я злился так сильно, что даже не хотелось думать, что перегнул палку. А перегнул в очередной раз основательно. Но парило ли это? Вот сегодня нисколько. До тошноты надоело видеть надежду, плещущуюся в глазах Сары, когда звонил телефон. Что могло измениться? Что? Ну что?! Почему было просто не смириться с реальностью? Она — девочка, да. Недолюбленный ребёнок, которого бросили родители. Подшатанная психика, и всё такое… Но хоронить-то себя и меня заодно зачем?! Не проще ли было принять действительность, не держась за то, за что держаться было просто бессмысленно? Оттолкнись от этого! Я, мать твою, рядом! Уж даже представить в голове сценарий, что мать или отец вдруг решили одуматься и хотя бы поинтересоваться, как у дочки дела, то вряд ли им хватило бы ума звонить среди бела дня. Да и даже если, одним неотвеченным звонком бы уж наверное не ограничились! Глаза застилало буквально бешенством от бессилия. Ну вышла ты замуж, ну так и прекрати цепляться за тех, кому на тебя похер было всегда, похер и осталось! Работа кипела. С такой дотошностью я, наверное, не красил машины ещё никогда. Отключил голову, травил себя одной за одной, но мысли всё равно пробивались через воссозданную броню. Не хотелось больше выслушивать отмазок и бессмысленного выжидания погоды у моря. К чёрту все её протесты и детское упрямство! К чёрту всё! Когда накал в голове достиг апогея, я как раз закончил с тачкой. Бросив униформу в шкаф, задержался на выходе, придирчиво осматривая рабочее место. Даже в порядке, надо же! Сел на байк и отправился к Харлотри в надежде, что хоть друг окажется в своём так называемом президентском кресле в магазине, но продавщица, стоящая за кассой, сообщила, что Джейкоб со своей девушкой сегодня просили не беспокоить. Я вышел из бывшего здания бензоколонки, стараясь не обращать внимания на паршивые красно-розовые тона и ворох сердечек, коими был увешан магазин. Великий, ёб твою мать, праздник! Прям как Рождество, блядь, Христово! Всё ещё пытаясь успокоиться, съездил в дом, который приметил по дороге в магазин, договорился об аренде на семнадцатое, восемнадцатое и девятнадцатое, дабы отпраздновать день рождения супруги, и только потом с чувством выполненного долга, а не удовлетворения, как могло бы быть, поехал домой. Зарёванная Сара вместе с Бобби смотрели телек в гостиной, и я даже выдохнул, что мне сейчас не придётся ловить взгляды, полные немого укора и обиды, и, не произнося ни слова, поднялся в комнату. Меня встретила идеальная чистота и безупречный порядок. Моя обитель отродясь не видела такой тщательной уборки уж наверняка! На столе даже подставка для канцелярии откуда-то взялась, в которой красовались заточенные карандаши, острые, как иглы. Словно бы назло скинул джемпер как попало, но в итоге совесть влепила оплеуху, и я, аккуратно сложив шмотки, взял полотенце и чистое бельё и отправился в ванну. В попытках смыть налёт херового дня, проторчал под душем с полчаса точно, если не больше, и только после этого потащился обратно. Кашель снова кошмарил, но даже мысли не возникло, чтобы спуститься вниз и приготовить себе воняющий отвар. Да и пить его наверняка нужно было систематически, а потому просто переводить драгоценный сбор было бы кощунством. Я расправил кровать, даже достаточно ровно сложив покрывало, и завалился на свежее постельное, накрываясь одеялом. Сон сморил довольно быстро, и только отголосками спящего сознания я уловил, что жена пришла в комнату. Перебравшись через меня, легла на самый край тесной кровати, не соприкасаясь со мной вовсе. Первым желанием было вопреки всему притянуть её к себе и расцеловать, но делать этого не стал. Как бы тупо это ни звучало, до сих пор злился. На обстоятельства, на происходящее, на весь мир сразу. И да, на Сару тоже. Отвернувшись, через какое-то время снова провалился в сновидения. Телефон разрывался. Благим матом надрывно орал с первого этажа уже, кажется, во второй заход. Я еле как разлепил глаза, бросил взгляд на часы: два ночи. Это что, шутка? Сара тоже проснулась, напомнив о своём присутствии шевелением в моих объятиях. Один чёрт неосознанно тянулись друг к другу… Дверь в комнату мамы открылась, и её шаги зазвучали на лестнице. Вот если трезвонил только кто-то из моих придурков, своими руками придушу, чтоб не повадно было будить весь дом! Я тоже поднялся и, пока влезал в шорты, чтобы спуститься вниз и уточнить, что случилось, матушка уже распахнула нашу дверь, в какой-то панике глядя на меня. — Что?! — тут же выпалил я. — В доме Морингов страшный пожар… Это Алан, кажется, звонил… — Ёбнешься… — прошептал я, сбрасывая только что нацепленные штаны. Резко раскрыв шкаф, комком закинул шорты внутрь, выдернул джинсы и принялся их натягивать. — Поедешь? — взволнованно уточнила мама. — Естественно, — чуть ли не оскорблённо огрызаясь, — вдруг помощь нужна. Нам ещё и близко… — Я с тобой, — Сара подорвалась с постели и тоже подлетела к полкам с одеждой. — Да, правильно… Надо, — протянула мать и скрылась за дверью, видимо, дабы не смущать нас своим присутствием. О’Нилл, как только свекровь вышла из комнаты, скинула ночнушку и потянулась за лифчиком, убранным в ящик. В голове пульсировало: «а ты-то что там забыла?», но я смолчал, прикусив язык. И только когда жена привстала на цыпочки, чтобы достать лёгкий джемпер, сердито произнёс: — Свитер. И колготки, задницу не морозь, — качая головой. Пальчики дрогнули, и она, кивнув, послушно вытащила шерстяную кофту, в которую тут же и облачилась. Не перекинувшись больше и словом, не глянув даже друг на друга, быстро собрались и спустились вниз. — В скорую я уже на всякий случай позвонила, — сообщила мама, поджидающая нас внизу. — Вдруг никому в голову не пришло… — Ага, — буркнул я, влезая в кеды. — Майкл, не геройствуй! — предупреждающим тоном. — И ты, Сара, проследи. — Обязательно, — уверенно произнесла жена. — Берегите себя, пожалуйста, мои родные! — матушка порывисто обняла нас обоих. — Я вас очень-очень люблю! — И мы тебя, мам, — легонько улыбнулся я. Мы вышли в морозную ночь, воздух которой был пропитан едва уловимым запахом гари. Чёрт, если до нас долетало, как же там всё полыхало… — Скользко, — вздрогнула О’Нилл, проследив взглядом за тем, как я уверенно пошёл к байку и воткнул ключ в зажигание. Хоть мы и торопились, я всё равно приложил ладони к сиденью, как делал всегда, когда Сара ехала со мной, чтобы хоть немного согреть задубевшую кожу. — Выбора нет, — хмыкнул я. — Майкл… — тихо произнесла она, касаясь моего плеча рукой. Но я, совершенно не планируя сейчас о чём-то разговаривать, уселся на мотоцикл, кивнув О’Нилл, чтобы сделала то же самое. — Поехали, — предупреждающим тоном произнёс я и, дождавшись, пока супруга крепко обхватит со спины, стартанул с места.

