Что бы ни случилось

Гарри не отправили на принудительное лечение в Мунго тем же днём только лишь потому, что на улице в сопровождении Гермионы показался сердитый старикан и заявил, что на него напали. — Вот эти вот два негодяя! — уточнил он и сурово глянул на Гарри с Роном. Однако министр магии и его подчинённые с большим интересом смотрели на Гермиону, нежели на «негодяев», совершивших дерзкое нападение средь бела дня. Первым от потрясения отошёл главный мракоборец Курт, но он не успел с вопросом, потому как Гарри ринулся вперёд. — Да как вы смеете?! Похитили мою жену и устроили тут!.. Курту пришлось вцепиться в Гарри, пока тот не учинил жестокую расправу над стариком и не вырвал из его лап Гермиону. — Мистер, м-м… — вмешался в свою очередь Кингсли. — Верранс, — подсказал старик. — Уилбер Верранс. — Мистер Верранс, потрудитесь объяснить, каким образом у вас дома оказалась Гермиона Поттер? Все волшебники дружно глянули на девушку, и Гермиона, жутко смутившись от их внимания, шагнула назад и вцепилась в предплечье мистера Верранса. Он приложил поверх её ладоней свою, чем ещё больше разозлил Гарри — мало того, что украл у него жену, так и ещё смеет её трогать! Курту пришлось приложить немалую силу, чтобы удержать его на месте. — Это не Гермиона Поттер, — возразил мистер Верранс. — Это моя дочь, Хармони. Хармони Верранс. Она… Он шумно набрал воздуха в грудь, отметив непробиваемое недоумение в лицах, и предложил прибывшим сотрудникам пройти в дом. — Ройден, Поттер, Уизли, за мной, остальные могут проверить здесь всё и при необходимости заняться зачисткой, — распорядился Кингсли и первым отправился следом за стариком и Гермионой. Мэлори, не удостоенная чести присутствовать при разговоре, картинно простонала и нехотя двинулась по улице в поисках невольных очевидцев произошедших событий из числа магглов. Остальные сотрудники взялись за это дело не так театрально, впрочем, Гарри на них уже не глядел и двинулся к дому. У крыльца ему пришлось остановиться — вскинутая рука идущего впереди Курта уперлась в его грудь. — И давай, пожалуйста, без глупостей, — предупредил главный мракоборец. — Пока мы ничего не знаем, и я бы попросил тебя держать себя в руках. Гарри стиснул зубы и через силу выдавил из себя: «Ладно».

* * *

Просторная гостиная располагалась на первом этаже дома. Вдоль одной её стены тянулся забитый книгами шкаф, другую украшали картины с изображением природы, под которыми находился изящный камин из белого камня. Возле коврика с непонятным узором стояли друг напротив друга мягкие кресла, вероятно для того, чтобы нежиться у огня и вести разговор, рядом с ними находился кофейный столик, а в заметном отдалении диван, возможно, с той целью, чтобы было где разместиться с книгой или с приятной компанией. Хозяин дома предложил гостям присесть, и Гарри под выразительный взгляд Кингсли опустился на диван. По одну его сторону уселся Рон, по другую — Курт, который не прошло и минуты, как принюхался и, легко распознав ещё не выветрившийся спиртной напиток, сердито глянул на Гарри. Последний сделал вид, что не заметил на себе его взгляда. Кингсли, убедившись, что в ближайшие минуты не последует новой схватки, сам сотворил себе простенькое кресло и опустился в него. — Мы вас внимательно слушаем, — по-деловому сообщил он хозяину. Тот остался на ногах и перевёл взгляд на Гермиону, всё это время стоявшую неподвижно рядом. Почувствовав к себе внимание, она вздрогнула, будто очнувшись от забытья, и мистер Верранс взял её за руку. Гарри невольно дернулся от этого жеста, но на его плечо в тот же миг легла рука Курта. — Надо им всё рассказать, дорогая, — между тем сказал мистер Верранс, — я не хотел тебя огорчать, но та девушка… она погибла, а это, вот этот парень, её муж, — и он кивнул в сторону Гарри. Их взгляды с Гермионой встретились, и он отметил в её побледневшем лице неподдельный испуг. Она невольно отступила назад, а Гарри с трудом усидел на месте. — Мы всё ещё ждём, — напомнил Кингсли. — Нам нечего скрывать, министр, — ответил мистер Верранс. — Я и моя дочь Хармони, — он, не выпуская девичьей руки из своей, привлёк её ближе, — виделись несколько месяцев назад с миссис Поттер. Она заходила к нам по делу. — Это по какому же? — Искала семена одного редкого цветка, в книгах его называют чёрным лотосом, а в наших кругах — кровным клинком, довольно ядовитый и в старые времена не раз использовался в качестве орудия мести, чтобы вы понимали почему зовём так. Однако в тот день я ничем не смог ей помочь. Последние семена, что у меня были, я отдал своему близкому