В это же время…
Чимин наблюдает за сверкающими молниями через большое окно в своей квартире. Крупные капли дождя барабанят по стеклу плотной стеной, и что-то в его сердце неприятно шевелится. Наверное, это из-за того, что он вернулся снова в Сеул. Здесь его жизнь идет не самым лучшим образом с самого детства. Он делает глубокую затяжку, и едкий дым наполняет его легкие, даря на несколько секунд облегчение. Наверное, это просто глупая паранойя, ведь он привык, что его постоянно поджидают какие-то проблемы. Он глубоко выдыхает, выпуская дым через нос, и запускает пальцы в волосы, мягко оттягивая их. Нужно просто привыкнуть к тому, что все худшее теперь позади. Нужно научиться жить без всего этого дерьма, просто обычной жизнью, как все люди. Ему ведь нечего бояться. Никто ему не навредит больше. Виен в клинике и он позаботился о том, чтобы каждый ее шаг контролировался и сразу же докладывался ему, а Минхо гниет в могиле. Это просто отголоски тяжелого прошлого, вот и все, так успокаивает он себя. Его телефон на столе мягко вибрирует, и он сразу же идет за ним. Знакомое имя вызывает улыбку на лице. Он проводит пальцем по экрану и подносит телефон к уху, туша окурок в пепельнице. — Привет, друг, — улыбаясь, говорит Пак. — Скажи, что Чонгук рядом с тобой прямо сейчас, — запыхавшимся голосом говорит Сокджин. Улыбка мгновенно сходит с лица Чимина, и он бросает взгляд на время. Уже поздно. Его парень давно должен был вернуться или позвонить ему. Пульс ускоряется за долю секунды, что-то не так, не зря его сердце было таким неспокойным. С ним что-то случилось, иначе бы Сокджин не звонил ему в такое позднее время. Твою мать, он вообще не стал бы ему звонить по поводу Чонгука, они ведь даже не общаются. Какого хрена? — Пак! — кричит голос в трубке.— Не молчи! Чонгук с тобой сейчас?! — Нет, — отвечает Чимин, сглатывая колючий ком в горле. — Что случилось? — Ты знаешь, где он? В трубке что-то шумит и, похоже, что друг на улице, потому что отчетливо слышен шум дождя. — В особняке, — отвечает медленно парень. — Он помогает Тэхёну. Твою мать, да что случилось? Сокджин выдает ряд отборных ругательств и прерывисто дышит. — Поезжай туда немедленно! — кричит он в трубку. — Юнги взял ствол и поехал к нему. Внутри все холодеет. Нет. Только не это. Мерзкий и липкий страх начинает стремительно расползаться по телу. Только не Чонгук. Юнги ведь не может так поступить с ним. Чимин зажмуривается и пытается выровнять дыхание. — Ты слышишь меня?! — снова кричит Джин сквозь шум ливня в трубке. — Я пытался его остановить, но он дал мне по лицу и прострелил два колеса на моей тачке. Я застрял на дороге, а он только что уехал. Чимин, он пьян, ты понимаешь, о чем я? Черт возьми, прекрасно понимает, к сожалению. Пьяный Мин Юнги — это настоящий кошмар. В этом состоянии он может сделать что угодно, ведь не видит никаких границ и может спокойно убить Чонгука, даже не дрогнув. Парень невольно прикасается к шраму на боку и шумно вздыхает. — Я тебя понял, уже еду, — отвечает Чимин и сбрасывает звонок. Он быстро натягивает футболку, хватает ключи от машины и заходит в лифт. Он нервно дергает ногой и громко ругается, пока он чертовски медленно плетется вниз. Он несколько раз пытается дозвониться до Чона, но тот не отвечает. — Господи, да возьми ты свой гребаный телефон! — кричит Чимин, слушая гудки. Когда двери лифта открываются, он добегает до машины за несколько секунд через весь холл и подземную парковку, а затем сразу же срывается с места с громким визгом шин, оставляя следы жженой резины на асфальте. Он быстро мчится в особняк по почти пустой дороге, нарушая все возможные правила дорожного движения в последний раз.В это же время…
