Пианист в Доме Грусти

-Байерс, если еще хоть раз пропустишь завтрак — будешь есть то, что оставят тебе твои дружки, — бросив на стол тарелку с обедом, Амикус Кэрроу криво усмехнулся. Юноша без энтузиазма посмотрел на тушеные овощи и несколько кусочков печени в сомнительном соусе. Кушать он хотел неистово, с самого пробуждения желудок Уилла болезненно реагировал каждый раз, когда он сглатывал слюну или запивал таблетки. Как и после прошлой терапии, он проспал все утро и смог подняться только к обеду. Конечно же, санитары и заведующая не были в восторге от этого, но короткая записка от мистера Кларка решила многие проблемы. Дастин и Лукас проявили настоящее терпение, сохраняя в палате идеальную тишину. После утренних процедур они по очереди бегали в ванную, чтобы принести Уиллу стакан воды и даже не обиделись на то, что он наотрез отказался рассказывать им, почему он в таком ужасном состоянии. Намного больше их обеспокоило то, с каким ужасом в глазах Байерс подскочил с кровати, когда осознал, что пропустил встречу с Майком. Не понимая, сколько времени и какой сейчас день, он лихорадочно искал свою одежду, чтобы сорваться в библиотеку. Только со второго раза ребятам удалось объяснить ему, что уже почти обед следующего дня и что если Майк и приходил на встречу, то уже давно ушел из класса. Досада и злость на себя только ухудшили и без того неважное состояние Уилла. Ослабшее тело болело теперь не только снаружи, но и внутри, свою маленькую роль играла даже крошечная ссадина на скуле. К этому безумному коктейлю добавились внутренние терзания, которые искренне не понимали друзья. Наперебой они восклицали, что ничего плохого не случилось и что Майк обязательно придет в следующий раз, тогда Уилл и сможет объяснить причину своего отсутствия. Но для юноши это было настоящей проблемой. Он пытался заглушить в себе бушующий страх, который появлялся, стоило ему представить себя на месте Майка. Что, если бы однажды Уилер не пришел на встречу? Что бы тогда чувствовал Уилл? Конечно, случиться могло что угодно, но лишь самые ужасные и мрачные мысли лезли в больную голову. Ухудшал ситуацию тот факт, что Байерс знал, что его чувства не идут ни в какое сравнение с чувствами Майка. Наверняка он просто воспринял его отсутствие как нежелание встретиться, не более. Быть может, подождал его несколько минут и вернулся в палату. Или пошел навестить Холли. Идея расспросить малышку некоторое время казалась очень хорошей, но вдруг Майк не приходил к ней? Неприятно было даже думать, насколько сильно она испугается, услышав о брате. Нет. Другой, более безрассудный и наверняка провальный план созрел в его голове. Он пойдет в библиотеку этой ночью и будет молиться, чтобы Майк каким-то чудом оказался там. А сейчас он просто насладится обедом, насколько сможет, и весь день будет слушать болтовню Лукаса, которого тоже освободили от процедур. Самое главное — он постарается не душить себя несуществующими проблемами, когда вокруг было полно проблем реальных. И одна из них сейчас так гадко ухмылялась, почему-то все еще не отходя от стола. -Урод, — тихо буркнул Синклер, отвернувшись к своей тарелке. Он не видел, что Амикус все еще стоял позади него и слышал это мелочное оскорбление. -Что сказал, сникерс? — Кэрроу удивленно вскинул брови и наклонился к Лукасу, который вздрогнул. Видимо, у санитара было хорошее настроение, ведь еще никогда раньше он не задерживался ни у одного стола. Склонившись, он в ожидании смотрел на Синклера и почти тыкался носом ему в щеку. Парень молчал, сжав челюсти настолько сильно, что через кожу проступили желваки. -Отстань от него, — спокойно отрезал Уилл, сжав в руке ложку. Только теперь он понимал, почему им практически никогда не позволяют кушать вилками. Наверное, мысль о том, чтобы воткнуть острые зубчики в глаз Кэрроу, сейчас была бы основной в голове шатена. -Тебе мало проблем, Билл? — Амикус насмешливо вскинул брови. Это походило на тупую сцену прессинга ботанов старшеклассниками, но они были не в школе. И это было совсем не смешно. Уилл поморщился, услышав в свой адрес такое обращение. Никогда и никто не называл его этой версией имени, поэтому сейчас каждая жилка в его теле начинала дрожать от злости. Даже официальное «Уильям» жутко раздражало, потому что так к нему обращались только вредные учителя, разозленная проделками сына Джойс и … Бреннер. -Эй! — в начинающуюся ссору вступил Дастин, который до этого делал вид, что ничего странного не происходит. — Разве это этически разумно? Лицо Амикуса выражало сильнейшее замешательство. Все еще нависая над столом, он уставился на кудрявого. -Чего? Казалось, если постараться, то можно было услышать, как медленно и ржаво крутятся шестеренки в его голове. Услышанные слова не имели для Кэрроу никакого смысла, поэтому он в самой тупой манере хмурился с приоткрытым