***
— У тебя точно все в порядке, милый? — спрашивает мягко женщина на другом конце провода. — У тебя такой уставший голос. — Да, мам. Все хорошо, правда, не переживай, — отвечает Чонгук, рисуя ручкой узоры в блокноте. — Как бабуля? — Не очень хорошо, но лучше, чем могло быть. Придется еще какое-то время побыть с ней. — Хорошо. Передавай ей привет. — Обязательно, милый. Все же ты какой-то расстроенный. — Я просто устал, ничего серьезного, — отмахивается Чонгук, ероша волосы. — Ложись спать пораньше, сынок. — Ага, — грустно усмехается он, закрывая устало глаза. — Ладно, мне нужно идти. Звони почаще, я переживаю о тебе. — Я постараюсь, ты тоже не пропадай. — Конечно. Люблю тебя, дорогой. — И я тебя люблю, мам. Чонгук сбрасывает вызов и тяжело выдыхает. Несмотря на то, что уже несколько последних дней его никто не преследует и не пишет странные сообщения, у него на душе паршивое предчувствие. Такое ощущение, что это все неспроста, ведь не зря ему сказали подумать над тем, как он мог навредить человеку в капюшоне. Всегда затишье начинается перед самой сильной бурей. Он думал. Действительно много думал над этим, но все еще не понимал, как он мог кому-то настолько сильно помешать и перейти дорогу. Кошмары все еще не проходят, к тому же, теперь у него развивается новая паранойя. Когда так до ужаса тихо, то он постоянно оборачивается за спину, когда идет по улице, будто боится, что кто-то нападет на него сзади. После визита того психа он сменил замки в доме, но это не придает абсолютно никакой уверенности в его безопасности. Парень потирает пальцем прожженный след от потушенной сигареты на тумбочке и вспоминает холодные пальцы на своем лице. Это был один из самых странных моментов в его жизни, потому что он чувствовал себя таким беспомощным, словно маленький ребенок. Чонгук никогда не был таким пугливым, но сейчас чувствует себя именно трусом из-за того, что не может никак себя защитить. Все это просто сводит с ума. Из мыслей его вырывает телефонный звонок, и сердце моментально уходит в пятки. Номер скрыт. Раньше этот абонент никогда не звонил, а только писал. Что будет, если он ему не ответит? Чон уже боится даже представить, на что способен этот человек, поэтому дрожащим пальцем проводит по экрану и подносит к уху устройство. На том конце провода царит молчание, и он тоже не решается первым заговорить. Кто бы ни скрывался за черным капюшоном, этот человек определенно умеет нажимать на какие-то рычаги, чтобы вызвать самые страшные и мерзкие эмоции, чтобы превратить довольно смелого и сильного парня в комок нервов и страха. — Не хочешь со мной поговорить, малыш Чон? — раздается голос в ухе. Этот голос. Он такой мягкий и бархатный, но не стоит забывать, кому он принадлежит — больному психопату. Чон его уже знает — это тот же голос, который был у человека в его комнате. Как может быть такой приятный голос у того, кто способен на такие жестокие поступки? Просто парадокс. — Я дал тебе достаточно времени подумать, — снова говорит мягко Чимин. — Я не понимаю, в чем виноват, — произносит тихо Чонгук. — Очень жаль. В глубине души я был уверен, что мы обойдемся малыми жертвами. — Только попробуй тронуть мою маму… — О, в этом уже нет необходимости, — перебивает он. — У меня другие планы. — Что ты задумал на этот раз? — спрашивает Чон с нотами паники в голосе. — А ты нетерпеливый, да? — раздается тихий смех. — Твою мать, что ты задумал? — начинает закипать Чонгук. — Назови-ка мне три вещи, на которые можно смотреть вечно, — вдруг говорит он. Что? Он издевается, что ли? Он решил пофилософствовать? Парень резко встает и идет к окну. Он оттодвигает штору и смотрит на улицу, но никаких подозрительных людей или мотоциклов не замечает. Чонгук