Улыбка, жаркая, как солнце

      С каждым днём небо становилось всё более мрачным, ветер яростнее сбивал с тонких веток деревьев ослабшие со временем жёлтые листики и отправлял их далеко в полёт. Люди, одетые в пальто и куртки, не желали ни минуты дольше оставаться на холодной улице, поэтому спешили зайти куда-нибудь или скорее добраться до дома. Проходящий мимо бара «Искушение дьявола» народ часто заглядывал в уютное помещение, уже предлагавшее осенние скидки на напитки и закуски.              Исключением не стала и пара девушек, что решили прохладным вечером зайти в бар и выпить расслабляющих коктейлей. Хотя, будем честными, леди просто желали увидеть мужчин, что когда-то сильно запали в их сердца.              Стеклянная дверь распахнулась — прозвенел колокольчик.               — Рады вас видеть! — с порога заговорил бармен-бариста, дружелюбно улыбаясь, но, заметив знакомых, стал улыбаться ещё шире и ещё добрее. — Аой, Канао! Присаживайтесь!              Молодые женщины устроились у барной стойки. Сзади к ним подбежала их подруга с нежно-розовыми глазами, обняла их за плечи и радостно затараторила, пока её брат готовил девушкам напитки:               — Канао, Аой, вы не поверите, что со мной произошло за эти несколько дней после нашего приезда!               — Что-то хорошее, надеюсь?               — Не просто хорошее, а невероятное! Моя команда получила кубок в городских соревнованиях по футболу! Я не практиковалась целых две недели и думала, что возьмут меня только в запас, однако я всё же пригодилась, ведь сокомандница сломала ногу прямо перед игрой! — на этих словах выражение лица Незуко погрустнело, но потом снова просияло. — Но я не подвела команду и забила решающий гол!               — Незуко, ты молодец! — Цуюри обняла подругу и похлопала её по плечу, хваля.               — Спасибо, Канао! Кстати, я чуть не забыла! Что ты решила насчёт завтрашнего дня?               — Приходи вечером, около пяти. Мы с Аой уже будем у меня, — кивнула девушка.               — Вы куда-то собираетесь, девушки? — поинтересовался бармен, преподнося каждой леди по напитку нежно-зелёного цвета.              Подруги переглянулись. Аой повернула голову к Танджиро и, отпив жидкости из стакана, произнесла:               — Да так, девичьи штучки.              Парень недоумённо уставился на сестру, но та, будучи за спиной Цуюри, соединила большой и указательный пальцы в кольцо. Этот жест дал Камадо понять, что младшая сестра расскажет подробнее позже.               Прошло ещё немного времени, за окном было уже темно. К тому времени к непринуждённой беседе присоединился Хашибира, которого Аой порой лупила, но тот лишь больше словесно издевался над ней. Потом отошла и Незуко, чтобы поболтать по телефону с Зеницу, которому передала приветы от всех друзей.              Цуюри взглянула на свои часики и поняла, что чересчур долго сидела в баре, поэтому стала поспешно собираться домой.               — Канао, давай я провожу тебя, — любезно предложил парень с татуировкой на лбу, заканчивая с уборкой своего рабочего места. — Не волнуйся, рабочий день уже закончен.               — Хорошо, — коротко ответила та и стала ждать остальных. Теперь их в здании осталось всего пятеро.               — Незуко, а ты…               — Я сама, братец. Дорогу до дома помню, — подмигнула девушка Танджиро и, схватив сумку с собранными вещами, выбежала на улицу.              Камадо-старший потушил свет в здании, прикрыл дверь и запер её, выдохнув.               — Ну, всё, Гонпачиро, давай, не сдохни там, — в привычной манере попрощался зеленоглазый охранник, махнул рукой и пошёл в противоположную сторону от своего дома.               — Будьте осторожны по дороге, — Цуюри пожелала удачного пути подруге, которую уже подгонял Иноске. Та улыбнулась, и их парочка исчезла в ночи.              Канао и Танджиро некоторое время шли молча.              Улицы были почти пустынны. К вечеру ветер стих, однако температура понизилась, и стало холоднее, отчего при дыхании появлялся пар.              Танджиро искоса взглянул на неспешно шагающую рядом подругу. От мороза кончик носа и щёки слегка порозовели, веки, обрамлённые пушистыми ресницами полузакрыты, кажется, девушку клонило в сон. Камадо опустил взгляд на губы Цуюри. Они приобрели нежно-розовый оттенок и немного высохли на воздухе. Всё же личико Канао казалось парню очень привлекательным, особенно в этот момент, когда её волосы покачиваются при ходьбе, изо рта исходит пар при дыхании, а обычно белые пальчики, теперь покрасневшие от холода, крепко сжимают сумку и подрагивают. У Танджиро возникло желание прямо здесь и сейчас, под одиноким фонарём, блёкло освещающим улицу, прижать к себе замёрзшую Канао и согреть её теплом своих объятий. Конечно, он бы не посмел сделать такое, ведь тогда та, что ему дорога, может испугаться или вовсе почувствовать неприязнь, а такого исхода парень никак не желал.              Цуюри вдруг опешила и подняла свои глаза на Камадо, который внимательно разглядывал её. Тогда парень быстро отвернулся, но понял, что это выглядело по-детски и повернулся обратно.               — Что такое?               — Забыла.              Бармен-бариста не понял, о чём его подруга толкует. Она остановилась и стала молча глядеть на молодого человека.               — Забыла что? — неловко улыбнулся Камадо.               — Я забыла пригласить тебя на свой день рождения, — леди растроенно опустила взгляд. — Прости.               — Эй, ты чего? Всё в порядке, можешь сделать это прямо сейчас, — Камадо и забыл, что у Цуюри завтра день рождения, но не подал виду и старался успокоить заметно погрустневшую из-за ерунды подругу, положив ладони ей на плечи. Стало немного стыдно.              Канао смущённо отвернулась и направилась дальше. В скором времени пара заметила возвышающуюся многоэтажку, дом Цуюри.              Доведя девушку до входа, Камадо уже решил было возвращаться к себе, но кто-то схватил его за рукав куртки. Он обернулся.               — Приходи завтра к восьми. Вечером.              Мужчина улыбнулся и кивнул. Уголки губ Канао дёрнулись вверх. Это было единственным, чего желал Камадо перед сном.               — Спокойной ночи, любовь моя, — еле слышно прошептал молодой человек, когда леди закрыла за собой дверь, но тут же прикрыл свой рот ладонью, словно произнёс что-то запретное, и поспешил уйти.              Но на душе стало спокойно.       