ртом. -Разве санитарам во время рабочего дня разрешено оскорбительно и по-расистски выражаться в сторону пациентов? — Дастин поражал спокойствием. Задрав подбородок, он с умным видом пилил ребром ложки слишком крупный кусочек печени. Лукас и Уилл уставились на него с уважением и ужасом в глазах. Они были уверены, что это кончится плохо. Дыхание Амикуса уже начинало учащаться, как у разъяренного быка. -Разве тебе кто-то позволял открывать свой рот?! — он рычал, почти всем весом опираясь о столешницу. -Разве твоя работа не заключается в том, чтобы раздавать еду больным, Ами? — спокойный мужской голос заставил всех четверых вздрогнуть. По другую сторону стола стоял Стив и выжидающе смотрел на коллегу. В ту секунду каждый задействованный в этой странной сцене подумал, что сейчас начнется драка. Но этого не произошло. Все так же яростно дыша, Амикус выпрямился, с особым остервенением толкнул вперед тележку с тарелками и пошел дальше. -Все нормально? — Стив нервно улыбнулся, вероятно, пребывая в шоке от собственной выходки. — Уилл? С легким волнением в глазах он смотрел на Байерса, кожа которого все еще была настолько бледна, что почти сливалась с выцветшими стенами. Еще вчера Харрингтона сильно напугал вид шатена, который в полуобморочном состоянии пил снотворное. -Спасибо, Стив, — Байерс заметно смутился и с улыбкой кивнул. -Да, чувак, спасибо! — с облегчением выдохнул Лукас. — Сам как? Проблем не будет? -У нас сразу с этой семейкой отношения не заладились, так что… — Харрингтон пожал плечами. — Если что-то случится — сразу зовите меня, хорошо? Не позволяйте этим мудакам портить вам жизнь. Он небрежно растрепал волосы и удалился с непринужденной улыбкой на губах. -Всегда мечтал о старшем брате, — мечтательный тон Дастина заставил всех улыбнуться. -И я. -У меня есть старший брат, — тихо, себе под нос, произнес Уилл, готовый в одиночестве предаться минутной грусти, но его слова услышал вскинувшийся Лукас. -Я думал, ты приемный, как я! — парень хмурился и возмущенно дул губы. Исправить сказанное было нельзя, поэтому Байерс, слегка запаниковав, принял решение сделать вид, что ничего не услышал. Ошибка. -Уилл, кто тебя привез сюда? — тон голоса Лукаса становился требовательным. Он и Дастин уставились на друга, позабыв про свою еду. Впервые они уличили юношу в серьезной лжи, чему были бесконечно удивлены. -Мой отец, — он решил, что будет легче, если он поделится этим с неприятного вида овощами, поэтому не поднимал головы и не мог видеть, как друзья шокировано переглянулись. -А что твой брат? А твоя мама? Неужели… -Тебя тоже сюда отправила семья, Дастин. -Да, но я был нежелательным ребенком. К тому же, моя матушка страдает от невроза, поэтому, сослав меня сюда, она сделала доброе дело нам обоим. Уилл вновь молчал. Ровно как и пару недель назад, он не хотел признаваться, что в Сэдхаусе оказался по воле родного отца. Да, он не видел этого отца большую часть своей жизни, но Лонни оставался его родителем. Человеком, которому он должен был доверять больше жизни. -Уилл? — Лукас впервые за все время общения выглядел задетым до глубины души. — Твоя мама знает, что ты здесь? –спросил осторожно и с уверенностью, потому что знал, какие вопросы нужно задавать. Прикусив губу, шатен медленно мотнул головой, будто сам до сих пор не мог в это поверить. -В самом начале лета суд передал права на воспитание моему отцу, который бросил нас, когда мне было шесть… Брат учится в Индианаполисе, а мама осталась в Хоукинсе. Они…вряд ли догадываются, где я — его голос непозволительно дрожал. Он не думал, что придется делиться таким с кем-то. Кроме Майка. Странное, но уверенное доверие из маленького зерна превращалось в нечто более мощное, чем раскидистые дубы на территории лечебницы. -Вот гадство, — тихо выругался Дастин. -Нужно сообщить твоей маме! — с уверенностью заявил Лукас, стукая кулаком об стол. -Как? — Уилл горестно улыбнулся, — Это невозможно. Здесь один телефон и он под контролем Бреннера. -Но твоя семья должна знать, что с тобой! — Синклер полыхал от возмущения. -Лукас, если права на Уилла действительно передали его отцу, то мама никак не сможет забрать его отсюда… -Но это невозможно! Они же… они же издеваются над ним! Дастин, нас с тобой так не пытали за полгода лечения, как его за последнюю неделю! Возмущение Лукаса трогали Уилла, поэтому он расслабленно и благодарно улыбался другу, но был вынужден прервать его размышления. -Дастин прав. Меня не отдадут маме. И Джонатану. А оте… Лонни не станет забирать меня. Он получает от государства деньги за то, что в одиночку воспитывает ребенка, да еще и душевнобольного. -Неужели ничего нельзя сделать? — темнокожий злился. Очень злился. Его лицо багровело и почти пузырилось от охватившей его ярости. — И что это за имя такое? Лонни! Сразу видно, что мудак, каких поискать.

