«У тебя слёзы на глазах, у него целый горизонт» © Папин Олимпос
Ванечка устало вздохнул и достал из кармана сигареты. — Не угостите табачком? — обратился к нему невысокий парнишка. Светло кивнул, протянув ему на половину пустую пачку. — Благодарствую, — ответил тот, аккуратно выудив тонкими пальцами одну сигарету. Со стороны «Сайгон» напоминал муравейник. Такой своеобразный живой организм, наделённый разумом. Люди на протяжении всего дня входили внутрь, выходили с чашками кофе, закуривали сигарету, заговаривали друг с другом, спрашивали что-то, а потом снова заходили за очередной порцией горького, бодрящего напитка. Создавалось ощущение, будто «Сайгон» никогда не бывает пуст, так как желающих насладиться лучшим в Ленинграде кофе было хоть отбавляй. Для Светло же это место в какой-то момент превратилось в обычную точку сбыта, от чего ему становилось немного грустно, так как он прекрасно помнил тот день, когда он впервые сюда вошёл. На улице моросил дождь, Рома был живее всех живых, а Рудбой сидел рядом и улыбался, вгоняя Ванечку в краску. Тогда Фаллен сбегал из-под домашнего ареста, чтобы встретиться здесь с друзьями и почему-то наивно верил, что так будет всегда. Однако время расставило всё на свои места, розовые очки слетели, разлетевшись на части о жестокую реальность, и всё вокруг оказалось совсем не таким, как Светло видел это изначально. С годами вся суть «Сайгона» не просто вылезла наружу, а буквально оголилась перед ним. Стоило только копнуть чуть глубже, понаблюдать и Ванечке стало понятно, что все эти люди не такая уж и богема, коей себя считают. Большая часть завсегдатаев — в основном скопище наркоманов, стукачей, бездельников и тунеядцев. Да, в «Сайгоне» можно было встретить действительно хороших художников и поэтов, но они держались особняком, подальше от всей этой шантропы, с которой приходилось иметь дело Фаллену. Так что теперь это место не вызывало у него ничего кроме отвращения и, может быть, изредка каких-то больных воспоминаний. — Привет! Давно ждёшь? — спросил Мэйви, возвращая Светло в реальность. — Да, нет. Только подошёл, — ответил тот и, затушив бычок об урну, направился ко входу в кафе. Внутри, как всегда, было очень шумно. На фоне звучало что-то из ряда вон странное, но разобрать что именно было сложно из-за плохого качества записи. С трудом протиснувшись поближе к бару, Фаллен остановился возле одного из «стоящих» столиков и, подперев щёку кулаком, принялся ждать занявшего место в очереди за кофе Мэйви. Ванечка едва заметно вздрогнул, когда над ухом пронеслось: — Погнали может в «Гастрит»? Голос показался до ужаса знакомым. Светло обернулся и наткнулся взглядом на темноволосого парня с пышными усищами. Не смотря на то, что Фаллен видел его сейчас, кажется второй раз в жизни, он тут же признал в нём Юрку Музыченко. Было бы странно не запомнить свой первый квартирник — то, с чего всё начиналось. Тот концерт «Шляпников» стал для него проводником в мир хорошей музыки и интересных людей. Поэтому встретить его было крайне приятно. Ощутив, что кто-то навалился на него со спины, Ванечка слегка отодвинулся и краем глаза успел заметить высокого широкоплечего парня, к которому и обращался Юра. Незнакомец стоял к Светло спиной. Взгляд скользнул по чёрной серёжке с огромной бусиной и Ванечка почувствовал, как его сердце пропустило удар. Много ли таких серёжек он видел? По телу пробежала мелкая дрожь, пробуждая воспоминания о том, как несколько лет назад, лёжа в своей постели, в порывах страсти он закусывал точно такую же бусину на Рудбоевском ухе. Светло слегка качнуло, коленки подкосились, он резко отвернулся, пытаясь прийти в себя. Он слышал за спиной какие-то обрывки слов, но из-за шума не мог толком разобрать голоса, а обернуться было страшно. Он чувствовал спиной, как парень с чёрной серёжкой жестикулирует, находясь от него буквально в паре сантиметров, но ничего не мог с собой поделать. Просто стоял как вкопанный и смотрел прямо перед собой. — Думал не дождусь уже я этого кофе! — проворчал подошедший к столику Мэйви и тут же замолк, глядя в растерянное лицо друга, — Вань, всё нормально? Светло взглянул на него, затем резко обернулся, уловив взглядом, что парень с чёрной серёжкой уже направляется к выходу, а затем снова перевёл испуганный взгляд на Мэйви. — Что случилось? — Извини… мне как-то не по себе, — почти шепотом пробубнил Фаллен, — я пойду. — А кофе? — крикнул ему вслед Даня, но Ванечка его уже не слышал. Просто махнул рукой и пулей вылетел из «Сайгона». Лихорадочно оглядываясь по сторонам, он попытался отыскать глазами обладателя серёжки, но в какой-то момент осознав, что из-за огромной толпы это занятие бесполезное, Светло круто развернулся и помчался прочь, подальше от всей этой суеты, шума и своего прошлого. — Мне показалось. Мне это точно показалось, — твердил он сам себе, пытаясь проглотить образовавшийся в горле ком. Ноги не слушались, сердце колотилось в груди как бешеное, не давая сосредоточиться и собрать мысли воедино. Забегая в свою парадную, Светло на автомате проверил почтовый ящик — пусто, и побежал на нужный ему этаж.***
