Бесприданница

      За то относительно недолгое время нахождения в плену, у юной куноичи уже успели сложиться некоторые отношения с здешним коллективом. Мало кто знал или мог предположить, что стихию молнии можно использовать не только в атаке. Как наследница своего отца, Хакайна виртуозно владела боевыми техниками, в тоже время как женщина была обучена и некоторым медицинским. Признаться, последние нравились ей даже больше. Вот только использовала их девушка не всегда по назначению. И если диактивацию препарата еще можно отнести к лечебным техникам, то выведение из строя нервных импульсов противника — навряд ли.       — Будешь знать, как распускать руки, ублюдок, — и смачно ударила урода в живот.       — Дрянь! Что ты со мной сделала?! — истерично орал на нее тот, безнадежно пытаясь вернуть контроль над собственным телом. Но стоило ему пошевелить пальцем правой руки, сокращались мышцы левого уха, и все в таком духе.       — Не трепыхайся, — фыркнула Араши, поправляя на себе лохмотья, которые некогда были ее свадебным кимоно.       — Тебе это с рук не сойдет, — зло цедил сквозь зубы громила. Тюремщик в самом деле был в три раза ее шире и на две головы выше, одна его тень не так давно внушала девушке ужас. Он приметил ее сразу, как Хакайна здесь оказалась, однако не смог воспользоваться случаем в тот же день из-за того, что его направили в другое место. Да и обладать женщиной, когда та не способна пошевелить и пальцем, та еще скука. Нашему же герою, как любому садисту, важны были эмоции. В любом случае куноичи повезло оправиться от действия наркотика до появления столь нежелательного гостя в своей камере.       — Как ты мне надоел, — бросила она, рывком сдергивая с него пояс, дабы использовать его в качестве кляпа. Если бы взгляд способен был убивать, Хакайна давно бы отправилась в мир иной.       Удивительно, насколько эта девушка порой не думала о последствиях. И вроде бы не дура, и все прекрасно понимает. Но голова порой горячее адового пекла. Но удача, как говорится, любит смелых. Вошедший через минуту начальник тюрьмы даже не придал должного внимания представшей перед его глазами картине. На мгновение глаза мужчины расширились в удивлении, но вскоре к ним вернулись былые холод и надменность.       — Просто к сведению, — произнес он, — не успей я удостовериться в материалах о вашей личности, после такого, — он презренно кивнул на валявшегося на полу мужчину, — что бы он не сделал, вас бы убили на месте. Увести его!       Стоило им остаться одним, девушка первая нарушила повисшую было тишину:       — Не боитесь? — с отсылкой на произошедшее сострила она, тем самым искусно маскируя свой естественный страх за нелепой клоунадой. Шиноби, судя по выражению лица, не разделял ее юмора. «Боги… Все Учиха такие зануды?»       — Посмотрим, так же ли ты будешь острить, когда на моем месте окажется господин Изуна.       — И за какие заслуги такое понижение? — картинно изумилась куноичи, тем самым вызывая у мужчины нервный тик на каменном лице.       — Вам не кажется, что вы слишком много себе позволяете? — Последние он сказал с таким не скрываемым ядом и пренебрежением, что по спине прокатилась волна неприятных мурашек: — Госпожа Сенджу.       — Я не Сенджу! — отчеканила Хакайна, но тут же фальшиво смягчилась. — Вашими стараниями.       Учиха почувствовал, что смог ее уязвить, а потому продолжил эту тему, не скрывая высокомерную усмешку во взгляде:       — Судя по тому, как Вас это «задело», к счастью?       — О, да.       — Очень интересно, — шипел он, подобно змию. — Неужели Хаширама настолько плох?       — Вы знакомы?       — Больше, чем того требуется. И все же?       Их перепалка походила на ту же дуэль, вот только заместо острых клинков были слова.       — Не думала, что Учиха такие сплетники.       — Не думал, что у Сенджу такой отвратный вкус на женщин.       К изумлению начальника тюрьмы, стоило этому очевидному оскорблению слететь с его уст, как юная дева залилась звонким и до дрожи заразительным смехом. Мужчина даже не заметил, как на его недоуменное выражение легла тень улыбки.       — Вы мне нравитесь, — неожиданно призналась она так, словно бы говорила о чем-то будничном. Но уже в следующую секунду ее искренняя открытая улыбка сошла на нет, а голос мгновенно опустился на пол октавы, приобретая стальные нотки: — Настолько, что встреться мы на поле боя, Вы бы сгинули последним.       В сумраке комнаты практически все ее лицо было спрятано тенью, лишь глаза, казавшиеся зелеными, сияли, как у кошки, искрясь азартом и угрозой. Эта смелость, граничащая с безрассудством, позабавила мужчину. Девчонка храбрилась, несмотря на свое незавидное положение, всячески провоцируя его на агрессию. Настолько отчаялась? Хотя ее судьба и в самом деле не завидна.       — Ты верно думаешь, что терять уже нечего, — почти утверждал он, вдруг перейдя на «ты».       — Просто трезво оцениваю свои шансы, — легко призналась Хакайна. — Информатор из меня никакой, к делам кланов меня не допускали. Все, что вы могли бы из меня выбить, это местонахождение селения, но что-то мне подсказывает, что вам это уже ни к чему. Сойду разве что в качестве средства шантажа, и то не надолго, — и пожала плечами.       Этот жест был настолько детским и нелепым. Шиноби на секунду было усомнился, что эта девочка смогла без особых усилий вывести из строя сильного и опытного мужчину.       — Как ты избавилась от действия препарата? — спустя короткую паузу, вдруг спросил Учиха.       — Техникой моего клана, — просто ответила она, избегая подробностей.       Какое-то время он молчал, что-то обдумывая:       — Идем, — сухо бросил шинби, кивком головы призывая идти перед ним. — Твой допрос скоро начнется.       Собрание совета старейшин, как и в клане Сенджу, так и в клане Учиха, да и в любом другом, был заунывным мероприятием. Редко кто из стариков умудрялся вложить всю суть в два предложения, напротив, порой складывалось ощущение, будто каждый из присутствовавших считал своим долгом растянуть свой доклад на пять, а то и на десять минут. Мадара уже давно приноровился к избирательному слуху, дабы не так уставать от выслушивания потока по большей части ненужной информации. Порой казалось легче в одиночку вспахать поле, чем отсидеть три часа в зале собраний с этими стариками.       Время от времени он косился в сторону брата. В последнее время Изуна был каким-то взвинченным, что упрямо отрицал и совершенно не шел на диалог. Мадара не наседал, но беспокойства это не уменьшало. Все же не стоило младшему брату приходить сегодня на это собрание, со старейшинами итак нужно быть избирательными в выражениях, не говоря уже о терпении к их неуместному красноречию, а Изуна мало того, что в обычной жизни отличался упрямством и бурным нравом, так еще в последние дни и вовсе переставал походить на самого себя. Дошло до того, что он даже прервал одного из докладчиков. И пусть замечания шиноби были справедливы, оставались облицованы в не самую тактичную форму.       Когда все стали расходиться, Изуна хотел было незамедлительно последовать их примеру, но был остановлен старшим братом:       — Не спеши.       — Я должен был быть на допросе минут двадцать назад. А из-за этих балаболов…!       — Ну и что бы изменилось, приди ты вовремя? — резонно заметил ему Мадара, словно не замечая несвойственную брату раздражительность.       — Просто не терплю, когда попусту тратят мое время.       Старший Учиха устало вздохнул, прикрывая веки. Сегодня у него был тяжелый день.       — Я проведу допрос, — ровно произнес он, делая акцент на первом слове.       — Но…!       — Не хочу, чтобы ты угробил девицу Хаширамы, — строго выдал глава клана. Девушка была ценным пленником, и у Мадары уже были идеи, как ее можно было бы использовать. Однако пользу эта пешка могла принести в случае своей полной неприкосновенности.       — Я в состоянии себя контролировать, — с тенью обиды произнес Изуна.       — Да, я заметил, — не сдержался от едкого комментария старший брат. — Вот только судя по докладу Хиномару, девчонка совсем без царя в голове, на тебя чем-то похожа, — Изуна хотел было возмутиться, но сдержался, сегодня он итак превысил все допустимые лимиты, — к тому же ловкий манипулятор. В любое другое время я бы в тебе не сомневался, но сейчас…тебе стоит отдохнуть, — участливо произнес он последнее. — Это приказ, — тверже добавил Мадара, видя нежелание брата следовать его совету.       Шиноби порывисто пересек залу в направлении выхода, но, отодвинув седзе, остановился:       — Спасибо, — едва слышно обронил он через плечо. — Но мне это не поможет, — и шумно закрыл за собой.       Главу клана лично встречал начальник тюрьмы Хиномару. Признаться, поначалу он был уверен, что Мадара пришел с инспекторским визитом, никак не связывая появление главы с допросом, пусть и ценной, пленницы. Когда же он рискнул поинтересовался, чем же вызван интерес самого Мадары в проведении беседы с девушкой, тот дипломатично ушел от ответа:       — Надеюсь, я не обязан отчитываться перед вами, господин Хиномару, — тон его голоса казался почти дружелюбным, если бы не лед во взгляде, говорящий об обратном.       Мужчина все же посчитал, что раз уж представилась возможность лично переговорить с главой, ее упускать было бы глупо. Так в обсуждении насущных вопросов и разговорах о грядущих наступлениях, дабы наконец «дожать» клан Сенджу, прошел тот недолгий путь до дверей переговорной. Им оставались считанные метры до поворота к допросной, когда Хиномару отозвался о пленнице, как «о разумной, но больно вспыльчивой девушке». Но тут его прерывают ужасный грохот, взрыв, звон цепей, глухие удары и смачные ругательства охранника, доносящиеся как раз из той комнаты, куда Учиха следовали. Еще удар, и дверь срывает с петель, а в следующий миг из помещения вылетает…черт из табакерки, по-другому не скажешь. Перепачканная в саже, с взлохмаченными серыми волосами и взглядом загнанного зверя девушка.       Мадара невозмутимо наблюдал, как та на полном ходу сначала бежала прямо на них, казалось бы даже не думая останавливаться, а потом в самый последний момент влетела на стену, минуя его с Хиномару.       — Разумная, говоришь? — хмыкнул глава, словно ожидал чего-то подобного. Он даже не обернулся на это недоразумение.       — …но вспыльчивая, — на автомате произнес начальник тюрьмы, прибывающий в полном шоке от произошедшего.       Хакайна лихо минула едва ли не самое охраняемое место в дерене наемников, при этом оставаясь незамеченной. Однако она прекрасно понимала, что это лишь вопрос времени, и такими темпами удача скоро перестанет быть к девушке благосклонной. Сердце билось подстреленной птицей, норовя вырваться из грудной клетки. Уши закладывало, а сбитое дыхание казалось совершенно чужим и непозволительно громким. У куноичи тряслись руки, при том не столько из-за использованной только что техники, сколько из-за потихоньку охватывающей девушку паники. Хакайна впервые оказалась в такой ситуации: одна на вражеской территории, истощенная и морально, и физически настолько, что еле стоит на ногах.       Хакайна нашла временное укрытие над входом в здание и ждала, когда шумиха немного поуляжется. Она уже собиралась было перелезть на крышу, как заметила выходящего мужчину, внимательно прислушивающегося к каждому шороху. «Судя по тому, что он шел с Хиномару в комнату для допроса, это и есть тот самый Изуна», — пришла к логичному заключению девушка. — «Ну и везет же мне сегодня!» Не переставая сквернословить в собственных мыслях, куноичи молила всех известных богов, чтобы Учиха не взглянул вверх. Секунды ожидания казались вечностью, но кажется мольбы девушки все же были услышаны.       