перестает вообще что-либо понимать. Какую игру этот псих на этот раз задумал? — Я жду, малыш Чон, — нараспев говорит Пак. — На то, как работают другие люди, — отвечает он, потирая веки. — Какой в этом смысл? Что тебе нужно? — Верно, на что еще? — Господи, да что происходит? — фыркает парень. — Отвечай. — Ладно. На воду, — выдыхает Чон. — Снова верно. И? Давай же, мы приближаемся к развязке, — смеется чужой голос в трубке. — На огонь, — тихо произносит парень, пытаясь сообразить, куда тот клонит. — Приятно общаться с умными людьми, — усмехается Пак. — Я думал, ответишь ли ты правильно... — Да что тебе нужно от меня?! — не выдерживает Чонгук, крича в трубку. — Что ты задумал на этот раз, конченный псих?! — Я давал тебе время, чтобы покаяться. Я тебя предупреждал, но ты меня не услышал. Так что, ты открыл новый уровень моей игры, а теперь, — он делает паузу, от чего напряжение возрастает до небес, — беги, если хочешь жить. Звонок резко обрывается, и слышны короткие гудки, а он стоит в ступоре и хлопает глазами, медленно опуская телефон. Что это значит, твою мать? К чему это было сказано? К чему ему нужно готовиться на этот раз? Беги, если хочешь жить? Он хочет его убить? Парень проводит рукой по взмокшим от волнения волосам и снова выглядывает в окно, раздвигая шторы. На лужайке перед домом стоят два человека. Все полностью в черном. Один одет, как тот в мантии из университета, а второй заметно отличается. В кожаной куртке и под ней толстовка, рваные джинсы, массивные ботинки, он стоит и чиркает зажигалкой. Это точно тот мотоциклист, и Чонгук понимает, что именно этот человек был в его комнате ночью, именно с ним он разговаривал по телефону. Он не видит их лиц, потому что они закрыты капюшонами и черными масками, но просто чувствует нутром, что это именно этот ненормальный. Они просто стоят и ничего не предпринимают, просто чего-то ждут и это выглядит так невыносимо пугающе. Чон отшатывается от окна и слышит, как на первом этаже дома срабатывает пожарная сигнализация. Какого хрена происходит? Он срывается с места и бежит вниз по лестнице. Вся гостиная и часть кухни уже съедены огнем. Яркие языки пламени быстро перебираются от одного предмета мебели к другому, пожирая сначала одну комнату, а затем приступают к другой. Охваченная пламенем картина с грохотом падает на лестницу, поджигая путь на второй этаж, и Чонгук оказывается запертым в ловушке. Позади лестница в огне, а впереди — практически весь первый этаж. Все быстро заполняется густым черным дымом, от которого практически невозможно дышать и слезятся глаза. Парень закрывает лицо сгибом локтя и кашляет, он старается быстро сообразить, что же ему делать теперь. Чон торопливым шагом идет в сторону телефона у шкафа, осторожно обходя горящие предметы, чтобы вызвать пожарных, но упавшая гардина перекрывает ему путь. Паника начинает блокировать все его мысли. Парень в растерянности смотрит по сторонам и делает первое, что приходит в голову. Сильно кашляя от удушливого дыма, он снимает свою толстовку и начинает ей сбивать пламя с пути к двери, чтобы выбраться наружу. Жар от огня обжигает руки и лицо, но он продолжает себе прочищать путь. Ничего не выходит, огонь быстро распространяется, кашель душит все сильнее и сильнее, глаза режет от дыма, а руки сводит от напряжения. Но вдруг его кто-то тянет назад, обвивая руками. — Скорее, давай, уходим! — кричит чей-то голос. Чонгук послушно поддается и поворачивается к спасителю — это его сосед Хоби. Тот берет его руку и взваливает ее на свое плечо, быстро выводя парня из дома через разбитое окно. Чон проходит несколько метров и падает на лужайку, задыхаясь от кашля. Перевернувшись на спину, он смотрит на свой дом, охваченный