Тэхён и Чонгук выходят в коридор с чемоданами. Дом совершенно пуст, внутри не слышно ни звука кроме грозы за окном и их шагов по дорогим коврам. Когда Виен арестовали, то вся охрана соответственно тоже была уволена, от этого становится еще более жутко, чувство тревоги стремительно разрастается в них. — Господи, почему так тихо? — спрашивает Чон. — Кроме нас здесь никого нет, — отвечает Тэ и прикусывает губу, глядя по сторонам. Снова появляется яркая молния за окном и потом раздается раскат грома, от которого дрожат стекла в окнах. Свет на этаже начинает мигать и затем совсем тухнет. В тишине слышно, как тяжело они дышат и как громко бьются их сердца от страха. Где-то у стены, где спальня Минхо, раздается непонятный звук, похожий на то, как открывается дверь, и Чонгук мгновенно поворачивается. Из-за темноты ничего не видно. Он берет Тэхёна за руку и тяжело вздыхает, что-то здесь не так. Они не одни. Он чувствует чей-то взгляд на себе, это ощущение кажется очень знакомым. Похожим на то, которое он испытывал, когда за ним наблюдали «Каратели». В доме точно кто-то есть, и этот кто-то стоит в темноте перед ними. Господи. Его сердце разгоняется до неимоверного ритма, и каждый его удар отдается в голове. — Ты уверен, что кроме нас здесь никого нет? — шепотом спрашивает Чон. — Уже нет, — тихо говорит Тэхён, тоже чувствуя себя неуютно. Так же резко, как и потух, свет включается, и сердце Чонгука падает куда-то на пол, а в желудке появляется сильное чувство тошноты от напряженных нервов. Он задвигает Тэхёна чуть за свою спину и внимательно смотрит на человека перед ними. Тот самый парень из церкви — Мин Юнги. Только выглядит он гораздо хуже, чем в их последнюю встречу. Черные, сальные волосы прилипли к лицу по обе стороны, под глазами залегли огромные темные круги, впалые скулы, бешеный и злой взгляд, направленный только на него, а шрам через половину лица делает его вид еще более угрожающим и страшным. — Давно не виделись, Чон Чонгук, — говорит Юнги, обнажая зубы в злобной ухмылке. — Мин Юнги, — тихо говорит Чон. — Чимин с тобой не умеет держать язык за зубами, да? — спрашивает он, улыбаясь. — Что тебе нужно? — Ты. Он делает несколько шагов вперед и слегка пошатывается, а Чонгук понимает, что тот сильно пьян. Парень сразу же пытается сообразить, как сбежать отсюда. Лестница у них за спиной, но до нее нужно сделать приблизительно десять шагов. Учитывая, что Юнги в сильном опьянении, его скорость и реакция будет медленнее, чем у них, значит — стоит рискнуть. Нужно только сделать это резко и неожиданно, он бросает взгляд на Тэ, обернувшись. — Без глупостей, маленький ублюдок, — грубо бросает Мин, наставляя на них пистолет. Черт, а об этом Чонгук не подумал. Сердце снова обрывается, а дыхание мгновенно ускоряется. Страх проникает в его тело, вызывая старые воспоминания, и парень рефлекторно делает шаг назад, а Тэхён хватает его за предплечье. — Даже не думай. Сегодня ты получишь, то что давно уже заслужил, — говорит Мин, ловко снимая оружие с предохранителя. — Учти, я стреляю не хуже Чимина, а твой парень никогда не промахивается. Решишь бежать — я прострелю тебе колени, а потом буду наблюдать, как ты несколько часов будешь истекать кровью. Поверь на слово, это чертовски мучительная смерть. Чонгук тяжело дышит и пытается сохранить разум в холодном состоянии, не позволяя панике полностью охватить его. Он нащупывает телефон в заднем кармане и незаметно вытаскивает его. — Отпусти Тэ, он здесь не причем. Хочешь убить меня? Ладно. Но это наши с тобой старые дела, — говорит Чон, пытаясь наощупь набрать в телефоне номер Чимина. — Подними руки, — приказывает Юнги ледяным тоном, замечая в его руках устройство. — Бросай его. Живо. Твою мать. Теперь Чон совершенно не понимает, как спастись. Он нервно сглатывает и поражено выдыхает. — Отпусти его, — повторяет он, поднимая руки с раскрытыми ладонями, телефон падает на пол, разбиваясь. Юнги смеется и качает головой. — Чтобы он побежал в полицию? Я, по-твоему, совсем идиот? — вскидывает брови он. — Не убивай его. Он здесь совсем не причем. — Он свидетель, так что... — Мин безразлично пожимает плечами, — вы оба трупы. А мне терять уже нечего. Все что мог, ты уже у меня забрал. На первом этаже с грохотом открывается входная дверь, и по мраморному полу раздаются громкие и торопливые шаги. — Чонгук! — кричит Чимин взволнованным голосом. — Тэхён! Чон одновременно рад его присутствию и обеспокоен. Ведь это его друг, он не причинит ему зла и Пак сможет повлиять на него. Этот парень явно в очень паршивом эмоциональном состоянии и кто, если не Чимин сможет остановить его от глупостей? Он ведь