Изуна вальяжно покинул здание, да еще с таким видом, будто происходящее его не касается вовсе. Признаться, девушке было некогда размышлять над причинами подобного спокойствия, но взобравшись-таки на крышу и оценив обстановку в селении, Хакайна поняла, что будь она на месте шиноби, то тоже не спешила бы волноваться: оцеплено было всё. И как, спрашивается, ей сбежать отсюда? Вопрос времени, когда ее обнаружат. И навряд ли ей поможет новый знакомый, имени которого, к слову, она не знает до сих пор. Ситуацию хуже просто не придумать. «Придётся играть ва-банк».       Как ни странно, Мадара не был удивлен произошедшему, скорее разочарован. Все же он надеялся, что девка Хаширамы будет поумнее своего суженного. Или девиз «слабоумие и отвага» это их семейное? Так или иначе шиноби бы оставался невозмутимым в любом случае. Единственный, кто волновал его, так это младший брат.       В чем все-таки причина его странного поведения? То ходит чернее тучи, то пускается во все тяжкие, чуть ли не живя в борделях. Мадара подозревал, что быть может дело в женщине. Но вот только в какой? Не так давно, чуть меньше полугода назад, он проявлял интерес к Минами, дочери одного из старейшин их клана, которого собственно так грубо посмел оборвать сегодня во время затянувшегося доклада. Но не похоже, что они как-то особенно контактировали в последнее время. Напротив, Изуна ее в упор не замечает. Тогда кто? И что странно, почему он не желает делиться переживаниями со старшим братом? Такого никогда не было. У них никогда не было секретов, даже самых постыдных, друг от друга. Так что случилось теперь?       Размышляя об этом, мужчина принял твердое решение вывести Изуну на чистую воду, пусть даже против его воли. Не хочет говорить, значит заставят. И словно услышав его мысли, проведение посылает Мадаре навстречу брата, не желающего даже обернуться на оклик.       — Игнорируешь? Не выйдет, — строго произнес Учиха, неожиданно возникнув перед ним, отчего младший брат испуганно дернулся. «Точно, сам не свой. И что с чакрой?»       — Прости, — не сразу ответил шиноби, словно проверяя почву, — задумался.       Сейчас он вел себя страннее, чем обычно.       — Нам надо поговорить, — нетерпящим возражений тоном произнес Учиха.       — Сейчас?       — Какие-то проблемы? — из-за такого взгляда любому бы стало некомфортно, но Мадара никак не ожидал, что родной брат стушуется. «Что-то не так».       — Нет, — отрапортовал тот.       «Определенно что-то не так».       — Ты чего такой напряженный? — словно что-то подозревая, протянул мужчина. Было предельно очевидно, что мысли младшего брата были где угодно, но только не здесь. — И куда направляешься?       Изуна не спешил с ответом:       — На допрос. Куда же еще? Я же должен его проводить, — выделив интонацией первое слово, произнес он, как само собой разумеющиеся.       — А ты точно в норме? — хоть он этого не показывал, странные сомнения Мадары только укрепились.       — Абсолютно, — твердо произнес шиноби.       — Что ж, хорошо, — больно уж быстро согласился Мадара. — Но сначала мы поговорим, это недолго, — произнес шиноби, направляясь, судя по-всему, в сторону дома. — Как только твою беглянку найдут, вернешься. В чем дело? — заметив, что брат не спешит за ним идти, обернулся старший Учиха. — Или мне стоит применить силу? — риторически произнес он.       