***

Зарево, раскрасившее небо, ужасало. Страх поднялся к горлу, стоило только подумать о рыжей дурёхе, что жила там. Об Адель я вообще не вспоминал в последнее время, если честно, да и с появлением Сары в моей жизни, а уж и тем более после того, что Моринг исполнила перед Хэллоуином, иллюзия нашей так называемой дружбы развеялась, будто не дружба то была, а дым сигаретный… Хотя ведь по правде именно так и было. И всё же желудок сжался. Замутило. — Ты, может, домой? — притормозив, бросил я через плечо. Нечего делать… Один только Бог знал, что можно было там увидеть. — Ни за что, — с силой стискивая меня в объятиях. Боялась. Прекрасно зная мой характер, понимала, что могу не устоять на месте, а потому поехала, чтобы быть этаким гарантом, который не даст кинуться в полымя. Берегла от необдуманных поступков. И ни за что бы не позволила броситься в огонь — в самом прямом смысле. Кивнув, снова выжал на газ, и уже через пару минут мы подъезжали к полыхающему особняку, куда одновременно с нами бежали парни из моей компании. Я бросил байк и оставил жену, рванув к всклокоченному Заку. — Стив уже, наверное, в доме! — в панике прокричал Дженкенс. — Блядь! — развернувшись в сторону крыльца, выпалил я, закидывая руки за голову. — Делать что? — Сам бы не сгорел… — тихо выдавил подоспевший Крис. — Типун тебе на язык! — Алан, догнав, выписал другу затрещину. — Дверь закрыть надо, кислород наоборот огонь подпитывает! — Зак было метнулся вперёд, но я удержал его на месте. — Ни дай бог замок заклинит, точно похороним, — вздрогнув, я окинул дом беглым взглядом. Чем помочь можно?! — Какого хера Стив полез?! Жить надоело?! — Симмонс протяжно выдохнул. — А ты бы за своей не полез? — отстранённо протянул Блэк. — Так… нам-то что делать? Разгореться успело — пиздец! — А уже ничего… Уже поздно, — оценив ситуацию трезво, горько констатировал я. Кто мы такие против стихии? Сара тихонько подошла ближе и обвила мой локоть руками. — Тебе бы вообще не смотреть, нервничать только, нельзя ведь, — сочувственно выдавил Зак, глядя на О’Нилл. — Отъебись, — отчеканил я, прекрасно уловив подтекст. Что-то внутри здания разлетелось на тысячи осколков, разрывая звучание мерного потрескивания страшным переливистым звоном. — Стив! — прокричал Алан, бросаясь к крыльцу. А мы остались на месте, замерев и приготовившись уже к худшему. Туда соваться смысла просто не было. Особенно, если даже не знать, в какую сторону идти, где находились жилые комнаты вообще… — Если они только сгорят… — в неверии протянул Крис. — Заткнись! — остервенело выпалил Дженкенс. Но почти сразу же на крыльцо была вытолкнута Адель, в едва прикрывающей зад ночнушке, босая, с изрезанными кровоточащими стопами, а Стив еле как, можно сказать, выползал следом. Теперь мы все бросились к чудом спасшейся парочке, чтобы оттащить их подальше от крыльца. Я тут же скинул кожанку и укрыл ей рыдающую в три ручья девчонку. — Адель! Боже… — Алан стащил с себя пуховик и тоже накинул ей на плечи. Недолго думая, стянул шарф и, сложив его в несколько раз, бросил ей под ноги, чтобы встала на него, не морозила раненые стопы. Но она, кажется, вообще не обращала внимания на суету вокруг себя, на объятия подоспевшей ошалевшей Сары, на Зака, который напялил на неё свою шапку и обвязывал ещё и свою куртку вокруг голых ног. — Люк… — хрипела Моринг, надрывисто кашляя, — Люк! Роджерс обхватил её лицо обеими руками, заставляя посмотреть ему в глаза. — Прекрати, — еле как выдохнул Стив. — При… душу… — Адель пыталась выглянуть из-за его спины, когда огромное панорамное окно гостиной, не выдержав контраста температур, с грохотом разлетелось, усыпая двор осколками. Пламя вырвалось и на улицу, облизывая фасад особняка, а в самом доме поднялось до потолка. Роджерс стиснул свою девушку в объятиях и опять зашёлся кашлем, дрожа всем телом. — Прекрати… — вновь просипел надломленным голосом. — Люк… — всхлипнув, Моринг начала колотить Стива по плечам. — Да сделай ты хоть что-нибудь! — Дура! — выплюнул он, а потом тоже затрясся от брызнувших из глаз слёз. — Сама чуть не сдохла! Ноги Адель подкосились, и она начала падать. У Роджерса наверняка не осталось сил, чтобы удержать её в руках, и я подхватил Моринг за талию, крепко сжимая в объятиях. — Тише… — вздрагивая от резко ударившего по рецепторам запаха гари от её волос, тут же сорвавшимся голосом произнёс я. Даже, кажется, из здания такого концентрата не исходило. — Держи её, — выдохнул Стив, усаживаясь прямо на снег. Крис тут же сориентировался и присел рядом, удерживая внимание Роджерса разговорами, чтобы не выключился. — Адель… — дрожа всем телом, Сара протянула к девчонке руку, невесомо коснувшись плеча. — Какого хера ты тут делаешь… — прошептала Моринг, снова закашливаясь. — Тише, не говори… Майкл, может, на байк её посадим хоть, всё какая-то опора… — предложила О’Нилл. — Нет, сука, что ты тут делаешь, спрашиваю?! — неизвестно как набравшись сил, Адель со всей дури вмазала мне локтем в живот, а потом отстранилась и принялась наступать на мою нихера не понимающую жену. — Забирай, идиотка, своего мужика, и валите в твой Балтимор! — закашливаясь в очередной раз. — Ты не понимаешь, что мы все в этом дерьме, потому что приехали?! Просто приехали! Сидели бы в Калифорнии, никому бы не упёрлись, а здесь пришлось играть по чужим правилам! «Люк, будешь барыжить! А не сделаешь — сестру твою не найдут, в болоте утопят с глоткой вспоротой!», — Моринг покачнулась, шипя. Белоснежный покров под её ногами багровел со скоростью выстрела. — О чём ты? — настороженно протянул Алан, отойдя от чуть ли не выплёвывающего лёгкие Стива, с которым возились Крис и Зак. — Вы, придурки, дальше носа своего не видите… Пропадают дети. Или их родители… — многозначительно глядя на Сару. — Тебе, тупая ты овца, все условия существования невыносимыми сделали, чтобы вернулась туда, откуда приехала, — снова зашипев, таки не удержалась на ногах и рухнула на снег, благо хоть на любезно предоставленную Дженкенсом куртку. — Мать твою забрали, Кэнди тоже усилия приложила, лишь бы ты исчезла… А ты продолжаешь… — Что ты сказала? — вздрогнув, О’Нилл присела перед Адель и протянула руки к её плечам. Подъехала пожарная, и команда спасателей кинулась тушить дом, но мы вообще не обращали на это внимания, продолжая вслушиваться в слова Моринг. Так, словно то, что она говорила, могло вскрыть карты, пролить свет на что-то значимое, если не сказать — прояснить всё. — Что слышала… Мне терять уже нечего, меня уже сломали, — хмыкнула она. — И я уже не интересна. Пустышка, без всего… без всех. Без дома, денег, семьи. Так и сказано было, начнёт родня выёбываться — всем конец! А вдруг кто выживет — свободен… — Почему ты раньше… — выдохнул Роджерс, тряся головой. — Что за херня, Адель?! — Что бы это дало? Меня