***

Грусть, затопившая сердце Уилла после откровенного разговора с друзьями, не шла ни в какое сравнение с нарастающей тревогой. Он не мог дождаться вечера, чтобы пойти в библиотеку. Совершенно не знал, чем это обусловлено, но откуда-то в нем сидела уверенность, что Майку не все равно. Может быть, он усердно убеждал себя в этом. Просто хотел быть нужным кому-то. Не так, как Дастину и Лукасу, а по-настоящему. Не по-дружески. Возвращаться в палату не хотелось, потому что воздух там казался плотным и затхлым. Уилл отчаянно нуждался в тишине и уединении. Так как никаких процедур на сегодня не было запланировано, он прихватил из комнаты отдыха небольшой упругий мяч, очень напоминающий тот, с которым играла Холли, и сев прямо на лестничном пролете между вторым и третьим этажами, принялся бросать мяч в стену. Пролет был достаточно широким, чтобы возвращающиеся в свои палаты пациенты никак не задевали его. Прислонившись к стене спиной и согнув в коленях ноги, Уилл на автомате ловил отскакивающий от деревянных панелей мяч. Вскоре люди перестали появляться на лестнице, поэтому юноша расслабленно закрыл глаза и откинулся затылком к стене. Мягкие и глухие удары почти усыпляли. Байерс следил за игрушкой, совсем немного приоткрыв один глаз. С волнительным трепетом он вспоминал последнюю встречу с Майком. Счастливый блеск в глазах брюнета, когда он увидел протянутый ему кекс. Уиллу даже показалось, что рука парня дрогнула, когда он прикоснулся к выпечке. В груди больно щемило от осознания, что Майк уже давно не ел и не видел ничего подобного. В ту минуту Байерс поклялся всем богам, что готов без промедления отдавать каждый свой десерт Уилеру, если губы того все так же будет трогать выразительная улыбка. Майк Уилер. Ему очень шла эта фамилия. Настолько сильно, что было удивительно, как Уилл не догадался обо всем раньше. Фамилия казалась отдаленно знакомой, но это могло быть вполне вероятно, ведь наверняка очень много семей ее носят. Такая семья вполне могла бы жить в Хоукинсе, дети могли бы ходить в местную школу, а родители держали бы небольшой магазин или занимались бы продажей недвижимости… Он знал, что представляя другую, более лучшую жизнь, он делает хуже самому себе, но остановиться не мог. Было легче переживать все происходящее в этих стенах, когда где-то в параллельной вселенной он знал Майка с самого детства и между ними не было разделения в виде разных корпусов. -О чем думаешь, малыш? — тихий голос напугал юношу. Распахнув глаза, он видел Робин, которая сидела у противоположной стены и крутила в пальцах его мячик. Как давно она там сидит? -Привет, — юноша улыбнулся. В отличие от дурацкого прозвища, которым его наградил Кэрроу, на слова девушки он не обижался, потому что в ее глазах была лишь доброта. -Хочешь побыть один? -Я не против компании, — он улыбнулся и поймал мяч. Сегодня ее короткие волосы были разделены на две части. Верхняя собрана в высокий хвост, а нижняя рассыпалась по плечам. Робин задумчиво улыбалась своим мыслям, глядя куда-то мимо его головы, а затем прищурилась и внимательно просканировала его голубыми глазами. -Выглядишь хреново, — грубый вердикт звучал непривычно мягко. -Чувствую себя еще хуже, — искренне признался юноша, бросая мячик девушке. Она усмехнулась, позволяя вовлечь себя в мини-игру, которая заключалась в простом перебрасывании мяча. Некоторое время они сидели молча, но вскоре уютная тишина стала казаться давящей. -Робин, можно спросить? — Байерс в привычном жесте мотнул головой, откидывая от лица слишком длинную челку. -Валяй, — Робин лениво вытянула перед собой ноги. Кажется, перспектива разговора ее радовала. -Это правда, что ты жила в монастыре? — отчего-то собственные слова звучали не так правильно, как в мыслях. Вопрос показался Уиллу смешным, но он быстро замаскировал свое замешательство за покашливанием. Однако Робин широко улыбнулась. -Да, в младенчестве меня подбросили на порог монастыря. Чтобы ты понимал, в какой жопе я оказалась — это был чуть ли ни единственный женский монастырь в штате, который не поддерживала церковь, — девушка пожала плечами, усмехнувшись очевидной, на ее взгляд, иронии. — Наверное, сучка, которая родила меня, решила, что будет забавно бросить меня у дверей служителей бога, которые считают внебрачных детей грехом. -Что значит, церковь не поддерживала этот монастырь? -То, что сестры, которые управляли этим гадюшником, творили ужасные вещи… Уж не знаю, какому богу они поклонялись, но он точно не праведный и не милостивый! — Робин фыркнула, сильнее обычного бросив мяч. — Нам отрезали волосы и запрещали смотреть в зеркало. По несколько часов в день мы читали молитвы, а потом работали в поле. Эта чертова кукуруза теперь мне в кошмарах снится. Иногда я думала, что лучше оказаться в тюрьме, чем оставаться там. Но судьба занесла меня сюда. -Ты считаешь, что здесь лучше? — Уилл поднял бровь, сильно сомневаясь в ее словах. -В этом замке графа Дракулы? Да, здесь хотя бы можно жить, — девушка покачала головой, окинув пролет взглядом. — Однажды к нам забрела девчонка на сносях. Совсем молодая, лет шестнадцати, наверное. Конечно же, сестры взяли ее под опеку. Однажды во время завтрака ее разобрал жуткий токсикоз. Помню, как она блевала кукурузой в свою же тарелку… И что ты думаешь? Сестра Мэри сказала, что мы не в том положении, чтобы переводить продукты, поэтому каждый должен доедать свою порцию до последней крошки… Бедняжка еще долго давилась той кашей, что по ее же вине оказалась в ее тарелке. Меня саму от этого запаха и зрелища чуть не стошнило! Робин театрально сморщилась и рассмеялась, но сидящий напротив Уилл побледнел еще сильнее и приложил к губам тыльную сторону ладони. -Извини за такие подробности, но теперь ты понимаешь, почему я довольствуюсь жизнью здесь, — шатенка пожала плечами. Ее рассказ действительно пугал своей жуткостью. Байерс медленно и глубоко дышал, отгоняя от себя свежие воспоминания вчерашней терапии. Одно дело, когда тебя тошнит, но совсем другое… -А ты не думала, что жизнь в нормальном мире подойдет тебе куда больше этих заведений? — ему пришлось на несколько секунд закрыть глаза, чтобы побороть тошноту. Только