огнем. Пламя уже добирается до второго этажа и кое-где вырывается из окон. Голова туго соображает от недостатка кислорода. Он замечает, что к дому бегут люди в форме пожарных, в темноте мигают красные мигалки и слышен противный вой сирены, но неожиданно все вокруг медленно погружается во тьму. — Чонгук! Чонгук! Приходи в себя. Кто-то мягко бьет его по щекам, и он медленно открывает глаза. Парень видит над собой незнакомого мужчину в медицинской форме, который помогает ему сесть и сразу прикладывает к его лицу кислородную маску. Чистый воздух мгновенно заполняет легкие, и сознание постепенно приходит в норму. Чонгук смотрит на свой дом и просто приходит в ужас. Пожар практически потушили, но уже сейчас понятно, что от него мало что осталось. Белые стены обуглены и стали черными, крыша местами обвалилась, из разбитых окон висят обрывки обгоревших штор. Его дом превратили в пепелище, а он сам чудом остался жив. — Ты как себя чувствуешь? — спрашивает мягко Хоби, подходя к парню и кладя руку на его плечо. — Хорошо, кажется, — отвечает Чонгук. — Доктор сказал, ты наглотался дыма, но, к счастью, сильно не пострадал, — говорит сосед, протягивая ему бутылку воды. — Благодаря тебе. Спасибо, я мог погибнуть, — отвечает он, жадно делая глотки. — Да. Я вовремя увидел, что начался пожар, сразу вызвал службы. Побежал туда, но все входы охватил огонь, пришлось разбивать окно. Хорошо, что твоей мамы не было дома. Боюсь, двоих я бы не вытащил. Он совершенно прав. Времени было катастрофически мало, огонь распространялся очень быстро, и Чонгука передергивает от мысли, что она могла быть внутри. — Спасибо еще раз, — тихо говорит он. — Останешься у меня? У тебя ни вещей, ни дома больше нет. — Ты уже мне очень помог, Хоби. Мне есть куда пойти, только мне нужно позвонить, — отвечает Чон, осторожно поднимаясь на ноги с его помощью.***
Тэхён приехал сразу же. Он настолько испугался за друга, что не успел даже переодеться из пижамы. Когда он услышал в трубке хриплый голос Чонгука, то внутри все похолодело от ужаса. Он ведь знал, что нужно было просто заставить его пожить у него, ради его же блага, но тот настоящий упертый баран. — Здесь ванная, дальше моя комната, а вот здесь будет твоя. Ты останешься ровно настолько, насколько нужно, понял? — спрашивает строго он, показывая ему дом. — Твой отец точно не против? — спрашивает Чонгук, садясь на мягкую кровать в своей новой спальне. — Нет. Ему не особо есть дело до этого, у него полно своих забот. Я с ним практически не вижусь. Так что ты, может, и не заметишь, что он здесь живет, — отвечает друг, садясь рядом. — Спасибо. Что бы я делал без тебя? — устало улыбаясь, отвечает Чон. — Что там произошло в доме? — заглядывая в его глаза, спрашивает Тэ. — Не знаю, но, думаю, что это был поджог. — Человек в капюшоне? — Их двое. — Двое? — Я видел двоих людей в черном перед домом, когда начался пожар. — Значит это поджог, — кивает он. — В любом случае, копы теперь этим займутся. Черт, я так испугался за тебя, — говорит Ким, притягивая друга в крепкие объятия. — Не пугай меня так больше, у меня же нет никого ближе тебя. — Я надеюсь, хуже уже ничего не будет, — отвечает Чонгук, опуская голову на плечо друга. — Здесь ты в безопасности. Этот дом напичкан видеокамерами и системой безопасности, круче которой только в швейцарском банке. — Да. И спасибо тебе за это. — Для тебя — всегда пожалуйста. Отдыхай, увидимся завтра, — отвечает Тэ и уходит к себе в комнату. Дом и вправду был безопасный. При въезде их встретила охрана, и нужно было ввести код на воротах. У входа тоже стояла охрана, автоматизированная система безопасности и сигнализация, а в самом доме и по периметру видеокамеры. И еще он был просто огромный, похож