всегда следует за ним. Юнги закатывает глаза и склоняет голову на бок. — Твою мать, спасибо, Ким Сокджин, — злобно говорит парень. Он неожиданно стреляет в пол возле ног Чонгука, и тот вскрикивает от неожиданности, закрывая уши от громкого звука выстрела. Он осматривает себя на предмет ранений, но все в порядке. Это выстрел необходим лишь для привлечения внимание человека внизу. Чимин реагирует молниеносно. Через три секунды он уже бежит по лестнице на второй этаж. Он готов кричать от радости и кинуться их обнимать, когда видит их живыми и здоровыми перед ним. Он переводит взгляд вперед и видит старого друга, держащего их на прицеле. Его сердце бешено скачет в груди под ребрами и вызывает какую-то болезненную тоску в груди, когда он осматривает Юнги. В его глазах столько отчаяния и боли. Он видит в нем себя до того, как в его жизни появился Чонгук. Потерянный и несчастный, ему так необходима помощь. В последнее время он сильно подружился с алкоголем, и это перешло в ужасную зависимость. Ему нельзя столько пить. Алкоголь превращает его в буйное чудовище, хладнокровное и жестокое. К тому же, он сейчас очень подавлен и находится в депрессии, он просто запивает свою внутреннюю боль. Пак быстро преодолевает расстояние между ними и выходит вперед перед Чонгуком и Тэхёном. — Какого черта ты творишь? — спрашивает он, прожигая взглядом друга и оценивая, насколько тот решительно настроен. Юнги не опускает пистолет, а переводит его чуть в сторону, направляя прямо на Чонгука. — Пришел закончить то, что ты не смог, — отвечает он. — Я тебе говорил сотню раз, он не виноват ни в чем. Не делай глупостей, друг, прошу тебя, — просит мягким голосом Пак. Он понимает, что агрессия сейчас ничем не поможет. Юнги эмоционально уязвим. Он слаб, но настроен решительно из-за количества алкоголя в крови. И в его руках заряженный пистолет, он может и не хочет в глубине души причинить кому-то боль, но может это сделать, потому что его мозг опьянен, а сердце чувствует отчаяние. Друг обводит его долгим и надменным взглядом. — Где твои яйца, Пак? — спрашивает Мин, кивая на него с усмешкой. — Когда ты стал таким примерным? Где тот Чимин, которого я всегда знал? Который мог одним взглядом поджечь все вокруг себя. Который готов был на все. Которого ничего не могло остановить. — Убери оружие, — говорит парень, чуть холоднее, продолжая смотреть на него. — Уйди с моей дороги, — говорит он так же холодно. — Ты просто пьян. Алкоголь очень хреново влияет на тебя. Ты завтра пожалеешь об этом. Ты ведь это знаешь сам. Что случилось? Что опять тебя выбило из колеи? — мягко спрашивает Чимин, отвлекая его. — Ты ведь вроде успокоился с этой глупой местью. — Как Париж? Понравился? — спрашивает Юнги и горько усмехается. — Ты даже не сказал мне, что сваливаешь. Чимин хмурится. — Мы практически не общаемся в последнее время, я не считал нужным тебе об этом говорить. — Вот именно! Мы не общаемся! Из-за него! Я ненавижу его! Как же я ненавижу его! — Мин, прекрати. Ты пьян. Ты на самом деле не желаешь ему смерти. Никому из нас не желаешь. Я ведь знаю тебя. Опусти оружие, — спокойно говорит парень, выставляя руки перед собой. — Прекрати затыкать меня! Ты совсем на нем помешался! Это он во всем виноват! Во всем, что происходило и происходит с нами! Он виноват! — кричит он, срывающимся голосом. — Мин, — говорит Пак, делая осторожный шаг к нему. Тот отрицательно качает головой и делает шаг назад. — Это его вина! — говорит он с бешеными глазами. — Он забрал тебя у меня! Я же твой друг! Плевать на то, что я чувствую, ты все еще должен был быть моим другом! Но ты предал меня из-за него! Посмотри на себя, что он делает с тобой? — Юнги обводит его взглядом с головы до ног. — Ты стал таким правильным, твою мать, просто борец за справедливость. А я уже не вписываюсь в твою жизнь, так? Позорное пятно из прошлого. Тебе напомнить, кто ты на самом деле? Он никогда не вытащит тебя из твоего дерьма! Очнись! Ты всегда будешь таким, какой есть! — парень тяжело вздыхает. — Мы такие. Мы с тобой всегда были такими! Мы всегда не вписываемся в нормальную жизнь. В его жизнь! Когда он это поймет, ты снова останешься один, и к кому ты