не сейчас, его желудок и так сильно настрадался. -Думаешь, я кому-то нужна в этом вашем «нормальном» мире? — Робин продолжала качать головой, будто уверяя себя в своих же словах. — Я ничего не умею, Уилл. Меня ждало служение церкви Святой Агаты, но, как видишь, я выбрала другой путь. Кстати, это было забавно. Видеть лица этих мерзких старух, у которых между ног уже все затянуло паутиной. Ты наверняка слышал о том, как я сюда попала? -Угу, — Уилл потупил взгляд, мысленно проклиная Лукаса за то, что рассказал. — Прости, некоторые вещи я узнаю против своей воли. -Болтушка-Синклер все никак не уймется? — шатенка широко улыбнулась. –Но он прав. Они заметили меня в самый неподходящий момент. Кричали, что во мне демон, а я ответила, что прямо сейчас работаю над тем, чтобы его изгнать. Не сдержавшись, Уилл засмеялся. Тихо и заразительно. -Представляешь, они даже не пытались призвать меня к богу… Просто запихали в психушку! — Робин смеялась, схватившись за живот. Успокоившись, она подняла с пола мячик и подбросила его к потолку. — Кормят здесь, конечно, не очень, но… -Есть можно, — с улыбкой закончил юноша, наблюдая за тем, как ловкие руки Робин ловят мячик в сантиметре от пола. -А ты смышленый, — она доброжелательно улыбается и отправляет мячик в сторону юноши. — Это правда, что ты гей? Внезапный вопрос на мгновение выбивает из Уилла всю сосредоточенность, поэтому мяч пролетает мимо и ударяется о стену. -Прости, я не хотела… -Ничего, я просто не ожидал, — он улыбается, действительно не чувствуя никого напряжения. — В общем-то, да. Правда. Признаться было приятно. Впервые он осознанно и без сомнений сказал это. Конечно, это не полный ответ «да, я гей», но начало уже неплохое. -Как ты это понял? — глаза девушки заинтересованно блеснули. –Ты был влюблен в кого-то? Сложный вопрос. Задай Робин его неделю назад, то Уилл с уверенностью сказал бы, что никогда не был влюблен, а теперь… Он не знал, что это за чувство и можно ли то, что он чувствует к Майку, назвать влюбленностью. -Я… не знаю, если честно, — шатен пожимает плечами, чувствуя себя очень глупо. -Хм, — Робин на минуту задумывается, а потом пересаживается поближе. Теперь она сидит боком перед Байерсом и, повернув голову, внимательно его разглядывает. — Это Стив? -Что? Стив? Нет, конечно! — смущение и удивление накрывают юношу, заливая его щеки алым. -Прости! Прости! Я просто видела, как он помог вам сегодня на обеде, поэтому подумала… Прости. Повисшая неловкая тишина обоим показалась уж слишком напряженной. Казалось, абсолютно все звуки в Сэдхаусе исчезли, от чего молчание между ребятами становилось плотнее. -Так, значит, ты не можешь разобраться в своих чувствах? — шатенка забрала из рук Уилла мяч и принялась перекидывать его из одной ладони в другую. -Вроде того… — он тяжело выдохнул. — Понимаешь, я никогда не был влюблен раньше. И не собирался, если честно. -Как будто тебя кто-то спрашивает, — Робин усмехнулась и с готовностью выпрямила спину. — Ладно. Сейчас разберемся. Опиши мне этого человека. Если нужно время на раздумья — валяй. Только не очень долго. Пока девушка снова отвлеклась на мяч, Байерс погрузился в глубокие мысли. Однако вскоре выяснилось, что ему легче сразу воспроизводить их вслух, а не пытаться формулировать в целые предложения. Мысли и чувства смешивались в одном ярком калейдоскопе, выбрать из которого что-то конкретное было просто невозможно. -Он… Красивый. Я имею в виду, не только внешне. Он определенно не заслужил того, через что ему приходится сейчас проходить, но он отлично справляется. Он спокойный. Начитанный. А еще очень любит музыку. Некоторые его боятся, но, я думаю, это потому, что они его не знают. На самом деле он добрый. Я видел его всего несколько раз и не знаю, возможно ли это, но… мне кажется, я доверяю ему. Абсолютно. Вещи, которые выглядят пугающими, рядом с ним не имеют смысла. Иногда я думаю, что мы знаем друг друга всю жизнь. Может быть, я схожу с ума? Каждое его слово сопровождалось легкой улыбкой, которую Робин сочла мечтательной. Она вежливо слушала его, неосознанно перенимая на себя все прекрасные чувства юноши. Ее действительно впечатлил его рассказ. Наверное, именно поэтому она улыбалась хитро, по-лисьи. Словно видела его насквозь и прекрасно знала, о ком он говорит, но это было невозможно, поэтому Уилл не придал значения этому взгляду. -Ты сходишь с ума, — к удивлению парня, Робин никак не собиралась опровергать его догадку. — Именно. Любовь сводит с ума, ты не знал? Необязательно видеть и знать человека половину жизни. Иногда можно любить, но при этом никогда его не видеть… Поверь, и такое бывает. Самое важное, что ты чувствуешь его. Тем более, когда это случается впервые ... Ты пугаешься, безумно пугаешься своих чувств, но они самые настоящие. Байерс опустил голову, разглядывая свои руки. Впервые за долгое время они не дрожали. Зато все трепетало в груди. Он знал, что если сейчас признается вслух, то пути назад не будет. Точка невозврата будет пройдена и его жизнь никогда не станет прежней. -Я не могу перепутать это с чем-то? — он с надеждой взглянул на девушку, которая с широкой улыбкой мотнула головой. -Нет, малыш, ты по уши влюбился. Не стану поздравлять, это не всегда хорошо кончается, но… Я верю, что такие люди, как ты, получают свое заслуженное счастье. -Выходит, мне нужно сказать ему об этом? — Уилл сжался, озвучив самый пугающий его вопрос. -В идеале — да, — Робин с видом эксперта несколько раз стукнула кончиком указательного пальца ко уголку своих губ. — Но я знаю, о чем ты думаешь. «Вдруг он не чувствует того же», да? Послушай, говорю тебе это искренне и повторять больше не буду — нет девушки, которая смогла бы затмить тебя для него, если ты важен. Ну, разве что она очень секси и у нее есть суперспособности, но это же нереально, правильно? И вообще, он бы встречался с ней только из-за этих двух факторов, но в конечном счете истинная любовь победила бы мнимое влечение. Тем более, что он не отталкивает тебя, насколько я поняла. Сечешь, о чем я? Он понимал. Понимал, что загнан в краску по самые уши. И что Робин отчасти права. Он глупо. Сильно. Чертовски. По уши. Влюбился.

