Пианист в Доме Грусти

-Может быть, он умер? -Ты иногда такой тупой, Лукас. -Он в отрубе слишком долго! Я все еще думаю позвать пиявок Кэрроу. -Додумайся, тогда они нас вместе с ним увезут в Тихий корпус. -А ты хочешь весь день сидеть в одной комнате с трупом, Дастин? -Я же уже сказал, что он не мертв! Посмотри, он дышит. И пальцы шевелятся. Он просто спит… -Почему он должен спать около моей кровати, а не твоей? Вдруг он психопат, который убил своего одноклассника, а потом сожрал его глаза! -Еще чуть-чуть и я сожру твои глаза, клянусь. Два голоса спорили слишком громко, отчего Уилл проснулся. Все его тело сильно затекло, суставы тянуло болью, чему виной отчасти была неудобная кровать, на которой он лежал. Пружины, казалось, впивались в позвоночник и ребра так сильно, что складывалось ощущение, будто они вкручены в его мясо. Юноша поморщился и медленно пошевелил рукой –поднял ее и согнул в локте. Спорящие люди замолчали. Это молчание длилось несколько секунд, после чего послышалось возмущенное шипение и скрип пружин. Уилл совершенно не помнил, где он и почему. Голова казалась набитой ватой, мысли путались, а воспоминания вчерашнего дня будто исчезли. Только откуда-то взявшееся чувство разочарования и обиды. Оно и не покидало его сознание, но теперь, когда юноша проснулся, кислотным дождем стекало по стенкам черепа, вызывая ноющую боль. -Эй, дружище, ты как? –приятный голос был совсем близко. Приоткрыв глаза, Уилл увидел над собой широкое улыбающееся лицо. Это был парень, на вид лет шестнадцати, не больше. Его кудрявые волосы образовывали аккуратное облако вокруг круглой, как шар для боулинга, головы. Дружелюбная улыбка была почти беззубой, если передние резцы и имелись, то они были слишком малы, что придавало лицу парня глуповатый вид. Он заметно шепелявил, но тон его голоса был очень мягок и приятен. -Может он немой? — второе, более узкое лицо перекрыло ту небольшую часть потолка, которую было видно из-за кудрявого гнезда на голове первого парня. Это лицо наклонилось совсем близко к Уиллу, словно он был бактерией в пробирке. -Прекрати его пугать, Лукас! –кудрявый больше не улыбался. Раздраженно фыркнув, он потянул второго за плечо. Лукас действительно производит слегка пугающий эффект. Он удивленно выпучил глаза, желая рассмотреть лицо новенького во всех подробностях. Пухлые губы, темная кожа, острый взгляд и идеально белые, почти сияющие, зубы. Уилл мог бы даже назвать его красивым, однако в глазах парня не было той теплоты, с которой смотрел первый юноша. Одежда на ребятах была одинаковая — серая льняная футболка с длинным рукавом и такие же околоспортивные штаны. На ногах белые закрытые тряпичные тапочки. Не сразу шатен обнаружил, что он и сам одет в этот унылый комплект. Парни отступили от кровати на пару шагов, чтобы дать Уиллу возможность прийти в себя. Шатен аккуратно приподнялся на локтях и оглядел небольшую комнату. Маленькое помещение оказалось практически пустым, лишь три высокие кровати, небольшой письменный стол, три крошечные тумбочки и огромный платяной шкаф. Вся мебель облепила стены, образуя посреди комнаты большой пустой участок. Не сложно было сказать, на каком этаже находится эта комната, потому что потолок здесь был под наклоном, что создавало впечатление, будто они под самой крышей. Из широкого окна можно было увидеть внутренний дворик пансионата и небольшую часть Третьего корпуса. Естественно, место в самой узкой части комнаты досталось Уиллу. Слева стена переходила в потолок практически от самого пола. Когда юноша осторожно сел на кровати, его макушка совсем немного не доставала до тяжелых балок. Подняв голову, он с тоской оглядел практически нависающее над ним сооружение. -Не волнуйся, мы отодвинем твою кровать, чтобы…-кудрявый осекся, когда встретил твердый взгляд шатена –чтобы тебе было…удобнее –он стушевался и поспешил занять свое место у окна. События прошедшего дня кляксами появлялись в сознании, расставляя все на свои места. -Я в пансионате? –Уилл хмурился, только сейчас вспоминая погоню за отцом и резкую боль в шее. Рука непроизвольно дернулась к пострадавшему участку, но нащупать там ничего не удалось, лишь кожа немного болезненно реагировала на легкое надавливание. Темнокожий, чья кровать стояла у другой стены и находилась ближе к Уиллу, несдержанно усмехнулся. -Ага, в пансионате для преступников и шизиков! Психотошная школа, скажу я тебе… -Ради всего святого, Лукас! –шепелявый закатил глаза и улыбнулся Байерсу –Не обращай на него внимание. Я Дастин, кстати. А тебя как зовут? Оба парня обратили к нему взгляды, но Уилл уже встал с кровати и стащил с себя футболку. Он предполагал, что тот маленький чемодан, который Лонни оставил на крыльце этого учреждения, находится где-то поблизости, но, оглядевшись, ничего не обнаружил. -Эй, чувак, ты что творишь? –Лукас залез на кровать с ногами, будто Уилл не футболку снял, а опрокинул ведро с кислотой. -Мне нужно уйти отсюда –Байерс серьезно посмотрел на парней, которые переглянулись с одним и тем же сложночитаемым взглядом, но промолчали –Я не псих! –его звонкий голос отразился от стен и, казалось, завис в воздухе на несколько мгновений. -Ох, ну да. Поверь, здесь нет психов –темнокожий невесело рассмеялся –Ни одного. Вот, например, слепой Тэдди убил всю свою семью просто потому, что они мешали ему смотреть телек, а старуха Дрисколл жрала живых крыс на своем крыльце, но это была такая диета… -Ты не сможешь уйти –голос Дастина был усталым –На много миль нет