тогда пойдешь, Чимин? Ко мне, — тычет он пальцем себе в грудь. — Потому что я единственный твой лучший друг. Потому что я единственный, кто принимал тебя таким, какой ты был. Я не пытался изменить тебя. Я любил тебя таким и продолжаю это делать, а ты меня бросил! Я мирился с твоими тараканами и поддерживал любое твое решение, а ты просто забыл обо мне из-за него! Чимин опускает глаза и молчит. В сердце как будто делают больной укол ржавой и грязной иглой. Он прав. Он всегда был рядом с ним и поддерживал все его безумные идеи, часто выслушивал потоки его откровений, когда терпеть не было сил и, несмотря ни на что, оставался рядом с ним. Он был единственным человеком, которому Пак доверял и на которого мог положиться. Мин всегда был ему предан и следовал за ним, не задавая лишних вопросов, он был его тенью. Его опорой и поддержкой. Даже после освобождения первое, что тот сделал, это дождался его у ворот. Его освободили позже на пять часов, и все это время Юнги просидел на асфальте рядом с тюрьмой, ожидая его. А он его оставил одного, зная, в каком тот состоянии находился. — Ты же был моим другом столько лет. Ты всегда был рядом со мной. Ты всегда был на моей стороне, но стоило появиться ему, — он указывает пистолетом на Чона, — и все пошло наперекосяк. Ты вычеркнул меня из своей жизни, как будто я какой-то дворовый щенок. И я, твою мать, имею полное право ненавидеть его за это, — говорит Юнги с болью в голосе. — Я его действительно ненавижу так сильно, что готов убить. — Да, ты имеешь право его ненавидеть и меня тоже. Но не убивать, Мин, — отвечает Чимин, делая еще маленький шаг к нему. — Направь свою ненависть на меня. Это я плохой друг. Это я поступил с тобой паршиво. Обидел тебя. Сделал тебе больно. Это я должен быть причиной твоей ненависти, а не он. Прости меня за это. Но оставь его в покое. — Я никогда не смогу тебя ненавидеть, — отвечает парень, качая головой. — Ты мой лучший друг. Я так сильно привязан к тебе, что когда ты исчез из моей жизни, я будто потерялся в четырех стенах. Ты помогал мне бороться с моей злобой и агрессией, а сейчас никто этого не сдерживает. Я жру сам себя изо дня в день. Я не знаю, куда мне идти и что делать. Просто не знаю. И иногда я просто хочу сдохнуть от своей никчемности. — Не глупи, Мин. Убери оружие. Я помогу тебе, обещаю. Я буду рядом с тобой. Тебе нужна помощь. У тебя серьезные проблемы с алкоголем, ты сам это знаешь. Тебе нужно лечение, это уже не просто желание выпить, ты зависим. Позволь помочь тебе. Я пройду этот путь с тобой, — мягко говорит он. Юнги шумно фыркает и вдруг наставляет на него оружие, а Чимин сразу замирает. Он смотрит на дуло пистолета из-под полуприкрытых век, приподнимая подбородок. Чонгук рефлекторно подается вперед всем телом, желая защитить. Его сердце готово выпрыгнуть из груди от страха. Напряжение настолько сильное в воздухе, что невозможно дышать. Все трое не решаются делать резких движений, глядя на Юнги. — Уйди с моей дороги, Чимин. Я не хочу причинять тебе боль, так что не вынуждай меня это делать. Я пришел не для того, чтобы навредить тебе. Я хочу уничтожить его, — произносит Мин. — Он — это я, — отвечает Пак, глядя ему в глаза. — Убьешь его — убьешь меня. Одумайся. Я ведь знаю, что ты не такой. Сердце Юнги сжимают невидимые тиски от этих слов, и на его лице появляется болезненное выражение лица. Чимин любит этого чертового Чонгука и только что сказал это вслух. Другими словами, но означает это одно и то же. Это так сильно бьет по сердцу. Он забрал у него его окончательно. Единственное, что держало его на плаву и что помогало ему сохранять здравый смысл. Это невероятно больно. И дело даже не в том, что Мин чувствует к нему гораздо больше, чем дружбу, а в том, что Пак, не раздумывая и секунды, выбирает его. Снова. На глаза парня наворачиваются слезы от удушающей душевной боли, но он их быстро смаргивает. Он надевает на свое лицо непроницаемую маску, на которой отражается только холод и решимость. — Он разрушил нашу многолетнюю дружбу. Встал между нами. Забрал тебя у меня. Он изменил тебя и, твою мать, он отправил нас в тюрьму, где мы пережили настоящий ад. Особенно ты, а ты его