бы грохнули. Чужаки здесь не нужны. Дети тоже. Свои дети, схлестнувшиеся с чужими, тоже под замес попадают… — её снова перебило першение в горле. — Тёрнер, Бобби как там, оправился? А тебя ведь тоже в дерьмо затягивает… — Ты в себе? — протянул я, а виски́ пронзило тупой болью. — Забирай его, — проигнорировав вопрос, Моринг кивнула Саре на меня. — И вали, не возвращайся! Вот так вот вышло… Вы знаете, что в Сентфор просто так не попасть? Только благодаря кому-то… Твоему отцу-дураку предложили дешёвое жильё. Те, кому он дорогу перешёл… а твой папаша и купился… Но бесплатный сыр… Сами… Знаете… Зайдясь кашлем в очередной раз, Адель склонилась к земле, сгребла снега в ладонь и обтёрла им лицо. — Ты не в себе… — тихо прошептала О’Нилл, инстинктивно шагая ко мне, замеревшему в ахуе. — Люк барыжил? — переспросил я, укрывая жену руками, пытаясь выцепить крупицы фактов из этого диалога. — То есть не по своей воле? А потом… — В гробу он этот Си-пи-хи и Морозник видал… С самого начала, — истерично рассмеялась Моринг. — Но так и смог сказать только два дня назад… Надеясь… Два дня… Люк… Все присутствующие при этих откровениях начали обмениваться нихера не понимающими взглядами. — А миссис О’Нилл причём?! — выпалил я, сжимая жену всё крепче. — Ты, наверное, надышалась угарным газом, Дель… Пытаясь убедить в этом себя. Надеясь услышать опровержение. Сара точно сойдёт с ума! — А им всё равно, по кому бить… Здесь не должно быть чужаков, которые могли бы продолжить свой род в Сентфоре, — истерично смеясь. — Да и местных ребят понемногу подчищают, но приезжие — как особенно уродливое бельмо на глазу… — Кому — им?! — вскипел Крис. — Ты уже либо фактами крой, либо молчи! — Не дотянешься до туда, — усмехнулась Адель. — Ты не сделаешь сейчас ничего. Совсем. И мы не сделаем даже всеми Драконами. Пока этот пиздюк слишком высоко летает, и пока его оберегают те, кто оберегает, не суйся. Не накликай бед ни на себя, ни на свою семью, ни на свою женщину. Пока он полезен тем людям, тебе его не достать,— нравственным тоном протянул Вишня в моей голове. — О чём ты говоришь? — тогда я нихера не понимал. — Забудь, Тёрнер. Для всех будет лучше, если ты об этом забудешь. — Драконы… Хилл понимает, куда лезет? — мой голос даже вроде бы не дрогнул. Один плюс один… — И это не тупик, Майкл. Это самая настоящая огромная жопа! — снова напомнил Эван в памяти. Сердце настороженно ухнуло где-то в пятках. — Думаешь, выбор у него есть, — истерично хихикнув. — Наивно… — Скажи, блядь! — вклинился Зак. — Жить хочешь? И чтобы твои друзья, родители жили? — прошептала Адель. — Сестра твоя маленькая, Лилиан, кажется, чтобы жила? — в ответ, конечно же, звучало тягучее молчание. — Вот и не лезь в это… Сентфор на костях Святой Четвёрки стоит, последователей их. Кровь за кровь… Кому-то ничего… А кто-то… Это уж как семья твоя до десятого колена нагрешила. Подоспела скорая, и фельдшеры кинулись к пострадавшим, расталкивая нас в стороны. Врачи склонились с нашатырём над Адель и Стивом, что-то у них спрашивали, светили в глаза фонариками, подпихивали воду, ставили какие-то уколы… Только сейчас, через силу отведя взгляд от ребят, я осознал, что нас с Сарой обоих колотило. От услышанного и увиденного вкупе. Колотило так, что от дрожи мы еле стояли на ногах. — Мама… — прошептала О’Нилл и отчаянно разревелась. — Шутка, — невинно хлопая глазами, изрекла Адель, сочувственно смотря моей супруге в затылок, ведь взгляд Сара предпочла спрятать. — Или нет… — Тише… — инстинктивно прикрывая любимую обеими руками. Моринг и Роджерса затащили в карету скорой помощи, и вскоре Зак вернул мне кожанку, снятую с плеч Адель. — Что за хуйню она несла? — Крис, потирая переносицу, подошёл ближе. — Боже мой… — всхлипнула моя маленькая. — Майкл, давай уедем… — Ты кого слушаешь? У неё мозг расплавился, а от тебя избавиться хочет! Да и братца своего обелить! Куда там, была королевой, а сейчас-то что? А скоро ещё ты ей глаза мозолить будешь, когда живот расти начнёт! — выдохнул Дженкенс. — Я понимаю, у тебя гормоны в голову ебашут, но это же бред! Какого полёта должны быть люди, которые могли бы так спокойно это всё проворачивать?! Умом-то раскинь! — Майкл, пожалуйста, давай уедем… В Балтимор, пожалуйста… — продолжала повторять жена. — Нахера ты с собой её взял? — чуть ли не налетел на меня Крис. — На нервах сейчас… Чего доброго, — осекаясь на полуслове под моим испепеляющим взглядом. — Сара, послушай, — я же наклонился к супруге, поддел её подбородок пальцем, не обращая внимания на причитания парней. — Ребята правы… Ну подумай сама. Откуда бы ей знать такую информацию? Перед ней, что, отчитывались? — Давай уедем, — ещё сильнее начав всхлипывать, шептала любимая. — Как насчёт для начала просто домой? Ты замёрзла, мы нанервничались… — успокаивающе поглаживая по волосам. — Давай байк пригоню через пару часов, куда нахрен вам с ней ехать сейчас? Посмотрите на себя, — рассудительно влез Алан. — Да, прогуляйтесь. Воздухом подышите… Ещё и скользко, — согласился с другом Крис. — Мы здесь до конца пробудем. Я, конечно, тоже хотел присутствовать, чтобы обладать информацией. Вдруг кому-то из остальных Морингов удалось спастись каким-то чудом, вдруг помощь какая понадобится, когда пламя потушат… Вдруг чего нового услышать получится. Но успокоить Сару сейчас было важнее. Вчерашние недомолвки растворились, остались в невнятном вечере четырнадцатого, и я, кивнув парням, приобнял жену за талию, после чего мы направились к дому. — Как думаешь, кто-то выжил? — вдруг нарушила тишину О’Нилл, стоило нам отойти буквально на пару метров. — Адель, — хмыкнул я. — Благодаря Стиву. — А Люк… Правда про наркотики? — в какой-то прострации спрашивала она. Я остановился, развернул супругу к себе и взял за плечи. — Мы никогда не узнаем… Прекращай думать об этом, — а самого внутри предательски скручивало. Паника лакомилась моральным состоянием, а я упорно пытался сложить один плюс один, но два никак не выходило. Всё, что говорила Адель, звучало складно, хоть и больше походило на бред сумасшедшего. Ведь это просто не могло быть реальностью. Да, Сентфор не был идеальным городом, и здесь случалось всякое. Но если припомнить события последнего полугода, связать их со словами Моринг, выходило что-то действительно страшное. — Я прошу, давай уедем… Соберём вещи и больше никогда не вернёмся, — Сара порывом прижалась ко мне и крепко стиснула в объятиях. — Пойдём домой, — вздохнул я. Ну как себе представляла? Так легко и просто… «Уедем». Из-за дурости, которую взболтнула Моринг. Из-за страшилок каких-то, сказок и детского лепета. Ну не могло всё быть так! — Ты же слышал… Ты всё слышал! — О’Нилл, повысив голос, снова всхлипнула. — Давай уедем… — Домой, Сара… — качнув головой, я легонько подтолкнул её в сторону нашей улицы.