Изуна лежал, тупо уставившись в потолок. Его никак не отпускали противоречивые мысли о юной Сенджу. Казалось, он почти возненавидел ее, но все еще не мог с уверенностью утверждать, что увидь ее снова, не поддался бы былым чувствам. Эта девушка словно околдовала его, лишив сна и покоя. Ни в чем он не мог найти спасения, ни что не могло изгнать ее образ из его мыслей. Быть может, время все расставит по местам? Но просто сидеть и ждать было далеко не в его натуре. Брат рано или поздно вызовет на разговор. Мадара хоть и терпелив, но и его нервы не железные. В конце концов он волнуется. И лучше будет, если Изуна сам проявит инициативу.       Стоило молодому человеку прийти к такому умозаключению, как он почувствовал приближение знакомой чакры. Сенсором Изуна был неплохим, хоть и уступал в этом Тобираме, однако чакры близких людей разбирал безошибочно.       Учиха прикрыл глаза, собираясь с мыслями для непростого диалога, как вдруг ни с того ни с сего меж темными бровями образовалась вертикальная складочка. Брат не один. И все бы ничего, да только с ним кто-то явно не из клана, а чакра на удивление знакомая. Изуна резко принял положение полулежа. «Враг?»       Сказать, что Хакайна нервничала, значит, не сказать ничего. Она перевоплотилась в… Изуну?! В человека, который должен был ее допрашивать, в человека, обладающего проклятой силой шарингана, в человека, являвшимся братом предводителя клана Учиха, в человека, с которым вечно соперничал Тобирама, в человека, о котором грезила последний месяц своей жизни. С ним были связанны самые теплые и незабываемые воспоминания последних дней, если не всей жизни вовсе. Он привнес в нее краски, огонь эмоций, чувство, неведомое ранее. Хакайна до последнего надеялась, что ее возлюбленный был рядовым шиноби. Хотя с другой стороны, что бы это изменило? В любом случае, все обстояло хуже некуда.       Еще эти странные взгляды Мадары. Куноичи не сомневалась, что это был он. Суровый и властный, похожий на шинигами шиноби. Сенджу очень точно подобрали эпитеты. Трудно представить, что такой человек водил дружбу с солнечным Хаширамой. Что-то Хакайне подсказывало, что даже в детстве Учиха был крайне мрачным ребенком.       Догадка осенила ее слишком поздно: «он знает!»       Но тот среагировал мгновенно. Не успела куноичи дернуться, направив чакру к ногам, как ее едва не повалила выброшенная ки. Мадара не пошевелил и пальцем, но его выброс чакры на секунду оглушил девушку, да так, что она не только не смогла более удерживать свою маскировку, так еще едва не потеряла сознание. Упав на колено, Хакайна из последних сил пыталась хотя бы сфокусировать зрение. О возвращении координации движений пока речи не шло.       — Весьма неплохой маскарад, — холодно произнес он.       Голос слышался очень далеко, хотя мужчина находился в нескольких шагах. Голова гудела, и потому все, что оставалось девушке, это наблюдать за движением его ног. Размеренные, почти бесшумные шаги — будто тигр подкрадывается к жертве. И вот она уже видит его сандали в полуметре от себя.       — Не попадись тебе я, был бы шанс сбежать, — с колючей издевкой бросил Учиха. — Встань!       От такой команды мурашки волной прошлись по всему телу. Он не поднимал голос ни на децибел, но то, как это прозвучало внушало непреодолимый страх даже такой сумасбродке, как Хакайна. Она и в самом деле боится его? Куноичи впервые в своей жизни испытывала животное чувство страха. Ей хотелось бежать как можно дальше от этого человека, не оглядываясь, но ноги будто приросли к земле, тело стало каким-то ватным и неуклюжим, при том не столько из-за наркотического препарата или недавней атаки, это именно был животный страх. Руки предательски затряслись, а сама девушка словно онемела.       Подавленная его сумасшедшей энергетикой, Хакайна даже не заметила, как Мадара склонился над ней:       — Помочь? — почти дружелюбно прозвучал вкрадчивый шепот, и в следующую секунду доступ к кислороду стал перекрыт, пальцы ног еле касались земли, а все ее нутро прожигал взгляд черных, как ночь, глаз.