— Ты действительно подумала, что это я пострадал в том происшествии? — снисходительно хохотал Камадо, сидя напротив Канао в кухне её квартиры.
— П-пожалуйста, не смейся, — девушка успокоилась уже достаточно давно, поэтому на смену грусти и переживанию пришли стыд и неловкость, отчего та и покраснела. — Я не смогла сдержать своих эмоций.
— Хорошо, перестаю, — Танджиро прикрыл рот, в действительности стараясь не ржать, но это выходило с трудом, поэтому его губы скривились в усмешке.
Парень глубоко вдохнул и выдохнул.
Всё же беспокойство женщины, сидящей напротив него, было приятным. Молодой человек ощущал тепло на сердце, когда вспоминал то, как радостно Цуюри его обнимала.
— Давай забудем об этой ситуации? — смущенно пролепетала девушка, протягивая парню тарелку с куском торта.
Конечно, Камадо не собирался ничего забывать, но Канао об этом знать не стоило. Некоторое время молодые люди наслаждались вкусными закусками и беседовали о мелочах. Цуюри наконец перестала стесняться произошедшего и вела себя, как раньше.
Внезапно Танджиро вспомнил, что всё ещё не отдал вещь которая уже давным-давно должна была принадлежать девушке, но по вине самого мужчины всё ещё не принадлежала.
— Канао, сегодня твой день рождения, — промямлил было парень, но вдруг задумался о том, как ему лучше преподнести подарок, и замолк.
— Танджиро, ты… Откуда ты знаешь? — саркастически выдала именинница, так и не дождавшись продолжения высказывания.
Танджиро опомнился, улыбнулся и побежал к вешалке, где повесил пакет. Канао пошла за другом, любопытствуя.
— Идём.
— Куда?
— К тебе в комнату, — произнес Камадо, подталкивая девушку в нужную сторону.
Леди немного насторожилась. Конечно, они с Танджиро уже бывали вдвоем в её комнате, но так настойчиво тот её ещё не звал. Однако, будучи уверенной, что парень ничего с ней не сделает, она не боялась и поддавалась действиям.
Парень подвел девушку к кровати и, скинув одеяло, усадил её на постель. Затем он плотно закрыл дверь спальни, выключил свет, задвинул шторы, не смотря на то, что за окном было темно, как ночью, и уселся рядом с подругой, громко шурша подарочным пакетом.
Завершающим движением подготовки Камадо накинул одеяло на них обоих так, чтобы они оказались в полном мраке.
— Танджиро, позволь поинтересоваться…
— Нет, постой. Говорить буду я.
Такая резкость и власть со стороны парня заставили Цуюри ощутить жар на щеках. Благо, было слишком темно, чтобы разглядеть это.
— Я уже давно хотел сделать это, но никак не мог подобрать нужный момент. Сегодня, твой день рождения, Канао, поэтому я решил подарить тебе это сегодня, — послышалось короткое шуршание.
Цуюри смиренно ждала того, что сейчас произойдёт. Она боялась даже думать о чем-либо, ведь это могло нарушить атмосферу, которую Камадо так старательно создавал. Однако слова о том, что парень дарит ей что-то, что уже давно собирался сделать это, заставило сердце биться чаще.
— Я хочу поздравить тебя с праздником. Конечно, это не юбилей, но всё-таки твой день, поэтому я хотел сделать его незабываемым.
С этими словами Танджиро протянул девушке карманный фонарик.
— Включай.
Канао нажала кнопку.
В этот миг Цуюри увидела то, что лишило её дара речи. Когда зажёгся свет, узкое темное пространство между парой озарили пурпурные, зелёные, розовые пятна света, отраженные от новообретенного подарка.
То была искусно сделанная деревянная бабочка на стебле цветка, которая умещалась в обе ладони. На резных крыльях виднелись свежеотшлифованные отверстия, в которые были вставлены различного размера и цвета стёклышки. Кажется, на фигурке должны были быть ещё какие-то украшения, но вместо них остались впадинки. Кроме того, если приглядеться, то можно было увидеть небольшие выпуклости в местах, где их быть не должно. Танджиро боялся, что из-за этого всего Канао не понравится изделие.
Когда парень обнаружил, что Даки, которая всё-таки насолила ему, испортила с трудом вырезанные узоры на полностью деревянной бабочке, местами облив их чем-то трудновыводимым и расцарапав острым предметом, он тут же принялся всё исправлять. Времени отчаиваться и злиться не было. Однако придумать, как переделать это, было достаточно сложно.
Он нашёл все возможные подручные инструменты и принялся вырезать из крыльев испорченные части, из-за чего прекрасная бабочка стала зиять дырами. К счастью, Камадо успел зайти в магазин прямо перед закрытием и купить стеклышек для витража.