полюбил, — тихо говорит Юнги ледяным тоном. — Черт возьми, почему? Просто объясни мне почему, Пак?! — переходит он на крик. — Он предоставил полиции то видео с твоим лицом! Из-за его поступка ты три года гнил в камере! Я до сих пор помню каждое слово, которое ты говорил мне о тех годах после освобождения. Каждое гребаное слово засело в моей голове, которое ты говорил мне, пока я вытаскивал тебя из депрессии! Это я тебя приводил в порядок, когда мы вышли! Я! — он снова наводит пистолет на Чона и с ненавистью смотрит на него. — А как ты живешь, зная, что он из-за тебя был там, Чонгук? Как ты целуешь его и трахаешься с ним, зная, что из-за тебя он страдал? Парень получает удар под дых этими словами. — Я уже говорил тебе, что понятия не имею, о каком видео ты говоришь. Да я виноват, это я сдал вас. Но я только сказал, то что знал, куда отвез вас и дал не совсем понятное описание внешности. Я не подставлял вас, не мои показания стали ключевыми, — говорит он. — Да заткнись ты! Я не хочу больше это вранье слышать! Больше некому было! — кричит Юнги. — Прости Чонгук, но это личные счеты. Твои и мои. Если Чимин тебя простил, то я не могу. Я ненавижу тебя, ты стал слишком большой проблемой в моей жизни. — Стой! — неожиданно кричит Тэхён и выходит вперед, держа руки перед собой, останавливаясь рядом с братом. — Он не виноват. — Что ты делаешь? — спрашивает Чонгук обеспокоенно. — Тэ, не глупи. — Это сделал я, — говорит он. — Это я отдал то видео в руки полиции. На несколько минут повисает молчание, и все смотрят на него. Чонгук недоуменно и быстро хлопает глазами, а Чимина как будто ударяют по голове чем-то тяжелым, и в его ушах сейчас стоит громкий звон. Он смотрит на брата, стоящего рядом, и медленно погружается в ступор. Его дыхание будто замирает, и он отрицательно качает головой. Ким Тэхён — человек, которого он считал единственным, кто не причинил ему никакого вреда, отправил его и его друзей в тюрьму. Все это время, он знал, кого они ищут и молчал. Его лучшего друга готовы были убить из-за этого, а он продолжал молчать. Господи. Его голова разрывается, а в груди формируется какой-то колючий и неприятный ком, и поэтому он прикрывает глаза на несколько секунд. — Простите меня. Это я виноват, я. В тот день, Чонгука таскали по допросам, а я сидел в машине и ждал его. Это я нашел камеру и посмотрел все видео. Я понял, что это доказательства, но понятия не имел, что на нем ты, Чимин, — говорит он, глядя на него. — Клянусь, я ведь не знал, как ты выглядишь. Мы впервые встретились только тогда перед ужином с отцом. Я знал всегда только твое имя. И я просто отдал эту камеру на стойке администрации в отделении полиции и ушел. Пак тяжело выдыхает и зажмуривается. Почему это вдруг так больно, словно его предали? Осознание того, что именно этот человек отправил его в тюрьму так сильно ранит. Кто угодно мог быть. Он уже смирился с тем, что, возможно, никогда не узнает правды об этом, и вот она вылезла наружу, как взрыв атомной бомбы. В самый неподходящий момент, разрывая душу на части. — Прости. Я… я... правда не знал, что это ты. Потом, когда вас уже посадили, я мельком услышал твое имя среди осужденных из каких-то новостей. Тогда я и понял, что среди них был мой сводный брат, и что я наделал, но было уже слишком поздно. Прости меня, Чимин. Я так жалею об этом поступке. Я каждый день корю себя за это. Если бы я знал, что среди тех людей был мой брат, я бы никогда не сделал этого. Какие бы не были отношения между нами, я бы ни за что не навредил тебе, — говорит Ким, подходя к нему ближе, а тот неосознанно делает шаг назад. — Пожалуйста, прости. Все это время я знал, кого ты искал, но трусливо молчал. Мне стыдно это признавать, но я боялся тебя. Я не смог сказать, потому что так сильно боялся твоего гнева. Ты спасал мне жизнь, а я твою сломал. Мне никогда не вымолить прощения за это и никогда не вернуть тот момент, чтобы изменить это. Но мне правда очень жаль, — заканчивает он шепотом и дрожит всем телом. Чимин медленно поднимает на него взгляд. Он все еще не верит в то, что только что узнал. Тэхён стоит рядом с ним и его глаза наполнены слезами отчаяния и сожаления. Он