***

-Уилл, ты уверен? — Дастин шептал, сидя у двери на коленях. –Вы же не договаривались встретиться сегодня, может… -Не может, Дастин, — Байерс был непреклонен. — Проверь коридор. Пожалуйста. Он так долго ждал этого момента, что сворачивать назад было самой глупой вещью в мире. Если он спустится в художественный класс, а Майка там не будет, то он просто вернется туда завтра. Чем план плох? -Хорошо, но ты должен знать, что мне это не нравится. -Не гунди, Дастин, — громко отозвался Синклер, который стоял поодаль со скрепкой наготове. –Просто давай выпустим беднягу, иначе он нам мозги без вилки выест. -Да. -Боже, Уилл, ты рискуешь сильнее, чем когда-либо, — с недовольным бурчанием Хендерсон просунул зеркальце между дверью и полом. — Чисто. -Двигайся! — засыпающий на ходу Лукас сел у двери и принялся ковырять в скважине скрепкой. — Только помни, Уилл, … -Через полтора часа вы начнете истерить без меня, — он уверенно кивнул и улыбнулся возмущенному лицу кудрявого. Шатена очень забавляло такое поведение ребят, которые, между прочим, сами показали ему, как выбираться из палаты. Он цеплялся за эту позитивную нотку в настроении, потому что только она спасала от надоевшей боли во всем теле. Временами он забывал о том, что каждый отрезок его кожи благодаря гидротерапии теперь был в несколько раз чувствительнее, но случайные столкновения с косяками и друзьями очень красочно возвращали его в реальность. В единственное имеющееся в корпусе зеркало он не решался посмотреть, поэтому пришлось поверить ребятам на слово, а они твердили, что выглядит он так, будто только что вылез из холодильника в морге. Что ж, это казалось куда более позитивным, чем слова Стива: «Тебя будто пережевал и выплюнул великан». Оставалось надеяться, что Майк не придумает ему описание похуже, хотя вряд ли он разглядит что-то в темноте. Если Майк вообще будет там. Дверь в художественный класс уже издалека показалась Уиллу другой. Почти подбежав к ней, он сначала приложил к холодному дереву ухо, а затем, не расслышав ровным счетом ничего, осторожно подергал за ручку. Закрыто. Что-то неприятное шевельнулось в животе. Этот тошнотворный монстр не тревожил его со вчерашнего вечера, так в чем проблема была сейчас? Уилл стоял у закрытой двери, все еще держась за ее ручку. Он не понимал, почему это кажется ему подозрительно плохим? Может быть, дверь закрыли, потому что вчера в этой комнате кого-то обнаружили? Земля ушла из-под ног. Байерс всерьез пошатнулся, из-за чего пришлось покрепче сжать ручку. Сердце как по мановению волшебной палочки разогналось до непозволительной скорости. Казалось, сейчас оно проломит ребра, дверь и на скорости через окно вылетит в ночную прохладу. Если Майк пришел вчера сюда, чтобы встретиться с ним, а вместо Уилла столкнулся здесь с кем-то из персонала... Ужас основательно поселялся в нем, захватывая все больше территории в сознании. Успокаивало только то, что весть о нарушителе наверняка расползлась бы по всему Сэдхаусу, как плесень. Без особой надежды он еще несколько раз дернул за ручку, а потом застыл, потому что со стороны лестницы послышался какой-то шум. Сначала тихие шорохи, постукивания, а потом... Чьи-то тяжелые шаги. Повернувшись, Уилл увидел луч от фонарика, который освещал ступени. Некто спускался вниз, именно туда, где в абсолютно пустом коридоре стоял прибитый к стене Байерс. Он действительно вжался в дверь, будто мог просочиться сквозь нее. Болезненно чувствуя каждый резной изгиб на деревянной поверхности спиной, шатен закрыл глаза и постарался успокоиться, чтобы найти выход. Выхода не было. В одном конце коридора всегда запертая дверь в Тихий корпус, в которую он бы не вошел под угрозой смерти. В другом — спускающийся вниз санитар. Или судьба решила сыграть с ним в самую плохую игру и отправила к нему сразу Бреннера? Уилл громко сглотнул вязкую слюну и поразился тому, как отчетливо этот звук разнесся по коридору. Лунный свет из окна бил прямо ему в лицо. Юноша увидел небольшой шанс спрятаться и зацепился за него. Он уже готов был метнуться к высокой вазе и попытаться скрыться за ней, как в темноте раздался высокий и громкий голос: -Кто здесь? — имени этого санитара Уилл не знал. Это был мужчина, который помогал Бреннеру отвозить пациента в Третий корпус. Сердце совершило смертельный кульбит. Времени прятаться категорически не было. Сейчас его поймают и на этом история Уилла Байерса закончится. Конец был так близок, что страх начинало сменять полное безразличие. Уже через мгновение ему казалось, что он сможет прорваться, спрятаться, убежать... Тихо, почти беззвучно слева что-то щелкнуло, и дверь в класс отворилась. Юноша не успел даже заметить, как бледная ладонь зажала его рот и резким движением втянула в помещение. Испуганно зашипев, шатен попытался вырваться, но, услышав шаги в коридоре, затих. Он оказался зажат между дверью и человеком, который буквально навалился на него сзади. Одна рука этого человека закрывала рот Байерса, а вторая крепко вцепилась в дверную ручку. Прижавшись к шатену со спины, некто коленом уперся в дверь, когда ручку вдруг дернули. Уилл видел полоску света над полом, которую расчертили два небольших отрезка. Кто-то стоял прямо за дверью и прислушивался. Дверная ручка между тем