Дом Тёрнеров

Когда мы добрались таки до дома, жена выглядела уже совсем устало. — Пойдём в ванную сразу, — как ни в чём не бывало, будничным тоном сказал я. — Майкл… Давай уедем. — Искупаемся, спать ляжем, а завтра поговорим, — не отставая от неё, так же упрямо, продолжал гнуть линию я. О’Нилл замолчала. Не проронила больше и слова, пока я рассказывал о случившемся маме и Бобби — разумеется, без подробностей. Не пыталась смущаться и сопротивляться, как делала всегда, когда вся наша семья находилась дома, если вдруг я вместе с ней, своей законной женой, на минуточку, заходил в ванную, закрывая за нами дверь на щеколду. — Гарью пахнет… — прошептала она, поднимая края свитера к лицу. — Майкл… Давай уедем… — Смоем сейчас, — прозвучал мой уверенный голос. Разум всё-таки отказывался воспринимать и переваривать услышанное. Подсознание бесновалось, нашёптывая, что права рыжая стерва. Что надо брать супругу в охапку и валить отсюда как можно дальше. Но здравый смысл всё ещё тянул одеяло на себя, подсказывая, что «бросить всё и уехать в никуда» — это блажь. Люди, типа Адель, внушаемые, и во всемирный заговор поверят. И в рептилоидов. И в то, что земля плоская. И других в этом постараются убедить, вот что плохо. Мы вылили точно по половине флакона гелей для душа и шампуней на себя, но этот запах пожара и паники, наверное, въелся даже в кости. Сара выглядела уж совсем плохо, совсем разбито, совсем потеряно, будто душу всю напалмом выжгли. Казалось, что вернулись мы в постель не спустя пару часов, как выехали из дома, а через целую вечность. И стоило только улечься, как я тут же притянул любимую к себе, успокаивающе гладя по проступающему позвоночнику. — Майкл… Никогда не вернёмся сюда… Уедем? — в тысячный раз всхлипнула О’Нилл и накрыла мои губы поцелуем. Отчаянным, истерзанным, полным невыплеснутой боли и бессилия. Жена оторвалась буквально на секунду, чтобы скинуть ночнушку, и снова принялась целовать. Всхлипывая, дрожащим телом разрывая сердце, она скользила по мне ладошками, умоляюще шепча: — Пожалуйста, уедем… — Сара… — сглотнув ком в горле, тоже шёпотом произнёс я, еле дыша. Испугалась. Устала. Но, блядь, как? — Уедем, прошу… — продолжала шелестеть, роняя крупные слёзы на мою грудь, хаотично целуя. — Маленькая, — я прервал её, крепко стискивая в объятиях, — успокойся… Не надо, отдохни… Но любимая разрыдалась ещё сильнее, и, выкрутившись, снова забралась сверху. Опять прильнула с поцелуем, запустила пальчики мне в волосы. Потянула мою руку к своей груди, всхлипывая. — Ты нужен мне… — выдыхая на ухо, дотронулась до резинки боксеров. Какой сейчас, нахер, секс?! Разум в панике цеплялся за идеи, что можно было сделать, дабы отрезвить её, но так, чтобы не усугубить ситуацию, достигшую апогея. — Родная, тише… Ты устала, я тоже устал… Давай спать ляжем… Перехватив проворную ладошку, поднял её выше, нежно целуя каждый пальчик. — Ты не обнял даже, а я… Я виновата, — ещё сильнее разрыдавшись. Ещё отчаяннее, с недюжей силой вжимаясь в меня. — Знаешь же, что иногда перегнуть могу… — качнув головой. Я отпустил дрожащую руку супруги и коснулся её лица, поправляя рассыпавшиеся влажные волосы. Сара уткнулась в мою ладонь, прижалась щекой и прикрыла глаза. — Когда ругаемся, когда ты такой холодный… Я больше всего на свете боюсь потерять тебя… — срывающимся шёпотом. — Никогда такого не случится, — вздохнув, я повернулся на бок, укладывая маленькую мисс рядом. — А то, что иногда в чём-то расходимся, так это — жизнь… Я могу вспылить, повысить голос, разозлиться, но это не значит, что я разлюбил, что всё закончено, что между нами что-то изменилось. Случается всякое… Без каких-то конфликтов отношений не построить. Главное — делать выводы… — Пожалуйста, уедем… — моя родная задрожала и снова потянулась своими губами к моим, закинув на меня ногу. Я ответил на поцелуй, и любимая, кажется, немного успокоилась, расслабленно скользнула ладошкой по моей груди и снова потянулась к боксерам. Понимая, что сейчас она уязвима как никогда, но что сил и настроения ни на какие свершения не осталось, я мягко отстранился. — Подожди, сейчас приду, — и, поднявшись с места, под затуманенный взгляд акварельных глазок, разбивающий сердце вдребезги, вышел из комнаты. Спустился на кухню, планируя заварить успокаивающего чая, но возле плиты, заботливо накрытый полотенцем, уже стоял чайничек с готовым напитком. Коснулся — едва тёплый, как раз, как Сара любит. Мысленно поблагодарил матушку за её чуткость, налил чай в любимую кружку супруги, и поспешил вернуться. Мисс О’Нилл по-турецки сидела на краю кровати, накрыв ноги одеялом. Я сначала поставил чашку на тумбочку, подобрал ночнушку и надел её на смотрящую в одну точку жену. Плюхнулся рядом с Сарой, чмокнул её в висок и осторожно впихнул напиток в безвольно опущенные руки. — Малышка, пей, и давай ложиться, — легонько улыбаясь. — Я устала… — поёжившись, прошелестела она. — Вот и говорю: чай и сразу спать… — Ты избегаешь меня? — в карих глазах снова плескалось отчаяние. Эта ситуация начала утомлять, но я ведь не мог сейчас взорваться опять? Днём и так перегнул настолько сильно, насколько мог. Нет, не было совестно, ведь во всём, что сказал, считал, что прав. — Нет, — отрезал я. Прозвучало холодно и совсем не искренне. Жена вздрогнула, одним глотком осушила содержимое кружки и, отставив её, с потухшим взглядом забралась под одеяло, накрывшись им с головой. Сердце предательски полетело вниз. Ну и мразь же ты, Майкл Тёрнер! Устроившись рядом, сжал мисс О’Нилл в объятиях, погладил по бедру, выдохнул в макушку и прошептал: — Родная… — Поцелуй меня… — несмелым, вторящим моему шёпотом. И я поддался. Воспоминание о нашей первой близости вспышкой кометы пролетело в памяти. Тогда, когда самому на стену лезть хотелось, когда Бобби пропал, тогда, когда отчаяние накрывало серой тоской. Когда явно был не лучший момент, не лучшее моё состояние, Сара не отступала. Сделала всё, чтобы я смог забыться и раствориться в ней. Почему тогда сейчас я не мог ответить тем же? Подмял супругу под себя, целуя, трепетно и отчаянно одновременно. Нежно и устало, забивая на то, что что-то казалось мне неуместным. Если ей сейчас так сильно нужна была моя близость, почему отталкивал? Забыться. Просто забыться. Робкое, осторожное касание дрожащих пальчиков к моей шее снова заставило почувствовать себя последней скотиной, и я окунулся в водоворот отчаяния с головой, отключив разум. Ночнушка, собственноручно нацепленная мной на жену пару минут назад, снова соскользнула на пол. — Дрожишь так… — горько констатировал я. — Иди ко мне, — только и прошептала любимая, выгибаясь. Новый поцелуй набирал обороты, и рамки Вселенной сужались до размеров нашей комнаты, а ещё чуть позже сократились и до полутора метров кровати. Всё происходящее где-то там было таким далёким, иллюзорным, незначительным. Весь мир мерк перед ощущением прикосновений. Красноречивы и буквально осязаемы были взгляды, полные любви, надежды и взаимопонимания. Забыться. Забыться друг в друге. Утонуть в ней, во всех смыслах. Услышать облегчённый вздох. Осознать, что дрожь в любимом теле успокаивается. Что моя маленькая больше не плачет… Какие принципы и какое бессмысленное упрямство могли быть сильнее этого? Хаотичные поцелуи заставляли сердце биться быстрее, по-настоящему стирая стоявшую перед глазами картину недавнего события в это мгновение. Остались только касания. Нам обоим это оказалось нужно. Ласковые стоны, переставшие сопровождаться всхлипами, заползали под кожу, там и оседали. В какой-то момент не осталось абсолютно ничего лишнего. Мир сосредоточился на ощущениях. На мучительной, необходимой близости. На покалываниях в подушечках пальцев, касающихся устланной мурашками кожи. На ней. — Я люблю тебя, — сорвалось с моих губ внезапно. В этой фразе сейчас смысла было столько, сколько не уместить в сознании. Одежды уже не осталось на нас обоих, когда я, прильнув с очередным, миллионным за сегодня поцелуем, наконец вошёл в неё. Сара тут же обвила меня ногами, окончательно расслабляясь. Прикрыла глаза и отдалась чувствам, захлёстывающим, неукротимым, смывающим реальность нахрен. Темп нарастал, сердцебиение шкалило. Казалось, что ещё чуть-чуть, и четырёхклапанные органы проломят грудные клетки, раскрошив рёбра, лишь бы только всегда быть рядом и каждый миг, пока живы, биться в унисон. Думать, рассуждать, говорить? Эти функции выключились. Дыхание потяжелело. Момент истины… И мы, не сговариваясь, доверяя друг другу каждой клеточкой души, распахнув себя настежь и обнажив каждую эмоцию, столкнулись взглядами. Уверенность, что назад пути нет. И слов не было нужно, чтобы вновь прильнуть к любимой с поцелуем, раствориться без остатка, отдаться мгновению, позволить искренним желаниям быть наконец-таки реализованными, не оглядываясь на условности и рамки, навязываемые хоть всем Земным шаром разом. Так правильно и естественно. Доверчиво выдохнула мне в шею, забываясь в оргазме, настигнувшем нас одновременно. Как только я увалился рядом, моя родная улыбнулась, уложив ладонь на плоский животик. Я знал, о чём она думала, чего хотела больше всего на свете. Того же, чего и я. Мы больше не произнесли ни звука, переплелись в объятиях, тёплых, поддерживающих, а вскоре забылись в сморившем сне, убаюканные мерным дыханием друг друга.