другу — Баку Джоркинсу — и тогда… Рон вдруг открыл рот, желая что-то вставить, но Гарри наступил ему на ногу, и это не укрылось от взгляда хозяина. — Да, да, тому самому Баку Джоркинсу, — терпеливо подтвердил он. — Чудовищная трагедия, я ведь тоже был приглашен на его выставку, и если бы не пожар… — Всё это занимательно, конечно, — невозмутимо прервал его Кингсли, — но к ответу на главный вопрос нас не приближает. — Именно к этому я и вёл, — задетый замечанием министра, недовольно сказал мистер Верранс и глянул на дочь. — Хармони, расскажи им, пожалуйста. Дорогая, они всё равно узнают, и лучше если от нас, чем от соседей, — прибавил он мягче. — Я… понимаете… — заговорила она так робко, что у Гарри сжалось от жалости сердце, а у Курта крепче впились в его плечо пальцы. — Я… Она сглотнула и отвела от них взгляд. — Полгода тому назад я ответила отказом одному своему кавалеру… его звали Дуглас… Дуглас Кромби и… Мистер Верранс не хуже Гарри заметил пробиравшую девушку дрожь и ласково погладил другой рукой её ладонь в своей. Кингсли тактично промолчал, и после небольшой паузы Хармони продолжила. — …и он наговорил мне много всяких гадостей, а потом пришёл под вечер слегка не в себе, наверное, выпил, просил выйти к нему, сказал, что хочет извиниться и попрощаться, и тогда… когда я вышла, он… — она глубоко вдохнула и смело глянула на гостей, — он плеснул мне в лицо Разжигающее зелье. Все, кроме Гарри, ужаснулись, рука Курта на его плече ослабила свою хватку. Хармони отвела от них взгляд и печально глянула в сторону окна, словно падавший оттуда свет мог придать ей сил. — Это было ужасно… не знаю, сколько я пролежала, крича и корчась от боли, кажется, меня нашёл отец… (Мистер Верранс утвердительно кивнул.) Я только помню, что очнулась в Мунго, и, даже несмотря на то, что целители что-то делали, чтобы облегчить мои муки, лицо продолжало гореть. Волос к тому времени уже не осталось, перед глазами всё плыло… Меня держали в палате одну, никого не пускали, кроме отца.  — Хармони провела в Мунго месяц, а потом я забрал её домой, — продолжил тот, — думал, здесь ей будет полегче, но я ошибся. Прости меня, дорогая. — Он отпустил её руку и погладил по плечу. Хармони ответила ему скромной улыбкой. — Один из целителей очень нам сочувствовал и предложил пройти процедуру Преображения. Сказал, она очень тяжёлая, может отобрать большую часть магических способностей, и дорогая в плане разных ингредиентов, но есть шанс вернуть моей девочке её прекрасный облик, и я не стал задумываться о средствах или о чём-то другом. Он замолчал, и Хармони снова раскрыла губы. — Вся сложность была в том, что для процедуры мне был нужен хотя бы локон моих волос и чёткое представление моего облика. С последним проблем не возникло, а вот с первым… Словом, я не знаю, что на меня нашло… Она вдруг перевела взгляд с отца и посмотрела на Гарри. — …но в тот день, когда ваша жена приходила к нам, я столкнулась с ней в коридоре. Обычно гости отца пугались меня, и это, наверное, неудивительно, когда видишь перед собой чудище в бинтах, а ваша жена, если и удивилась, то не подала виду. Она вежливо поприветствовала меня, и я впервые заговорила хоть с кем-то после долгого месяца одиночества и страданий. Я… не помню, как это вышло, но она мне очень понравилась, и я попросила у неё локон волос. По-моему, она была тронута, и потому не отказала. Рон устал сидеть в одной позе и заёрзал на диване. Кингсли косо глянул в его сторону, и Хармони поняла, что её рассказ затянулся, и заговорила быстрее. — В день процедуры мне всего и требовалось, что отдать локон волос и представлять себя, я… я смотрела в воду, думала о себе, представляла своё лицо, а потом… вспомнила о Дугласе… о всех его словах в мой адрес, и… меня как будто переклинило, мне вдруг захотелось стать кем-то другим, захотелось быть сильной, решительной… я вдруг вспомнила о вашей жене, невольно представила её образ, всего лишь на какие-то мгновения, окунула лицо в воду и… Спустя дни я стала такой, какой вы меня видите, — кончила она и потупилась. В гостиной повисла неловкая тишина. Рон повернулся к Гарри с недоумённым видом, как бы спрашивая, что друг думает по поводу услышанного. Гарри не мог ничего ответить, не то что шелохнуться. Новая информация вроде бы поступила в его голову, но отказывалась там усваиваться, диссонируя с сердцем и глазами. Самая настоящая и живая Гермиона стояла в каких-то шагах от него, и он отказывался верить, что это не так. Она почувствовала на себе его взгляд и осторожно подняла глаза. — Прошу вас, простите меня за то, что так