***

      Танджиро не помнил, как он оказался за столом с чашкой кофе в руках. Его сознание проснулось только когда в кухню зашла потягивающаяся сестра.               — Брааатик, сегодня такое доброе утро!               — Эй, Незуко, ты вчера так и не рассказала мне, куда вы с девочками собираетесь идти. Мне всё ещё интересно, — сонно заулыбался парень с татуировкой, — может быть тебя нужно забрать?               — Да брось! Я сама смогу до дома дойти. К тому же, ты в это время сегодня будешь занят, — сказала девушка и убежала в ванную принимать водные процедуры.              В этот момент Камадо вспомнил, что вчера из-за усталости не упаковал свой подарок для Канао! Мигом рванув в комнату, он стал глазами искать пакет, в котором бережно хранилось его изделие, ожидающее своего часа.              Прекрасный подарок в обыкновенном пакете стоял прямо за монитором ноутбука на рабочем столе. Танджиро облегчённо вздохнул. Вчера он пришёл утомлённым и быстро вырубился, поэтому не успел даже подумать о подарке для Цуюри, однако у него он был готов уже давно. Это радовало. Сегодня нужно было лишь красиво преподнести его.              Молодой человек решил не терять времени даром и быстро оделся.               — Незуко, я в магазин. Не теряй, — крикнул Танджиро сестре и выбежал из дома.              Танджиро поехал в центр, туда, где когда-то они с Иноске узнали, что Аой занимается танцами. Где-то в том месте парень видел магазин, где он мог купить отличную подарочную обёртку.              По пути он всё думал о том, что ему следует написать на открытке. Он вложил все свои чувства в эту поделку, поэтому Танджиро должен был сказать что-то, отдавая её той, кому она предназначена.              «Может что-то вроде *Будь счастлива, с любовью Танджиро*? Звучит просто. Или *С днем рождения, Канао! Желаю долгих лет жизни! * Тоже не пойдёт. Тогда может…»               — Ааа, Кампатро! Чё это ты тут делаешь? — послышался позади уже идущего по тротуару голос бегущего Хашибиры, на который Камадо обернулся.               — О, Иноске, рад встрече! Сегодня у Канао день рождения, я ищу обёртку для подарка, — на этих словах он раскрыл зеленоглазому другу пакет с искусным изделием.              Хашибира взглянул, его брови чуть приподнялись в изумлении, выражая, вероятно, похвалу, затем он просто тыкнул в лавочку рядом с ними.              Your presents (Твои подарочки)               — Чё с тобой сегодня? Обычно ты сама внимательность, а тут чуть мимо не прошёл, — присвистнул друг.              Танджиро хлопнул себя по лбу. Действительно, и чего он так нервничает? Это ведь просто подарок, просто открытка и просто день рождения подруги, что может пойти не так?               — Да, спасибо. Кстати, ты сегодня тоже сам не свой. Ещё даже не выругался ни разу.              На лице Иноске отразилось замешательство. Сейчас парень был одет в обычные брюки, свитер и расстёгнутое пальто, но после реплики Камадо он засунул руки в карманы и «запахнул» пальто, отвернувшись.               — Я тут за курицей. А вообще это тебя не касается, придурок, — наигранно злобно ответил кабанчик и поспешил удалиться.              Танджиро дружески ухмыльнулся вслед другу, подумав, что это Аой его решила порадовать вкусностями, и зашёл в уютную лавочку подарков.              Запахло духами. Похоже, здесь работают одни женщины. Небольшое помещение, в котором все полки уставлены различными фигурками, корзинками, ручными поделками, а стены увешаны расписными картинами, вышитыми вафельными полотенцами и разноцветными гирляндами, предусматривал узкий проход для двух человек, так как пространство занимали статуэтки для садиков в виде гномов и забавных гаргулий, экзотические цветки в горшках и резные зеркала. Словом, действительно лавочка с подарками на любой вкус.              Танджиро осмотрелся и испустил мягкий вздох восхищения.               — Здравствуйте! — послышался голос из-под прилавка. — Простите, я сейчас.              