ни единой души. Лечебница обнесена высоким забором с трех сторон, за ним следит смотритель-Артур. Черт знает, как он это делает, но он в курсе любых передвижений по участку. Даже белку заметит. С четвертой стороны свобода и простор, только вот сначала нужно преодолеть обрыв в сотню метров, у подножия которого тебя будут ждать острые, как бритва, скалы и мощные волны, способные размозжить твое худое тельце об эти камни, как муху о лобовое стекло –кудрявый говорил буднично, будто рассуждал о погоде за окном и планах на пикник –Выход отсюда только один –в заколоченном гробу, но вряд ли тебе это понравится. Описанная парнем картина убила те крохи надежды, что теплились в Уилле. Все еще комкая в руках футболку, он сел обратно на кровать и горестно опустил голову. Отсюда нет выхода. Лонни сдал его в психушку и не собирается забирать. Теперь Уилл Байерс официально псих. Тишина сохранялась около минуты, за которую два юноши беззвучно и агрессивно спорили. Дастин давил авторитетом, а Лукас взмахивал длинными, как крылья Пегаса, руками. В немом споре победил Дастин. Кашлянув, он бросил в Лукаса последний испепеляющий взгляд и спокойно обратился к шатену. -Как ты понимаешь, мы все застряли здесь. Если уж нам суждено нести это бремя вместе, может быть, стоит познакомиться? Поверь, все окажется не таким ужасным, если ты не будешь держаться одиночкой. Логика в его словах была бесспорно. Уилл посмотрел на парней, которые, казалось, знают друг друга всю жизнь. Он успел заметить, что они могут общаться одними взглядами, досконально зная эмоции и выражения друг друга. Впишется ли он в этот маленький круг? Хочет ли он вообще вписываться? Познакомиться и успокоиться сейчас казалось равным тому, что он признает свою ненормальность и добровольно останется в этом месте. Упрямый голос в голове ревел, как раненый зверь, требуя бунта. Все существо Уилла хотело биться в истерике, кричать, топать ногами, царапать и кусать каждого, кто попытается его успокоить. Он должен был выразить свой протест! Но вместе с тем он понимал, что такое проявление эмоций лишь усугубит положение. Он в психбольнице. И, если верить словам Дастина, путь отсюда только через морг. Но ведь это больница, верно? А значит, из нее могут выписать. Осталось лишь доказать, что он не болен. А для этого стоило хотя бы начать вести себя как нормальный человек, а не пялиться на тех единственных людей, которые здесь общаются с ним действительно дружелюбно. -Уилл –юноша скованно улыбнулся и надел футболку –Извините, не хотел вас напугать. Облегченный выдох со стороны кровати темнокожего привлек внимание парня. Подняв руки в сдающемся жесте, кареглазый улыбнулся. -Ты тоже извини, я подумал, что ты серийный убийца или каннибал. Или серийный убийца-каннибал. Я Лукас –парень встал с кровати и протянул руку. Сжав широкую ладонь в своей, Уилл с грустью подметил, что брюнет совсем не кажется ненормальным. Обычный подросток, каким являлся сам Байерс. Ничего «такого», что могло бы загнать его в это место. Однако возможно, нужно лишь копнуть поглубже… -Как давно я…спал? –юноша взял маленькую скомканную подушку и обнял ее в попытке согреться. Его сильно знобило, но, казалось, двум другим обитателям комнаты было вполне комфортно. -Со вчерашнего вечера. Мы уже думали, что ты окочурился или изначально был овощем…- Лукас пожал плечами. Байерс поежился. Неужели здесь такое бывает? -А сколько вы здесь? –он оглядел кровати ребят, подмечая что они очевидно уже давно в их пользовании. На спинке кровати Дастина были нарисованы через равный промежуток вертикальные линии неизвестного предназначения, а на тумбочке Лукаса неаккуратно вырезаны инициалы «Л.С». -Десять месяцев и одиннадцать дней — четко сообщил Дастин –Лукас всего полгода. -Мои предки решили, что сдать меня сюда будет милым подарком на Рождество –темнокожий хохотнул и пожал плечами –А тебя за что? Вот Дастин у нас мегамозг! В пятом классе его средний балл стал лучшим среди выпускников по штату. -Все верно –кудрявый кивнул и широко улыбнулся -Наверное, ты не очень понимаешь, что такого ужасного в большом уме. Ответ прост — если ты умный, то не нужно пугать родителей своими планировками водородных бомб. Уилл удивленно вскинул брови, но даже после пояснения не до конца понимал мотивов родителей Дастина. -А я слишком активный, если много нервничаю, то начинаю нести всякий бред… Ну и приемную мать напугал тем, что увидел призрака на кухне. Оглянуться не успел, как я уже тут -Лукас, наоборот, был весел и, кажется, считал свое злоключение здесь очередным приключением –Ну, а ты? Две пары заинтересованных глаз уставились на него. Уилл долго молчал, пытаясь понять мотивы Лонни, но не видел на это никаких причин. Даже если в этом мире гиперактивность и высокий интеллект были отклонениями, он все равно никаким образом не мог попасть под шаблон "ненормальности". -Я…не знаю –он пожал плечами, искренне удивляясь своему присутствию здесь. -Тоже приемники? — темнокожий смотрел понимающе — Не парься, на вид ты нормальный. А если тебя взяли из приюта, то точно сдадут в психушку. Государство щедро платит им за подопытных крыс. Нужно же на ком-то тестировать… -Лукас, заканчивай –Дастин вновь звучал строго. Байерс не стал говорить, что сюда его привез родной отец. В конце концов, Лонни никогда не участвовал в жизни Уилла. Казалось, они друг друга толком не знают… Тем более, разве родной отец так поступит? Только тот, который хочет лишь нажиться на своих "ненормальных" детях. -Тестировать