вышло, — дрогнувшим голосом попросила девушка и перевела взгляд на Кингсли. — Теперь… теперь меня ждёт Очищение? Курт подскочил с дивана раньше, чем министр успел разомкнуть губы. — Ни в коем случае, мисс! — заверил он так горячо, что не заметил, как неизменная трикотажная шапочка немного сползла с его головы и открыла лилового цвета участок кожи. — Нет такого закона, запрещающего быть на кого-то похожим! Сейчас, вон взгляните, по улицам бегает множество темноволосых мальчиков в круглых очках и со шрамами на лбу, и что же, нам теперь каждого «очищать»?! — Мой коллега абсолютно прав, — спокойно поддержал его Кингсли. — Мы ни в коем случае не подвергнем вас новым страданиям, мисс Верранс, но я всё-таки хотел бы убедиться, что… — Что ж, — словно в отместку за прошлое замечание, прервал его мистер Верранс. — Хармони, дорогая, сходи, пожалуйста, на кухню, я думаю, министр задержится у нас на какое-то время и не откажется от чашечки чая. — Благодарю, — кивнул Кингсли. Стоило только девушке покинуть гостиную, как её исчезновение отрезвило Гарри от разных сомнений и тягостных мыслей. — Да что за бред?! — встав с дивана следом, заявил он. — Не морочьте всем нам головы, не может никакое «Преображение» настолько изменить человека! Что вы ей, и голос «преобразили»?! — Гар-р-ри, — грозно прорычал Курт, но последний его не услышал. — Уж я-то знаю, как Гермиона выглядит, и смогу её отличить от… «преображенки» или как там таких называть! Сочинили тоже мне историю, да я вам таких десятки из телевизора могу привести и!.. Гарри резко замолк из-за того, что кончик волшебной палочки Курта упёрся ему в подбородок. — Вот именно этого я и опасался, — хмуро заметил мистер Верранс, — потому и перестал приглашать к себе друзей, а ещё и эта трагичная история с Баком и миссис Поттер… так и думал, что рано или поздно это может коснуться моей девочки, и вот пожалуйста… Он отошёл к книжному шкафу и снял с верхней полки какой-то том. — Прошу. Гарри косо глянул в сторону Кингсли и увидел в его руках фотоальбом. Маленькая русоволосая девочка, улыбаясь, глядела на министра со снимка. Мистер Верранс тем временем снял с полки ещё какую-то коробку, вскрыл её и протянул Кингсли бронзовый кленовый листок с надписями. — Это из Мунго. Имена целителей и дата Преображения, вы же всё будете проверять, верно? Кингсли кивнул и забрал у него листок. — Гарри прав, — неожиданно сказал Рон, молчавший до этого так долго, словно напряжённо перекладывал в своей голове факты из одной чаши весов в другую. — Откуда нам знать, что он тупо не присвоил себе нашу Гермиону, а теперь сочиняет тут эту историю про дочку, её ухажёра и всё остальное? Может, эта его дочка не существовала в природе или погибла вообще от Разжигающего зелья — я слышал от Фре… братьев, что оно до костей может кожу прожигать. Если у Гарри и бывали редкие минуты, когда он был несказанно рад видеть Рона, то это была одна из таких. Не в силах влезть в разговор, он согласно закивал и уставился на старика. — Интересно бы знать, и зачем мне оно надо? — сердито откликнулся тот. — «Присваивать» себе, прости Мерлин, чью-то дочь и жену? Рон уже открыл было рот, но Кингсли поднял руку в предостерегающем жесте. — Мы за этим здесь и собрались, чтобы всё прояснить, — сказал он и окинул друзей взглядом. — Уизли, Поттер, я думаю, вы можете идти. Ройден, будь любезен, проводи их. Курт схватил Гарри за предплечье, сурово глянул на Рона и направился в коридор. Гарри попытался вырваться и чуть не налетел на Хармони с подносом в руках. Она вздрогнула, столкнувшись с ним в коридоре, из чайника выплеснулось немного воды. Гарри мог накричать здесь на кого угодно — на старика, на начальника, на друга, даже на министра — но только не на неё. Глядя в её несравненные карие глаза, он впервые за долгие месяцы почувствовал и убедился, что сердце всё ещё билось в его груди. — Не верь ему, он тебя обманывает, — умоляюще произнёс он. — Гермиона, ты же сама понимаешь, что здесь что-то не так. — Мне очень жаль, сэр, — ответила она со слезами на глазах, и поднос задрожал в её руках. — Прошу вас, простите меня, что так вышло. Курту, почуявшему за Гарри слабину, удалось вытащить его на улицу и отчитать там за непослушание и недоверие. — Я думаю, Кингсли в состоянии проверить, врут они или как, а ты бы лучше умерил свой пыл и бросил всем нам заявлять, что мы якобы могли ошибиться, когда устанавливали жертв выставки! Твоя жена погибла, пора бы уже с этим смириться! Рон, вынужденный выйти следом, успел схватить Гарри раньше, чем тот бы с кулаками кинулся на главного мракоборца.