Оттуда поднялась молодая леди с длинными серебристыми волосами. Она поправила причёску, стряхнула пыль с колен и наконец подняла взор светло-зелёных глаз на посетителя.              В момент, когда их взгляды встретились, Танджиро ощутил давно позабытый лёгкий трепет, который лишь на мгновение зародился в его сердце, но потом безвозвратно угас. Слишком было велико его разочарование в прошлом.               — Танджиро? — женщина подняла брови, удивляясь. — Не ожидала тебя здесь увидеть.               — Как и я тебя, Даки.              Продавцом оказалась не кто иная, как его школьная любовь! Парень подумал, что ему следовало сразу догадаться по роскошным серебристым волосам и шпилькам по обеим сторонам прически.               — Давно мы с тобой не виделись. Как сложилась твоя жизнь? Кем стал? — женщина стала с ног до головы разглядывать посетителя, кидая многозначительные взгляды то на грудь молодого человека, то на бёдра.              От этого ритуала Камадо передёрнуло. Он помнил, как такие действия влияли на мальчишек в школе, поэтому боялся, что то же случится и с ним, и старался думать о чём-то более приятном.               — После школы меня взяли на подработку в бар барменом-бариста. Учиться дальше пока нет времени, потому что зарабатываю на обучение сестры. В общем-то, на жизнь мне хватает и я не жалуюсь, — Танджиро поставил на стол свой пакет с подарком, надеясь, что Даки поскорее его упакует, и тот отправится домой.              Продавец неохотно притянула свёрток к себе, чтобы достатать содержимое.               — А что же на личном? — обычный голос Даки стал более ласковым, игривым, появилась милая улыбка, выглянули маленькие клычки, которые всегда красили её. Леди наконец развернула подарок, и уголки её губ внезапно опустились, а брови нахмурились.               — Тебе не нужно это знать, — Камадо попытался улыбнуться, но всё же быть дружелюбным с этой женщиной ему давалось с трудом. — Заверни, пожалуйста, в самую симпатичную бумагу.              Даки провела кончиками пальцев по лакированной поверхности дерева с безучастным выражением лица.               — Самую симпатичную? — вдруг на лице засияла приятная улыбка, какая подобает каждому продавцу. — Желание клиента — закон. Подождите минутку!              Женщина убежала за обёрточной бумагой, а Камадо отошёл поглядеть на другие товары, надеясь, что Даки с ним больше не заговорит.              Через пять минут всё было готово. Теперь подарок ручной работы был в бежевой обёрточной бумаге, аккуратно перевязан белой ленточкой с маленькой поздравительной бумажкой.              Камадо оплатил услуги магазина и искренне поблагодарил продавца, с особой бережностью держа поделку.              Даки улыбнулась ему вслед, но как только дверь магазина захлопнулась, её выражение лица исказилось в презрительной усмешке.       

***

      Придя домой, Танджиро не застал сестру, но оно даже к лучшему. Парень хотел написать записку с поздравлением, а Незуко могла бы его отвлекать.              Приготовив бумагу и ручку, Камадо сел за стол и стал думать о Канао. Он вспомнил, как встретил её у входа в бар в дождливый день. Она была такой беззащитной и слабой, именно тогда желание уберечь Цуюри от опасностей возникло впервые. С каждым днём оно всё больше росло в его сердце. В какой-то момент он совсем запутался и принял это чувство за то, которое он ощущает по отношению к Незуко. Однако это было нечто большее, нечто интимнее…              Это была любовь.              Под влиянием этих мыслей он стал писать строчки, что-то зачёркивал, что-то добавлял, рисовал стрелочки, перемещая абзацы, порой глубоко вздыхал и продолжал писать. Писал, пока наконец не вышло то, что позже он перенёс на купленную открытку.              Парень с тату на лбу глянул на часы. Ещё пара часов до выхода. Он решил ещё раз взглянуть на свой дар, чтобы удостовериться, что в сегодняшней беготне ничего не повредилось.              Камадо запомнил расположение сгибов бумаги и узел ленточки, чтобы вернуть как было, однако, начав разворачивать бумагу, он понял, что всё пошло совершенно не по плану.