что? –шатен вскинул брови, чувствуя, как липкий страх стягивает внутренности. Что за ужасы творятся в этих стенах? -Ничего, Лукас просто выдумывает –кудрявый поднялся с кровати и принялся поправлять и без того ровно лежащую подушку –Видишь ли, этот умник считает, что те лекарства, которые мы принимаем каждый день –экспериментальные. На самом деле нет никаких оснований так думать. -Брось, Дастин, ты сам знаешь, что я прав! — юноша не унимался. Он готов был начать сыпать аргументами, когда в дверь постучали. Один тяжелый удар, после которого наступила тишина. -Мы идем в комнату отдыха –пояснил Дастин, направляясь к двери –Проведем там час до ужина, а потом вечерний обход и отбой. Уилл поднялся со своего места и пересек комнату. Его очень интересовало, куда пропали его вещи и было ли вообще в том чемоданчике что-то, что принадлежало ему. -И, кстати, Уилл, –Дастин замер, держась за ручку двери –следить за порядком будут Кэрроу. Советую тебе не злить их и делать все, что они скажут. Ну все, идем –кивнув двум парням, он потянул на себя дверь и вышел в темный коридор. Уилл порывался узнать, что такого в этих «Кэрроу» и почему с ними нельзя спорить, но, видимо, все было настолько очевидным, что ему решили это не объяснять. Плохо освещенный коридор уходил в обе стороны от их палаты. Обернувшись, юноша увидел скошенную табличку, на которой криво расположился номер «107». Комната находилась практически в самом конце коридора, справа было всего две палаты и дверь, ведущая к лестнице, но ребята двинулись в противоположную сторону. Эта часть коридора была значительно лучше освещена. Всего на этом этаже Уилл насчитал четырнадцать палат по двум сторонам. Однако он не видел, чтобы кто-либо еще покидал свои комнаты. -А что там? –обернувшись, он указал на дальнюю дверь. -Служебный проход, мы туда не ходим –с расстановкой пояснил Дастин, уверенно направляясь к двухстворчатым дверям –Мы живем на третьем этаже. Занято здесь лишь четыре палаты. Считается, что сюда селят самых «нормальных». На втором этаже более чокнутые и требовательные –пройдя к широкой деревянной лестнице, они стали спускаться. -Требовательные? –Уилл с интересом оглядывался, все еще не в силах сопоставить в уме убранство этих зданий и их назначение. Второй корпус значительно отличался от того, в котором юноша был вчера. Здесь все выглядело так, будто еще пару десятков лет назад это был жилой дом какого-нибудь чиновника. Очень богатого и ценящего антиквариат, поскольку огромные картины в рамах странно походили на подлинники. Парни спускались прямиком на первый этаж. Они миновали двери второго пролета, откуда высокий худой санитар вывозил дряхлую старушку. -Да, за этими людьми нужен особый уход. Вот там настоящий аншлаг! Все палаты битком забиты, иногда их селят на наш этаж, но только в крайних случаях –кудрявый коротко кивнул в сторону бабульки, которая, как подумал Уилл, была давно мертва. Первый этаж оказался сконструирован так же, как и два верхних. Он представлял из себя длинный коридор с множеством дверей. Только здесь комнаты располагались лишь с одной стороны, с другой коридор сквозь высокие окна освещало солнце. В каждой комнате также имелось окно, выходящее на улицу, и еще одно, выходящее в тот самый коридор - некая система слежения за пациентами. Уилл с интересом заглянул в первую комнату, но увидел там лишь письменный стол, кушетку и широкую ширму. -Это смотровая. Сюда приводят на перевязки, мелкие процедуры и прочее. Мы здесь практически не бываем –Дастин продолжал идти во главе, с важным видом рассказывая о каждой детали –А вот здесь наша комната отдыха –парень зашел во вторую дверь. Перед ними появилась огромная и прекрасно освещенная комната с выходом во внутренний дворик. Каменный пол здесь был застелен большим узорчатым ковром, на котором расположились маленькие квадратные столики. В комнате уже находилось порядка пятнадцати человек. Каждый занят своим делом, никто не обратил никакого внимания на появление трех новых человек. Из двух стеклянных дверей, украшенных витиеватыми узорами, в комнату проникал теплый уличный воздух. Тонкие кружевные шторы на высоких окнах плавно раздувались парусом над широкими деревянными подоконниками, почти уходящими в пол. Стены были обтянуты нежно-зеленым бархатом, что наверняка должно было действовать успокаивающе. Пока Дастин и Лукас шли к центральному столику, Уилл с интересом разглядывал отдыхающих здесь людей. Все они казались нормальными, хоть и немного странноватыми. «Мертвую» бабульку санитар закатил в комнату и оставил у распахнутого окна. Оказавшись на свежем воздухе, женщина сделала глубокий вдох впервые за все время, что Уилл за ней наблюдал. -Видишь? Тут нечего бояться –Дастин обвел окружающих взглядом и очень тепло улыбнулся. -И все они жестокие преступники? –Байерс понизил голос, боясь быть услышанным. Никому неизвестно, что вытворит безобидная бабулька, услышав такое в свой адрес. -Не все — Лукас наклонился к столу и, замаскировав движение под почесывание подбородка, указал на человека в дальнем углу комнаты. Это был парень года на три старше их. Он сидел на стуле и медленно раскачивался взад-вперед. Он что-то тихо бормотал, обращаясь к стене, от чего по спине Уилла поползли мурашки –Это тихушник-Питер. Он очень болтлив, не советую заводить с ним разговор. Не сделал ничего плохого, даже ни одной мухи не убил, а все равно оказался здесь. -Тихушник? –Байерс нахмурился. Он видел, что с парнем определенно что-то не