Он вырезал части дерева, которые исправить уже было невозможно, и вставил разноцветные осколки. Конечно, наспех выполненная работа не удовлетворяла самого умельца, но эти мысли пришлось откинуть, ибо парень уже задержался. Надеясь произвести эффект хотя бы задумкой, Танджиро направился к девушке.
Свет фонарика был достаточно тусклым, поэтому нужное свечение удалось, что очень обрадовало Камадо. Однако он не мог понять, о чем сейчас думает именинница, ведь на её лице отражалось лишь удивление.
Камадо вглядывался в миловидное лицо подруги. Глядя на фигурку полувитражной бабочки, леди почти не двигалась, лишь её зрачки разглядывали поделку со все углов. Она в изумлении приоткрыла рот, поражаясь красоте различного цвета лучей, которые отбрасывал свет, проходя через мозаику стекла. На щеках Канао прыгали фиолетовые, розовые и зеленые пятна, на лбу и волосах — красные, жёлтые, синие. Зрелище было невероятно прелестным, до того умилительным, что Танджиро невольно приблизился к Цуюри.
— Танджиро, это…
— Твой подарок. Бабочка. Как ты и любишь, — осторожно ответил парень, после добавив, — или не понравилось? Если нет, то я могу все исправить. Дело в том, что произошла очень неприятная история, и я…
— Не говори так! Мне очень нравится! — девушка резко обернулась к парню, не дав ему договорить, но оказалась в чрезмерной близости к нему.
Повернувшись к другу, она сдвинула и фонарик, а от того радужные пятна появились и на лице Танджиро, который немного взволнованно глядел то на бабочку, то на Цуюри.
— Спасибо тебе! Мне очень приятно получить это от тебя, — девушка мягко улыбнулась, понимая, что ей не только нравится эта близость, но хочется быть ещё ближе к этому чуткому, заботливому, слегка волнующемуся человеку. Взгляд лишь на полсекунды невольно переместился на губы парня, а потом на сувенир. Щёки всё же стали горячими.
Камадо заметил это движение пурпурных глаз леди и понял, что больше не сможет сдерживаться.
— Канао, — проговорил тот шепотом, приблизившись к уху девушки. — Я должен сказать тебе кое-что важное.
Девушка выключила фонарик, решив, что полюбуется подарком позже, и откинула одеяло, посмотрев затем на Танджиро.
Он был слишком близко. Он смотрел в её глаза, на губы, щеки — всё его притягивало уже давно, но сейчас самый лучший момент, чтобы выразить свои чувства.
Танджиро прикоснулся кончиками пальцев к щеке Канао и нежно накрыл её губы своими. Он не был настойчив, не пытался сделать этот поцелуй самым прекрасным поцелуем в жизни Цуюри. Камадо лишь хотел, чтобы девушка поняла, о чём он думает, находясь рядом с ней, а потому поцелуй был нежным и осторожным — каждый раз прикасаясь короткими движениями к губам Цуюри, он отстранялся, глядя девушке в глаза. Если бы она проявила гнев или разочарование, парень бы тут же прекратил. Но в глазах Канао был счастливый блеск, который успел заметить Камадо перед тем, как леди смежила веки в удовольствии, обнимая руками его шею, прижимаясь и углубляя поцелуй.
После недолгого, но сладкого милования девушка слегка отстранилась, глядя в алые глаза Танджиро. Её руки всё ещё покоились на широких плечах молодого мужчины, а его ладони обнимали талию девушки.
— Так что же ты хотел мне сказать? — игриво спросила Канао, стремясь получить желанный ответ.
— Да… Я уже очень давно думаю над тем, что ощущаю, будучи рядом с тобой. Когда-то я сказал тебе глупость, из-за чего ты расстроилась, но после этого я всё больше и больше убеждался в обратном, — Камадо с нежностью взглянул на Цуюри. — Мне нравится наблюдать за тем, как ты ходишь, что-то пишешь, ешь, смеёшься. Мне нравится смотреть тебе в глаза, видеть твою добрую улыбку, а когда ты грустишь, мне хочется тебя развеселить. Но, знаешь, больше всего меня тянет тебя защищать и заботиться о тебе. Я хочу, чтобы ты никогда больше не была в опасности, как в день, когда мы с тобой встретились. Когда ты рядом, моё сердце бешено бьётся от радости, словно ангел приблизился ко мне. Это чувство окрыляет, уносит далеко на небеса. Хочу, чтобы ты была только моей.
Камадо на секунду умолк, осознавая некоторую грубость, которая могла послышаться в последнем предложении. Он приблизился к уху Цуюри и прошептал:
— Если ты позволишь, я хочу защищать тебя, хочу любить тебя долгие годы. Хочу сделать тебя самой счастливой.