продолжала дергаться так, словно ее хотели вырвать вместе с замком. Стараясь не дышать, юноша привалился к деревянной поверхности перед собой и держал, пока в нее не перестали ломиться. Видимо, санитар решил, что класс закрыт. Он медленно удалялся, они отчетливо слышали его шаги, но не двигались еще около минуты. Кто вместе с ним входил в это «они» Уилл не знал, но приятное предположение заставило его медленно выдохнуть в дверь. -Это было опасно, — тихий голос в самое ухо поднял волоски на шее. Байерс неосознанно улыбнулся двери и еле слышно стукнулся о нее лбом. Майк. Он действительно был здесь. Спас его. Прижимал к двери, сохраняя полную тишину. А теперь резко развернул к себе и внимательно смотрел прямо в лицо. Так, словно пытался отыскать в нем смысл существования. Темные глаза досконально изучали шатена, а губы еле заметно шевельнулись, будто он хотел что-то сказать. Байерс ошарашенно пялился в ответ. Было ощущение, будто его стукнули по затылку чем-то тяжелым, потому что еще минуту назад он готов был попрощаться с жизнью, а теперь смотрел в самое красивое на свете лицо. Зеленые глаза, не моргая, исследовали тонкие черты до тех пор, пока не пришло убеждение — не показалось. Не приснилось. -Майк. -Уилл. Одновременно и тихо. С облегчением. Шатен неосознанно поморщился, только сейчас почувствовав боль в плечах, которые стискивали сильные пальцы. Метнув к ним взгляд, Майк разжал руки и отошел на пару шагов. В темноте его фигура казалась чересчур высокой и худой. -Что случилось? — его лица было не видно с такого расстояния, но Уилл мог поклясться, что Майк хмурился. Это было слышно по голосу. Очевидность того, что вопрос задан далеко не о случившемся только что, была неоспоримой. Байерс опустил взгляд в пол, вдруг почувствовав неприятный укол вины. -Прости, я вырубился после новой терапии… — самая глупая причина из всех, что могли только быть. Наверное, Уилер сейчас рассмеется, потому что наверняка терапия Уилла не шла ни в какое сравнение с тем, через что каждый день проходили пациенты Тихого корпуса. Но этого не случилось. Майк продолжал смотреть на него из темноты и напряженно думать. Мысли вертелись в его голове так громко, что, казалось, скоро их услышит весь Сэдхаус. -Жди здесь, — развернувшись на пятках, парень направился к библиотеке. Только сейчас Уилл смог нормально вдохнуть. Проведя рукой по волосам, он подошел к окну и уставился на дверь в библиотеку, за которой исчез брюнет. Уилер вернулся через несколько секунд. В руках его находился толстый томик. -Поступим следующим образом, — парень остановился у окна, серьезно глядя на шатена. — Мы встречаемся по нечетным дням, верно? Если что-то произошло или ты понимаешь, что не сможешь прийти, то делаешь так, — открыв книгу, Майкл оторвал клочок бумаги, на секунду сжал его краешек губами, а затем легким движением приклеил к стеклу. — Именно в правом углу вашего окна. Я вижу его из своей палаты. Если тебе срочно нужно встретиться в четный день, то делаешь то же самое. Ясно? Тогда я буду знать, выходить мне из башни или нет. Все понял? - дождавшись кивка от Байерса, Майк закрыл и протянул ему книгу. -Об этом не волнуйся, это самое бесполезное чтиво в этих стенах, и тебя не станут наказывать, если найдут у тебя эту хрень — на пухлых губах появилась хулиганская улыбка. Взяв томик в руки, Уилл усмехнулся и прочитал вслух: -Библия. План Майка казался ему просто гениальным. Ничего лучше придумать было невозможно. Брюнет вновь смотрел на него долгим и нечитаемым взглядом. Байерс хотел бы видеть в этом заинтересованность, но боялся даже позволить мыслям направиться в эту сторону. Робин была права лишь отчасти, не стоит это забывать и тешить себя напрасными надеждами. -Что за терапия? — тихий вопрос вырвал из размышлений. Уилл нахмурился, выглянув в окно. Он был совсем не рад, что ему напомнили о самых ужасных часах в его жизни, потому что монстр в желудке сонно зашевелился, услышав упоминание о себе. -Неважно, — юноша опустил взгляд к своим рукам, которые сейчас теребили край футболки. По его бледному лицу было видно, что это последняя тема, которую он готов обсуждать, поэтому Майк не стал вдаваться в подробности. -Хорошо. Я рад, что ты здесь. Слова электрическим разрядом прошли через все тело, из-за чего Уилл резко вскинул голову и с удивлением заметил, что Уилер все еще улыбался ему. Я рад. Я тоже так рад, что ты здесь. В мыслях он почти кричал это, а в реальности не мог заставить себя вымолвить хоть слово. Смущение новой горячей волной омыло щеки, которые, должно быть, почти светились в темноте. Наверное, Майку доставляет огромное удовольствие загонять Уилла в краску, потому что улыбка его стала только шире. -Кажется, я понял суть терапии. Тебе отрезали язык, верно? — брюнет тихо рассмеялся. -Нет. Вовсе нет, — улыбка получилась скованной. Он действительно злился на себя за это поведение. Казалось, будто кто-то ужасно злобный играл им, как марионеткой, заставляя делать неправильные вещи. Почему рядом с Майком он не мог вести себя нормально? Особенно в моменты, когда тот смотрел… так. Так, словно знает его всю жизнь. Возможно, дурацкое поведение объясняется признанным чувством, но Уилл гнал эту мысль, потому что не хотел, чтобы она отразилась на его лице так