так, но не мог понять, что именно. Да и как он может быть болтливым тихушником? -Он болтает обо всем на свете, но ни за что не скажет, что обоссался или обосрался –Лукас вообще не заботился о том, что его слова могут услышать многие, в том числе тихушник-Питер –Он гадит прям себе в штаны, представляешь? И всегда такое хитрое лицо делает… Брр, ты сразу поймешь, что пахнет сладеньким…- темнокожий хохотнул и неодобрительно покачал головой — Мы не знаем, из-за чего, но чердак у него поехавший. Зато с ним можно торговаться! Он ненавидит яблоки, зато обожает мармелад. За горстку мишек можно выпросить яблоко, а иногда и два. Уилл поморщился и снова посмотрел на сидящего в углу человека. Только после слов Лукаса он заметил, что на парне подгузник. Неприятное и тошнотворное чувство пришло вместе с осознанием того факта, что некоторым взрослым необходимы подгузники. Байерс привык жить в мире, где старшие всегда самостоятельны, работают и растят детей, а здесь…здесь все было иначе. Новые знакомые резко отпрянули от стола и сели на своих местах прямо. Уилл непроизвольно повторил то же самое и оглянулся в поисках причины такого поведения. А причина была. И даже не одна. Два высоких широкоплечих человека в форме санитаров вошли в комнату. Суровые лица, редкие сальные волосы ужасного оттенка смолы, искривленные в отвращении губы и пустые глаза. Только при внимательном рассмотрении Уилл понял, что один из этих людей — женщина. Между этими двумя было бесспорное сходство, будто обоих лепили из одной грязи. В прямом смысле слова. Слева над грудью у каждого было вышито «А. Кэрроу», что подсказывало о родстве этих двоих. Байерс с ощущением чего-то нехорошего следил за тем, как санитары поочередно подходили к каждому пациенту и вручали крошечный пластиковый стаканчик с таблетками. Женщина двигалась грубо и резко, снимая огромными пальцами очередную порцию с подноса, который держал мужчина. Они настолько не вписывались в атмосферу комнаты, что становилось жутко. По иронии именно эти два человека показались Уиллу ненормальными. Больными. Когда очередь дошла до их стола, Дастин и Лукас послушно приняли свои стаканчики. Уилл же, получив порцию лекарств, с сомнением оглядел три разноцветные пилюли. Он не беседовал с врачом, как они могут кормить его какими-то таблетками? -Нет –мотнув головой, он поставил стаканчик на стол и уверенно посмотрел на санитаров –Я не буду это пить. Справа тихо зашипел Дастин, призывая его заткнуться и принять таблетки, на что Уилл еще раз мотнул головой. -Все должны пить –держащий поднос мужчина говорил низким грудным голосом, делая большие паузы между словами. Он звучал как робот, повторяющий команды. -Извините, но я не хочу отравиться –Байерс упрямо игнорировал строгие взгляды трех человек, один из которых принадлежал Дастину. -Все должны пить –вновь повторил мужчина и, взяв стаканчик, сунул его в лицо Уилла. Действуя инстинктивно, юноша оттолкнул руку санитара, из-за чего таблетки рассыпались по полу. Он не успел ничего понять, как ситуация вышла из-под контроля. Медленно поставив поднос на стол, мужчина взялся за края футболки юноши и одним рывком поставил его на ноги. Уилл почувствовал, как сильные грубые пальцы сжимаются на его горле. Тщетно пытаясь сделать глоток воздуха, Байерс дернулся в руках Кэрроу и тихо захрипел. Женщина в это время собирала рассыпавшиеся по полу таблетки. Она без особой осторожности останавливала ладонью катящиеся по каменному полу пилюли и сгребала их толстыми пальцами. Пока она это делала, мужчина грубо сдавил челюсть Уилла, заставляя его открыть рот. Юноша зашипел, пытаясь отклониться назад и вырваться, но чем больше он сопротивлялся, тем сильнее пальцы на его челюсти сжимались. Когда казалось, что санитар вот-вот сломает его кости, женщина выпрямилась, держа на ладони все три таблетки. Она с отвращением на лице склонилась к Уиллу и одним движением запихала таблетки в приоткрытый рот. Выплюнуть горечь ему не дали, резко и с силой сжав челюсти, от чего пилюли раскрошились между зубами. Окружающие никак не реагировали на происходящее. Только Лукас и Дастин вскочили со своих мест, а бородатый дедушка ехидно рассмеялся из своего угла. Уилл зажмурился, пытаясь вытолкнуть отвратительную массу изо рта. Он не сразу понял, что оказался на полу. Санитары все еще стояли над ним, глядя сверху вниз. В их глазах читалось только презрение. Уродливые лица исказились еще больше. Все еще морщась от горечи, шатен отполз на локтях в сторону, лишь бы не видеть эти гримасы. Он тяжело дышал, пытаясь восстановить дыхание. Кожа шеи горела, будто к ней приложили раскаленный утюг. Мерзкое чувство унижения заставляло щеки полыхать. Когда ковер закончился под ладонями, Уилл сел и задышал ровнее. -Нужно быть послушным –тонкий детский голосок раздался прямо за спиной, от чего Байерс дернулся и обернулся. Позади него прямо на полу сидела девочка лет пяти. Она увлеченно рисовала, склонившись над листом бумаги и мурлыкая под нос известную только ей песню. Собранные в два высоких хвостика вьющиеся волосы подпрыгивали от каждого движения головы. Она не смотрела на Уилла, но он был уверен, что обращалась она именно к нему. -Что ты сказала? –он все еще чувствовал боль в горле, поэтому голос казался ему хриплым и совсем не дружелюбным. Девочка подняла на него свои огромные карие глаза и слабо улыбнулась -Нужно быть послушным –она говорила тихо и очень мягко, словно убаюкивала крошечного котенка. Взгляд у нее преисполнен нежности, но