Пятнадцатое февраля, 1987 год.

— Ты куда? — взволнованно произнесла Сара тихим голосом, щурясь от света, пробивающегося сквозь шторы. — Спи, маленькая, отдыхай, — усевшись на край кровати, я провёл рукой по её голове и мягко улыбнулся. — Алан зашёл, поедем сейчас узнавать, как там… — Хорошо, — любимая тоже села в постели, придерживая одеяло возле обнажённой груди. Усмехнувшись, подал ей ночнушку, что вчера так и осталась валяться рядом с основанием кровати. — Не грусти, — приободряюще произнёс я. — А сколько время? — удивлённо спросила жена. Мисс О’Нилл бросила взгляд на будильник, стрелки на котором замерли в немом молчании в районе цифры пять. Точно, утром в комнате было непривычно тихо, а я не сообразил даже, в чём дело. Не было противного тиканья, которое с появлением этого звенящего монстра поначалу раздражало так, что и спать получалось с трудом, а потом уже перестало причинять явный дискомфорт, но вот отсутствие звука… — Около одиннадцати, — ответил я. Видел, когда спускался на кухню, попить воды. — Поспи ещё, родная. Не знаю уж, во сколько буду, но и к Стиву с Адель заехать надо, да и в участок, возможно… Не знаю. Ребят послушать, что вчера ещё выяснили. Может, помощь какая нужна… — Да, хорошо, — Сара кивнула, а потом крепко-крепко обняла меня, оставив невесомый поцелуй на щеке. — Возвращайся скорее. — Постараюсь, — улыбнувшись, я вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