Как бы Ванечка не старался, заснуть он так и не смог. Включив настольную лампу, он подошёл к окну. Взяв из кармана куртки пачку сигарет, закурил, глядя на то, как розовеет горизонт, а затем, выбросив бычок в окно, подошёл к своему шкафу. Порывшись в вещах, Светло, наконец, нашёл то, что искал — ярко-розовую футболку, немного мятую, с ярким, вышитым вручную принтом, на котором был изображён детский рисунок: домик, солнце и радуга. Это была та самая футболка, что когда-то подарила Рудбою Малая. Светло аккуратно её расправил, рассматривая рисунок, затем уткнулся в неё лицом, пытаясь почувствовать родной запах, но, к сожалению, хранившаяся подальше от глаз вещь уже давно пахла только старым деревом. Ванечка прекрасно помнил запах Рудбоя, его было невозможно описать словами. Что-то такое едва уловимое, словно дуновение ветра. Запах свободы. До боли родной и приятный. «Если это был он, как же он меня не заметил…» — задумался Светло, а затем со злостью швырнул вещь в мусорную корзину возле стола, ощутив, как снова накатило это ужасное чувство безысходности. «Да сколько уже можно, Ваня?!» — подумал Фаллен, ругая самого себя, — «Не он это! Не он! И не вернётся он уже никогда!» В такие моменты Светло сам себя ненавидел за эту слабость, но разве он мог спутать своего Ваню с кем-либо? Как такое возможно? Он медленно осел на пол, по щеке скатилась горячая слезинка. Светло утёр её кулаком и с психу ударил по старым деревянным доскам пола. Вздохнул тяжело, пытаясь унять дрожь в руках, а затем снова перевел взгляд на окно, из которого был виден кусочек утреннего неба. Солнце уже выглянуло из-за горизонта. Жёлтые полосы разрезали голубую гладь, заглядывая в комнату сквозь шторы. Перед глазами снова всплыли воспоминания о том, как он однажды проснулся и, выглянув в окно, увидел Рудбоя, играющего на гитаре, вот только дом был не тот, и улица не та, да и Ванечка тоже был… не тот… Светло сел на край постели и задумался: «Если он вернулся, где он может сейчас быть?» Осознание пришло само собой. До будильника оставалось несколько часов. Наскоро натянув футболку с джинсами и прихватив ключи, Ванечка отправился «домой».***
— Да что же ты так тарабанишь? Что случилось? — потирая заспанные глаза, спросил Мэйви, наблюдая за тем, как Светло мечется по квартире. — Где он? — спросил Фаллен, открывая очередную комнату. — Кто? — Мэйви закрыл за ним парадную дверь и почесал в затылке, пытаясь понять, что происходит. — Ваня. Где он? Фаллен подошёл к Мэйви и обхватил его за плечи. — Где он? Я… хочу его увидеть! — круто развернувшись, он крикнул чуть громче, — выходи! Я знаю, что ты здесь! Сердце в груди колотилось как бешеное. Не получив ответа, Светло снова глянул на Мэйви, а затем решительно направился в гостиную. Никаких следов пребывания кого-то ещё. Ни сумок, ни одежды. Ничего. — О ком ты говоришь? — Мэйви непонимающе развёл руками, глядя на метания друга. — Да, камон. Я видел его. Зачем ты… Светло вдруг замолк. Он знал Даню настолько, что мог с одного взгляда определить, врёт он или нет. И сейчас по выражению его лица Ванечка отчетливо понимал, что Мэй и правда понятия не имел, о чем идёт речь. Фаллен молча опустился на старенький потёртый диван и провёл ладонью по голубому покрывалу. Мэйви ещё какое-то время постоял в дверном проёме, а затем обеспокоено уселся рядом: — С тобой всё в порядке? Светло перевёл на него остекленевший взгляд: — Я видел его. В «Сайгоне», — прошептал Ванечка. — Кого? — Ваню… Даня нахмурился. — Чувак, но… Этого быть не может. Он бы… — Но я видел! — настойчиво повторил Светло, — клянусь, я видел… Он устало выдохнул и, облокотившись на спинку дивана, уткнулся лицом в ладонь. — Вань, если бы он был здесь, он бы в первую очередь вернулся домой и, поверь, я бы… — Дань, — перебил его Фаллен, — мне кажется, что я с ума схожу. Я… Уже почти год жду от него хоть какого-нибудь письмеца… весточки. Хоть чего-нибудь… А он всё молчит. Мэйви приобнял Ванечку, понимающе качнув головой. Светло запрокинул голову назад, носом шмыгнул, пытаясь сдержать свою внутреннюю истерику, и вдруг осознал, насколько же жалко он сейчас выглядит. Сидит тут, ноет, ещё и Даньку ни свет ни заря разбудил. — Извини, — сказал он севшим голосом, — извини… — Ты, что же, до сих пор его любишь? — спросил Мэйви, сжимая слегка подрагивающую ладонь друга. Ванечка закрыл глаза на несколько секунд, выдохнул, в попытке восстановить дыхание и горько ухмыльнулся, глядя на друга. Мэйви опустил взгляд, помолчал какое-то время, а затем с энтузиазмом продолжил: — Знаешь, может быть это знак? Может стоит ещё немного… — Что? Подождать? — перебил его Светло, — Нет уж. Хватит. Я устал.