сложно было понять, это из-за присутствия Уилла или ее глаза всегда так сияют. Байерс удивленно вскинул брови, но промолчал. Он не мог даже вообразить, что здесь делает такое создание. Казалось, эта малышка излучала любовь и ласку, но она сидела совсем одна прямо на полу. Что не так с этим местом? -В этом доме живут люди, которым грустно…-девочка хлопала огромными глазами, вновь вернувшись к своему рисунку — не бойся, они помогут тебе. Иногда это больно и страшно, но в конце дня всем раздают конфеты. Уилл поежился от жутких слов своей юной собеседницы и неживого холода. Он все еще мерз, и теплый солнечный свет никак этому не помогал. -Слышишь? –малышка прикрыла глаза, замерев с карандашом в руке, словно прислушивалась к музыке –Он всегда играет, когда ему больно. Байерс прислушался, на какое-то мгновение ему показалось, что он действительно слышит мелодию, призрачную и красивую, но это оказался только ветер. -Кто «он»? –юноша хмурился все сильнее. Он отказывался верить, что с этим ребенком что-то не так. Наверняка есть логическое и здоровое объяснение такому поведению. Девочка была настолько милой и теплой, что подумать о ней, как о сумасшедшей… -Уилл, вставай –крепкие руки Лукаса рывком подняли его, лишая возможности услышать ответ малышки. Подхватив нового знакомого под руку, темнокожий направился к двери во двор, где их уже ждал Дастин. -Какого черта ты болтал с Холли Уилер?! –брюнет быстро пересекал двор, направляясь к пустому фонтану. Уилл плелся следом, после короткого общения с девочкой он и думать забыл о произошедшем парой минут ранее. -А что с ней? –он вновь хмурился. Казалось, еще немного и его брови срастутся вместе над переносицей. -Она ни с кем не говорит –Дастин сел на каменную скамейку и подставил лицо прямым солнечным лучам –Она уже была здесь, когда я приехал. Не знаю, что с ней… -Мы думаем, она того…-Лукас покрутил пальцем у виска и принялся носком своей тапки ковырять газон –Как можно молчать столько времени? Я думал, она не умеет говорить, а с тобой беседовала. -Мне она показалась милой –Байерс сел рядом с Дастином и в задумчивости коснулся красных следов на своей шее –Что это было? -Ты уж прости…-кудрявый виновато опустил голову –Я должен был объяснить тебе, почему нужно слушать Кэрроу. По поводу таблеток не переживай, это витамины. Я знаю, потому что всю жизнь такие принимал, у меня проблемы с костями. -Мозгов черепушка полна, а костям ничего не досталось –тихо пропел Лукас, откидывая кусок земли в сторону. -Кто они вообще такие? –Уилл смотрел в окно комнаты отдыха. Конечно же, этих двоих там уже не было. -Амикус и Алекто. Брат и сестра. Работают здесь половину своей жизни. Их ценят, потому что они как орки- могут усмирить даже самых буйных пациентов. -Ага, а шкура у них толстая, как у кабанов. Думаю, для таких нужен охотничий нож… -темнокожий сплюнул в раскопанную ямку. -Отличаются особой жестокостью. Все их боятся –Дастин неосознанно стал говорить тише –Однажды они забыли поменять бедному тихушнику-Питеру подгрузник, а когда вспомнили –он уже рисовал своими фекалиями на стенах. Тогда они заставили его облизывать свои пальцы… Уилл огромным усилием воли сдержал рвотный позыв и поклялся себе самому, что никогда не станет менять мармелад на яблоки. Кажется, он в принципе больше не сможет смотреть на мармелад… Байерс сглотнул вязкую слюну, все еще ощущая ноющую боль в горле. Он больше не хотел говорить на тему Кэрроу, поэтому блуждал взглядом по территории, пока не наткнулся на высокую башню. Именно ее кусочек видно из окна в их палате. Башня возвышалась над всем комплексом, уходя в небо острой пикой. -Это Тихий корпус –заметив интерес Уилла, Дастин тоже принялся оглядывать здание, будто видел его впервые. -Почему Тихий? –шатен понимал, что ему предстоит задать еще очень много вопросов, от чего голова уже трещала. -При постройке стены башни и прилегающих коридоров звукоизолировали. Там содержатся самые опасные пациенты. Говорят, иногда они так громко вопят по ночам, что даже птицы не садятся на крышу башни. Та дверь, которую ты видел у нашей комнаты, она ведет ко входу в этот корпус. -Содержатся? –Уилл заметно напрягся –Я думал, эта часть лечебницы закрыта. -Так говорят всем новеньким, чтобы не пугать — Лукас встал перед парнями, закрывая им обзор –Но попасть туда шансы есть у всех. Еще пару раз закати вот такие концерты Кэрроу и проснешься в черных стенах, а еду тебе будут пропихивать через вырез в двери раз в сутки. И будет это содержимое памперсов тихушника-Питера… –он говорил зловеще, протягивая к Байерсу скрюченные пальцы и изламывая голос, за что получил по рукам от Дастина. -Еще одна причина такого названия –там морг — шепелявый зажмурился от бьющих в лицо солнечных лучей — Всех «тихих» отвозят именно туда. Легенд об этом месте здесь ходит много, но советую тебе не принимать это близко к сердцу. Уилл понятливо кивнул и, мазнув взглядом по стенам башни, краем глаза заметил какое-то движение в одном из окон, но когда присмотрелся, там уже ничего не было. Наверное, здесь действительно можно стать психом. Окружение, атмосфера, отношение… Все здесь было нечеловеческим. И это касалось всего, кроме пациентов. Как раз-таки они, в большинстве своем, были приятны Уиллу. Особенно та маленькая девочка. Его немного прельщал тот факт, что она заговорила именно с ним… Быть может, за этим что-то стоит? -Ты так и не сказал –Лукас, держа руки в карманах штанов, присел на бортик фонтана –что с тобой не так? Идеально