***

Алан рассказал о произошедшем после нашего с женой ухода во всех подробностях и красках. Как Адель со Стивом увезли в больницу. Как довольно быстро, на удивление, смогли потушить огонь, охвативший уже весь особняк. Как искали живых, но, конечно же, не нашли. Как в память навсегда впечатался запах пепелища и обгоревших тел, которые опознать было крайне сложно. Как страшно было даже думать, из-за чего всё вышло так, как вышло. Мы приехали в больницу, где нас проводили в палату, в которой находились сейчас ребята. Адель смотрела перед собой невидящим взором, когда Стив сидел рядом и что-то тихо говорил ей, держа за руку. — Вы как? — осторожно спросил Блэк. Моринг прикрыла веки, скрыв раскрасневшиеся белки глаз, но даже слёз уже, видимо, не осталось. — Домой скоро поедем, — тихо произнёс Роджерс. — У меня нет больше дома, — по-глупому улыбнулась Адель. Стив качнул головой и только поцеловал её в копну спутанных волос. — Чем мы можем помочь? — спросил я. — Свалить, чтобы больше нам никого не пришлось оплакивать, — резанула словами Моринг. Я кивнул Роджерсу на дверь, чтобы перекинуться парой слов, но он отрицательно помотал головой. Не мог оставить Адель одну. Тогда я подошёл сам и молча выложил на тумбу конверт, в который мы с парнями вложили посильную сумму от каждого. Безучастным не остался никто. Стив хотел было что-то сказать, окидывая нас с Аланом удивлённым взглядом, но я осторожно хлопнул его по плечу, бросив короткое: — От всех. Наклонился, слегка сжал руку Моринг в приободряющем жесте и молча вышел из палаты. Блэк подоспел вскоре, и мы покинули здание, наконец относительно выдыхая. — Хорошо, что вы вчера ушли раньше, чем мы свидетельствовали… Вообще не понимаю, чего Сару с собой потащил? — фыркнул Алан. — Сама поехала… Остановишь её, — пожал плечами я. — Не моё это дело, но беречь надо ведь, куда ей нервничать… Опровергать, кричать, бить себя пяткой в грудь, доказывать, что всё было не так, как преподнесла кучерявая крыса, тупо не было желания. Да и похер вообще, что они там думать будут! — Ага, — отмахиваясь. — А что скажешь по поводу слов Адель? — вздохнул Блэк. — Допускаешь, что всё действительно так? — Не знаю. С одной стороны, верю, с другой — нет, — немного подумав, ответил я. — Я вообще не понимаю, что происходит в последнее время. Всё вокруг — будто декорации какого-то херового театра. Рад бы логически объяснить происходящее, но уж слишком всё в ёлочку удачно складывается… — Не только о себе думай, — хлопнув меня по спине, выдал Алан. — Ты — не центр Вселенной. А от греха подальше… — Я тебя услышал, — перебивая. — Лив привет передавай. — Саре тоже.

Дом Тёрнеров

Взойдя на крыльцо, я несколько раз выдохнул. Нести домой груз тягостных проблем не хотелось. Расспроса, конечно, было не избежать, да и о том, что кроме Адель никто не выжил, всё равно придётся рассказывать, и всё-таки, натянув непринуждённую улыбку, я вошёл в коридор, оббивая налипший снег с конверсов. — Сара! — громко позвал я, но любимая вниз не спустилась. Наверное, вчера вымоталась, а сегодня, как и обычно бывало по воскресеньям, наверняка занималась домашними делами, да и легла отдохнуть. В какой-то мере даже полегчало, ведь в таком случае у меня было время взять себя в руки, чтобы не показывать, как меня разбило случившееся на самом деле. Все эти тайны Сентфорского закулисья, о котором я ни раз слышал, мельком, поверхностно, всегда были похожи просто на байки. На страшилки, которые рассказывают у костра или в какой-нибудь заброшке ночью, подсвечивая лицо фонариком. Но то, что выдала Адель… Если это и правда был не выбор Люка, барыжить… если эти события затрагивали в основном детей и подростков, иногда их родителей, как в случае с Сарой… Я тряхнул головой, словно так мог избавиться от мыслей. Не помогло, конечно же, но попытаться стоило. Всё, чего хотелось сейчас — обнять любимую и завалиться спать до завтрашнего дня, который готовил очередные столкновения, гадкие шепотки за спиной, обсуждение наших с женой отношений из-за каждого угла… Но это тоже предстояло пережить, деваться некуда. Поднявшись в комнату, осторожно приоткрыл дверь, не включая свет. — Маленькая… Но ответа не последовало, и я всмотрелся в темноту. Не было её! Щёлкнул выключателем, и отчего-то сердце забилось взволнованнее. — Сара! — громче крикнул я, и беспричинная паника поднялась к горлу. Метнулся в ванную, заглянул к маме, к Бобби, и только потом додумался посмотреть в обувную полку и в шкаф с верхней одеждой, куда щепетильная мисс О’Нилл всегда убирала ботинки и шубку, если не планировала никуда выходить из дома. Ни обуви, ни шубы. Пытаясь рассуждать трезво и, насколько это было возможно, спокойно, я остановился у комода и вцепился в столешницу. Решила, что явлюсь поздно. Пошла прогуляться. В магазин. К Роуз. Куда угодно! Вот-вот вернётся… Некстати вспомнилось исчезновение её матери, и я снова рванул в нашу комнату, и, подгоняемый бешено колотящимся в панике сердцем, распахнул створки шкафа. Увиденное немного успокоило, ведь все немногочисленные вещи супруги были на месте, аккуратно сложенные ровными стопочками. Наверное, на самом деле вышла ненадолго, а воображение, разжившись поводом поделать мне нервы, в долю мгновения умудрилось нарисовать самые страшные картины в голове. Даже усмехнулся, разозлившись на собственное состояние! Совсем, блядь, кукушка отлетела? Если бы каждый раз слушал тех, у кого разум помутился, у самого бы крыша уехала. И давно. Убедив себя, что ничего страшного произойти не могло, пошёл на кухню и занялся ужином. Есть хотелось — жуть. Нарéзал овощи и мясо, запихнул это всё в духовку и принялся за салат. Входная дверь хлопнула, и Бобби, всем своим весом выдалбливая ступеньки, понёсся наверх. — Будешь так топать, проломишь лестницу! Чинить сам будешь! — выкрикнул я. Сполоснув руки, пошёл к брату, планируя вытащить его на кухню, чтобы уж если не помогал, то хоть компанию составил. — Бобс, — начал я, дёргая ручку, но дверь не поддалась. — Эй! Ты чего там? — Уходи, Майкл! — надрывно выкрикнул он. — Ты чего? Что я тебя нахрен вчера послал? Ну извини, под горячую руку попал! Слышал же, что я на взводе был! — снова предприняв попытку войти в его комнату. — Уходи, говорю! — звучало точно нервно. Какого хера? — У тебя всё хорошо? — нахмурившись, я сильнее надавил на ручку. — Я хочу побыть один! — в дверь что-то прилетело. Кажется, это была какая-то книга, судя по звуку. — Скол оставит на двери, сам шпаклевать и закрашивать будешь, — поджав губу, выдал я. — Давай руки мой и иди вниз, хоть со мной там посидишь, пока Сара не вернулась. Ты, кстати, её не видел? — Отвали! — к голосу Тёрнера-младшего добавились истерические нотки. — Ладно-ладно, — капитулировал я. — Думал, расскажешь хоть чего интересного… — Кэнди убили! — прокричал он спустя несколько секунд. — Что? — я даже замер, в упор не понимая смысла двух слов, брошенных братом в истерике. Это что, шутка такая? Причём здесь эта овца вообще? Телефон ожил, и я, чертыхаясь, сорвался вниз, попутно прокручивая сказанное в сознании. — Да! — выпалил, пытаясь успокоить панику, снова беспричинно поднимающуюся в голове. Что-то не так. — Майкл… — усталый шёпот моей девочки на том конце провода заставил стиснуть трубку, чуть ли не кроша пластик в кулаке. — Что случилось?! Где ты?! — голос предательски сорвался, а спина тут же покрылась испариной. Я бросил взгляд на закрытую дверь в комнату брата в попытках удержать себя в руках. Звонила. Значит, во всяком случае, вряд ли куда-то впуталась. Значит, жива, не исчезла, уже половина дела. — Давай в сквере за больницей встретимся. Через минут двадцать… Мне нужно кое-что тебе сказать… И то ли линия оборвалась, то ли О’Нилл бросила трубку, но звонок завершился, и из динамика донеслись короткие гудки. Ёб твою мать! — Бобби! — заорал я, снова взмывая по лестнице, и принялся пинать закрытую дверь. — Какого хера случилось?! — Уходи! Иди к чёрту! Оставь меня в покое! Я было собрался выбить деревянную преграду к херам, но в последний момент передумал. Его объяснения — до пизды. Важнее всего сейчас было услышать, что хотела сказать Сара. В сквере, блядь! Не домой пришла, а в сквере встретиться захотела! Первой же мыслью, когда осознание ситуации достигло черепушки, стало закономерное ожидание того, что не всё так просто, что в этом звонке был какой-то подвох. Действительно ли О’Нилл там меня ждала? Если да, то одна ли? Её голос был… пустой? Ебаное всё! Нахуй ты, Тёрнер, вообще думаешь? Сдёрнув ключ от байка с крючка, залез в кеды и натянул кожанку. В последний момент вспомнил про ужин, сиротливо стоящий в духовке. Не планируя повторять судьбу особняка Морингов, чертыхнулся, подбежал к плите и вырубил её нахрен. А потом прыгнул на мотоцикл и, не страшась скорости, понёсся по блестящей ото льда дороге к странному месту встречи.

