be my light

The Pretty Reckless — Make We Wanna Die Øfdream — Thelema Klergy & Valerie Broussard — Start a War Чонгук быстро идет после долгой тренировки по коридору университета, ведь здание закрывается ровно в 22:00, а ему нужно еще успеть забрать учебники из своего шкафчика, чтобы подготовиться к завтрашнему коллоквиуму. Корпус давно опустел, в такое время здесь остаются только спортсмены или ботаники, и поэтому на парковке видны всего лишь три машины, одна из которых принадлежит ему. Лампы противно жужжат, давя на сильно уставший мозг. Парень нервно смотрит на часы — 21:50, и ускоряет шаг. Совершенно не хочется остаться здесь на ночь по глупой случайности, когда его закроют. Торопливо спустившись на первый этаж, он заворачивает за угол, и в этот момент почему-то гаснет свет на всем этаже. Чон резко останавливается на месте от неожиданности и прерывисто вздыхает. На всем этаже полная тишина и темнота, а единственный источник света — это тусклый свет уличных фонарей, который падает из больших окон, помогая понять хотя бы где стена, а где дверь. И единственный источник звука — это его громкое дыхание. Чонгук нервно сглатывает и слышит, как каждый удар сердца раздается эхом в его голове. Он медленно начинает двигаться вперед, держась рукой за стену, чтобы не наткнуться на что-нибудь. Что происходит? У него снова возникает это мерзкое чувство, будто за ним наблюдают. Это уже превращается в навязчивую идею, ведь здесь никого нет. Ему становится не по себе, он не боится темноты и никогда не боялся, но свет так неожиданно погас, что это кажется очень странным и немного жутким совпадением, будто все это какая-то ловушка. Ловушка для него. Он чувствует медленно нарастающую панику и, прислонившись спиной к стене, начинает делать глубокие вдохи. «Так, нужно успокоиться и быстро валить отсюда» — думает про себя парень. Он нервно кусает пересохшие губы, пока выравнивает дыхание. Над головой снова раздается жужжание ламп, и они начинают по очереди мигать, а затем снова гаснут. Одна, вторая, третья и так далее. Именно так всегда начинается какая-то жесть во всех фильмах ужасов. Чонгуку совсем не нравится все это. Он чувствует, как сердце начинает бешено стучать, а по телу бегает жуткий холод. Так же резко свет снова включается, и парень шумно выдыхает с облегчением, подняв голову вверх. Он медленно переводит взгляд в сторону и вскрикивает от неожиданности, дергаясь всем телом. Его большие глаза расширяются от дикого страха, когда он видит уже хорошо знакомую черную фигуру в капюшоне в конце коридора. Господи. Жуткая паника снова начинает сковывать все тело, и он боится даже пошевелиться. «Тебе кажется, это все не по-настоящему. Тебе просто кажется,» — твердит он себе в голове, на секунду зажмурив глаза. Но, открыв их опять, видит, что темная фигура все еще там и начинает двигаться в его сторону медленным и широким шагом. Черная мантия развивается в стороны от каждого шага, а огромные ботинки громко стучат по полу, отдаваясь грохотом, как раскаты грома в его ушах. Незнакомец достает из правого кармана блестящий предмет и вертит его в руке, как бы играя с ним. Чонгук на ватных ногах начинает делать неуверенные шаги, пятясь вдоль стены, когда мужчина нажимает на кнопку, и из этого предмета выскальзывает лезвие. Он проводит пальцем другой руки по нему и продолжает уверенно идти в сторону парня. У него нож. Какого черта происходит? Боже, просто беги отсюда», — проносится в голове, и Чон срывается с места. Он начинает бежать к выходу так быстро, как только может, и оглядывается только уже у самой входной двери. Но за ним никого нет. Что за черт? Какого хрена? Что это было? Он останавливается и оглядывается по сторонам, но никого нет, как будто и не было. Свет горит, словно и не гас вовсе, и на этаже так тихо, будто только что никто не делал тяжелые шаги в огромных ботинках. — Твою мать, — срывается с его губ. Он прислоняется лбом к стеклянной двери и закрывает глаза, пытаясь успокоить колотящееся от ужаса сердце. Чонгуку начинает казаться, что он сходит с ума. Этот человек в черном уже несколько дней видится ему при разных обстоятельствах и в разных местах, но сейчас это было впервые, когда он пошел в его сторону и предпринял какие-то действия. Разве галлюцинации бывают такими реалистичными? Быть того не может. Он ведь не сумасшедший, хотя уже не совсем уверен в этом. Такое чувство, что никто не видит этого человека, кроме него. Он всегда исчезает так же быстро, как и появляется. Это сводит с ума буквально. Он взрослый парень, но чувствует себя маленьким и беззащитным зверьком, на которого ведут охоту. Он делает еще несколько глубоких вдохов и успокаивается только тогда, когда закрывает дверь машины, быстро забираясь в нее.

