От свечей к порогу

      — Я говорил с местным главой полиции, — сказал Сергей, и Кароли мгновенно подобрался, как охотничий пёс.       — Сказали что-нибудь важное? — быстро спросил он. Сергей удручённо покачал головой и Кароли выдохнул. Снова ничего. Из столицы новостей тоже не было. Просто пиштский мальчишка взял и задумал убить федерального канцлера, вот и всё. Хорошо бы оно просто так и было, но Кароли в это слабо верилось. С Альвидасом эта тема не обсуждалась вовсе, он у полицейских спросил только имя незадачливого убийцы, а на прямой и, честно говоря, излишне грубоватый вопрос Кароли, мол, неужто не хочется узнать, кто на самом деле пытался тебя убить, только стремительно позеленел и ровным ответил, что, мол, «ему не интересно». Сомнительное решение, но если это значило, что он готов хотя бы часть своих забот делегировать Кароли — того это вполне устраивало. Его раздражало неимоверно желание маленького канцлера контролировать всё и всех.       Поездка в Залаверец его не то чтобы радовала. Кароли и изначально-то ничего хорошего от этой идеи не ждал, и найденной Дмитрием проводнице не доверял — какой смысл приставлять хоть десяток охранников, если господин канцлер изволит разрешать каждому встречному трясти себя как щенка?       Говоря на чистоту, понятно же, что злился он — только повод искал. Альвидас излишней эмоциональностью и обычно-то не страдал, пресекая любые попытки Кароли проявлять чувства на публике, а сейчас так и вовсе… С раздражением отмахивался даже от попыток обнять. Кароли бы, может, взбесился окончательно и уехал, если бы не знал, что канцлеру хватит упрямства уйти в степь без него. И умереть там — хватит тоже. А печати и подписи на пропусках стояли, обратно не заберёшь, какое там.       Вчера ночью он был готов вытаскивать канцлера из-за рабочих бумаг силой, но тот сдался, отложил очередные отчёты и списки в сторону, оставив Дмитрию подарок на утро, и сам ушёл спать.       Разбудить его утром у Кароли рука не поднялась. Ну и хорошо, от разговора про полицию толка не было никакого, а завести его всё равно бы пришлось, и Альвидаса бы снова перекосило. Хватит, насмотрелись.       — Пойду, отнесу господину канцлеру кофе, — вздохнул он и оставил охранника в части номера, оборудованной под кабинет. Гинтары в номере не было, видно, Дмитрий, уходя, взял выжлу с собой.       Альвидас успел проснуться — но явно не до конца. Он сидел посреди кровати, взъерошенный весь со сна, и даже моргал как-то замедленно. Кароли почувствовал, как от одного взгляда на него утреннее раздражение исчезает, сменяясь нежностью. Канцлер был категорически невыносим, да, но только когда его не было рядом.       — Вы меня не разбудили, — сходу перешёл в наступление Альвидас.       — Да, — согласился Кароли. Канцлер нахмурился:       — И отключили будильник.       — Да, — с гордостью подтвердил Кароли. То, что ему вообще удалось проснуться по звонку будильника раньше Альвидаса, он считал своей личной победой. И, в некоторой степени, знаком эффективности канцлерских таблеток. — Вот, пришёл разбудить сейчас. И принёс тебе кофе.       Дмитрий вернулся, когда Альвидас, уже выбравшись из спальни, как раз пресловутые таблетки и пил. Кароли в этот момент заслужил ещё один проникновенный взгляд, мол, смотри, кое-кто уже успел по делам сходить, даже с собакой моей погулял, и я мог бы… И ты мог бы, самодовольно взглянул на него Кароли, но вместо этого спал, замечательно, правда?       — И как, помогает? — спросил Дмитрий, потирая глаза, и кивнул на аккуратно разложенные на столе лекарства. Альвидас неопределённо пожал плечами.       — Если уж что-то способно хоть ненадолго утихомирить господина канцлера, значит, работает на отлично, — в усы ухмыльнулся Кароли. Дмитрий хохотнул и кивнул понимающе. Альвидас закатил глаза.       Веселья Дмитрия хватило ненадолго, только до того момента, как они начали собираться. Смотреть на несчастное лицо странца даже у Кароли сил не было, а уж он-то Дмитрия по началу не переносил.       Ревновал, чего уж.       — Мы никуда сегодня не денемся, — попытался успокоить друга Альвидас. — Дойдём до кордонов, узнаем про оружие. К вечеру вернёмся.       — Сегодня нет, — со вздохом согласился Дмитрий. — Но как узнаете и соберёте всё — уйдёте. С тобой очень тяжело дружить, ты знаешь?       — Могу представить, — слабо улыбнулся Альвидас. Кароли в их разговор не вмешивался, стоял в стороне, задумчиво покачиваясь на каблуках. Сергей, тот и вовсе пытался сделать вид, что его тут нет. С его габаритами выглядело забавно.       Орсолья и Марцелина ждали их внизу, младшая девушка вышла им навстречу. Кароли только диву давался, как эти-то двое умудрились сойтись. Но Марцелина ему скорее нравилась, наверное, не будь Альвидаса, он бы даже признал, что она вполне в его вкусе.       — Мы пойдём к кордонам, да? — деловито спросила она. — Нас туда не пускают, Орса пыталась ходить…       «Ещё бы твоя Орса не пыталась, — хмыкнул про себя Кароли. — И ещё бы её туда пропустили».       — У нас есть пропуска, — невозмутимо объяснил Альвидас. — В них нужно будет только вписать имена, но не сейчас, до самих кордонов в моём обществе вас пустят и так. Но, скажите, Марцелина, вы уверены? Вы точно хотите пойти?       Девушка тихо вздохнула:       — Уверена. Куда Орса — туда и я, — и опустила глаза, нервно оправляя одежду. Кароли испытал короткий укол сочувствия. Так, видно, в Пишт теперь и попадают — вместе с любимыми упрямцами, которых ни бросить не выйдет, ни удержать.       Рыжая степь, открывшаяся взгляду, стоило им выйти за городские стены, показалась ему растревоженной — и это чувство не пришлось по вкусу министру. Он родился не в Пиште, но всё равно часто здесь бывал, в гостях у приятелей и сослуживцев. Место это было странное, со своими традициями, к которым нужно было привыкнуть, но не опасное, нет.       Под ногами зашелестела свежая рыжеватая трава, только пробившаяся из земли, ещё не примятая десятками и сотнями чужих ног. Кароли потянулся к затылку, на секунду обмер, не обнаружив длинной косы, и сам себе удивился — давно ведь обрезал и коротко стричься начал, чего это вдруг?       Альвидас смотрел по сторонам с явным интересом. Ему, вилонскому мальчику, пейзаж, наверное, казался фантасмагоричным.       У горизонта ярко полыхнуло зелёным, и все вздрогнули.       У самых блокпостов их встретил лейтенант, возрастом чуть постарше самого Кароли. Он выглядел усталым и раздражённым и вряд ли был рад чести встречать высоких гостей. Тем не менее, завидев министра, он отдал честь и дождался команды «Вольно!».       — Лейтенант Вацлав, специальные Пиштские войска, выделен для сопровождения господина канцлера и господина военного министра, — отчеканил он. Голос у лейтенанта Вацлава был хрипловатый и низкий, Кароли он скорее понравился, чем нет.       — Так сопровождайте, — дружелюбно предложил он.       Разбираться с документами он с удовольствием предоставил Альвидасу, в командирскую палатку зашёл только на пару минут, обвёл взглядом вскочившего из-за стола полковника, оценил обстановку и вышел, оставив внутри канцлера с неизменным Сергеем. Солдаты, то и дело проходившие мимо, поглядывали с интересом, но куда большую тревогу, чем приехавшее начальство, у них вызывали сполохи у дальнего края неба.       — Только работать людям мешаете, — оценила ситуацию Орсолья. Кароли отметил, как Вацлав едва заметно усмехнулся в пушистые усы. Не присматривался к сопровождающему — не заметил бы.       — Ничего, мы скоро уйдём, — пообещал он.       — Разрешите обратиться, господин министр, — произнёс вдруг Вацлав, сощурив глаза. Кароли почудилось, что у лейтенанта даже на радужке видны рыжеватые крапинки, сродни веснушкам.       — Разрешаю, — согласился он.       — Вы собираетесь в Пишт? — прямо спросил Вацлав. Кароли негромко хмыкнул. Цель свою они не то чтобы скрывали, но и не распространялись особо. Но слухи, конечно, должны были пойти, чего стоили одни только расспросы Дмитрия, пока он проводника искал.       — Да, — согласился он. Вацлав громко выдохнул и медленно кивнул, явно подбирая слова для следующего вопроса. Одёргивать его Кароли не стал, пусть уж лучше с ним говорит, чем с кем ещё.       — Могу ли я сопровождать вас и там? — вот это было неожиданно. Будто дай волю, и полгорода бы вместе с ними пошло. Где-то Дмитрий не там искал, что ли? Краем глаза Кароли заметил, как Марцелина прикрыла ладошками раскрытый от удивления рот, словно боялась так ярко демонстрировать свои чувства.       — Эта экспедиция — идея господина канцлера, — осторожно ответил он. — Ему и решать.       Вацлав кивнул, но упрямо нахмурился.       — Просто надоело здесь сидеть, — признался он. — Хочется хоть что-то сделать… настоящее.       Этот разговор явно принимал не тот оборот и тон, так что Кароли только сухо кивнул. Отделываться фразами о том, что их служба и так важна, было противно, поощрять такие настроения министру не хотелось тоже.       На счастье, канцлер выбрал именно этот момент, чтобы вернуться. Он казался неожиданно довольным и Кароли прикусил язык, чтобы прямо сейчас не спросить, что же так обрадовало мальчика.       — Господин канцлер, — позвал он вместо этого, — у нас тут ещё один доброволец. Что думаете? — и кивнул на подобравшегося лейтенанта. Альвидас несколько секунд молчал, обдумывая сказанное, ему явно потребовалось время, чтобы переключиться с собственных мыслей. Сергей, маячивший у него за спиной, так и вовсе казался потрясённым. Кароли подивился тому, насколько жалостливо начинали выглядеть все знакомые ему странцы, стоило им растеряться хоть немного. Удивительное дело.       — Хотите служить своей стране несколько более… активно? — уточнил Альвидас.       — Продуктивно, господин канцлер, — быстро ответил Вацлав. Канцлер поджал губы.       — Я не планировал и не планирую приказывать никому из присутствующих идти со мной, — медленно произнёс он. Кароли увидел, как вытягивается лицо Сергея, бедный парень, то-то он принял идею экспедиции с таким смирением, будто и не думал, что у него вообще выбор есть. — Но если это ваша личная инициатива — я готов договориться с вашим командиром.       Вацлав выдохнул и кивнул.       — Это моя инициатива, — согласился он и упрямо сощурил крапчатые глаза: — Господин канцлер, разрешите вопрос. Вы оружие-то хоть раз в руках держали?       — Лейтенант Вацлав! — рявкнул Кароли, заставив всех собравшихся вздрогнуть от неожиданности. Кроме всё того же Вацлава. Это было уже откровенной грубостью, не то что нарушением субординации. Лейтенант опустил глаза и хрипловато произнёс:       — Прошу простить мою несдержанность.       — Ваши извинения приняты, — прохладно ответил Альвидас. — Что касается вашего вопроса — нет. Я не держал в руках оружие в том смысле, который вкладывали в это вы. Вероятно, именно по этой причине со мной идёт столько людей, более… сведущих в этом. А теперь я хотел бы осмотреть блокпосты.       Вацлав заторможено кивнул и отдал честь. Что-то в его взгляде Кароли не понравилось, как не нравилось и в Орсолье. Заведомая агрессия к приезжим, что ли, он местных жителей запомнил не такими.       Теперь и во взглядах остальных солдат он видел не только интерес, когда они отдавали честь, когда отводили глаза от зазеленелого горизонта. Альвидас в аккуратной светлой одежде казался тут чужим и беззащитным, Кароли до боли захотелось спрятать его от всех этих звериных взглядов. И ясно же, что люди просто устали и напуганы, а всё-таки…       Когда они шли обратно к городу, Альвидас позволил ему на секунду коснуться пальцами раскрытой ладони, не взять за руку, но уже почти. Значит, тоже заметил. Кароли грустно усмехнулся в усы. Это ж по каким мелочам он научился замечать, что мальчику нужна поддержка…       Вацлав оставил их у выхода от протянувшейся вдоль города полосы заграждений, отдал честь и вытянулся по струнке. Кароли, мельком оглядываясь назад, ещё долго видел его фигуру.       — Что-то вы сильно довольные были, как от полковника вышли, господин канцлер, — заметил он, чуть склонившись к Альвидасу. Тот на секунду поджал губы, пытаясь скрыть излишне широкую улыбку.       — У нас будет огнемёт, — сообщил он, явно стараясь сделать голос ровным.       — Что?! — громко переспросила за спиной Орсолья. Альвидас весело хмыкнул, глаза его заблестели. Он торжествующе посмотрел на Кароли из-под ресниц и обернулся к остальным спутникам.       — Огнемёт, — повторил он. — Они могут позволить выделить нам один. Под мою личную ответственность.       Орсолья ухмыльнулась, впервые за время их знакомства на её лице отразилось что-то, хотя бы отдалённо напоминающее улыбку.       — А с вами не так уж неприятно иметь дело, — фыркнула она.       — Вам кажется, — чопорно отозвался канцлер. Лицо Орсольи окаменело на несколько мгновений, прежде чем она поняла, что он шутит.       Их приподнятое настроение угасло мгновенно, стоило вернуться в город и дойти до гостиницы. Кароли с досадой проследил за тем, как едва заметная улыбка на лице канцлера перетекает в обыденно равнодушное выражение, скрывающее любые проявления эмоций. Такое лицо стоило бы схематически изобразить на вилонском флаге, все они там такие по улицам ходят, ну что за люди.       Краской на мостовой был криво, на скорую руку, намалёван герб Вилони, крест-накрест перечёркнутый алым. Орсолья зло сплюнула, увидев это, руки её машинально сжались в кулаки.       — Это что ещё за уличное искусство такое? — нахмурился Кароли.       — Это… — робко начала Марцелина, но Орсолья прервала её.       — Есть тут у нас… любители, — глухо произнесла она. Явно собиралась сказать что-то ещё, но из гостиницы им навстречу выбежал взъерошенный Дмитрий, и женщина замолчала.       — Пойдёмте, — быстро сказал Альвидас. — Договорим внутри.       — Я уже вызвал полицию, — сообщил им запыхавшийся Дмитрий. — Ума не приложу, как пропустили, вон, краска ещё не высохла, может, кто что видел.       «Может, и видел, — подумал Кароли, пока они поднимались на нужный этаж. — Но вот скажет ли?». Он не мог не заметить, как отводили от них глаза работники гостиницы. Поди разберись, что тут у них творится. Не было сомнений, что рисунок на мостовой имел непосредственное отношение к ним. Общий, скажем так, посыл, тоже считывался вполне однозначно. Кароли это ой, как не понравилось. Однако из окон номера рисунка видно не было, и это несколько успокаивало — значит, по крайней мере, эти люди не знают, где именно канцлер живёт.       Тем не менее, они всё равно опустили занавески, а Сергей предусмотрительно занял позицию между канцлерским столом и окнами. Почувствовавшая общее настроение Гинтара недобро посмотрела на чужих, глухо зарычала и устроилась под стулом.       — Расскажите всё, что знаете, Орсолья, — предложил Альвидас, опускаясь на рабочее место и машинально почёсывая собачий лоб. Обычный столик, какие всегда ставят в гостиницах, простой стул — но он одним своим присутствием умудрялся создать атмосферу некоего официоза. Как будто все гости приходили к нему на доклад в здание Дорации.       — Не особо-то и много, — с неохотой призналась женщина. — Есть у нас… даже и не знаю, как назвать их…       — Те, кто считает, будто до создания федерации жить было лучше, — подсказала Марцелина. Она нервно потирала руки и хмурилась. Орсолья кивнула.       — Да. Не знаю, называют они себя как-то или нет. Движение за независимость Реджишега, что-то в таком духе. Только, по сути, всё равно те же бандиты, что в Пиште железную дорогу ломали да поезда грабили. Им-то, конечно, чем хуже, тем лучше, как вооружённая охрана появилась, так сразу и оживились, мол, от федерации одни беды.       — Да откуда им знать-то, как без федерации было? — не удержался Кароли.       — А они и не знают, — пожала плечами Орсолья. — Плевать им. Говорю же, бандиты это. А все разговоры про независимость — так, прикрытие. Но некоторые их слушают, молодые больше, те, кому своих мозгов не хватает, — она вскинула голову. — Давайте-ка на чистоту. Вы, кто сидит в своей столице да командует оттуда, мне совсем не по нутру. Маловато вы о людях знаете, чтобы ими управлять. Но только ведьмы к нам не из столицы пришли, и ни вилонцы, ни людновцы их к нам не загоняли. Так что глупости это всё. Да и не видела я, чтобы все эти… борцы хоть одно дело полезное для Реджишега да для людей сделали.       «Молодые, значит, слушают», — подумал Кароли и проникновенно взглянул на Сергея и Дмитрия. Странцы едва заметно кивнули ему. Почти наверняка понятно, что вот отсюда тот парнишка и набрался.       — Я очень ценю ваше мнение, Орсолья, — скучным голосом произнёс Альвидас. — Полагаю, я более плотно займусь этой проблемой позже, когда исчезнет один вопрос, стоящий более остро.       — Что, обратите внимание на нас из своей Дорации? — фыркнула женщина.       — Напомню своим вилонским коллегам о присущей нам практичности, — поправил её Альвидас. — Земли, находящиеся в составе федерации, должны находиться там не просто так. Если обозначенная вами группировка стоит за ограблениями торговых поездов здесь, они могут быть связаны и с некоторыми другими случаями, а это уже серьёзный удар по экономике всей страны. Я не нахожу возможным оставлять такие вопросы без внимания.       Кароли усмехнулся, заметив, как перекосилось исполосованное лицо Орсольи. Когда Альвидас переходил на официальный тон, остановить его было невозможно. Отвлёк его тихий вздох Марцелины. Девушка разглядывала собственные ботинки, новенькие, на толстой подошве, купленные на деньги канцлера и ещё не разношенные до конца.       — Это ведь нехорошо, да? — спросила она. — Что оппозиция у нас… ну… такая?       — Их называют оппозицией в газетах? — встрепенулся Альвидас. — Прошу прощения, но это неверное толкование. Если всё так, как говорит Орсолья, то они и правда всего лишь бандиты, прикрывающиеся лозунгами. Если угодно, мнение вашей подруги куда ближе к оппозиционному.       Марцелина моргнула несколько раз. Неуверенно перевела взгляд на Орсолью, та только плечом дёрнула. Альвидас поскучнел:       — Ещё раз прошу прощения. Я готов обсудить это с вами в более располагающих обстоятельствах. Сейчас нам с Дмитрием нужно составить списки того, что ещё необходимо закупить к экспедиции. С учётом того, что с нами собирается отправиться ещё один человек.       Орсолья скривила губы:       — Пока мы не ушли, не соблаговолит ли господин канцлер ответить на ещё один крошечный вопрос? Куда мы, праграсы это всё побери, собираемся? Пишт большой, мне нужно знать конечную точку, чтобы построить маршрут.       Кароли чуть не рассмеялся, увидев, как Альвидас закрывает обеими руками лицо. Умница, мальчик, про самое-то важное чуть не забыл. Интересно, кстати, а куда они собираются, канцлер даже ему ни слова не сказал, просто — в Пишт, будто стоить выйти за блокпосты, пройти пару метров, и всё сразу же станет ясно и просто.       — Прошу простить мою забывчивость, — с лёгким раздражением отозвался Альвидас. Орсолья нахмурилась, услышав это в его тоне, мельком взглянула на Кароли, и тот покачал головой — злился канцлер разве что на себя. — Одну минуту, я покажу. Мне стоило сделать это раньше, разумеется.       Он смотрел на разложенную на столе карту некоторое время, прежде чем указать на точку.       — Сюда.       — Почему? — резко переспросила Орсолья. — Вы уж не поймите меня неверно, умирать всё равно, где, только хотелось бы, чтобы это было не зря.       Её пессимизм показался Кароли излишним, но он не стал ничего говорить, только внимательнее присмотрелся к карте. Увиденное понравилось ему не слишком-то сильно. Точка — крошечный значок почти в центре степи, далеко и от Залаверца, и от моря. Зато к реке, прямо скажем, ближе, чем хотелось бы.       — Отсюда в первый раз поступили сообщения о ведьмах, — Альвидас постучал по карте ногтем. — Я проверил источники, это точно нужная деревня. Я абсолютно уверен, что нам нужно сюда.       Абсолютно уверен — это он загнул. С чего бы ответам найтись там, откуда всё началось? Нет, какая-то логика в этом определённо была, но место… как бы это назвать… первого контакта с ведьмами могло оказаться и случайным.       Орсолья дёрнула плечом, мол, мне-то что, и сгребла карту со стола.       Уже вечером, несколько часов и с десяток различных списков спустя, они вышли на прогулку с собакой. Гинту совсем не смущал изумрудный свет, гораздо больше её волновали воробьи, которых в Залаверце оказалось куда больше, чем в Алькависе, где их давно заменяли трясогузки. Рисунок с мостовой стёрли, только на стыках камней оставались следы краски. Кароли задумчиво поковырял их носком ботинка.       — Я говорил тебе, что тут опасно, — негромко напомнил он. Альвидас зябко поёжился.       — Да, господин министр, говорили. Но в Алькависе небезопасно было тоже. Такими темпами, Пишт со всеми его ведьмами окажется самым спокойным местом, где я бывал в последнее время.       — Шуточки у тебя, — фыркнул в усы Кароли.       По двору пронеслась лёгкая быстрая тень, Гинтара залаяла, припав к земле. Кароли вскинул голову и усмехнулся. На крышу гостиницы, у самой трубы, опустилась, сложив крылья, чёрная дарва.