на старый особняк с просторным холлом, винтовой лестницей на второй этаж и дорогой отделкой снаружи. Тэхён показал только половину комнат, и они занимали лишь малую часть всего пространства. Стиль дома подчеркивал характер его владельца: черно-белый интерьер, все с тонким вкусом, но не избегая современных технологий. Мебель, привезенная из Италии, и массивные люстры. На территории был бассейн на заднем дворе, подземная парковка и даже теннисный корт — это только то, что перечислил друг. С ума сойти, зачем одному человеку столько всего, если он здесь не живет практически? Хотя, ничего удивительного. Отец Тэ очень обеспеченный мужчина. Мало кто знает, каким образом он эти деньги зарабатывает, потому что в это лучше никому не лезть, но, тем не менее, понятно, куда он их вкладывает. Картины на стенах не репродукции и мебель явно очень дорогой антиквариат или сделана на заказ. Чонгук долго принимал горячую ванну, наслаждаясь теплом и расслабляясь, а после позвонил матери. Он рассказал ей о случившемся, но не упоминал поджигателей. Женщина долго плакала, испугавшись за жизнь сына и сожалея о сгоревшем доме. Парень успокаивал ее около получаса, прекрасно понимая эти чувства сейчас. Он тоже ощущал себя разбитым, ведь это был не просто дом. В нем он вырос, и это место хранило так много воспоминаний об отце и о том времени, когда они были счастливы все вместе. Мама обещала вернуться, как только бабуле станет чуть лучше, и они долго с ней прощались. Но в какой-то момент у Чона закончились силы, ведь сегодняшний день окончательно его добил и вымотал как физически, так и морально. По нему будто проехал каток во всех смыслах. Если это было только начало, как выразился человек в капюшоне, то на большее у него просто не было уже выдержки. Он надеялся, что поджигатели успокоятся после этого и оставят его в покое, хотя в глубине души он понимал, что это далеко не так. Парень медленно закрывает глаза и проваливается в сон, не имея никаких сил уже даже бояться. Чонгук проспал всю ночь, не просыпаясь с криками и не мучаясь от кошмаров. Ему не снилось ровным счетом ничего, он только закрыл веки, и уже наступило утро. Он давно не чувствовал себя таким отдохнувшим и выспавшимся. Приняв душ, он спустился на кухню, где уже поедал хлопья Тэхён. — Привет, Чонгук-а. Как ты? Как спалось? — интересуется он, внимательно глядя на друга. — Хорошо, впервые за долгое время так крепко спал, — отвечает Чон, садясь напротив. — Я сейчас уеду в университет, а ты сидишь здесь, — говорит Ким, тыча в него пальцем и вставая. — Почему это? — Ты вчера чуть не погиб. Тебе нужно хотя бы пару дней, чтобы прийти в себя. И я не хочу даже ничего слышать, — говорит он, ставя перед ним чашку с кофе. — Послушай меня хотя бы раз. — Тэ, это же глупо. Я ведь хорошо себя чувствую. — Нет. Ты останешься здесь. Я беспокоюсь за тебя, а здесь с тобой точно ничего не случится, — говорит парень, пристально глядя на друга, буквально не оставляя выбора. — Ладно. Сегодня, так и быть, я побуду здесь, — сдается Чонгук. — Ну, хоть так. Чувствуй себя как дома, — говорит он, натягивая повязку на голову. — Я приеду около двух часов дня, поиграем в игры или посмотрим нетфликс, хорошо? — Угу, — мычит Чон, допивая кофе. — Холодильник в твоем распоряжении, после лекций я заеду куплю тебе телефон и какие-нибудь вещи на первое время. Пока-а, — растягивая последнее слово, кричит Ким и захлопывает входную дверь. Такой друг, как Тэхён, — это просто подарок судьбы. Он один из тех людей, который в дружбе отдается сполна. Он, не жалея своих сил и чувств, посвящает все свое время близким людям. Но у него не было сейчас никого ближе Чонгука, именно поэтому он не мог отказать ему, видя этот