сейчас выглядит таким маленьким и хрупким. Как ребенок, который совершил ошибку и просит за нее прощения у взрослого, и сердце сжимается непонятно от чего. Или от осознания того, что он приложил руку к тому, чтобы сломать его, или от того, что ему жаль этого мальчика, который с мольбой о прощении смотрит на него. Это не самое худшее, что Пак пережил в своей жизни, но поступок брата очень сильно повлиял на его жизнь и очень сильно изменил его личность. И почему-то не хило так ударил по его сердцу прямо сейчас. Боль нарастает со скоростью света, проникая в каждую клетку тела. Это было слишком неожиданно. Заслуживает ли он его прощения? Чимин оборачивается на Чонгука и видит, как тот смотрит на друга с не меньшим удивлением. Значит, он тоже не знал. Он не выгораживал его все это время, а просто не знал правды, как и все остальные. — Прости меня, Чонгук-а. Я должен был рассказать, когда они изводили тебя. Знаю, что должен был, но я не смог. Я пытался, правда, но мне не хватило решимости. А потом между вами что-то завязалось, и Чимин успокоился. Я подумал, что все обошлось, что он отпустил это, — говорит Тэхён, переводя взгляд на Чона. — Я такой паршивый друг. Мне жутко стыдно перед тобой. Ты на такое шел ради меня, а я трус, который не смог даже сказать правду тебе в глаза. На несколько минут снова повисает гробовая тишина. Слышно только как барабанят капли по крыше особняка, и гремит гроза. — А передо мной ты не хочешь извиниться? — нарушает тишину Юнги. — Ведь ты сломал и мне жизнь, мелкий ублюдок. — Прости меня, мне очень жаль, — тихо говорит Тэхён, глядя в пол. — Если бы я мог, то все это исправил бы. Мне очень жаль. Он горько усмехается и внимательно рассматривает парня. — Несколькими уровнями ниже блока общих камер. В подвале. В одиночной камере, где постоянно темнота и сырость, под двухметровым слоем бетона, вот где сидел твой брат. А знаешь почему? — злобно произносит Мин. — Не надо, — грозно предостерегает друга Чимин, качая головой. Он не хочет, чтобы Тэхён слышал эту правду. Он берег его от нее, потому что в его душе есть еще крошечная любовь к отцу, а если парень узнает правду, то это убьет ее в нем навсегда. Ведь Минхо мог его вытащить, но не стал этого делать. — Пусть знает, — бросает Мин и продолжает смотреть на Тэхёна. — У твоего папаши было много врагов, ты сам это знаешь. Слишком много. А у этих врагов очень много подкупных и безумных отморозков за решеткой, которые отбывают срок и не прочь подзаработать большие деньги. Например, убив кого-то в драке. Ваш отец решил таким образом уберечь сына от потенциальной опасности, поэтому его посадили в одиночный изолятор в подвальном помещении. Нормальная отцовская забота, да? Чонгук не верит своим ушам и качает головой. Его глаза расширяются в удивлении, глядя на спину Чимина. Он видит, как его плечи сутулятся и быстро поднимаются и опускаются от тяжелого дыхания. Пак никогда не рассказывал ему о времени в тюрьме, а он не настаивал, после всей истории с Виен. Ему и так было достаточно откровений, от которых до сих пор бросает в дрожь. — Я не знал об этом, — тихо говорит Тэ, бросая болезненный взгляд на брата. — Двадцать три часа в сутки, семь дней в неделю, в течение ста шестидесяти недель в полной темноте и одиночестве, — продолжает Юнги, смотря на парня яростным взглядом, и переводя оружие на него. — А это одна тысяча сто двадцать дней, двадцать шесть тысяч восемьсот восемьдесят часов. Понимаешь, твою мать, мелкий уродец, почему мы так хотели этой мести? Почему он так ненавидел отца? Тэхён нервно сглатывает и смотрит на пистолет. Чимин внимательно наблюдает за другом и за его пальцем на спусковом крючке. Он напряженно думает: готов ли Юнги выстрелить и рассчитывает момент, когда он решит это сделать. — Один час в сутки на свежем воздухе. Думаешь, это много или мало? — вскидывает брови Мин. — А затем снова двадцать три часа одиночества и в темноте. И даже на прогулке он был один. Он все делал один. Гулял, спал, ел и принимал душ. Всегда один. Ваш отец таким образом берег его жизнь. Чтобы его не зарезали «случайно», решив за его делишки отомстить. А может, это он сам мстил сыну за правду, которую