здоровых сюда не берут, все равно найдут какую-нибудь болячку… -Он же еще не говорил с доком, правильно? –Дастин вопросительно вскинул брови. Уилл кивнул. -Я не знаю. Вроде…я думал, что я нормальный. -Может быть, ты вор? Или любишь жрать сухих тараканов? –темнокожий перебирал варианты, пронзительно глядя на шатена –А, может быть, ты геюга? -Лукас! -Что? Я же не сказал, что это плохо! –парень возмущенно всплеснул руками –Вон, например, Бреннер не гей, а пидор редкостный…-рассмеявшись, он увернулся от брошенной в него горстки земли и показал Дастину язык. Споря, как старые супруги, парни не заметили, что Уилл вздрогнул. Он все сильнее не хотел обсуждать эту тему. -Уилл Байерс –знакомый голос позвал его со спины. Обернувшись, он увидел Конни, идущую к ним со стороны Основного корпуса. –Идем со мной, тебя хочет видеть доктор Бреннер. Вид этой женщины заставлял внутренности скручиваться в тугой комок. Шатен не решался двинуться с места, пока не увидел одобрительный кивок Дастина. Разговор с Бреннером еще одна обязательная процедура? Они шли молча, повторяя вчерашний путь. Огромная зала с картинами, вестибюль, лестница… Уилл замер у двери в кабинет доктора, борясь со смешанными чувствами. Он боялся заходить, но в то же время желал попытаться переубедить директора этой больницы держать его здесь. -Входи, не бойся –Конни открыла дверь шире, пропуская юношу вперед. За сутки эта комната совсем не изменилась. Изменилось только отношение Уилла. Теперь он прекрасно знал, кому принадлежит этот кабинет и почему на спинке кресла директора «пансионата» висит халат. -Здравствуй, Уилл –Бреннер сидел за столом. Он терпеливо дождался, пока юноша сядет в кресло, и открыл ту же тетрадь, в которой делал пометки накануне –Вижу, ты уже познакомился с нашими санитарами –он смотрел на Уилла всего секунду, но успел подметить красные следы на шее. Байерс молчал. Лишь смотрел на человека перед собой непонимающим взглядом. Все это происходит с ним на самом деле? -Что ж, Уилл, как тебе первый день? Впечатлений, наверное, миллион? –седовласый вздернул бровь, заинтересованно взглянув на юношу. -Вы монстр –он хотел сказать это с тех самых пор, как проснулся в палате. И теперь, когда желаемое исполнено, чувство насыщения не пришло. -Нет, Уилл, монстр не я. Монстр твой отец –мужчина развел руками –Я всего лишь врач. А ты всего лишь мой пациент. -Но я нормальный! –шатен терпеливо сжал подлокотники кресла. -Тогда что ты скажешь по поводу этого? –достав из выдвижного ящика своего стола уже знакомую папку, доктор вынул из нее несколько листов и протянул их Уиллу. Увидев именно эти листы, Байерс напрягся всем телом. Пальцы с силой сжались на подлокотниках, почти врезаясь в твердую кожу короткими ногтями. -Это…-он чувствовал дрожь и холод в конечностях. Было бы неплохо прямо сейчас провалиться сквозь землю и вновь попасть в руки Кэрроу, лишь бы не терпеть эту пытку –Это мои рисунки. -Это обнаженное тело, Уилл –Бреннер говорил мягко, но сколько яда было в этой мягкости! -Мне нужно было практиковаться в человеческой анатомии –Байерс уверенно выдерживал пронзительный взгляд серых глаз. -И для каких же целей, интересно, тебе нужна настолько подробная мужская анатомия? -Я знаю, к чему вы клоните –шатен почти шипел сквозь плотно сжатые зубы. Он ощущал крепкое желание защищаться –Мой отец вам это сказал? -Твой отец был прав –пролистав рисунки юноши, Бреннер сложил их обратно в папку –Это серьезное отклонение, Уилл. Мы постараемся избавить тебя от него, но придется нам в этом помочь… -Помочь в чем? Ковыряться в моих мозгах? — он ощущал невиданную ранее дерзость. Никогда прежде Уилл не повышал голоса, не грубил и не отвечал так остро. Он всегда был мягок и податлив, но с этими людьми, казалось, иначе просто нельзя. Он должен показать зубы, чтобы его не задавили. Джонатан бы сейчас очень им гордился. -И в этом тоже — к удивлению Уилла, Бреннер кивнул и слегка улыбнулся — Видишь ли, среди наших задач нет причинения тебе боли или мучений, но лечение может быть крайне неприятным, если ему сопротивляться. В этом ты, к сожалению, уже убедился сам. -Что конкретно во мне вы собрались лечить, сэр? –Байерс сделал сильный акцент на последнем слове, обесценивая его. -Твою гомосексуальность, конечно же! В наше время наука плотно занялась изучением этого феномена, такие люди, как ты, очень помогают нам, ученым, понять вашу природу. Другими словами, твой вклад в бравое дело может стать незаменимым для следующих поколений –он говорил так уверенно, так свято веря в свои слова, что становилось тошно. -Нашу природу? Вы считаете меня…не человеком? — дрожь во всем теле усилилась. -Спорить с тем, что ты человек, просто глупо. Но твой мозг устроен немного иначе –доктор указал на гипсовый вариант черепа, стоящий на его столе — Моей целью сейчас является его изучение. Мы уже знаем, что любую привычку можно привить, любое убеждение можно ювелирно вложить в абсолютно любую голову! Но как быть, если дело касается чувств? Они неподвластны медицине, но мы постараемся это исправить. Поверь, Уилл, если наше лечение будет успешным, ты сам будешь нам благодарен. С каждым услышанным словом юноша все больше ощущал невозможность своего присутствия здесь. Все, что говорил Бреннер, казалось несусветным бредом! Какое право он имеет вмешиваться в чувства человека? Какое право он имеет распоряжаться его, Уилла, судьбой? Кто ему дал эти права? Затихшая ранее ненависть к Лонни кипела и бурлила, накаляя его нервы добела. -Мне