обеспокоенный взгляд. Чон решает немного осмотреться в доме, делать все равно больше нечего, а так можно убить некоторое время. Он неторопливо ходит, осматривая комнаты. Дом еще больше, чем ему показалось вчера. На первом этаже, помимо кухни, есть еще просторная столовая, ванная, огромная гостиная и кабинет, скорее всего, принадлежащий отцу Тэхёна, а также библиотека. Парень заходит в нее, внимательно изучая. Эта комната совершенно отличается по стилю от других в доме. Она полностью светлая и в стиле ампир. К высокому потолку тянутся белые полки, заполненные огромным количеством книг старых и современных изданий, массивные светлые шторы висят на широких окнах, подвязанные в стороны подхватами, большая хрустальная люстра по центру потолка, красивые картины в резных рамках на стенах и бежевый диван с розовыми, бархатными подушками, расположенный напротив белого камина. Чонгук проходит рядом с полками, внимательно оглядывая книги и читая их названия. В основном это классика, многие корешки на английском и французском, поэзия и проза, кто-то в этом доме любит читать или коллекционировать их. Над камином, между двух золотистых подсвечников с незажженными свечами, висит портрет женщины в массивной раме. Элегантная брюнетка сидит в вечернем платье, на ее шее и в ушах красуются крупные драгоценности, а волосы уложены крупными локонами. Женщина изящно подпирает тонкой рукой свой аккуратный подбородок, вторая лежит на ее коленях, а на ее губах видна мягкая полуулыбка. Она очень красивая и напоминает актрису или какую-то модель. Таких дам Чонгук видел только в старых черно-белых фильмах и на картинках в книгах. Возле окна, в дальнем углу, стоит белый рояль, Чон подходит к нему и замечает, что он немного покрыт пылью, что весьма странно, учитывая, какая стерильная чистота во всем доме. Он осторожно нажимает на несколько клавиш, и инструмент издает красивые звуки, эхом раздаваясь по просторной комнате. Парень не умеет хорошо играть, но прекрасно помнит, как бабушка учила его на пианино мелодии Бетховена «К Элизе». Он садится перед и по памяти нажимает на клавиши, сначала немного сбиваясь, но потом все же ловит нужные ноты и красивая, нежная мелодия льется по комнате. Чонгук с мягкой улыбкой наслаждается душевными звуками. Ему очень нравится звучание этого инструмента, и он всегда хотел научиться играть на нем профессионально, но на это никогда не было особенно времени. — Что ты здесь делаешь? — разносится грубый голос по всей комнате. Парень резко останавливает свою игру и смотрит на человека, который появляется в дверях библиотеки. Высокий и худой мужчина стоит в дверном проеме, застегивая манжеты белоснежной рубашки. На вид ему около пятидесяти лет. Черные, как смоль, волосы разделены аккуратным пробором и красиво уложены, а карие глаза внимательно изучают гостя. Его лицо выражает непонятные эмоции, что-то между интересом и недовольством. Острая челюсть напрягается, а желваки на скулах напряженно играют. Чон подскакивает с места и не знает, как себя вести, ведь он вторгся в комнату в чужом доме. — Простите, я просто… — Ты, по всей видимости, друг Тэхёна, — говорит он, подходя к нему. — Да. Я Чонгук, — отвечает парень, слегка кивая. — Можешь называть меня Минхо, — говорит мужчина, протягивая руку. Чон пожимает теплую и сухую ладонь, чувствуя на себе пристальный взгляд. У этого человека достаточно тяжелая энергия, а зная, что он занимается незаконной деятельностью, то от этого становится еще более не по себе. Такое чувство, что будто любое неосторожное слово или действие может вызвать эффект разорвавшейся бомбы. Кто знает, что у него на уме? Он наслышан о нем, и меньше всего, после вчерашнего, ему бы хотелось расстроить именно такую