тот пытался донести до всех о том, что его безупречная у всех на виду мать на самом деле больная мразь? Он изолировал его от всех, даже от нас. От его друзей. Ну как? Все еще сожалеешь о его смерти? Только что все, что было из хороших чувств к этому человеку, рассыпалось на миллион осколков с громким треском внутри него. Минхо не меньшее чудовище, чем Виен. Они оба разрушали Чимина морально и физически долгое время. Тэхён ведь просил его о помощи, когда понял, что натворил. Он просил вытащить их, но тот сказал, что ничего не мог сделать, что это не в его силах, хотя у него были связи и возможности. Возможно, это он и поспособствовал его заключению. Ублюдок. Он получил по заслугам, и впервые Тэхёну было стыдно за то, что он любил его. — Нет, — тихо говорит Ким, качая головой. — Все еще задаешь вопрос, почему твой брат вышел таким озлобленным на весь мир? Почему я такой? Я объясню кое-что. Пока ты спал в этом, — он обводит рукой пространство, — охраняемом замке на мягких одеялах, мы гнили физически и морально. Когда ты попадаешь туда, то тебе ничего не объясняют. Всем на тебя наплевать, никто не отвечает на твои глупые вопросы. Сутками ты не видишь ничего кроме бетонной комнаты и решетки. А если выходишь за нее, то встречаешь людей настолько конченых, что они готовы разорвать тебя на части, потому что голодны, а ты для них просто свежее мясо. Знаешь, как я получил этот шрам? — Юнги проводит дулом пистолета по своей щеке и снова направляет оружие на Тэхёна. — Пытался защитить себя, когда трое ублюдков хотели сделать меня своей игрушкой. Понимаешь, о чем я говорю? Тэ коротко и шумно вздыхает, все прекрасно понимая. И он чувствует, как ползут мурашки по его спине от ужаса. От страха перед неизвестностью, ведь Мин настроен решительно, и от осознания того, что он наделал тогда собственными руками. — Через несколько дней ты начинаешь говорить сам с собой просто так. Потому что, а что еще делать в бетонной коробке два с половиной на два метра? — продолжает парень. — Становится невыносимо одиноко и скучно. Ты злишься на весь окружающий мир. Примерно через месяц ты чувствуешь, как мысли разрывают. А чтобы как-то избавиться от этого ощущения, ты начинаешь, например, биться головой о стену или бить себя по голове. Становится душно в собственном теле. Ты наворачиваешь круги по камере, потому что хочется содрать с себя кожу и избавиться от этого разрывающего твою душу чувства одиночества и беспомощности. Стены давят настолько сильно, что ты готов лезть на них и скулить. И единственное, чего ты жаждешь больше всего — это бежать. От себя, от своих мыслей, из этого места и из собственного тела. Вот что чувствовал я и это чувствовал твой брат все это время из-за тебя, только в несколько раз хуже. И все это, твою мать, из-за тебя, Тэхён. — Прекрати! — рявкает Чимин. — Ты давишь на него. Он просто ребенок. Он не знал, что это понесет такие последствия для нас. Он не знал, что я был среди тех людей. Он ошибся, мы все ошибаемся. Тэхён хотел поступить правильно. Прекрати ломать его навязанной виной. — Прости меня, — произносит Ким дрожащим голосом. Непонятно, кому именно он говорит эти слова Чимину, Юнги или Чонгуку, он виноват перед каждым из них по-своему. Чувство вины его накрывает с головой, и он боится даже поднять глаза на брата, перед которым ему стыдно больше всего сейчас. Ведь между ними только недавно появилась тоненькая нить какой-то связи, а сейчас Пак чувствует себя преданным им. — Эти слова — абсолютно бесполезное средство, — усмехаясь, говорит Мин. — Я не хочу больше разбираться, кто из вас двоих сломал мне жизнь, вы сдохните сегодня оба. Меня это все уже достало. Я ненавижу вас обоих. — Нет! — кричит Чимин и делает шаг в сторону. Юнги в это же время нажимает на спусковой крючок, и раздается громкий выстрел. Чонгук зажмуривается, а открыв глаза, смотрит на друга, но не замечает на нем ранений. Он не сразу понимает, что Чимин стоит прямо перед Тэхёном, спиной к нему, и медленно подносит руку к груди, а затем рассматривает свои пальцы в крови. Его тело пронзает острая боль и в глазах темнеет, становится невыносимо больно дышать. Он чувствует все за эту