***

Чимин расслаблено сидит на диване, запрокинув голову назад и выпуская белые клубы дыма из пухлых губ плотным столбом. На его коленях сидит хорошо знакомая ему девушка, поглаживая изящными пальцами его напряженную шею. В «Пещере» грохочет музыка, стоит сильный запах сигарет и алкоголя. Здесь, как всегда, очень душно и атмосфера склоняет к тому, чтобы творить запрещенные вещи. Люди уже сильно пьяны, а некоторые под наркотиками. Разгоряченные тела прижимаются друг другу, танцуя, как в последний раз в этой жизни. Кто-то целуется с незнакомцами, а кто-то уже занимается грязным сексом в туалете. Это место свободно для любых действий и фантазий, а любой нормальный человек назвал бы его притоном. Бывший склад, ныне обустроенный под клуб, открылся несколько лет назад и зарекомендовал себя среди молодого населения Сеула, как злачное место. Сюда не приходили, чтобы просто потанцевать или познакомиться. Молодежь появлялась в этом заведении, чтобы получить удовольствие от вседозволенности и не боятся быть пристыженными за это. Под высокими потолками висели стробоскопы, отражая маленькие цветные огоньки на телах людей на широком танцполе первого этажа. Темные стены и длинный бар, на котором танцевали полуголые девушки, заманивая как можно больше молодых посетителей к алкоголю. А второй этаж в виде балкончика, огороженный только невысокой стеклянной перегородкой, считался запретной территорией для большинства гостей «Пещеры». Туда не заходили чужаки, только те, кому позволял Пак Чимин и его друзья. Это вип-место, занятое всегда одной и той же компанией. На соседнем диване от него устроился уже сильно пьяный его друг Сокджин и практически совокуплялся с двумя какими-то красотками, которые сидели по обе стороны от него. Здесь находилось еще несколько человек, имен которых они оба не знали. Да это и не имело значения, завтра они и их лиц даже не вспомнят. Все пили и развлекались на полную катушку. Ведь все, что происходило в «Пещере», — всегда оставалось в «Пещере». Это вечный девиз данного заведения. — Слушай, свалите уже отсюда. Я не имею никакого желания смотреть на то, как ты трахаешься, — брезгливо бросает Чимин, глядя на друга, целующегося с девушками по очереди. Сокджин отрывается от губ той, что справа, и самодовольно улыбается. — Можно подумать, ты этого не видел раньше, — отвечает он, вставая вместе с одной девицей с дивана, держа ее за талию и хватая руку другой. — Хотел бы я это вычеркнуть из своей памяти, но, увы, — морщась, отвечает Пак и протягивает ему ключ от комнаты. — Не благодари. — Не благодарю, — говорит Джин, забирая его, и ударяет костяшками по выставленному кулаку друга. Чимин, Сокджин и Юнги прекрасно знают, куда нужно идти, чтобы хорошо развлечься. Владелец клуба — их старый знакомый, и поэтому можно сказать, что это место принадлежит им. Они здесь самые важные и всегда ожидаемые гости. В этом месте они могут обсуждать любые вопросы и быть абсолютно уверены в том, что это никуда не выйдет из этих стен. Троица чувствует себя здесь вполне безопасно. Развлекаются, много пьют и ведут беспорядочную половую жизнь. А этот ключ существует только один на троих в данном заведении, поэтому, если кому-то из них не терпится уединиться, они передают его друг другу, как трофей. Пак делает несколько глотков из горла бутылки и чувствует, как горячая жидкость сразу обжигает его горло. Несмотря на полное расслабление в теле от повышенного градуса в крови, его мозг активно продолжает работать и напряженно думает о том, когда уже вернется Юнги с очередного задания. Ему нужно знать, что все прошло хорошо, чтобы успокоиться. Девушка, сидящяя на его коленях, становится все наглее и увереннее от выпитого алкоголя, поэтому игриво толкает его в грудь и садится на него сверху, разводя ноги в стороны. — Ты сегодня очень напряжен. Даже почти не улыбаешься, что случилось? — спрашивает она и тянется к его губам для поцелуя. Парень не дает ей этого сделать, сильнее откидываясь