Как только Канао услышала эти слова, она тут же притянула к себе Танджиро и крепко сжала его в объятиях, уткнувшись носом в шею.
— Я позволю тебе сделать это.
Парень удовлетворённо вздохнул и погладил девушку по макушке, чувствуя её улыбку. Сердце стало биться чаще, а уголки губ полезли вверх.
***
Лунный свет с трудом пробивался сквозь узкую щель между штор, мягко падая на растрёпанную чёлку Канао, которую алоглазый мужчина придавил своей грудью к кровати. Парень целовал девушку в губы, щёки, лоб, а она наслаждалась долгожданной лаской, широко улыбаясь.
Камадо не мог думать больше ни о чём и ни о ком, кроме любимой женщины, что лежала сейчас под ним. Каждое прикосновение к лицу Цуюри заставляло его трепетать. Дыхание обоих стало прерывистым, а поцелуи более грубокими и страстными, что вызывало мурашки по всему телу.
Канао и подумать не могла, какими приятными окажутся касания шершавых ладоней человека, что занял место в её сердце. Он нежно поглаживал её оголённую талию, ещё не смея залезть рукой под футболку, и бёдра, которые прижимались к напряжённому прессу.
Танджиро чувствовал, что всё его тело горит, но изо всех сил старался сдерживать свою похоть, чтобы не напугать Цуюри. И всё же, он оказался так близко к девушке, что внезапно затвердевший половой орган упёрся между её ножек. Ощутив мягкость, Танджиро сдавленно вздохнул, и его голова упала на плечо Канао.
— Я… Больше не… Могу. Канао, — в голосе слышались нотки разочарования, а дыхание участилось. — Прости.
Цуюри в привычной манере промолчала, лишь погладив парня по голове и улыбнувшись. Она чувствовала возбуждение молодого человека и понимала, что в её заветном месте стало не менее горячо.
Она взглянула на парня и заметила, как лунный блеск отражается в его полуприкрытых алых глазах. В этот момент Танджиро показался ей самым прекрасным человеком, что ей довелось встречать, и руки потянулись к пуговицам рубашки.
Камадо встрепенулся и быстро сообразил, что это знак, позволяющий ему
всё. Он быстро и со всей бережностью освободил их обоих от одежды и навис над смущённой Канао, которая стала прикрывать свою грудь руками.
— Что такое?
— Т-танджиро… Всё в порядке, — девушка забегала глазами, от чего стала казаться ещё милее, — просто это мой первый раз…
Камадо снисходительно улыбнулся.
— Я понял.
Он легко поцеловал любимую в щёку и ненавязчиво разомкнул её ручки, оголив тем самым её аккуратную грудь. Парень удобно расположился между ног Канао, дразня её слегка мокрую промежность своей горячей плотью.
Цуюри ощущала робость, ведь ей впервые пришлось оказаться нагишом перед парнем. Нет, она не стеснялась своего тела, но чувствовала неловкость лишь с непривычки. Однако это сменилось на наслаждение сразу, как только влажный язык Камадо коснулся розовых сосков.
Парень полностью отдался Цуюри. Он целовал её округлости, с силой сжимал их, оставляя тёмные засосы на светлой коже. Это лишь сильнее раззадорило девушку. Её дыхание стало тяжёлым, а ладони беспорядочно бродили по рельефной спине Танджиро.
Когда мужчина понял, что вожделение достигло своего пика, он направил головку члена в нужную точку и на минуту остановился.
Он посмотрел на девушку, скулы которой стали такими розовыми, что это было заметно даже во тьме. Большие глаза глядели на него с нетерпением и с лёгкой опаской одновременно.
— Готова?
Заметив кивок, парень страстно поцеловал леди в губы и резко вошёл только на пару сантиметров, ведь на его пути встала преграда. Чтобы не доставлять боли своей женщине, он стал медленно двигаться, позволяя ей привыкнуть к новым ощущениям.
От того, что в её девственное тело вошёл инородный предмет, сначала девушка чувствовала дискомфорт, но стоило ей взглянуть на лицо Камадо, как она тут же успокоилась и стала получать наслаждение.
Вспомнился день, когда они с Танджиро только встретились. Тогда это мог делать бывший начальник без её разрешения, из-за чего могла остаться психологическая травма на всю жизнь. Однако судьба помиловала леди, и теперь ей доставляет удовольствие тот, кто ей действительно дорог, тот, кто заслуживает того, чтобы лишить её невинности.
В этот момент Канао прикрыла глаза. Танджиро понял, что пришло время действительно сделать девушку своей. Он внезапно подался вперёд, мигом разорвав девственную плеву, и проник глубоко внутрь, где его орган сжали тугие стенки влагалища.
