Улыбка, жаркая, как солнце

       — Девушка, с Вами всё в порядке?              Нежный голос, вероятно, молодого мужчины показался девушке лучиком солнца и надежды в этот дождливый и, мягко говоря, незадавшийся день. Канао перестала хныкать хотя бы для того, чтобы не показаться незнакомцу бесхарактерной простушкой и тряпкой.               — Да, спасибо, — произнесла себе под нос Цуюри, провела рукавом верхней одежды по щекам, дабы вытереть слёзы, что оказалось просто автоматическим движением, ведь слёзы и капли дождя — всё сейчас одно.              Молодая девушка обернулась на звук, чтобы успокоить волновавшегося за неё человека.              На Цуюри глядел парень примерно её возраста. Волосы цвета спелых, наливных ягод вишни зачёсаны назад, но от лёгкой кудрявости на концах чуть торчат; оголённый лоб украшала татуировка, напоминавшая языки пламени; глаза, бордово-алые, согревали душу своим спокойствием и чистотой, а яркий блеск в зрачках отражал невинность и доброту обладателя.              А эта улыбка. Уголки губ устремлены вверх, отчего губы парня приоткрыты, оголяя белые зубы. Казалось бы, лёгкая ухмылка, которой пользуются люди в моменты утешения, удовлетворённости или умиротворения, но нет. Это не ухмылка, а именно горячая, щедрая, благонамеренная улыбка, ведь только от таких в наружных уголках глаз появляются еле заметные, негрубые морщинки, а брови приподнимаются.              Канао снова захотелось плакать. Такими улыбками часто в детстве одаривали её сестрички Канаэ и Шинобу, которые теперь находились далеко от Цуюри. Что ж это за день сегодня такой? Хочется реветь, что есть мочи, и не обращать ни на кого внимание. Но этот молодой человек, что сейчас так заботливо прикоснулся к ней, не должен видеть слёз вновь, тем более из-за того, что девушку так растрогала искренняя улыбка парня. И всё же, на глазах опять капельки слёз, несмотря на то, что на улице льёт, как из ведра.               — Боже мой, девушка, я сделал что-то не так? — мужчина заволновался, нервно оглядываясь по сторонам в поисках утешения, но кроме подъездов, дверей магазинов и некоторых других неподходящих для этого предметов ничего не нашёл. — Прошу прощения, если обидел, но как я…               — Нет, всё хорошо, — произнесла наконец Канао, чуть-чуть привыкнув к столь привлекательному во всех смыслах парню и его быстро сменяющемуся выражению лица, и стала по-тихоньку подниматься с тротуара. — Я, пожалуй, пойду домой.               — Подождите секундочку! — теперь на лице мужчины ясно отражалась решительность и настойчивость. — Вы же промокли до нитки, лучше зайдите в бар, иначе заболеете!               — Бар? — пролепетала Цуюри, оглянувшись в сторону, куда указывал парень.              И правда, бар. Канао только сейчас заметила его. Здание само по себе не очень высокое, но, похоже, достаточно обширное. Видимо, там есть и мини-кафе. Панорамное окно и прозрачные двери позволяли разглядеть довольно уютный интерьер бара, завлекавший посетителей именно этим. «Искушение дьявола». Вывеска с названием была яркого оранжевого цвета, которая, судя по всему, по вечерам искрила и мигала всеми цветами радуги благодаря лампочкам, расположенным по краям букв.               — Думаю, не стоит, — чуть порозовев и отведя взгляд, сказала Цуюри. — Сами же видите, какой у меня вид. Он наверняка испортит всю обстановку в помещении и…               — Как Вы можете?               — А? Могу что? — Канао теперь пребывала в растерянности. Мужчина похоже разозлился.               — Как Вы можете так относиться к своему здоровью? — нарочито гневно проговорил парень с татуировкой на лбу. — Я настаиваю! Прямо сейчас! Пойдёмте же.              Мужчина близко подошёл к Канао, которая собиралась отнекиваться, уже используя руки, и лишь бережно зажал её ладонь между своих, тёплых и слегка шершавых, наверное, от тяжёлого труда в прошлом. Он потащил её за собой в здание.              При открывании двери прозвенел ненавязчивый колокольчик. Пахнуло нежностью и мягкостью. Такой приятный запах выпечки, не тревожащий нос, а совсем наоборот, расслабляющий, окутал всё тело и дух девушки, словно одеялом. Этот аромат приукрашивался нотками бархатного алкоголя, что ввело Цуюри в экстаз, как только она вошла в помещение.              