на спинку дивана, и смотрит на нее из-под полуприкрытых век пьяным взглядом. — Не лезь не в свое дело. — Но почему? — дует губы девушка. — Мне же правда интересно. — Я сказал, не твое дело, Эрин, — резко бросает он. — Ты такой грубый, — говорит она, гладя теплыми ладонями его плечи. — Насколько я знаю, тебе нравится, когда я грубый, — ухмыляется Пак, по-хозяйки сжимая ее бедро. — Но не в общении. Ты хоть иногда бываешь вежливым? Ты ничего о себе не говоришь, всегда хамишь и просто зовешь меня, когда тебе это нужно, будто я какая-то шлюха. — И? — недоуменно вскидывает бровь Чимин. — И? То есть, ты действительно так думаешь? — Ты и есть шлюха, Эрин, — отвечает он с усмешкой, закатывая глаза. — Ты отдалась мне прямо на парковке через час после знакомства. Ты даже моего имени не знала. И насколько я знаю, со мной — не первый случай. — Чушь. Может, ты мне очень понравился. Ты об этом не думал? — обиженно говорит она. — Сочувствую. — Ты действительно так ужасен, как о тебе все говорят. Пак легко приподнимается и грубо хватает девушку за волосы на затылке, с силой удерживая ее лицо у своего. — Ты меня не знаешь и они меня не знают, поэтому займи свой рот делом или вали отсюда. Ясно? Она смотрит, не отводя взгляда, в его темные глаза и легко дрожит всем телом, но не от страха, а от возбуждения. Ее никто не принуждает с ним проводить время, Эрин и сама по непонятным причинам ищет любую возможность для этого. Ее необъяснимо тянет к этому странному человеку, несмотря на то, что он груб и холоден со всеми вокруг. Есть в нем что-то привлекательное. То, что нравится всем девушкам и не только — парни тоже зачастую засматриваются на него, а Пак Чимин этим с удовольствием пользуется. Она так же как и многие испытывает сильное желание прочитать эту закрытую книгу, но он этого совсем не позволяет. Никому не позволяет. Иногда он ее пугает, особенно, когда и без того темные глаза превращаются в настоящую глубокую тьму, как сейчас. Она не может противостоять его взгляду и бешеной властной энергии, исходящей от него, и поэтому послушно выполняет все, что он скажет. Но только Эрин раздражает Чимина. Ему не нравятся ее вопросы. Не нравится, что она лезет к нему с поцелуями. Не нравится, что она постоянно пытается прикоснуться к его обнаженному телу и залезть в его душу. Ему просто не нравится Эрин, как и все остальные люди в этом мерзком мире. Он ему противен. Он сам себе противен. И вот снова она пытается запустить руки под его футболку, но он резко перехватывает их, больно сдавливая в запястьях. — Нет, — грубо отрезает Пак. — Почему? — спрашивает девушка. — Потому что я так сказал. — Почему ты не позволяешь мне? — Я никому не позволяю. — Но почему? — Ты задаешь много тупых вопросов. — Просто скажи, почему нет? — Мне противно, когда меня трогают. Такой ответ тебя устроит? — Ты ведешь себя, как скотина, — сухо говорит она, морщась. — Это мое второе имя, — снова ухмыляется Чимин, не сводя с нее глаз. — Ладно, — послушно говорит она под напором тяжелого взгляда и тянется к его губам. — Тогда я буду прикасаться там, где ты позволяешь. Она начинает расстегивать ремень на его джинсах, а парень отворачивает лицо, снова уворачиваясь от ее губ, и делает несколько больших глотков из бутылки. Девушка понимает этот неприкрытый намек и, не задавая больше никаких вопросов, опускается на колени перед ним. А чуть позже на второй этаж поднимается Юнги, как раз когда Эрин спускается вниз, закончив свое дело. — Где тебя черти носят? Я ждал звонка. Как все прошло? — сразу спрашивает Пак, поджигая сигарету. — Прости, трубка села, — отвечает довольно он, садясь рядом на диван. — Видел бы ты его лицо. Он чуть не обделался, когда увидел нож. — Отлично, — улыбается Чимин, проводя пятерней по волосам, зачесывая их назад. — Что делаем дальше? — интересуется Юнги, забирая у друга сигарету, и делает несколько коротких затяжек. — Продолжаем действовать по плану, — отвечает он с предвкушающей ухмылкой.