По телу Цуюри разлилось тепло и появились мурашки. Ноги раздвинулись сами по себе. От незабываемых ощущений внутри всё сжалось, и Канао издала сладострастный стон, который пыталась сдержать всё это время.
Поняв, что это именно он заставил издать девушку такой громкий соблазнительный звук, парень возликовал. Осознание того, что его любимая до него ещё никому не принадлежала, и он первый, кто слышит стоны Канао, душа ушла в пятки, а вот кровь ещё больше прилила в член.
Казалось, время остановилось. Не было никого и ничего, кроме них. Их тела слились в единое целое, а сердца бились в унисон. Каждый из них чувствовал, как сильно привязан к другому, насколько они дороги друг другу.
Радость, наслаждение, истома, приятная усталость, желание, любовь… Все чувства проявлялись в лёгких жестах и действиях во время секса. Танджиро легко касался губ и щёк девушки своими губами, давая понять, что он не потерялся в своей похоти и всё ещё будет оберегать леди от боли. Канао аккуратно смахивала прилипшие к лицу парня волосы, поглаживая его шею и щёки, говоря, что ей нисколько не больно.
Танджиро с удовольствием слушал томные вздохи любимой, чувствуя, что стенки влагалища в процессе несколько расслабились, однако бесконечное время спустя, они снова напряглись.
— Танджиро, я…
Парень понял всё без слов. Он и сам был уже почти готов кончить, но сдерживался, ведь Канао ещё не сделала этого. Он стал двигаться быстрее и резче, входя в девушку на всю длину. Её бедра стали стискивать бёдра парня, а спина мужчины ощутила довольно неприятное царапанье ногтей.
Однако это ничуть не умалило его эрекцию.
Толчки стали максимально короткими и скорыми, отчего девушка издавала страстные, громкие стоны, что возбуждало Танджиро ещё больше. Он вдруг резко вошёл и остановился, погружаясь в нирвану и испуская семя, а Канао крепче прижалась к Камадо и слегка задрожала. Она ощутила как внутри сначала всё сжалось, словно губка, а потом внутрь вылилась тёплая жидкость.
Парень без сил упал на Канао, тяжело, но удовлетворённо дыша ей в ухо. Она лишь обняла вспотевшее тело и заулыбалась сама себе. Сейчас она чувствовала слабость, лёгкость… и счастье.
***
Двое сидели на кровати, прикрытые одеялом. Немного нормализовав дыхание, они чуть-чуть приоткрыли окно, чтобы освежить воздух в комнате. Но, чтобы Канао не простудилась, Танджиро предложил ей свою рубашку, а затем прикрыл одеялом.
Они упирались спинами о изголовье кровати и просто наслаждались тишиной. Девушка устало положила свою голову на плечо парня с татуировкой на лбу и тихо вздохнула. Её распущенные волосы ниспадали по плечам, щекоча кожу Камадо.
Он повернулся к девушке и посмотрел на её лицо сверху. Она уже почти уснула. Ресницы немного подрагивали, когда она пыталась очнуться, рот приоткрылся, а щёки наконец приобрели свой естественный цвет.
Прелесть, думалось Танджиро. И он чмокнул леди в макушку. Это её пробудило.
Она подняла свои глаза и взглянула на Танджиро. Он с нежностью смотрел на любимую, приобнимая ту за талию.
Канао почему-то засмущалась и отвела взгляд, но потом снова посмотрела на парня. Он улыбался.
Это была та самая мягкая и добрая улыбка, которая вызывала лишь доверие. Маленькие ямочки на щеках и морщинки в уголках глаз. Всё осталось тем же.
Канао потянулась к парню и поцеловала того.
Пара ещё немного посидела в тишине, держась за руки. Камадо поглаживал ладонь девушки большим пальцем, расслабляя её. Однако очень скоро его голова упала на макушку, лежащую на его плече. Танджиро уснул.
Цуюри снисходительно ухмыльнулась сама себе, аккуратно встала, чтобы не разбудить его, закрыла окошко и вернулась.
Она посмотрела на витражную бабочку, которая мирно покоилась на туалетном столике, куда её бережно поставил Танджиро, и слегка отливала всеми возможными цветами, отражая лунный свет.
Затем взгляд упал на спящего уже на её плече Камадо.
Засяпая рядом, Канао поняла, что в голову снова пришёл тот образ молодого мужчины в рабочей форме, который в дождливый день предложил ей высушиться в баре, который протянул ей руку и широко, по-доброму улыбнулся.
Сейчас он был счастлив и улыбался даже во сне.
Это было то же яркое и бесконечно добродушное выражение лица. И та же улыбка, жаркая, как солнце.