же явно, как смущение. -Свежий воздух тебя взбодрит. -Что?! -Вот видишь, я об этом и говорю! –Майк смеялся над ним. Глупо шутил, но что-то пошло не так, когда он всерьез направился к выходу из класса. -Майк? — Байерс громко шептал в темноту. На секунду воцарилась идеальная тишина, которая напугала юношу, а затем из темноты раздался спокойный голос: -Просто иди за мной. Не повиноваться он не мог. Чувствуя, что колени начинают дрожать от волнения, Уилл вышел из класса и увидел брюнета, который совершенно спокойно и уверенно шел в сторону лестницы. Не доходя до нее, он резко свернул направо. Туда, куда Уилл даже не смотрел никогда. Для него это был простой темный угол из чего-либо. Одно из тех мест, к которому лучше не приближаться. То, с какой уверенностью фигура Уилера исчезла в темноте, заставило шатена двинуться следом. Он не хотел показаться трусом, хоть и чувствовал присутствие страха, который так и не разжал свои костлявые пальцы на его горле. Когда темнота угла поглотила юношу, он замер. Потому что не видел, что впереди и куда ему идти. Через несколько мгновений послышалась тихая возня, затем уличная тьма осветила почти черный квадрат, в котором он стоял. Сначала Уилл не поверил своим глазам. Решил, что он сошел с ума. Прямо здесь, стоя посреди ночного коридора Сэдхауса. Прямо перед Майком. Самое время и место, чтобы свихнуться. Браво, Уилл. Его зеленые глаза напоминали два огромных блюдца, в которых отражалось ночное небо. Холодный ветер, лизнувший ноги, приводил в чувство. Он не сошел с ума. Он действительно стоит перед небольшой лесенкой, у подножия которой находилась узкая неприметная дверь. -Пойдем же, — Майк появился из темноты. Он стоял у двери, обдуваемый ночным ветром. Его волосы колыхались, почти полностью закрывая лицо, но сияющую улыбку можно было разглядеть даже в такой темноте. Парень протянул ему руку, как и две ночи назад. Он вновь просил довериться ему, что Уилл сделал без промедления. Три ступеньки, два коротких шага по каменному полу и… Мягкая трава коснулась лодыжек, вызывая трепет в груди. Он не мог поверить, что он вышел на улицу ночью. Было достаточно прохладно, поэтому Уилл сразу же закутался в кофту и обхватил себя руками. Привыкнув к новой темноте, он понял, что они находились с той стороны Сэдхауса, к которой не допускали больных. Перед ними расстилался обрыв. Дыхание покинуло тело юноши. Приоткрыв от удивления рот, он окинул взглядом простор, частью которого стал сам. Примерно в ста метрах от лечебницы земля кончалась, а за ней бушевал величественный океан. Все точно так же, как он видел из художественного класса, только в миллион раз лучше. К прекрасной картинке добавились звуки и запахи. Дубы утробно шумели где-то вдалеке, но этот звук был таким могущественным, что при особо сильных дуновениях ветра перекрывал голос океана. Отсюда его было плохо слышно, но Уилл лицом чувствовал прохладную свежесть и головокружительный соленый аромат. Океан пах по-особенному. Силой, глубиной и мрачностью. Он был прекрасен, но настолько холоден и устрашающ, что кровь замерзала в венах. Луна, висящая с другой стороны Сэдхауса, подсвечивала особенно высокие волны, которые исчезали за линией обрыва. Хотелось подойти ближе, но Уилл боялся, что не сможет сдержаться. Это казалось неплохим шансом на побег, но реальность была куда хуже. «…тебя будут ждать острые, как бритва, скалы и мощные волны, способные размозжить твое худое тельце об эти камни, как муху о лобовое стекло…». Внизу его ждала гибель, и это кружило голову. Восхищение перекрыло собой все остальные эмоции, включая страх быть пойманным. Он знал, что если сейчас их кто-то увидит, то он, поддавшись зову океана, наберет скорость и… -Уилл! — Майк звал откуда-то издалека. Очнувшись, юноша огляделся и заметил брюнета метрах в пятнадцати от себя. Тот уверенно шел в сторону обрыва, повернувшись к Байерсу лицом. На секунду шатена охватила паника. Он не знал и не мог видеть, когда земля исчезнет у Майка из-под ног, но тот шагал так уверенно, что это глушило любые опасения. Он двинулся следом нерешительно. Аккуратно щупая поросшую травой землю ногой, привыкал к мягкой почве, которой не встретишь в другой части лечебницы. Майкл впереди развернулся и остановился. С такого расстояния казалось, что он стоит у самого обрыва, но чуть позже Уилл понял, что между парнем и краем земли было еще несколько метров. Поравнявшись с Уилером, он заметил небольшой выступ, покрытый песком и напоминающий гигантскую ступеньку. Мини-пляж на самом краю пропасти. Казалось, кто-то специально выкопал это углубление, чтобы любоваться океаном. Спрыгнув в него, Майк выпрямился и улыбнулся. Основной ров доставал ему до пояса, за ним можно было спрятаться и остаться невидимым для обитателей лечебницы. -Добро пожаловать на мою смотровую площадку! — откинув от лица волосы, он снял с себя кофту и расстелил ее прямо на песке, после чего сел сверху. -Майк, что это за дверь? — спрыгнув следом, Уилл сделал несколько шагов к обрыву и выглянул вниз. В висках начало пульсировать от головокружительной высоты. Уилл никогда ее не боялся, но весь предыдущий опыт рассыпался пеплом рядом с этим расстоянием. Там, внизу, блестели острые скалы, о которые с такой мощью разбивались волны, что