нужно позвонить –взгляд зеленых глаз метнулся к расположенному на краю стола бледно-желтому телефону. Ему просто нужно поговорить с Джойс. Узнав, где ее сын, она сразу же заберет его. Иначе и быть не может. -Боюсь, это невозможно –Бреннер накрыл телефон ладонью –Все звонки необходимо согласовывать. К тому же, пациентам строго запрещено держать какую-либо связь с внешним миром. Ни почты, ни звонков, ни посещений. У нас строгое и закрытое учреждение. -Это незаконно! –Уилл поднялся со своего места, все еще прожигая ладонь доктора взглядом. Ему нужно было выкроить всего секунду, чтобы броситься через стол, схватить трубку и… -Я здесь решаю, что законно, а что нет — из приторно-ласкового голос Бреннера мгновенно стал металлическим. Мужчина вслед за Уиллом поднялся на ноги — С завтрашнего дня начнутся твои процедуры. Я убедительно рекомендую тебе впредь не противиться нашим методам и, тем более, не спорить с Кэрроу. У них большие полномочия, Уильям. А теперь отправляйся на ужин, ты его уже пропустил, но для тебя оставлена порция –седовласый идеально управлял своим голосом. Вот он бросает в него слова, словно остро заточенные ножи, а через секунду вновь говорит мягко и буднично. Уилл стоял у стола, не шевелясь и не слыша гула своего сердца, стучащего где-то на уровне гортани. Горячие слезы обожгли слизистую, скапливаясь в глазах огромными бусинами. Это конец. Он действительно остается здесь. Сухая ладонь Конни легла на его плечо и направила к выходу. -Уилл, -Бреннер окликнул юношу у самой двери — я знаю, какими жестокими бывают отцы. Но ты должен понять, что это для твоего же блага. «Для твоего же блага». Он медленно плелся за Конни, не чувствуя под собой ног. Безо всякого желания жевал безвкусную кашу и запивал ее отвратительным компотом. Бездумно шел в свою палату, привыкая к мысли о том, что теперь будет делать это до конца своей жизни. Как сказал Дастин, выход отсюда только в гробу, верно? Непреодолимая печаль давила на плечи, высасывала из Уилла все жизнелюбие, каким раньше этот улыбчивый мальчик был полон до краев. Что бы сказала Джойс, увидев его сейчас? Наверное, потянула бы в свои теплые объятия и заплакала, пока он не видит. Плачет ли она в разлуке с ним? Хотелось верить, что нет. Уилл до слез, до ноющей в груди боли хотел увидеть маму. Хоть одним глазком. Убедиться, что с ней все хорошо, что Лонни оставил ее в покое. Он обещал ей, что будет привозить Уилла каждые четвертые выходные… Что он скажет, когда не сможет привезти матери ее сына? Что он умер? Заболел? Сошел с ума? Все это было не так ужасно. Куда страшнее была иная ложь, от которой сердце разрывалось на десятки рваных кровоточащих ошметков. Лонни убедит Джойс, что Уилл не хочет ее видеть. Это осознание било куда сильнее, чем предстоящие неизвестные процедуры или пожизненное заключение в этих стенах. Все, что ему сейчас было нужно — знание Джойс о том, что он любит ее больше всего на свете. В палате его ждали Дастин и Лукас. Сидя каждый на своей кровати, они тихо переговаривались, а когда Уилл зашел и, кивнув Конни на ее пожелания доброй ночи, закрыл дверь, замолчали. -Как все прошло? –Дастин обеспокоенно проводил шатена взглядом до его кровати. Уилл обреченно упал лицом в подушку и, не желая смотреть ребятам в глаза, пробурчал. -Я геюга –он нервно и немного истерично рассмеялся, подняв голову. Все-таки был огромный плюс в том, что он не один –эти парни прошли тот же путь, потому прекрасно его понимали. Казалось, понимание сейчас было самой важной вещью в этом месте. -Иисусье гадство! Спасибо! –Лукас возвел глаза к потолку и широко улыбнулся –Это намного лучше, чем вор или пожиратель тараканов! -Поддерживаю –Дастин тоже улыбался, сложив ноги по-турецки. Уилл был, мягко говоря, ошарашен. Он прекрасно знал, как к таким людям принято относиться в обществе. Быть может, дело в городке, в котором он рос? Сам он слышал о жутчайших случаях нападений на людей нетрадиционной ориентации. Одного парнишку избили так сильно, что он несколько недель провел в коме, а потом чуть не остался овощем на всю жизнь! Жуть. -Вы серьезно? –шатен залез под тонкое одеяло и недоверчиво смотрел на парней. -Уилл, мы живем рядом с людьми, которые срутся себе в трусы! Поверь, узнать, что ты не обделаешь нам всю комнату — божье благословение! К тому же, -Лукас как ни в чем не бывало пожал плечами –если ты соскучишься по мужским членам, то тебе нужно только попросить и я с радо… -Мне не нужен твой член! — Уилл чувствовал, как к щекам приливает кровь. Опустив взгляд к собственным комкающим одеяло рукам, он тихо рассмеялся. -Э, ну ладно –в голосе Лукаса слышалась легкая обида, от чего Дастин громко засмеялся –Что? Я просто хотел помочь! -Спасибо, Лукас –вежливо поблагодарил Уилл, сдерживая новые порывы смеха. Возможно, эти ребята что надо. Шаги за дверью привлекли внимание. Парни шустро нырнули под одеяла и прижали головы к подушкам, что следом сделал и Уилл. Дверь открылась с тихим скрипом и в проеме показалась фигура Амикуса Кэрроу. Рядом с ним стоял другой молодой человек, которого Уилл раньше не видел. Он был чуть ниже Кэрроу и значительно уступал ему в плечах. Длинные волосы образовывали на его голове небрежную волну. Он был очень привлекателен и красив. Уилл даже подумал о том, что хочет нарисовать это приятное лицо. Конечно же, все впечатление портила санитарская форма. Наверняка он такой же дуб, как эти Кэрроу. -Раздай всем и следи, чтобы они все выпили –взгляд Амикуса на мгновение задержался на