Сквер за Сентфорской больницей

Сара. Совершенно потерянная, с виду совсем крошечная сейчас, ссутулившаяся, обхватив себя руками, сидела на лавочке и смотрела в одну точку. Я бросил байк прямо на дороге и побежал к ней, даже не подумав, что неплохо было бы как минимум оглядеться по сторонам. Всё это было неважным. Хоть сотня недоброжелателей бы поджидала за деревьями. Моя маленькая, видимо, услышав шаги, встрепенулась и, поднявшись с места, медленно направилась ко мне, будто усталость и тяжесть всего мира легли на хрупкую фигурку, которая рисковала просто сломаться под этим весом. Лица на ней не было. Будто душу кто-то высосал, а безвольное кукольное тело оставил. — Сара! — выдохнул я, приблизившись. Сердце кололо и оттого болезненно колотилось в груди. Нервы уже не просто натянулись и оголились, липкая паника поглотила, не оставив шансов от этого чувства избавиться. Слишком много накопилось. Слишком всё вокруг было слишком. Любимая отвела взгляд и легонько отстранилась. Её холодность обожгла. — Майкл, я уезжаю, — сорванным голосом просипела она. — Сара… Что происходит? — сначала не восприняв услышанное вовсе, я осторожно докоснулся плеча, сокрытого светло-серым мехом. А через пару секунд сказанное женой попало в мозг отравленной стрелой. Внутри себя я тут же завопил. Мысленно рвал и метал, тряс её, что есть силы, требуя объяснений. Вот так просто: «Я уезжаю». Вот. Так. Просто! Я уезжаю. Маленькая О’Нилл — сейчас казавшаяся ещё более маленькой, чем всегда, до ужаса потерянная, неживая, уставшая бороться — прикрыла глаза, роняя крупные слёзы на щёки. Только не нахуевертить, не в этот раз! Выяснить, аккуратно, чтобы не спугнуть, ведь, кажется, сейчас что-то между нами натянулось, и одно только неверное движение, и этот канат лопнет, словно нить тонкая. — Бобби закрылся в комнате и не выходит, — осторожно начал я, пытаясь соединить происходящее в пазл в своей голове, хоть относительно трезво рассуждая. — Во что вы ввязались? — спросил я наудачу. — Кэнди больше нет… Её… убили, — прошептала жена, вздрогнув. — Мама… Мистер Никсон… — Что?.. — настороженно бросил я, а лидокаин брызнул куда-то под лопатки. Дышать уже спокойно не мог, разрывался на атомы, не понимал решительно нихера. — Мама… Кэнди попросила встретиться и объяснить… Сказала, что сделала всё это, потому что так нужно было… И про маму… Поэтому я… Мама… — Сара всхлипнула и снова обхватила себя руками. — Что мама? — мой голос тоже дрогнул, а во рту пересохло. Подсознание, конечно же, услужливо нарисовало самое страшное. Миссис О’Нилл… — Цела… но физически только если… а шериф в критическом состоянии… Полицейские откуда-то узнали, где её держат… Не бросала она меня, — разрыдавшись уже в голос. — Майкл… Я тут же дёрнул жену к себе, стискивая в объятиях так крепко, как только мог. Господи, как же сильно её колотило! В жизни не чувствовал такой дрожи от человека… — Я уезжаю в Балтимор. Навсегда, я не вернусь, — безапелляционно произнесла О’Нилл. — Я хочу, чтобы ты поехал со мной… Я не представляю жизни без тебя! Но здесь жить мы не сможем — в прямом смысле. Как Люка и его семью сожгли, как Кэнди убили… Как шерифа подстрелили… Сэма Льюиса. Последнее имя пыльным мешком ебануло по башке. Твою мать! Льюисы ведь тоже когда-то были приезжими… Давно. В семьдесят пятом, что ли… Чересчур много совпадений. Так много, что совпадениями это всё не то, что язык не поворачивался более назвать, но и в мыслях с этого момента не получалось. Меня покачнуло. Из лёгких будто воздух выбили, а как его вдохнуть, я даже вспомнить не смог. — Родная… Я хотел что-нибудь сказать. Хоть что-нибудь! Расспросить, возможно. Может, попробовать переубедить. Может… — Поезд в полночь. Если не решишься со мной уехать, не приходи вообще, — мертвенным голосом прохрипела она, разрезая что-то в организме. Оставила поцелуй на моей щеке, будто бы прощальный, и, отступив, сбежала прочь. Догнать, вразумить, поговорить? О том, что это можно было бы сделать, до меня дошло только тогда, когда из вида Сара уже скрылась. На негнущихся ногах я подошёл к лавке, куда уселся, пытаясь собрать крупицы невоспалённых уголков разума в кучу, но даже чего-то хотя бы относительно адекватного в голове отловить оказалось невозможно. Миссис О’Нилл нашлась. Шериф, видимо, в реанимации. Сэм, Люк, Кэнди… На всех, если честно, насрать. Сара. Дрожащими руками я достал сигареты и попытался подкурить. Колёсико на зажигалке не поддавалось, потому как я попросту не мог по нему попасть. Копаться в причинах, рассуждать об услышанном и увиденном? Какой во всём этом был теперь смысл? О’Нилл не оставила мне выбора, не дала возможности оспорить, просто назвав место и время, после чего исчезла. Полночь. Момент, когда решится всё. Когда проблемы, нажитые в Сентфоре, в нём же и останутся. Когда поезд тронется… Всё же я кое-как смог справиться с огоньком и скурил штук пять подряд точно, пока от переизбытка никотина не начало подташнивать. Пока руки не задубели окончательно, теряя чувствительность. Пока холод, (ведь это был именно он?) не заставил организм сотрясаться в агонии. Башка не варила. Кашель снова душил, хоть сколько-то отрезвляя. Хоть какая-то польза от ебаной простуды! Забив к херам на байк, я побрёл в сторону дома, катая по черепушке несвязное: уедем-Майкл-пожалуйста-уедем-пожалуйста-Майкл, я-уезжаю-я-уезжаю-я-уезжаю-в-Балтимор-навсегда. Ноги немели от мороза. Стопы и вовсе уже пекло от него же. Прийти домой. Выключиться. Во всех смыслах. Сон. Херовый сон. Бред.