Незнакомец прошёл по залу мимо нескольких столиков в направлении аккуратной неприметной двери с табличкой «Служебное помещение». Канао за ним, ведь от него уж не убежишь, что, впрочем, и не хотелось.              Комната оказалась достаточно просторной. Внутреннее убранство не блистало богаством, как основное помещение: небольшой, но с виду мягкий диванчик, маленький столик со стулом, парочка висящих на стене шкафчиков, в одном из которых виднелся электрический чайник, и симпатичный торшер оранжевого оттенка рядом с диваном. Все предметы и мебель определённо выбраны знающим толк в моде человеком, цветовая гамма была приятна глазу. Просто, но со вкусом, как говорится.               — Присаживайтесь. Я сейчас вернусь, никуда не уходите, — бросил мужчина и вышел. Канао молчала и просто разглядывала комнату. А куда ей деваться? Сердце подсказывало, что этот молодой человек не сделает ей ничего плохого, поэтому и убегать было бессмысленно.              «Наверное, посетитель. Только я ни одного не видела, когда мы вошли в бар. Впрочем и не всматривалась, как-то стыдно было. Минуточку, а почему? Я ведь ничего плохого не сделала. Это же надо мной недавно пытались надругаться, а… А ощущается, будто сама вынудила начальника… Опять сердце закололо и руки задрожали. Успокойся, Канао! Лучше подумай, как дальше работать в том месте, буквально в соседнем с господином Доумой кабинете? Неужели уволиться? Кто ж примет меня на работу почти без опыта в таком случае?»              Размышления пребывавшей в трансе Цуюри прервал щелчок ручки двери. Девушка обернулась и заметила смотрящего в щель парня. Похоже он убедился, что незнакомка не переодевается или ещё что, и вошёл в комнату.              С ним зашла ещё одна персона. Девушка, вероятно, на год или два младше самого молодого человека с безумно похожими чертами лица. Глаза оттенка цветущей розы; волосы тёмные, словно шоколад, с древесными кончиками; маленькая заколка-бант над ухом.              Парень с татуировкой уже хотел что-то радостно сказать, но осёкся, так и застыв на секунду с полуоткрытым ртом.               — Простите, можно на ты? — спросил он, на что девушка нерешительно кивнула. — Кхм, как тебя зовут?               — Канао Цуюри.               — Канао, знакомься, это Незуко, — доброжелательно начал он, а леди рядом стояла и улыбалась, слегка покачиваясь с пятки на носок. — Она поможет тебе привести себя в порядок и высушиться. Если ты не против, конечно.              Цуюри встретилась взглядом с Незуко и медленно кивнула, не зная, что сказать. Девушка с бантиком встряхнула пакетом с разными шумными предметами. Мужчина и Незуко преглянулись, и тот оставил женщин наедине.              Полчаса спустя, Канао сидела спиной к Незуко, уже одетая не в свой рабочий костюм, а в свободные брюки нежно-розового цвета, светло-зелёную майку и кораллового цвета жакет с бисерной вышивкой. Одежду ей заботливо принесла новая знакомая, так что, благодаря этому, девушки сумели разговориться. И вот теперь, подправив макияж, Незуко принялась сушить и причёсывать волосы новоиспечёной подруги.               — У тебя такие красивые волосы, Канао, — мило приговаривала собеседница, проводя расчёской сверху вниз. — Я могла бы сплести тебе роскошную косу, но тебе, наверняка, твоя причёска больше нравится.               — Незуко, — робко произнесла Цуюри, и, чуть подумав, продолжила, — этот мужчина — твой?              Расчёсывание внезапно прекратилось.               — Не то чтобы я хотела его увести или что-то вроде того, просто…               — А тебе не у кого его уводить. У брата нет девушки, так что не парься об этом, — возобновив движения, легко бросила Незуко.              Цуюри потупила взгляд в одну точку. Через пару секунд она почувствовала, как к щекам прилила кровь, и лицо погорячело.              «Брат… Почему я сразу не догадалась? Как же неловко… Ужас, Канао, ужас. Вот теперь сиди красная, как яблоко»              В подсобку заглянул братец Незуко, когда услышал, как сестра весело смеётся. Проведав девушек, он заметил, как новая знакомая прикрывает лицо ладошками, но при этом тоже улыбается. Мило.               — Вы закончили? — осведомился он, но, не дождавшись ответа, заговорил. — Заходило несколько посетителей, но они ушли, думаю, можно и чаи погонять, да, Незуко?               — Да! — сестра по-дестки вскинула руки вверх и плюхнулась на диван. Канао со снисходительной улыбкой смотрела на эти прелестные братские отношения. Снова вспомнились сёстры, но теперь уже не хотелось плакать. Совсем.              