личность, как Минхо. — Благодарю за то, что позволили остаться в Вашем доме. Мужчина поправляет ворот рубашки и надменно оглядывает гостя. — Я поздно приезжаю домой, так что, — он разводит руками, — твое присутствие для меня не имеет значения. Очень дружелюбно. Но Чонгук ожидал именно такой реакции, ведь этот человек даже собственному сыну не уделяет внимания и едва ли перекидывается с ним несколькими словами. Это совсем неудивительно. Его лицо чертовски сложно прочитать, потому что на нем не отражается ровным счетом ничего, только холод и надменность. Не сказать, что он недоволен ситуацией, но и тепла в его голосе или во взгляде нет. Он выглядит просто спокойным и серьезным, так что, скорее всего, ему действительно все равно. — Слышал, что твой дом полностью сгорел вместе с вещами и документами. — Да, — кивает с досадой Чонгук. — Дерьмо, — безразлично отвечает мужчина. — Да. Но я не задержусь у Вас надолго. — Да по большому счету мне наплевать. Главное, не мешай мне работать и не входи в мой кабинет, — холодно бросает он. — Конечно. — Давно на нем не играли, — говорит задумчиво Минхо, глядя на рояль, и потом быстро выходит из библиотеки. Все оставшееся время Чонгук смирно сидел в своей комнате. В этом доме он не чувствовал себя комфортно, но, по крайней мере, здесь было безопасно. Да и выбора у него не было. Снять или купить новое жилье без документов невозможно, поэтому ему придется какое-то время пожить здесь. Позже, после возвращения Тэхёна, они смотрели сериал в настоящем домашнем кинотеатре. Друг старался его отвлечь от всего произошедшего, смешно комментируя происходящее на экране, за что Чонгук был ему очень благодарен. Давно он столько не смеялся. — Утром я видел твоего отца, — говорит Чон, когда повисает молчание на некоторое время. — М-м-м, — приподнимает брови Тэ, — мне жаль. — Да нет, — тихо смеется парень. — Все прошло хорошо, он был почти гостеприимным. — Удивительно. Видимо, тебе повезло встретить его в хорошем настроении, — отвечает безразлично тот, поедая закуски. — Ты совсем не похож на него. Между вами всегда так? — интересуется Чонгук, внимательно глядя на друга. — Всегда, — вздыхает парень и усмехается. — Я случайный подкидыш, которому никто не рад. Он не хочет меня воспринимать, как сына, но также, не хочет вычеркнуть из жизни, потому что кровное родство и все такое. — Как это может ему пригодиться? — Да кто его знает, — пожимает плечами Тэхён. — Его дела — тайна, покрытая мраком. И я не хочу в них лезть, ради своей же спокойной жизни. — У него же есть еще один сын, насколько я знаю. — Есть, но он живет отдельно и в этом доме не появляется много лет. — Почему? — сводя брови, спрашивает Чон. — Понятия не имею, Чонгук-а, — вновь тяжело вздыхает друг и смотрит на него. — Их отношения... все сложно, поверь. История их семьи для многих загадка. Все, что я знаю, это что жена Минхо пропала много лет назад, а их сын сбежал из дома, едва ему стукнуло четырнадцать. Что за дерьмо здесь произошло, известно только им троим. — Та женщина с портрета — его жена? — догадывается Чонгук. — Ты видел? Да, — кивает Тэхён. — Очень красивая. — Да, и он любил ее до безумия. Она была пианисткой, это ее рояль стоит в библиотеке. Эта комната принадлежала ей, там она проводила много времени. — Что же с ней случилось? — спрашивает Чонгук, хмуря брови. — Никто не знает. — Как такое возможно? — Вот так, Чонгук-а. Говорят, она была душевнобольной или что-то подобное, поэтому, возможно, что Минхо просто отправил ее в какую-то лечебницу. — Все это так странно, — заключает Чон, откидываясь на спинку дивана. — Все, что касается этой семьи и этого дома, не может быть нормальным, — усмехается Тэ. — Поверь мне, я уже давно это понял.