вода пенилась и шипела. Обернувшись, Байерс заметил, что Майк сидит в напряжении. Словно хищник во время охоты, он напрягся, готовый в любой момент рвануть вперед и оттащить беспечного юношу от обрыва. -Не знаю, служебная. Ею никогда не пользуются, поэтому кретины даже не подозревают, что она открыта, — он фыркнул, мастерски сбрасывая с себя напряжение, а затем похлопал ладонью по кофте рядом с собой. -Как давно ты сюда ходишь? — Уилла все еще мутило от восхищения и шока. Такое возможно? Опустившись рядом с брюнетом, он привалился спиной к резкому скосу рва и медленно выдохнул. Казалось, впервые за последние десять минут. -Почти все лето тут торчал… Иногда это надоедает, знаешь. -А как же смотритель? Я слышал, он и белки без допроса не пропустит. -Артур? — повернув голову, Майк посмотрел на Уилла. –С Артуром мы вроде как приятели. Он знает, что я здесь бываю. -Что? — Байерс готов был рассмеяться над шуткой, но юмором тут и не пахло. Тот угрюмый мужлан у ворот был приятелем Майка? Как это, черт возьми, вообще случилось? -Он славный, — Уилер пожал плечами и поднял голову, словно нежась в лунных лучах. -Мне он таким не показался… — шатен хмурился, наблюдая за тем, как ветер разбивает упругие кудри Майка на несколько прядей поменьше. -Меня ты тоже изначально напугался, — он улыбнулся, не открывая глаз. -Слышал бы ты местные страшилки, сам бы в штаны наложил, — Уилл рассмеялся, но через секунду понял, что сказал глупость. Потому что лицо Майка потеряло беспечность и посерело. Так быстро, словно переключили радиоволну. Опустив голову, он принялся тонким пальцем выводить различные символы на песке. Было очевидно, что он понял, о какой именно страшилке говорил Уилл. Эта резкая перемена в настроении пугала. Байерс мысленно бился затылком о песчаную насыпь за своей спиной. Кретин. -Извини, я… -Ничего. Резко брошенное слово полоснуло больнее любого кинжала. Юноша поморщился, неосознанно отодвигаясь. Нет, он не боялся Майка. Он не хотел допустить еще хоть одну похожую ошибку. Казалось, он рискует навсегда потерять только наладившееся общение. -Мне понравилась твоя игра, — собственная настойчивость приятно удивляла. Уилл напряженно вглядывался в профиль Майка, но парень оставался каменным. Лишь с большим усердием начал вырисовывать на песке символы. -Одна маленькая особа хотела передать тебе, что желает слышать только Гершвина. Надеюсь, ты знаешь, что это значит, потому что я без понятия. Сработало идеально. Погруженные в песок пальцы замерли, а карие глаза впились в его зеленые шокированным взглядом. Майк обернулся, словно боясь увидеть за их спинами кого-то лишнего, после чего совсем тихо произнес: -Холли? — его голос дрогнул, выдавая все эмоции. Уилл услышал убивающую грусть и боль.Это ощущалось почти физически. Медленно кивнул и замер, когда Уилер потрясенно выдохнул. -Как она? Уилл, с ней все хорошо? — казалось, он вот-вот вцепится в плечи Байерса и начнет трясти его, как тряпичную куклу, но вместо этого взгляд стал почти молящим. -Да, с ней все хорошо. Мы иногда болтаем и делим между собой яблоки. Она... Она в порядке, Майк,  — поспешил заверить его юноша и слабо улыбнулся. — И она просто чудо. -Да, самое настоящее… Не знаю, как бы я жил без нее. Грусть в голове брюнета набирала обороты и начинала проецироваться на Уилла. Не зная, как поддержать в такой ситуации, шатен придвинулся ближе. Теперь их плечи соприкасались, от чего тепло начало распространяться по всему телу. Байерсу нравилось сидеть так. Наверное, он мог бы делать это бесконечно. Смотреть на океан, встречать рассветы и провожать закаты, молчать часами и днями, болтать обо всем на свете, вспоминать каждую минуту прошлой жизни и предполагать, что ждет его в будущем. Он чувствовал страх. Сейчас как никогда раньше. Не то животное опасение, которое настигло его в коридоре или перед выходом на улицу. А самый жестокий страх, который смеялся в лицо и бросался очевидными фактами: Они заперты здесь. Скорее всего, они оба здесь умрут. Согнув ноги в коленях, он сложил на них руки и уткнулся в предплечья подбородком. Майк так же тихо сидел слева и думал о своем. Молчать вместе было комфортно. По крайней мере, для Уилла. Наслаждаясь видом и прохладным ветром, он думал о том, что не хочет возвращаться назад. Никаких больше душных палат, ужасных процедур и убивающего одиночества. Он готов остаться здесь навсегда. -Майк? — подняв голову, шатен взглянул на задумавшегося парня. –Почему ты не сбежишь? Разве у тебя нет возможности? Размяв затекшую руку, он стал перебирать сухой песок у своих ног. Вырывал встречающиеся травинки и откидывал мелкие камушки. Он с удовольствием пачкал руки, словно снова был ребенком. -Раньше была, — Уилер отозвался тихо, его голос почти сливался с призрачным свистом ветра. -А теперь? — не отрывая взгляда от земли, Байерс с большей настойчивостью погружался в нее пальцами. Он не знал, что услышит в ответ и услышит ли что-то вообще. Майкл будто дремал, откинувшись на холодный выступ. И даже на это юноша был согласен. Просто сидеть рядом на краю обрыва. Пальцы наткнулись на что-то прохладное в песке. Он хотел отдернуть руку, но не стал, потому что… -Теперь я не могу уйти. Скрытые песком пальцы Уилера шевельнулись и слабо сжали руку Уилла.