секунду: как железо разрывает его кожу, проходит по ребрам и вонзается во что-то внутри, задерживаясь там, прямо в груди, и жгучая боль растекается по всему телу. Он бросает короткий взгляд на Мина, и жизненные силы начинают стремительно покидать его. Чонгук забывает, как дышать от осознания происходящего. До всех присутствующих несколько секунд доходит весь кошмар сложившейся ситуации. Когда виновник этого кошмара понимает, что сделал, то резко разжимает пальцы, и пистолет с грохотом падает на пол. Он с ужасом и непередаваемым страхом в глазах смотрит на Чимина и хватается за волосы. Тэхён тоже смотрит на брата, стоящего перед ним, но понимает только то, что тот закрыл его от пули, успев среагировать вовремя. Он не видит, что парень ранен, и осознает, что что-то не так, бросая взгляд на испуганных Юнги и Чона. Пак стоит практически неподвижно пару секунд, делает несколько рваных и хриплых вздохов, будто не может дышать, а затем резко падает на пол. Этот звук навсегда останется в памяти Чонгука и будет вызывать болезненные воспоминания до конца его жизни. Звук, с которым падает безжизненное тело дорогого тебе человека на пол. Чимин лежит неподвижно на боку и без сознания. Он подбегает к нему и переворачивает на спину, осматривая его грудь. Он видит огромное красное пятно на его белой футболке, и сердце мгновенно замирает. Он поднимает мокрую ткань и пытается что-то сделать с раной, в отчаянии прикрывая ее ладонями. Маленькая дыра от пули выглядит ужасно на медовой коже и, черт возьми, она прямо в его груди в области сердца. Чонгук не понимает, что именно должен делать и как ему помочь. Пак истекает кровью и находится без сознания. Все мысли в голове мгновенно исчезают. Он прижимает сильнее руки к его ране, и горячая кровь льется по его ладоням сквозь пальцы. Юнги подбегает к Чимину, снимая свою футболку, и прижимает ее к ране, убирая руки Чона. — Уйди! — кричит парень, отталкивая его. — Катись отсюда, урод! Ты убил его! Ты это сделал! — Я хочу помочь, — говорит Мин со слезами на глазах. — Я не хотел ему сделать больно. — Пошел отсюда! — кричит Чонгук со злостью. — Иди к черту, пока я сам тебя не убил! Юнги медленно поднимается на ногах и пятится к стене. Он наблюдает за всем со стороны, с трудом глотая слезы. Он протрезвел за долю секунды, когда увидел, что пуля попала в тело его лучшего друга. Он бросает взгляд на лицо Чимина и готов убить себя за то, что видит. Пак выглядит безжизненным и бледным, словно уже мертвец. Он не верит в то, что это действительно происходит, как он мог сделать это собственными руками? — Вызовите врачей! — кричит Чонгук, беря его лицо окровавленными пальцами. — Тэ, пожалуйста! Тэхён отходит от шока и сразу же достает телефон, вызывая помощь. Чон пытается нащупать пульс на шее Пака, но из-за своего состояния не может сосредоточиться. Он не чувствует удары под своими пальцами и снова берет его лицо в ладони. — Пожалуйста, не умирай, — шепчет парень, гладя его по волосам. — Пожалуйста, Чимин. Юнги, собравшись и глубоко вздохнув, решается снова подойти к ним и прижимает к ране смятую футболку. — Я уйду, когда приедет помощь. Нужно прижать рану, чтобы он потерял меньше крови, — говорит он, замечая на себе яростный взгляд. — Я уйду. Дай мне помочь хоть как-то сейчас. Чонгук отворачивается и продолжает гладить Чимина по лицу, чувствуя, как горячие слезы стекают по его щекам. Главный страх в его жизни, прямо сейчас воплощается в реальность. Он так боялся потерять его, после того случая в ванной и вот он снова видит его бездыханное тело перед глазами. Это невозможно вынести. Эта картинка разрывает его сердце и душу, оставляя там огромную, черную дыру, которая никогда не затянется. Пак продолжает лежать без сознания и его кровь уже начинает разливаться большой лужей на полу у их коленей. Его кожа заметно холодеет и бледнеет с каждой секундой. Жизнь стремительно покидает его тело, а Чон беспомощно сидит рядом и ничем не может ему помочь. Вот он настоящий ад — когда любимый человек покидает тебя, а ты ничего не можешь сделать с этим. — Не оставляй меня, — шепчет он и целует его холодные губы. — Пожалуйста, только не оставляй меня, Чимин.