Дом Тёрнеров

Наша с Сарой комната встречала тишиной. И когда это вдруг «моя» комната так легко и непринуждённо, так естественно успела трансформироваться в «нашу» комнату? Я прожил здесь восемнадцать лет. С женой же мы прожили в этой комнате около недели. И больше я не мог представить, что её не будет рядом. По-детски забравшись на кровать и подтянув колени к груди, уткнулся в них и прикрыл глаза. Мама и Бобби. Дом. Отец. Друзья. Работа. Футбол. Школа. Драконы. Сара. Запустив ладони в волосы, я с силой сжал башку, от тупой боли в которой звенело в ушах. С силой ёбнул кулаком по комоду, а потом ещё пару раз. Уехать. Как? Как, когда вся моя жизнь была выстроена здесь? Как, если здесь, в Сентфоре, мои корни? Как, если… без неё? Сорвавшись с места, рванул к Бобби в комнату, и от неожиданности, что дверь поддалась сразу, почти ввалился внутрь. Сдёрнул потерянного в пространстве брата со стула, сгребя его буквально за шкирку. Не контролируя себя, да и плевать на всё вокруг хотел — как обычно, собственно — встряхнул. — Что там произошло? Говори! — снова встряхивая обалдевшего Тёрнера-младшего. — Видит Бог… Видит Бог, если ты сейчас в подробностях не расскажешь, я собственноручно придушу тебя! — Ты охренел?! — Бобби будто из воды вытащили, и он тут же очнулся, с силой попытавшись оттолкнуть меня. — Отпусти сию секунду! — Какая ёбань произошла; что с Сарой случилось?! — перейдя на крик. От нервов меня колотило, а крышу нахер сорвало окончательно. Всё. Приехали. Дожили, блядь! — Я ничего не скажу. Бей. — Скажешь! — Бей! Я отшатнулся. Бросил взгляд на часы. Вытащил из кармана куртки, которую так и не снял, ключ от байка и впихнул его брату в руки под полный непонимания и некого недоверия взгляд. — Парням кому-нибудь скажешь, что возле сквера за больницей стоит. Пусть пригонят, — и отступил. Какой во всём этом теперь был смысл? Какая, нахер, разница?.. Шепчущий скрежет перрона пробивался откуда-то из ваты. Первый путь. Символично, наверное? Всё. Не чувствовал сам себя. Всё — не со мной. Не в реальности. Хуёвое кино. Я не видел обратной дороги, её и не было. С сотней якорей, привязанных к ногам, брёл к этому месту от дома. С каждым шагом тяжесть только нарастала, а шёпот в голове подначивал развернуться. Раздирал и без того искромсанные нервы, проходился по ним острыми лезвиями, нанося новые увечья. Сомнения, сожаления… Бросить всю свою жизнь? С каждым сантиметром всё сложнее. Всё тяжелее осознать, что ты вот-вот пошлёшь родной город нахер и свалишь начинать с чистого листа. — Навсегда. Я не вернусь, — звенело набатом в памяти. Не я. Не со мной. Подсознательно, наверное, довольно давно уже знал, что итог будет именно таким, но до последнего верить в это не хотел. Да и сейчас поверить не мог. Всё не так, всё неправильно, всё… Остановился в самом начале перрона и через силу вдохнул полной грудью, прикрывая веки. Даже глубокий вдох причинил самую настоящую физическую боль. Саднило в груди, ныли мышцы. Звуки окончательно растворились. Где-то в уголке души шевельнулась надежда, что спустя время Сара одумается. Но она тут же была похоронена непоколебимой уверенностью в том, что нет, никогда, не после того, что случилось. Уйти, не оборачиваясь? Забыть всё, что нас связывало, вырвать её из сердца? Или шагнуть вперёд, перечёркивая прошлое и принимая настоящее? Самое важное решение, которое в корне меняло судьбу. Среди сотен людей, погружающихся в вагоны, искал взглядом только одного-единственного человека. Ту, за которой всегда бросался в омут с головой, не оглядываясь ни на какие обстоятельства. Но всё ещё не решался ступить вперёд, замерев. В голове, не задерживаясь, проносились обрывки перемешанных воспоминаний. Детство. Родительские улыбки. Первые друзья. Школа. Разгрузочная станция неподалёку. Мольба срывающимся голосом: «Майкл, уедем»… Мама. Брат. Дом. Могила отца. Работа. Акварельные глазки… Ёлка, посаженная нами с папой в сквере. Базилика Святой Елизаветы Сеттон. Магазинчик на УКЗ, наше первое общее дело. Ребята. Драконы. Футбольная команда. Ласковые ладошки, дрожащие в моих руках… Пожалуйста. Уедем. Всё это развеивалось, постепенно оставляя перед взором только поезд, следующий по направлению в Балтимор. Последняя черта. Ты её потеряешь. Какая к чёрту жизнь без неё, если твоя жизнь в ней заключается? Ты перед Господом клялся, Майкл… Выдохнув, сделал шаг. А потом ещё один. И будто цепи рассыпались. Снова вдохнул полной грудью — и воздух с примесью запаха креозота наполнил лёгкие. Больше не жгло. Не тяготило. — Ты — моя женщина. Я с тобой через всё. До конца. Поправив сумку на плече, рванул вдоль поезда, лавируя между пассажирами и провожающими. Высматривал светлую макушку, то и дело оглядываясь, не пропустил ли. Где ты, маленькая? Толпа рассасывалась. Люди заходили в вагоны, постепенно занимали свои места. Моя девочка, одиноко стоящая посреди перрона, взволнованно рассматривала прохожих. Я, кажется, за несколько десятков метров почувствовал, как сильно она волновалась. Как ждала, не зная наверняка… Да как, чёрт, могло быть иначе?! Даже замер на мгновение, когда Сара подняла акварельные глазки, полные сожалений, и мы встретились взглядами. Миг, растянувшийся на Вечность. Ещё мгновение. И мы бросились в объятия друг к другу. Подхватив её на руки, сжал так крепко, как только мог, даже не беспокоясь, что мог причинить дискомфорт. — Ты пришёл… Пришёл… — словно бы в неверии прошептала жена, обливая меня горячими слезами, щипающими моё обветренное лицо. — В счастии и несчастии… — с особым трепетом и волнением улыбнулся я, поставив её на землю, и оставил невесомый поцелуй на лбу. Всё правильно. — Как же я боялась… Но я не дал договорить. Устроил палец на пухлых губах и качнул головой. — Куда нам? — вновь приободряюще улыбаясь, спросил я. — Ноль один, двенадцать, — мисс О’Нилл кивнула вдаль. Крепко сжав хрупкую ладошку супруги, поднял сумку и уверенно повёл её к вагону. Свет последнего фонаря, озаряющего платформу, чем-то напоминал Паргелий. А за спиной почти что полную Луну окутывало свечение, называемое Параселеном.

И страх ушёл И я понял Что больше никогда Другого и не захочу.

И колёса размеренно застучали…