Уилле, после чего его губы тронула злобная усмешка –Встретимся внизу –громила исчез, оставив второго парня одного. Тот неуверенно потоптался на пороге, а потом вошел в палату и, медленно толкая перед собой небольшую тележку с уже знакомыми Уиллу стаканчиками, направился к кроватям. Дастин и Лукас приняли свои порции молча и без пререканий. Когда парень подошел к кровати Байерса и протянул ему стаканчик, Уилл заметил несколько интересных деталей. Первое –руки санитара дрожали. Видимо, он совсем недавно устроился на эту работу. Второе –он вежливо улыбнулся шатену, обнажая ровный ряд белоснежных зубов. Уилл был здесь совсем недавно, но он успел понять одно — санитары и врачи здесь не улыбаются. Пытаются, давят оскал, но улыбаться искренне им будто не дано. Руки юноши тоже слегка дрожали, поэтому стаканчик благополучно выскочил из его руки. Таблетки рассыпались по полу, а Уилл закусил губу и закрыл глаза. Он не готов вновь повторить дневную процедуру. -Извини, это моя вина –слышать такое от санитара было крайне странно! Байерс распахнул глаза и удивленно уставился на то, как парень бросился собирать таблетки. Однако он складывал их к себе в карман, а не обратно в стаканчик. Собрав все до единой, он протянул юноше другую порцию. -Спасибо –тихо пробормотал Уилл и послушно принял лекарства. «С. Харрингтон» было вышито над кармашком на груди парня. Еще раз улыбнувшись ребятам, он выключил свет и покинул палату. После щелчка закрывающегося замка Лукас вскочил на ноги прямо на постели. -Вы видели? Он извинился! -Нет, Лукас, мы все пропустили –Дастин закатил глаза — Он просто стажер, не радуйтесь, такие здесь надолго не задерживаются. -Вот-вот — мимолетное счастье Лукаса угасло так же быстро, как появилось –Помнишь красотку Нэнси? Сбежала через неделю! И всему виной эти глупые слухи… Такая милашка была! -Слухи? –Уилл сел и, привалившись к спинке кровати, уставился на лица ребят. Таблетки, которые им раздал С. Харрингтон действительно напоминали конфеты. Девочка не обманула. В темноте глаза парней почти сияли. Лунный свет проникал через окно и освещал кровать Дастина и ее владельца. Байерса позабавило то, как холодный свет мерцал на кудрях шепелявого, отчего он казался почти призрачным. -О, да –темнокожий придвинулся к той части кровати, что была ближе к Уиллу — Готов услышать самую ужасную и леденящую душу легенду, связанную с этим местом? -Может, лучше Дастин расскажет? — шатен начинал всерьез нервничать. -Да, Лукас, давай лучше я расскажу –обняв подушку, кудрявый прочистил горло и тихо заговорил — Это случилось примерно за месяц до того, как я здесь оказался. Среди пациентов был парень, чуть старше нас. Настоящий психопат. Он попал сюда, потому что с раннего детства любил потрошить птиц и мелких животных… -Как Майкл Майерс? –Уилл нахмурился. -Да, как Майкл Майерс, только не Майерс, но его определенно зовут Майкл– в темноте блеснула улыбка Дастина. Ему нравилось, что шатен упомянул этого персонажа. Они точно подружатся — Он был жесток и хладнокровен. Родной отец отдал его сюда после того, как чуть не погиб от рук собственного сына. Говорят, он проломил отцу голову молотком, когда тот застукал его за потрошением их кошки. Убить не убил, но проблем на всю жизнь принес. И здесь он постоянно ссорился с одним мальчиком. Они оба жили в этом корпусе. Майкл задирал бедного Бауэрса, а потом… Генри пропал! Бесследно. -Пропал? Как здесь можно пропасть? –шатен поежился. -Никто не знает! Его тело так и не нашли — продолжил Лукас –Одни говорят, что Майкл скинул его прямо на острые скалы. Другие, что он сбросил его в колодец, который в тот же день забетонировали. Рабочие клялись, что слышали чей-то голос из колодца, но решили, что им показалось. -Это же все лишь легенда? –Уиллу было откровенно жутко –Как рабочие могли не заметить человека? -Это лишь догадки –Дастин пожал плечами –Но вернемся к милашке-Нэнси. С тех самых пор многие сумасшедшие говорят, что по ночам видят, как призрак Генри бродит по этим коридорам в поисках Майкла. Никто им не верил, пока отсюда со скандалом не уволилась прекрасная Нэнси. Она продержалась меньше недели. Всегда была добра ко всем, улыбалась, а в последнюю ночь выбежала к воротам вся растрепанная, перепугала бедного Артура. Она кричала только одно — «В больнице призрак». Артур был вынужден открыть ей дверь. После этого ее никто не видел. Говорят, ей пришлось пройти курс лечения у психотерапевта –закончив рассказ на такой грустной ноте, Дастин уставился в окно. -Постойте, он искал Майкла? А где этот Майкл? -Уилл не заметил, что крепко сжал одеяло, отчего пальцы онемели и ныли. -Я слышал, что он в Тихом корпусе теперь — шепелявый с тоской смотрел на поднимающуюся луну –Или умер. Никто не знает. Ровно как и о том, что творится в той башне. Лукас быстро потряс головой, издав громкий звук. -Каждый раз в дрожь бросает, когда ты рассказываешь! –он вздрогнул и натянул одеяло до самого носа –Верите или нет, но меня от страха в сон клонит, так что… -Спокойной ночи, Лукас –спокойно произнес Дастин и растянулся на кровати –Уилл? -Да, спокойной ночи –Байерс перевернулся на бок, но спать совершенно не хотел. Его взгляд был прикован к полоске тусклого света, проникающего в палату из узкой щели между дверью и полом. Он был откровенно напуган историей Генри и Майкла. Сколько еще таких психов будет жить с ним бок о бок? Сможет ли он вообще теперь спать или так и будет лежать, боясь, что посреди ночи чьи-то шаги рассекут тонкую полоску света?