Все трое подошли к барной стойке, где располагались чашечки с ароматным напитком и тарелкой печений. Какое приятное ощущение испытала Цуюри, хорошо разглядев бар изнутри и обратив особое внимание на барную стойку. Она вспомнила, как они с Шинобу и Канаэ по вечерам пили чай и обсуждали разные вещи просто от скуки.               — Канао, скажи, ты далеко отсюда живёшь? — любезно поинтересовалась Незуко.               — Не очень. Честно говоря, я даже не знаю, как сюда прибежала. Голова на тот момент была совсем пуста, — просто ответила ей Цуюри, откусывая печенье.               — Работаешь? Кем? — теперь вопросы задал молодой человек.               — Секретарём в производственной компании, — помолчав и еле заметно вздрогнув, сказала девушка. Опять возник образ начальника, а ведь она уже почти позабыла об этом случае.               — Все люди обычно в такое время на работе. Почему же ты здесь?               — Сбежала, — смущённо и печально пролепетала Канао. И по какой такой причине она столько болтает? Это же совершенно чужие ей люди, их совершенно не должно волновать, что у неё на душе. Но если вспомнить всё, что они сделали для неё за последнее время…              Брат и сестра переглянулись и игриво заулыбались.              Парень зашёл за барную стойку, попутно поставив две чашки на скрытую полочку. Незуко же побежала к последнему столику. Теперь, помимо её розового платьишка с тонким узором в виде цветков с резкими уголками, на ней оказался коричневый фартук с парой кармашков и платок в красно-белую клетку.              Работники бара повели себя неожиданно странно.              Мужчина с языками пламени на лбу начал легко орудовать различными бутылочками, ложками и соломинками, то тряся стаканчик, то переливая жидкость из одного сосуда в другой. Канао заворожённо наблюдала.              Послышалась музыка. Бариста стал двигаться в такт, практически жонглируя всеми предметами, что были поблизости.              В свою очередь Незуко тоже не отставала. Девушка скользила то с одной стороны Канао, то с другой, подпевая мелодии приятным голосом. Она то и дело схватывала салфетки со столов, зубочистки, порой пробегала за стойку и хватала что-то оттуда, совсем не мешаясь брату, будто наизусть знала все его движения.              Музыка стала энергичнее, похоже близился конец. В этот момент бариста заговорил:               — Это место, где Вы сможете окунуться в приятную атмосферу тепла, лёгкости и непринуждённости. Работники вежливо окажут Вам услуги, поэтому от Вас требуется только сидеть и наблюдать за интересным представлением бариста во время приготовления заказанного коктейля, — парень подкинул закрытый сосуд и придвинул небольшой стакан. — В это же время официанты подадут свежую выпечку и сладости. Вечером Вас ожидает приятная живая музыка и иные разнообразные дополнения к программе.               — Расслабьтесь и плывите по течению, находясь в нашем ярком, но уютном, людном и вместе с тем уединённом баре, — подловила Незуко.               — «Искушение дьявола»! — бариста и официантка в момент последней ноты музыки оказались рядом с Канао. Мужчина протягивал ей стаканчик с пурпурной жидкостью и жёлтой соломинкой, а его сестра — поднос с несколькими пирожными, украшенными вручную буквально только что, и парой красиво сложенных салфеток в виде бабочек.              Долю секунды Цуюри глядела на славных брата и сестру. В сердце затрепетало такое чувство, словно она попала в сказку. На душе никаких печалей и горестей, а то, что произошло ещё час или полтора назад, уже совершенно не имело значения. Незуко и её брат устроили незабываемое шоу только для неё одной, ну, не это ли начало новой дружбы? Дружбы, о которой Канао не пожалеет никогда. Цуюри непринуждённо засмеялась, выплёскивая свою радость и счастье. В этом баре девушка почувствовала себя так спокойно, что и уходить не хотелось совершенно. А этот бариста в жилетке в чёрно-зелёную клетку казался ей таким… Таким заботливым и до дрожи в руках близким.               — Скажи, — заговорила Канао, смахивая слезинку с глаз, — как твоё имя?              Парень сначала удивился, но секундное недоумение быстро сменилось живой, ласкающей улыбкой.               — Танджиро Камадо.               — Спасибо тебе, Танджиро.