***

Несколько дней спустя…

— Так, пожалуйста, не забывай поливать цветы и хотя бы раз в неделю ешь нормальную еду, — говорит мать Чонгука уже в третий раз за последние полчаса. — Мам, ты так волнуешься, будто мне десять лет, я же взрослый уже. Успокойся, я все помню, — отвечает парень, обнимая ее хрупкое тело. Через две минуты она уедет в Пусан к бабуле на неопределенный срок, поэтому Чон обнимает ее как можно крепче, чтобы запомнить материнское тепло на своих плечах, и целует ее в висок. Он будет по ней скучать. Чонгук всегда был особенно привязан к матери, потому что она больше времени проводила с ним, пока отец работал до позднего вечера. Но даже ей он не скажет о том, что его до чертиков пугает странный человек в капюшоне. Ей нельзя говорить об этом, иначе она тут же поднимет панику в лучшем случае, а в худшем — отправит его к психиатру. — Я буду очень по тебе скучать, милый. Звони мне как можно чаще, хорошо? — спрашивает женщина, и на ее глаза наворачиваются слезы. — Обещаю. И я буду по тебе скучать, — отвечает Чонгук, крепче прижимая ее к себе. — Поцелуй бабулю от меня. — Хорошо. Женщина быстро целует сына в щеку и тепло улыбается. Ей совсем не хочется его оставлять одного, но сейчас она нужнее больной свекрови. Чонгук помогает ей погрузить чемодан в поезд и еще раз коротко обнимает на прощание. — Люблю тебя, — шепчет он. — И я тебя люблю, милый. Береги себя здесь. Тем же днем уже поздно вечером, Чон сидит у окна, читая книгу. На улице снова идет дождь, мягко шелестя по листве деревьев и стуча по крыше дома. Непривычно было находиться в такой тишине и в одиночестве, он не любит быть один. Поэтому, отложив книгу, решает заманить Тэхёна к себе в гости с ночевкой, написав сообщение: «Приходи ко мне, посмотрим нетфликс. С меня телевизор, закуски и спальное место» Друг не отвечает минут пятнадцать, и Чонгук уже решает, что тот спит, но вдруг его телефон оживает: «Прости, Чонгук-а. Я уже на вечеринке. Может, завтра?» Ну конечно, кто бы сомневался. Этот тусовщик никогда не пропустит крутую вечеринку, а о такой как раз говорил весь университет пару последних дней. Чонгук коротко вздыхает и быстро набирает ответ: «Все нормально. Оторвись. Давай на завтра» Тот быстро присылает в ответ подмигивающий смайлик, и Чон, мило улыбаясь, откладывает телефон. Он выглядывает на улицу и смотрит на усиливающийся дождь. На асфальте уже глубокие лужи и капли стучат по ним с сильным напором, оставляя много кругов и пузырьки. Парень замечает на противоположной стороне улицы странный силуэт человека и хмурится. Тусклый свет фонарей и стена из дождя не дает хорошо рассмотреть, кто это, но Чонгук непроизвольно ежится всем телом, замечая, что тот в черном капюшоне. В последнее время такие вещи вызывают в нем чувство сильного страха, навеивая воспоминания о его необъяснимых галлюцинациях, или это все же реальность? Он тяжело выдыхает и зашторивает окно. Парень на полном серьезе подумывал о том, чтобы начать пить успокоительные или снотворные препараты, потому что ему стали сниться кошмары. Последние два дня он просыпался в холодном поту по несколько раз за ночь. Ему снилось, что человек в капюшоне все же догнал его в коридоре университета и кромсал ножом. И сон казался настолько реальным, что иногда он будто чувствовал фантомные боли, которых просто не могло быть. Чон с силой жмурится и трет веки пальцами, прогоняя все эти мысли из головы. Все это действительно начинало его волновать больше и больше. И самое страшное, что он не понимает, что с этим делать. Неожиданно его телефон оповещает о новом сообщении. «Не спится?» Чонгук сводит брови в недоумении, так как номер не отслеживается. Его просто нет, кто-то заморочился и скрыл его. Парень нервно кусает губу и печатает ответ дрожащими пальцами: «Кто это?» Ответ приходит мгновенно. «Недоброжелатель» Это что, шутка? Что за хрень? Он ерзает и еще сильнее напрягается. Кто-то над ним смеется таким образом? «Это не смешно» — печатает он в ответ. «Пока это милая игра, но кто знает, насколько я могу заиграться в нее?» «Откуда у вас мой номер?» «Я все о тебе знаю. Не тяжело было достать и номер» Пальцы Чона снова начинают холодеть. Это, может, было бы и смешно, не будь он напуган своими непонятными видениями и кошмарами. Сейчас он чувствует себя как параноик, но ничего не может с этим поделать. Если кто-то из ребят решил над ним таким образом пошутить, то ему сейчас совершенно не смешно. Ему становится очень жутко, волосы на затылке шевелятся, и он вздрагивает, когда телефон в руке снова оживает. «Выключай свет и ложись спать. Я за тобой присмотрю, малыш Чон» Все внутри вдруг обрывается. То есть, кто-то на самом деле за ним наблюдает прямо сейчас? Все это время? Как долго? Кто-то знает обо всем, что с ним происходит и специально достал номер, чтобы это сообщить? Какого черта творится? Значит, все его галлюцинации реальны? Кто-то действительно хочет запугать его? Но зачем? Чонгук чувствует, как сердце начинает разгоняться до неимоверного ритма, а дышать от паники становится совсем нечем. Осознание того, что пристальный взгляд, который он чувствует на себе уже давно, вовсе не его выдумка, а реальность, приводит его мозг в дикий ужас. Кто-то на полном серьезе запугивает его, и все дерьмо в том, что у него это прекрасно получается. Чон шумно вздыхает, блокирует абонента и выключает свет в своей комнате.